КУЛЬТУРА СТЫДА - СПЕЦИФИЧЕСКАЯ ОСОБЕННОСТЬ И НЕОТЪЕМЛЕМАЯ ЧАСТЬ ТАДЖИКСКОГО МЕНТАЛИТЕТА

Урунова Х.У.

Кандидат педагогических наук, Политехнический Институт Технологического Университета Таджикистана  имени академика М. Осими, преподаватель английского языка, докторант Отдела социальной философии Института философии, политологии и права АН Республики Таджикистан

КУЛЬТУРА СТЫДА – СПЕЦИФИЧЕСКАЯ ОСОБЕННОСТЬ И НЕОТЪЕМЛЕМАЯ ЧАСТЬ ТАДЖИКСКОГО МЕНТАЛИТЕТА

Аннотация

В данной статье автор подчеркивает, что культура стыда является отличительной чертой и специфической особенностью  таджикского менталитета. Подвергая феномен «стыд» глубокому философскому анализу и сопоставляя мнения западных философов с восточным социальным контекстом, автор приходит к выводу, что стыд в таджикском социуме не всегда ассоциируется с негативными эмоциями и является отрицательно окрашенным чувством индивида, а имея возрастные особенности, меняет свое коренное значение и иногда может интерпретироваться положительно. Положительная трактовка феномена «стыд» связывают с вопросами женщин и в присутствии старшего поколения. Следовательно, автор приходит к заключению, что «стыд» исходя из особенностей таджикского общества, явление контрастное и контекстуально трактуется положительно.             

Ключевые слова: стыд, мораль, отрицательные эмоции, неудовольствие, стыдливость, целомудрие.

Urunova H.U.

Polytechnic Institute of the Technological University of Tajikistan after academician M. Osimi, English teacher, PhD in Pedagogy, Doctoral student student of the Department of social philosophy, political sciences and law of the AS of Tajikistan Republic

THE CULTURE OF SHAME AS A SPECIFIC PECULIARITY AND INTEGRAL PART OF TAJIK MENTALITY

Abstract

In this article the author emphasizes that the culture of shame is considered to be a specific significance and distinguishing feature of Tajik mentality. She deeply analyzes the phenomenon “shame” from philosophical point of view and compares the views of western philosophers on this issue with the context of Tajik society. Having learnt this phenomenon the author makes a conclusion that in Tajik society it is associated not always negatively and is connected with negative emotions of a person, but having age peculiarities it changes its meaning and sometimes its is interpreted even positively. A positive interpretation of this word is usually connected with relationship of women in the society and in the presence of an old person. Consequently the author makes a conclusion that according to Tajik mentality shame has a contrasting meaning and can be interpreted positively depending on a context.            

Key words: shame, morality, negative emotions, displeasure, shyness, chastity.

В условиях глобализации, когда духовная жизнь общества испытывает огромный натиск элементов других культур, социально значимой проблемой становится поиск и нахождение таких универсальных ценностей духовной культуры, которые способствовали бы сохранению своеобразности каждой нации и народности. В более широком плане в социально философской литературе данная проблема обозначена как разработка  универсальных категорий теории этики.[2] В рамках этой теории подразумевается выявление таких системы ценностей, которые «содержатся во всех культурах и принимаются представителями всех этносов, социальных групп и классов, а также  верующими разных конфессий…».[2]

На уровне повседневной жизни мы часто апеллируем к понятиям стыд, стыдно, совесть, однако не всегда мы задумываемся об их содержании. Хотя известно, что на уровне обыденного сознания под понятием стыд, мы представляем себе непристойное поведение того или иного индивида или социальной группы. Исследуя данный феномен, мы столкнулись с парадоксальной ситуацией. Если на уровне обыденного сознания имеет место одинаковое понимание этого понятия, (среди массы людей стыд означает нарушение установленных на уровне  морали каких-то нравственных норм), то среди людей, занимающихся умственным трудом, в понимании этих слов не наблюдается единство. Люди, обладающие чистым и высоким умом, сильные духом часто не бывали свободными от неточностей и недоговоренностей в вопросах определения понятий стыда и совести.

Тема стыда в истории философии всегда привлекала внимание исследователей. Мыслители по-разному подходили к оценке стыда. Например, в европейской культуре первым философом обратившим внимание на проблематику стыда, был Гесиод. В своей поэме «Труды и дни»  понятие стыда им рассматривается в контексте потерянного прошлого (золотого века) греческого народа, т.е. греки  должны были осознать социальную значимость своей эпохи, однако они этого не сделали, за что  им должно было быть стыдно. Другой древнегреческий мыслитель Демокрит, интерпретировал стыд, как стыд перед самим собой. В интерпретации Демокрита, понятие стыд  по своему содержанию более близко к понятию «совесть».

Спиноза в III части своей «Этики» говорит: «Стыд есть неудовольствие, сопровождаемое идеей какого-либо нашего действия, которое другие, как нам представляется, порицают. Порицание, неодобрение, осуждение окружающих пробуждает чувство унижения, дискомфорта и ослабления своей индивидуальности». Согласно Платону стыд есть «страх дурной молвы», подобное определение встречается и у Аристотеля. Стыд порицаем, становится результатом получения упреков, отрицательной оценки социума, сохраняет нормальные позитивные чувства субъекта. В данном случае позиции Платона и Аристотеля совпадают с нашим восточным социальным контекстом, в том, что в нашем социуме индивид слаб и бессилен перед молвой общества, но она как нам представляется, «не дурная» как это звучит в дефиниции греческих философов. Защищая индивида от случаев бесстыдства, препятствуя совершению чего-либо постыдного, она имеет предохраняющий характер,. С точки зрения этики чувство стыда, по мнению В.Соловьева,  это не только отличительный признак, отделяющий человека от животного мира, но то, что сам человек выделяет себя из всей материальной природы. Наблюдение Соловьева вполне объективно и научно, так как наличие разума и интеллекта дает человеку возможность выделяться от животного мира. По природе человек стыдится своих природных функций своего организма. Именно такое этическое отношение к своим природным функциям своего организма ставит человека выше всех существ бытующих в природе. Он сам доказывает, что он существо разумное. Подобный подход и отношение присуще всему человеческому роду в целом, но тот уровень стыда, который имеется в национальном характере таджикского народа, в его межличностных, межполовых отношениях, характерен далеко не каждому народу. Когда речь идет о культуре стыда свойственного таджикскому менталитету, подразумевается стыд не в этическом плане, а в основном в физиологическом и половом отношении, ибо с точки зрения этики чувством стыда обладают все другие цивилизованные народы планеты. Значение слова «стыд» в русском языке совпадает со значением слов «шарм» и «хае» в таджикско-персидском языке. Значение этих слов- аналогов в персидском словаре передается следующим образом: «шарм»-стыд, стеснение, состояние неловкости в присутствии старшего. Значение термина «хае» очень близко значению слова «шарм», но при анализе словарных статей в персидском словаре мы обнаружили слово «мораль» в поисках значения слова «шарму хае» (стыд). В восточном понимании и интерпретации слово «стыд» прежде всего, ассоциируется с «моралью», а мораль, в свою очередь означает нравственность, благонравие. Нравственность, скромность, стыдливость, целомудрие своими корнями уходят в религиозные заповеди. Положение о важности стыда можно считать общепризнанным в исламе. Для  подтверждения данного тезиса обычно приводят два хадиса - предания о жизни пророка Мухаммада - в которых он утверждает, что стыд относится к вере (т. е. верующему следует быть стыдливым) и что в стыде заключено всё благо… Появление стыда у подростка… считается первым проявлением зрелого разума и стремления к добропорядочности.[5]

В традиционном таджикском обществе стыд и стыдливость в большей степени относят к женскому полу. У женщин целомудренные одеяния всегда символизируют чистоту и непорочность. Религиозные требования скромности и умеренности предъявляемые к женской одежде полностью соответствуют духу морально-нравственных заповедей Библии. [1,11] Чувство стыда у представителей таджикского народа в основном проявляется в одежде, морально-нравственных, межполовых отношениях. Последнее считается для нашей таджикской культуры сокровенной ценностью, которую едва можно обнаружить в тех обществах, где господствует индивидуализм и либерализм. Эти простые, но имеющие большое значение в нашем социуме понятия выполняют функции сохранения устойчивости семейных отношений, защиты и предохранения от половых болезней. Пророк Мухаммад сказал: «Когда в каком-либо народе появится непристойность, разврат, прелюбодеяние и это подвергнется широкой огласке, то среди них распространяется чума и болезни неведомые их предкам». [1,164] Как отмечает Ш. Аляутдитов, распутство существовало и раньше, но оно сегодня приняло массовый характер, превратилось в навязываемый стиль жизни, отразилось в сознании людей как что-то совершенно нормальное и естественное. Пропаганда вседозволенности осуществляется различными методами и так как она –средство неизмеримой прибыли…

… СПИД по мнению некоторых медиков именуется белой чумой и эта болезнь, несмотря на прогресс медицины, науки, и техники, до сих пор считается неизлечимой. [1,11]

На наш взгляд, причина этой беды и человеческого несчастья заключается в отсутствии, или же исчезновении чувства стыда в сознании, поведении и действиях человека. Распространяя в человеческом обществе свои «вирусы», эта «эпидемия» уничтожает духовность и мораль миллионов людей. Но, в структуре таджикского менталитета хранится сильный «антивирус», который активно борется с этим дестабилизатором и разрушителем общества. Это «культура стыда», унаследованная таджикским народом от предыдущих, которая стабильно и крепко сохранилась в его сознании.

Как было отмечено выше, стыд в таджикском понимании трактуется, прежде всего,  как мораль и стеснение, состояние неловкости в присутствии старшего. В таджикском сознании предустановлено уважать, почитать старших, принимать их решения как окончательное. Все это «узаконено» в менталитете таджика и представляет собой обычное, одобренное, позитивное действие входящее в порядок вещей. Последнее противоречит следующему таджикскому изречению -«Бузурги ба акл аст, на ба сол» -«Величие человека измеряется не возрастом, а умом». Культура стыда и стеснения в присутствии старшего заставляет нас, проще говоря, уважать не интеллект, что было бы логично, а возраст. Именно поэтому, согласно принципам таджикского менталитета, величие человека измеряется не интеллектом, а  возрастом. Проявление стыда и стеснения имеет свои возрастные особенности. Cтыд и стеснение в присутствии старшего представляет особый вид чувств в обыденном сознании таджика. Как обычно стыд ассоциируется с негативными эмоциями человека и должен вовлечь за собой чувство вины за совершаемое действие, но в возрастных отношениях стыд и стеснение интерпретируется как раз как уважение к старшему и оцениваются положительно и не подразумевают никакого чувства вины. Отрицательный  аспект данного положения заключается в том, что стыд и стеснение в присутствии старшего создают определенное ограничение в проявлении свободы, выражении чувств и собственного «я». В данном случае,  согласно принципам таджикского менталитета, чем больше человек молодого возраста стесняется и стыдится в присутствии старшего, тем больше он считается порядочным, дисциплинированным, обладающим хорошим нравом и т.д. Отсюда следует, что стыд не всегда отрицательно окрашенное чувство, как представляют ученые  данной области. В неформальных условиях и случаях данное чувство играет положительную роль и необходимо для проявления уважительного отношения к старшему поколению. В таком случае чувство вины, имеющее место в сознании человека, который испытывает стыд и стеснение вообще, отсутствует, наоборот преобладают чувства добросовестного выполнения своего, в какой-то мере, морально-нравственных обязанностей. Стыдясь и стесняясь человеку в присутствии старшего не становится «стыдно», наоборот, у него повышается и  самооценка и оценка окружающих. Таким образом, анализируя положение и значение понятия «стыд» в таджикском социуме можно заключить, что этот феномен в социальном контексте ситуативно может противоречить дефинициям тех философов, которые определили его лишь как неприятное чувство неловкости, негативные эмоции, возникающие из-за неодобрения и осуждения членов социума. Если человеку становится стыдно после совершения определенного поступка, который является социально-неприемлемым с точки зрения этики, морали и физиологических отношений, он чувствует дискомфорт и неудовольствие стыдясь общества, а с точки зрения возрастных отношений стыдящийся человек в присутствии старшего не только не осуждается и не упрекается, а наоборот, становится объектом подражания. Вследствие этого, стыд в таджикском обществе играет дисциплинирующую роль и является защитным механизмом от случаев непристойности и бесстыдства.

Таким образом, на наш взгляд,  стыд в контексте нашего общества ассоциируется, с одной стороны  с негативными эмоциями, неприятным чувством индивида, как это понятие представляется вообще, с другой стороны ситуативными положительными эмоциями. С точки зрения негативных эмоций субъект стыда – индивид, совершив социально неприемлемый поступок или качество, неодобренное обществом, становится объектом стыда. Человек, совершивший неблаговидный поступок внутренно глубоко переживает случившееся. В положительном отношении это явление не всегда доставляет человеку неудовольствие и дискомфорт, а имея возрастные особенности, меняет свое коренное значение отрицательности на положительное. Следовательно,  стыд, явление контрастное, скорее всего понятие духовное, чем морально-общественное. Однако А.П. Скрипкин, А.В. Разин считают, что стыд это категории морали. [4] Норма общественной дозволенности поступка определяется, прежде всего, религией, тем более  в таких традиционных обществах как таджикское. Границы стыдливости и нестыдливости начерчены контекстуально.  Если действие совершенное действительно неприемлемо обществом и серьезно осуждается его членами, значит это положение имеет свои принципиальные причины и почву и данная ситуация естественно отрицательно окрашивает человека, в результате чего он попадает в центр осудительного внимания.     Мы не совсем разделяем данную точку зрения. Так как речь идет об особенностях таджикского социума, необходимо подчеркнуть все существующие нюансы по данному поводу. В таджикской интерпретации этот феномен не слишком негативно трактуется, а иногда даже высоко оценивается, особенно относительно женского пола. Оцениваясь как украшение стыд для женщины имеет значение целомудрия. Если будем исходить из того, что стыд является следствием аморального поведения, то наше отношение и наблюдения не полностью охватывают настоящее положение в таджикском обществе. Несомненно, что стыд это состояние человека, где происходит осуждение моральных поступков или недостатков. На этот аспект указывает  П.А. Флоренский,  который  отмечает: Стыд должно таиться внутри, и что –быть обнаженным, но когда стыдливости нет, тогда является бесстыдство и цинизм, − нисхождение сознания в таинственный сумрак корней бытия…».[2]

Всестороннее наблюдение и анализ ситуации позволяют нам сделать дополнительные выводы к общепринятым в ученом мире заключениям. Наш личный опыт и знание свидетельствует о том, что стыд есть противоречивое контрастное явление.

Литература

1. Аляутдинов Ш. Женщины и ислам// Москва-С.Петербург.: Диля, 2011. С.11
2. Новиков Е.В.Теория воссоединяющего стыда и этика...ru›humanism/journal/36/novikov.htm.
3. Разин А. В. Стыд// Словарь философских терминов/ Научная редакция проф. В. П. Кузнецова. М.: ИНФРА, 2004.
4. Скрипник А. П. Моральное зло в истории этики и культуры// М.: Политиздат, 1992. С. 18‑19.
5. Смирнов А.В. Классическая арабо-мусульманская мысль// История этических учений: Под ред. А. А. Гусейнова. М.: Гардарики, 2003. С.265.

References

1. Aljautdinov Sh. Zhenshhiny i islam// Moskva-S.Peterburg.: Dilja, 2011. S.11
2. Novikov E.V.Teorija vossoedinjajushhego styda i jetika...razumru.ru›humanism/journal/36/novikov.htm.
3. Razin A. V. Styd// Slovar' filosofskih terminov/ Nauchnaja redakcija prof. V. P. Kuznecova. M.: INFRA, 2004.
4. Skripnik A. P. Moral'noe zlo v istorii jetiki i kul'tury// M.: Politizdat, 1992. S. 18 19.
5. Smirnov A. V. Klassicheskaja arabo-musul'manskaja mysl'// Istorija jeticheskih uchenij: Pod red. A. A. Gusejnova. M.: Gardariki, 2003. S.265.