ВЛИЯНИЕ ВЗГЛЯДОВ В.ДИЛЬТЕЯ НА ГЕРМЕНЕВТИКУ М.ХАЙДЕГГЕРА

Буйко Е.А.

Аспирантка, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

ВЛИЯНИЕ ВЗГЛЯДОВ В.ДИЛЬТЕЯ НА ГЕРМЕНЕВТИКУ М.ХАЙДЕГГЕРА

Аннотация

В данной статье рассматривается проблема возможности понимания и постижения духовной целостности человека как таковой на базе герменевтических идей В.Дильтея и М.Хайдеггера. Можем ли мы достичь абсолютного понимания одного человека другим в условиях, когда предметом понимания становится не просто внутренний мир отдельного человека, но и тот внешний социокультурный и исторический контекст, в который человек с необходимостью вписан? Новаторство постановки вопроса именно таким образом состоит в том, что попытки ответа на него впервые позволяют вскрыть проблему принципиальной ограниченности и историчности человека. Это означает, что человек, уже в силу условий своего существования не способен дать ответы на вопросы определенного типа. Впервые вопрос об историчности человеческого существования и о возможности достижения духовной целостности в рамках этой ограниченности ставится В.Дильтеем. Далее такая постановка была принята и развита М. Хайдеггером, который, однако, предложил свой вариант рассмотрения указанной проблемы.

Ключевые слова: герменевтика, историчность, понимание.

Buyko E.A.

Postgraduate student, Moscow State Lomonosov University

THE INFLUENCE OF THE VIEWS OF V.DILTEY ON THE HERMENEUTICS OF M.HEIDEGGER

Abstract

In this article the problem of the possibility of understanding and comprehension of the spiritual integrity of man is considered on the basis of views of V.Diltey and M.Heidegger . The problem is connected with the possibility of achievement an absolute understanding of one other person in circumstances where the subject is not just understanding of the inner world of the individual, but also the external socio-cultural and historical context in which the person is inscribed. Innovation of the question in this way for the first time allow to get sight of the problem of the fundamental limitations and human historicity . This means that a person just because of the conditions of its existence is not able to answer the questions of a certain type . The question of the historicity of human existence and the possibility of achieving spiritual integrity within this limitation was placed by V.Diltey . Further, such an approach has been adopted and developed by M.Heidegger , who, however, has offered the option of considering the problem.

Keywords: hermeneutics, historicity, understanding.

Герменевтическая проблематика появилась в рамках экзегетики, то есть дисциплины, цель которой состоит в том, чтобы понять текст, - понять, исходя из его интенции, понять на основании того, что он хочет сказать. Первые герменевтики возникают с проникновением в греческий мир христианства. Христианская религия начинает захватывать все большие и большие слои населения, становится необходимым адаптировать религиозные тексты к новой для них среде. Кроме того, в это время завязываются активные экономические, культурные, торговые контакты, осуществляется обмен философскими трактатами между Востоком и Западом. Следствием этого явилось бурное развитие переводческой деятельности. После этого герменевтика уже не могла оставаться сугубо технической специальностью, которой владели толкователи Священных текстов и пророчеств. Она привела к возникновению целого направления философской мысли по общей проблематике понимания^[1]. Заметим, что суть подхода классической герменевтики состояла в том, что мы не просто понимаем текст, мы понимаем самого автора этого текста.

В XIX веке Дильтеем была предложена новая линия развития герменевтической проблематики. Он предпринял важную попытку обоснования гуманитарных наук и их выделения из всего огромного корпуса знания, которая была осуществлена им с психологических позиций на базе герменевтической методологии^[2]. В ее основу Дильтей кладет метод понимания. Данный метод является методом непосредственного постижения духовной целостности. Предметом понимания становится как внутренний и внешний мир человека, так и вся культура прошлого.

Но как происходит это понимание? Каким образом мы проникаем во внутренний мир человека? На первый взгляд в этом нет особенной проблемы и объяснить это можно, прибегнув к использованию умозаключений по аналогии или интроспекции. Однако, возникает проблема: что, если эти «факты сознания» просто не выражаются человеком или он пытается нас обмануть и скрыть их? Как нам достигнуть этих фактов подобной ситуации? Получается, что основная задача и проблема состоит в том, чтобы за внешними проявлениями поймать действительную структуру. Анализируя эту проблему Дильтей делает два принципиальных вывода.

Первый состоит в том, что человек является исторически размерным существом и из этой историчности ему не вырваться. Иными словами, человек видит все с партикулярной точки зрения, ему не доступен абсолютный взгляд на вещи. А это означает то, что человек, по своей природе, исторически ограничен.

Второй вывод состоит в том, что исходя из исторической ограниченности человека, он не обладает первоначальными очевидностями. Как мы уже сказали, у него нет выхода к структурам душевной жизни. Мы можем пытаться понять человека только через доступные нам самим средства, а это как раз и означает появление партикулярных точек зрения.

Дильтей замечает, что «отношение между выражением и выражаемым переходит в отношение между многообразием проявлений жизни другого человека и внутренней связью, лежащей в основе этого многообразия»^[3]. Это означает, что одной только интроспекции и заключений по аналогии нам будет не достаточно. Для более или менее полноценного понимания необходимо создать для себя общую картину жизни человека, постигнуть связь явлений его внутренней жизни. Именно в этом и состоят высшие формы понимания: необходимо полностью постигнуть связи явлений и на основании этих связей выстроить некую ментальную карту.

Подчеркнем, что ввиду исторической ограниченности человека такого рода построения выступают как принципиально невозможные. Один человек не обладает доступам к структурам жизни другого, в силу чего любые заключения, которые попадают в это поле могут носить лишь вероятностный характер. Ни один вывод о фактах сознания другого человека не может быть ни очевидным, ни достоверным.

Однако Дильтей находит положительное разрешение описанной проблемы: достичь понимания можно только благодаря некоторому родству индивидов между собой. Иными словами, существует некоторая общая природа, к которой причастен каждый человек и которая позволяет через понимание каждого отдельно человека проникнуть в глубины этой природы.

Вне зависимости от обоснованности такого рода вывода для нас важно то, что Дильтей впервые расширил понимание герменевтики как искусства толкования текстов до понимания «жизненных проявлений», через которые можно прийти к «жизни другого». Это и позволило герменевтике из вспомогательной дисциплины трансформироваться в основополагающий метод «наук о духе».

От дильтеевского понимания герменевтики отталкивается М. Хайдеггер. В частности это относится к проблематике «герменевтики фактичности» человеческого существования (Dasein). Термин «фактическое» используется для обозначения непрерывности и связности человеческого существования. Это синоним подвижности, течения жизни. Конечно, Хайдеггер по-своему толкует Дильтея. Основную его интенцию Хайдеггер видит в том, что он пробился к человеческому существованию как таковому. Е.В. Фалев в своей монографии «Герменевтика Мартина Хайдеггера» по этому поводу замечает, что дильтеевское влияние на Хайдеггера выразилось в двух основных моментах:

• в признании основополагающей роли принципа историчности (конкретного человеческого существования);
• в самом герменевтическом методе, при помощи которого исследуется и разрабатывается проблема конкретного человеческого существования^[4].

Особым методологическим принципом для Хайдеггера является творческая интерпретация терминов. Хайдеггер говорит о существовании в «собственном» и «несобственном» смысле. Это можно отнести и к употреблению языка. Дело в том, что общее, обычное понимание значений нерефлексивно, оно несет в себе отпечаток многократного поверхностного употребления. Эти употребления не выходят за пределы сиюминутных утверждений, они не дотрагиваются до глубоких и важных значений, носят характер Das Man.

Das Man – безличное существование, которое нам передано социализацией. Это не наш выбор, а то, что мы получили в результате воспитания и многих других социальных факторов. Однако всегда есть что-то, что может вывести нас из такого состояния. Это экзистенциалы. В терминологии Хайдеггера человек иногда выпадает из согласия с миром, за счет чего становится возможным проблематизировать мир и свое существование. Первым экзистенциалом, который позволяет осуществить такую проблематизацию, является настроение. Оно ставит под вопрос нашу связанность с миром. Важной характеристикой настроения является то, что оно не поддается обыденной логике, логике предметов. Мы не можем с ним ничего сделать, не можем его снять или преодолеть. Кроме того, настроение относится не к конкретной вещи, а к миру в целом, к так называемой мировости (нельзя точно назвать причину того или иного «настроения»); это означает, что оно не находится в нашей власти. Настроение - неотъемлемая составная часть самого Dasein. Мы предаемся своему настроению, не избавляясь от ощущения проблематизации, но именно в результате этой проблематизации мы можем достичь состояния понимания, схватывания истинных смыслов.

Вторым экзистенциалом в терминологии Хайдеггера является понимание. Это состояние абсолютной ясности относительно всего. Характерно, что это касается не какой-либо отдельной вещи, это ясность относительно всего и вся. Именно такое состояние является для нас продуктивным, именно в нем для нас проступает смысл мира и «говорение бытия». В результате у нас появляется новая мировость, мы иначе начинаем понимать мир и себя, набрасывая новую структуру мира. Понимание и ясность предполагают другое структурирование мира, другое понимание самих себя, это всегда новое понимание, по-другому понимание.

По сути, то, что описывает Хайдеггер, и есть герменевтическая феноменология. Здесь можно провести аналогию с идеями Гуссерля, который говорит о моменте чистого схватывания, который по своей сути тоже означает ясность. По Хайдеггеру, невозможен феномен одной вещи, ведь мы всегда имеем дело с миром в целом, с мировостью, а это означает, что феномен не может быть статичным, он всегда процесссуален. Человек всегда имеет дело с толкованием этих феноменов он просто «заброшен» в мир, заброшен в ситуацию, которая является именно такой, какая она есть и никакой другой. Это и позволяет сделать вывод о том, что основной характеристикой человека выступает «бытие-в-мире».

Такая «заброшенность», принципиальная встроенность человека в мир и есть то общее, что объединяет взгляды Дильтея и Хайдеггера. Она не может быть преодолена, человек, являясь частью того мира, в который он включен, принципиально ограничен этой «заброшенностью» и не может выйти за ее пределы или ее преодолеть.

[1]См. об этом Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М., 1991. [2] Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М., 1991. С. 54. [3] Дильтей В. Наброски к критике исторического разума. Вопросы философии. №4. 1988. С. 144 [4] Фалев Е.В.  Герменевтика Мартина Хайдеггера. СПб., 2008. С. 21.

Литература

1. Дильтей В. Введение в науки о духе // Собрание сочинений в 6 тт. - М.: Дом интеллектуальной книги, 2000.
2. Дильтей В. Построение исторического мира в науках о духе. – М.: Три квадрата, 2004.
3. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии. – 1998.- №4.
4. Хайдеггер М. В. Дильтей и борьба за историческое миросозерцание // Дильтей В. Два текста о… - М., 1996
5. Хайдеггер М. Преодоление метафизики // Время и бытие. - Спб., 2007
6. Хайдеггер М. Путь к языку // Время и бытие. - СПб., 2007
7. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. - М., 1993