ПРОБЛЕМА ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ СКРИНИНГОВОГО ОПРОСА С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ПОЛИГРАФА И КОНЦЕПЦИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ИНТЕЛЛЕКТА

Барханов П.В.

Аспирант, Омский государственный технический университет

ПРОБЛЕМА ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ СКРИНИНГОВОГО ОПРОСА С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ПОЛИГРАФА И КОНЦЕПЦИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ИНТЕЛЛЕКТА

Аннотация

В статье обосновывается необходимость повышения чувствительности методики скринингового опроса с использованием полиграфа на основе концепции эмоционального интеллекта. Анализ понятия «эмоциональный интеллект» показывает его соотношение с ключевыми объяснительными категориями в «теориях полиграфа»: «представление», «эмоция», «установка».

Ключевые слова: полиграф, скрининг, эмоциональный интеллект, эмоция, установка.

Barkhanov P.V.

Postgraduate, Omsk State Technical University

SENSITIVITY SCREENING PROBLEM OF POLYGRAPH AND THE CONCEPT OF EMOTIONAL INTELLIGENCE

In the article is proved a necessity to increase its sensitivity of a pre-employ polygraph screening on the basis of the emotional intelligence concept. The analysis of the concept emotional intelligence shows its constructive relation to key explanatory categories in the polygraph theories: cognition, emotion, set.

Keywords: polygraph, screening, emotional intelligence, emotion, set.

Назначение скринингового опроса с использованием полиграфа (ОИП-скрининга) – установить, если это не противоречит юридическим нормам, наличие скрываемых субъектом общественно значимых сведений, интерпретируемых как факторы риска. Ф. Мак-Гиган констатировал, что полиграф не обладает валидностью для нормативного использования, но «есть подходы и методики для успешной разработки систем обнаружения обмана» [1]. По мнению Д. Ликкена, заявления об очень высокой точности распознавания лжи не получили подтверждений в надежных исследованиях [2]. А.Б. Пеленицын и А.П. Сошников убеждены, что использование полиграфа методологически и теоретически обосновано, но главным недостатком ОИП они называют непрофессионализм и осуждают практику «исследований», проводимых с нарушением этических и научных норм [3]. А. Камминг показывает, что валидность и надежность ОИП-скрининга недостаточна [4].

Достоверность ОИП (Д. Ликкен) вычисляется: . П. Экман пишет, что во второй половине XX были проведены лишь два серьёзных исследования, которые дали противоположные результаты [5], в том числе потому, что трудно установить достоверность фактов [6]. Так, довольно распространённым является значение в пределах от 0,81 до 0,91 [7]. Однако непонятен вклад чувствительности (вероятности выявления латентного объекта при его действительном наличии) и селективности (вероятность констатации отсутствия латентного объекта при его действительном отсутствии). Ф.Е. Крюсон, изучая отчёты по достоверности скринингов показал, что чувствительность ОИП-скринингов составляет 0,59, а селективность –0,9 [8].

Осознание недостаточной валидности ОИП и достоверности ОИП-скрининга содействовало развёртыванию исследований. Ряд изысканий касается маркеров лжи и общей методики «детекции лжи». Например, исследования Л. Локера и М.С. Претерелли [9], а также Т.Л. Сеймура и др. [10] показали, что латентное время ложного ответа больше, чем правдивого, что может объясняться «когнитивной интерференцией» [9], а также более сложной когнитивной структурой лжи [11]. Исследования Дж. Волчика и др. также показали рост латентности при задаче сообщать правду или ложь относительно общих вопросов и сообщать правду или ложь относительно фактов биографии [12; 13]. Увеличение латентности ложных поведенческих реакций показали эксперименты П. Экмана [14], что говорит об осознанности обмана.

Многие исследователи, например, Л. Фарвелл, разрабатывают метод на основе регистрации вызванных потенциалов (P300), связанных с узнаванием [15]. Этим же путём идут О.В. Жбанкова и др. [16]. Развивается методика верификации с использованием МРТ, в частности, были обнаружены корреляции между динамикой кровоснабжения отдельных участков мозга и сообщением лжи и правды [17]. Другая группа ставила, но не смогла решить задачу улучшить достоверность верификации с использованием МРТ и классической КГР [18]. Психологическое направление представлено работами П. Экмана, которые положили начало разработке новых методов выявления скрываемой информации через контроль микровыражений эмоций на основе метода «FACS» [19; 20]. В нашей стране такой подход нашёл применение [21].

Повышение чувствительности ОИП-скрининга некоторые исследователи видят в совершенствовании методики. М. Гэрвуд полагает, что достоверность выносимых полиграфологом суждений зависит от контроля принятия решения и выявления склонности опрашиваемого к обману [22]. Д.Дж. Крэпохл и Б.А. Штерн предложили модель MIP с уточняющей частью, структура которой отличается от основной [23]. При этом тематика MIP ограничивается по количеству исследуемых тем или опрос проводится в несколько серий [24]. Аналогичный подход был реализован в модели дедуктивного скрининга [25]. В.Дж. Гешлер и др. усматривают в низкой чувствительности ОИП-скрининга противодействие опросу и предлагают вырабатывать способы профилактики и контроля противодействия [26]. М. Хендлер и др. настаивают на совершенствовании структуры тестов и предлагают использовать два нейтральных вопроса, жертвенный, два контрольных и два проверочных [27].

Г.П. Юрьев и Л.В. Чеховский предлагают новаторский подход к выявлению факторов риска – эгоскопию – на основе принципов виртуальной психологии Н.А. Носова [28]. Ч.Р. Хонтс и С. Амато предлагают компьютеризировать ОИП-скрининг, чтобы снизить влияние субъективности полиграфолога [29]. Нельзя не упомянуть о получившем широкую известность методе «брейнридинг», основанном на принципах детекции лжи А.Р. Лурии [30].

Ведущая роль в объяснении ОИП принадлежит необихевиористским «теориям полиграфа» (эмоционально-мотивационным и когнитивным), а общей «теорией полиграфа» названа теория психологической установки [31; 32, 33]. ОИП-реакция трактуется ими как признак стресса, ситуативной значимости стимула, подготовки организма к ответу на основе опыта.

Проблема чувствительности ОИП-скрининга заключается в том, что реакции опрашиваемых отклоняются от предсказанного «теориями полиграфа» при действительном наличии факторов риска. Недостаточность этих теорий – вероятно, следствие существенных различий цели и условий скрининга и расследования. Согласно информационной теории эмоций П.В. Симонова, ставшей основой отечественной «теории полиграфа» [по: 32], к факторам, которые обусловливают эмоцию, относятся «индивидуальные (типологические) особенности субъекта» [34] Среди подходов к индивидуальным различиям активно развивается концепция эмоционального интеллекта (ЭИ).

Сейчас распространены несколько моделей ЭИ. Модель способностей Дж.Д. Майера, П. Сэловея, Р.Д. Карузо, выделяет в структуре ЭИ четыре ветви: способность воспринимать, понимать, управлять и использовать эмоции, облегчающие процесс мышления. Модель Д. Гоулмена определят ЭИ как «множество компетенций и способностей, умений, которые управляют деятельностью, руководствуясь «мультиразрядной оценкой», и включает пять компонентов: знание эмоций; управление эмоциями; мотивация себя; распознавание эмоций у других; управление отношениями. ЭИ в модели Р. Бар-Она – это пересечение взаимосвязанных эмоциональных и социальных компетенций, умений, фасилитаторов, которые воздействуют на умственное поведение, измеряемое в соответствии с самоотчётами. Эта модель включает пять теоретических конструктов: внутриличностный ЭИ (способность распознавать, понимать и выражать эмоции и чувства); межличностный ЭИ (способность понимать, что чувствуют другие и действовать исходя из этого); стрессоустойчивость (способность управлять эмоциями); адаптивные способности (способность управлять, решать, адаптироваться к проблемам личностного и внутриличностного характера); общее настроение (способность вырабатывать позитивные эмоции и мотивировать себя). Модель интеллекта Дж. Гилфорда, который, как ряд других авторов (Г.Ю. Айзенк, М. О’Салливан, Д.К. Китинг, Р.Дж. Стернберг и др.), выделяет не ЭИ, но социальный интеллект (СИ), что дало возможность измерять познавательный и поведенческий компоненты СИ [35].

Р.Д. Робертс, М. Зиднер, Дж. Мэттьюс критикуют концепцию ЭИ и сомневаются в возможности измерить ЭИ. Сомнения основаны на анализе способа разработки некоторых методик, где правильность ответов зависит от мнения экспертов, тогда как в тестах IQ есть один объективно правильный ответ [36]. Д.П. Китинг, М. О’Салливан, Дж. Гилфорд и др. считают, что «ЭИ» – слишком широкое определение СИ, и в то же время некоторые социальные подходы к интеллекту недалеки от g-фактора [37].

Р. Амтхауэр ядром интеллекта называл память, следовательно, ядро ЭИ – эмоциональная память, которая отражает субъективную значимость событий в опыте. Ю.И. Холодный в теории целенаправленного тестирования памяти использует этот термин. Память, как показал К.В. Анохин, опирается на сложный механизм работы нейрона. Извлечение памяти связано не просто со считыванием памяти, а с её перезаписью, что приводит к изменению ДНК нейрона и, следовательно, программы работы клетки. Даже стёртая память может быть восстановлена. Это открытие: (1) объясняет, почему люди, обманывая, начинают относиться к сообщаемым сведениям как к правде; (2) предсказывает, что возможно восстановление адекватных представлений памяти, т.е. правды; (3) показывает, что существует механизм изменения субъективного опыта, работа которого может регулироваться произвольно.

Ю.А. Холодный применительно к «теории полиграфа» интерпретирует память как след события; однако, память отражает опыт активного, деятельностного взаимодействия субъекта с миром. А.Н. Леонтьев писал, что опыт становится на определённом этапе развития человека функцией самой личности, становится предметом отношения личности и опосредованно, через смысл, определяет деятельность [38]. Исходя из этого, ЭИ надстраивается над натуральным механизмом приобретения и изменения опыта, когда субъект интериоризирует социокультурные, опосредованные деятельностью способы «обработки» значимости событий. И если по, Дж.Д. Майеру и др., ЭИ – это когнитивная функция, которая обрабатывает эмоциональную информацию, то С. Эпштейн рассматривает ЭИ как средство регуляции удовлетворения основных потребностей [39; 40],  т.е. деятельности.

С. Эпштейн в концепции ЭИ использует термины, относящиеся и к категории «установки. Подходы к установке объединяет предрасположение субъекта ориентировать свою деятельность в определённом направлении [41; 42]. Д.Н. Узнадзе писал, что возникновение установки подразумевает встречу потребности с объективной ситуацией, содержащей условия её удовлетворения [42, с. 50]. И только в активности субъекта такая встреча происходит. А.В. Запорожец подчёркивает отражательную функцию установки, которая ориентирует субъекта в условиях деятельности, не относящихся к решаемой задаче, а потому находящихся на периферии сознания [43]. Установка обнаруживает себя только в ситуации затруднения, когда есть потребность и ситуация удовлетворения потребности, но действие или операция, побуждаемые установкой, нерелевантны свойствам предмета потребности или условий деятельности. Разрушение и смена установки, сопровождающиеся иллюзиями, идеомоторными и вегетативными реакциями – это признак того, что предыдущая активность направлялась установкой, действие которой в изменившихся условиях неадекватно. С этим феноменом имел дело А.Р. Лурия, развивая метод диагностики следа аффекта [30].

С. Эпштейн пишет, что у человека в отношении каждой из 4-х основных потребностей может быть одно из двух противоположных подсознательных убеждений (что характеризуется как явление направленности, установка). Среди них можно выделить базисную (мир приносит удовольствие/причиняет боль), деятельностную (мир управляем/неуправляем), социальную (другие относятся ко мне хорошо/плохо), субъектную (я достойный/недостойный человек) установки. Эти установки обеспечивают понимание ситуации и отношение к ней.

Второй уровень ЭИ составляют факторы эмоционального интеллекта, характеризующие его структуру, согласно моделям Р. Бар-Она, Д. Гоулмена, Дж.Д. Майера и др., С. Эпштейна и т.д. Они ориентируют человека в конкретных задачах, которые перед ним стоят. Третий уровень – это конкретные паттерны ЭИ (или операции автоматического подсознательного мышления), которые, по С. Эпштейну, определяют: (1) первичную интерпретацию; (2) вторичную интерпретацию; (3) поведенческие реакции, действия, поступки [39; 40].Паттерны наделяют ситуацию (событие) субъективной значимостью.

Таким образом, проблема достоверности ОИП является ключевой для его применения, и это обусловливает поиск новых подходов к «детекции лжи» и скринингу, совершенствование существующих методик.

В число функций ЭИ входит, во-первых, определение событий или действий, вызвавших эмоциональную реакцию у субъекта или окружающих. Во-вторых, он позволяет предсказывать, какие эмоции, и, следовательно, поведение, вызовет то или иное событие или действия субъекта у него самого и окружающих. В-третьих, ЭИ рассматривается как способность избегать стресса и осуществлять копинг (изменять субъективную значимость события). И, главное, ЭИ позволяет изменять базовый эмоциональный опыт в соответствии с потребностями деятельности.

Понятие ЭИ обобщает сложный целесообразный механизм регуляции эмоций. В отличие от естественной эмоциональной регуляции, структура, функции и содержание ЭИ определяются и одновременно определяют значимость события в соотношении с присвоенными (интериоризированными) социокультурными нормами.

Проблема недостаточной чувствительности ОИП-скрининга – это проблема контролируемого изменения структуры индивидуального опыта, который опосредует значимость стимула и смену установки на критический стимул. Эти идеи позволяют рассматривать ЭИ как внутреннее психологическое условие ОИП-реакций. Установив характер опосредования ОИП-реакций эмоциональным интеллектом, можно перейти к разработке новых методических приёмов проведения ОИП-скрининга. Кроме того, такое исследование станет хорошей экспериментальной проверкой самой концепции ЭИ.