ОСОБЕННОСТИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ МЕДИАЦИОННОЙ ПРОЦЕДУРЫ ВНЕСУДЕБНОГО УРЕГУЛИРОВАНИЯ СПОРОВ

Шогджиева Е.С.¹, Муниева В.Ю.², Маргаева В.В.³, Доржиев А.О.⁴

¹Магистрант направления юриспруденция: ГП, СП, МЧП, ФГБОУ ВО «Калмыцкий государственный университет» им. Б.Б.Городовикова;

² Магистрант направления юриспруденция: ГП, СП, МЧП, ФГБОУ ВО «Калмыцкий государственный университет» им. Б.Б.Городовикова;

³ Магистрант направления юриспруденция: ГП, СП, МЧП, ФГБОУ ВО «Калмыцкий государственный университет» им. Б.Б.Городовикова;

⁴ Магистрант направления юриспруденция: ГП, СП, МЧП, ФГБОУ ВО «Калмыцкий государственный университет» им. Б.Б.Городовикова.

ОСОБЕННОСТИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ МЕДИАЦИОННОЙ ПРОЦЕДУРЫ ВНЕСУДЕБНОГО УРЕГУЛИРОВАНИЯ СПОРОВ

Аннотация

В статье рассматриваются некоторые особенности законодательного регулирования в Российской Федерации процедуры медиации как института примирения сторон, разрешения споров; исследуются такие неоднозначно трактуемые в Законе о медиации вопросы, как предмет регулирования конфликтов, квалификация медиатора (посредника), взаимосвязь между частным спором и публичной сферой, исполнимость решений медиативного соглашения, оперативность, как медиационного механизма решения конфликтной ситуации; постулируется вывод о том, что в современной российской правовой системе развитие и укоренение института медиации главным образом зависит от внимания правительства и законодательных органов власти в части совершенствования законодательного регулирования этой процедуры.

Ключевые слова: споры, арбитраж, примирение, медиация.

Shogdzhieva E.S.¹, Munieva V.Yu.², Margaeva V.V.³, Dorzhiev A.O.⁴

¹ Master’s degree student in legal sciences, Kalmyk State University named after B.B.Gorodovikov;

² Master’s degree student in legal sciences, Kalmyk State University named after B.B.Gorodovikov;

3 Master’s degree student in legal sciences, Kalmyk State University named after B.B.Gorodovikov;

4 Master’s degree student in legal sciences, Kalmyk State University named after B.B.Gorodovikov

FEATURES OF LEGISLATIVE REGULATION IN MEDIATION PROCEDURE AT ALTERNATIVE DISPUTE RESOLUTION

Abstract

The paper considers the particular features of legislative regulation in the Russian Federation, and mediation procedure as an institution of conciliation and dispute resolution. Authors investigate such ambiguously defined (in the Law on mediation) terms as a subject of conflict arrangement, qualification of mediator, relationship between the private dispute and public sphere, enforceability of the mediation agreement, efficiency, mediation as a mechanism to resolve conflict. Authors draw a conclusion that in the modern Russian legal system, the development and establishment of the mediation institution depends mainly on the government's attention and legislative authorities in terms of improvement of legal regulation procedure.

Key words: disputes, arbitration, conciliation, mediation.

Применение медиации в гражданских спорах в Российской Федерации регулируется Федеральным законом , принятым в 2010 г. [2] Данный способ альтернативного разрешения гражданских споров применяется довольно сдержано и пока не продемонстрировало интереса к себе у конфликтующих сторон: за первые два года действия Закона о медиации было проведено только тридцать шесть процедур медиации, по тридцати трем из которых были подписаны медиативные соглашения [3].

Стоит признать, что развитие института медиации в гражданских спорах не приобрело еще того объема практики, по которой можно делать статистические выводы. Количественно эта процедура почти незаметна, если иметь ввиду процент дел, решенных через процедуру медиации по отношению к общему количеству завершенных дел, рассмотренных в судебном процессе.

Это можно объяснить рядом обстоятельств юридической техники, которые обратили на себя внимание уже в самом начале опыта правоприменения норм нового Закона.

Так, например, сфера применения Закона о медиации сформулирована в нем нечетко, а именно отсутствует закрытый перечень спорных ситуаций в гражданских правоотношениях, разрешение которых может проходить с применением медиативной процедуры.

Если обратиться к конкретным статьям Закона, то очевидно, что в Ч. 2 ст. 1 к предмету медиативного регулирования конфликтов, относятся споры, возникшие из гражданских правоотношений. Однако, к этой группе относятся и споры, связанные с осуществлением предпринимательской (экономической) деятельности, и конфликты, возникающие из трудовых и семейных правоотношений. Трудовые споры зачастую выходят за рамки двусторонних отношений, а в Законе о медиации установлено, что в том случае, когда спор затрагивает интересы третьей стороны, непосредственно не участвующей в медиативном процессе, то тогда процедура медиации не может быть осуществлена. Вместе с тем, в Законе о медиации не установлен порядок привлечения заинтересованной третьей стороны по ходу медиативной процедуры. То есть, существенным аспектом, осложняющим правоприменение норм рассматриваемого Закона, является то, что Закон о медиации не обозначает того, каким же образом можно определить взаимосвязь между частным спором и публичной сферой, т.е. интересами третьих лиц. Кроме того, само понятие «публичные интересы» в нормах Закона не имеет определения, а, следовательно, носит оценочный характер.

Другим недостатком исследуемого Закона, как ни странно, является реализация принципа добровольности в процессе процедуры медиации. Безусловно, этот принцип – один из главных достоинств процедуры медиации, но при неблагоприятных обстоятельствах он может оказать деструктивное воздействие на ход примирения. Так, в соответствии с ч. 1 ст.4 Закона о медиации суд или третейский суд может признать силу обязательства сторон спора (принятого ими на стадии подписания соглашения о применении процедуры медиации) не обращаться за его разрешением в судебные органы. Однако, если одна из сторон сочтет необходимым это сделать, то такое право Законом ей предоставлено. Таким образом, полностью сведенной к нулю оказывается юридическая сила соглашения о применении процедуры медиации, подписанного сторонами. Эта особенность установленного Законом порядка проведения медиации продолжает свое развитие в ст. 7, ч. 3 Закона, в соответствии с которой начало и реализация процедуры медиации не могут становиться препятствием для обращения любой из спорящих сторон в судебные органы, если иное не предусмотрено федеральными законами.

Кроме того, сами стороны имеют возможность блокировать применение к возникшему спору процедуры медиации, проигнорировав стремление другой стороны конфликта разрешить его через медиацию. Право отклонения предложения о применении процедуры медиации в соответствии с Законом о медиации может быть реализовано односторонне таким образом, что это будет выгодно только одной из сторон конфликта. Так, согласно тексту исследуемого Закона, стороне, получившей предложение, рассмотреть спор через процедуру медиации, дается не более 30 дней, с момента его получения, на принятие решения, если в обращении не указаны меньшие сроки. Если получившая сторона не желает применять обозначенную процедуру, она может просто ничего не отвечать своему оппоненту, следовательно, такое предложение, согласно ст. 7, ч. 5 ФЗ, считается отклоненным.

Суммируя указанные обстоятельства, можно прийти к выводу о том, что медиация в очень короткие сроки может выродится в безрезультатный процесс «бега по кругу», в результате которого, при благоприятном развитии событий, станет явной необходимость для одной из сторон конфликта обратиться к классическому варианту разрешения возникшего спора, т.е. к суду, а возрастания градуса конфликтности сторон в этом случае вряд ли можно будет избегнуть. То есть можно с уверенностью предположить, что в условиях слабой информированности о процедуре медиации, а также при неверном понимании процесса медиации у желающих обратиться к ней может возникнуть корыстный интерес, состоящий в затягивании разрешения конфликтной ситуации, чтобы тем самым отодвинуть наступление ответственности за совершенные действия по закону. И это при том, что заинтересованная (в волоките) сторона сможет обосновать свои действия с точки зрения закона.

Законом о медиации также не установлены предельные величины стоимости услуг медиаторов. Из этого положения можно сделать, как минимум, два вывода. Во-первых, нет никакой ясности в вопросе о доступности процедуры медиации в финансовом отношении широкому кругу участников споров. Это создает почву для того, чтобы в гражданско-правовой процессуальной сфере практика медиативных процедур не рассматривалась как эффективное средство разрешения таких «массовых» предметов споров, как трудовые споры и конфликты в сфере семейных отношений. К тому же не трудно заметить, что в Законе не установлено правовых ограничений для монополизации медиативной процедуры, как вида экономической деятельности, что может повлечь за собой установление не только собственно финансовых барьеров на пути развития медиативного формата разрешения споров, но и барьеров недоверия к самой процедуре, проецируемого на нее с субъектов, осуществляющих медиацию в условиях отсутствия альтернативных структур, или частных лиц.

Критические замечания можно высказать и в отношение того, что в Законе не уделено должного внимания вопросу исполнимости решений медиативного соглашения, согласованных и подписанных обеими сторонами спора. Это сомнение вызвано тем, что в Законе о медиации установлены «принципы добровольности и добросовестности сторон при исполнении достигнутых соглашений по спору» (Ч. 2, ст. 12). Это обстоятельство не дает никаких гарантий соблюдения решений, принятых в процессе медиативной процедуры. Добавляет сомнений в действенной, обязательственной силе медиативной процедуры и тот факт, что в Законе не прописаны механизмы применения санкционных норм гражданского законодательства к той из сторон медиативного соглашения, которая его нарушила.

Отношение сторон гражданского спора к результату процедуры медиации – медиативному соглашению определяет осознанный выбор сторон в пользу судебного или внесудебного (медиативного) способа разрешения спора. Из норм Закона следует, что указанное соглашение, будучи достигнуто по итогам медиации, обязывает стороны предпринять меры по прекращению судебных претензий друг к другу. Эти меры исчерпываются двумя моделями поведения. Первая модель – обращение в суд с целью судебного утверждения медиативного соглашения как мирового соглашения сторон (Ч. 3, ст. 12 ФЗ). Однако, как следует из практики, суды иногда отменяет заключенные сторонами медиативные соглашения [3]. В свете такого развития событий, стороны могут избрать другую модели поведения, а именно отказаться в данном случае от судебного процесса и, к примеру, путем оформления отказа от исковых претензий.

Оперативность, как уникальная черта медиативной процедуры решения конфликтной ситуации, в российском варианте Закона о медиации также вызывает вопросы. Краткосрочный характер процедуры может дать возможность какой-то из сторон нивелировать проблемную ситуация, так и не решив ее. Таким образом, как показал анализ норм исследуемого Закона, по существу удобная и оперативная процедура медиации, если к ней обращаются уже после начала судебного процесса, может обернуться для сторон дополнительными проблемами в плане соблюдения процессуальных сроков рассмотрения дел арбитражными судами. А по замыслу, она должна была стать реальной альтернативой затратной судебной процедуре, сохраняя при этом все основные ее принципы.

Медиатор имеет право прекратить процедуру медиации. Такие полномочия даны ему Законом о медиации. Чтобы реализовать это право, медиатор должен написать заявление «о нецелесообразности дальнейшего проведения процедуры медиации» и организовать его отправку сторонам (Ст. 14, п. 3 ФЗ). Таким образом, у медиатора появляется косвенная возможность управления процессом медиации. Потенциально это право может быть использовано медиатором в своих интересах, а следовательно, оказать негативное воздействие результативность самой медиативной процедуры. Также при этом возникает сомнение в объективности медиатора как лица, содействующего разрешению спора.

Согласно нормам Закона о медиации, медиативная среда имеет крайне открытый характер и, по сути, роль медиатора может исполнять любой дееспособный и правоспособный гражданин, как имеющий профильное образование и компетенции, так и не обладающий необходимым опытом и квалификацией. Более того, медиатором может стать и вполне случайное лицо, либо в деловом смысле недобросовестное, а также лицо, преследующие личные цели противоправного характера. С другой стороны, чрезмерная профессионализация этого явления может, в свою очередь, привести к закрытости социально-профессиональной группы медиаторов, потенциальным следствием чего может стать монополизация медиации как сферы деятельности и ее существенное удорожание.

В Российской Федерации условия для реализации медиативных процедур созданы на базе двух организаций:

1. Объединенная служба медиации при РСПП (Российский Союз Промышленниковa и Предпринимателей); 2. Коллегия посредников-примирителей при Торгово-Промышленной Палате.

Очень важными элементами в деле внедрения медиации являются непосредственно судьи и уровень их инициативности в исследуемом вопросе, поскольку они а) являются наиболее значимыми держателями «ключа» к процедуре медиации и б) обязаны содействовать примирению конфликтующих сторон.

Исходя из норм действующего АПК РФ, «судья должен разъяснить сторонам право обратиться к примирительным процедурам» (Ст. 3012 АПК РФ) [1]. Но, по мнению Е.И. Носыревой, «сегодня судьи эту свою обязанность выполняют в лучшем случае формально» [4, С. 51].

Рекомендации со стороны членов юридического сообщества использовать примирительные процедуры, популяризация процедуры медиации, информационно-разъяснительная работа, - эти и другие меры помогут разгрузить суды, что в свою очередь, будет содействовать улучшению качества работы судов и повышению качества самого правосудия.

Но особенно важна роль судьи в условиях недостаточно развитой правовой культуры российского общества. Очень многое в развитии института медиации зависит и от государства. Внимание правительства и законодательных органов власти в части совершенствования законодательного регулирования этой процедуры демонстрирует придаваемое ей значении на уровне государства, а значит, такое внимание государства может быть ресурсом, порождающим доверие к внесудебному механизму разрешения споров, расширяющему сферу гражданского общества в нашей стране.

Список литературы / References

1. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 30.12.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2016) // КонсультантПлюс: правовая система URL:http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_37800/ (дата обращения: 12.09.2016)
2. Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации): Федеральный закон от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ // Российская Газета - Федеральный выпуск № 5247 (168) от 30 июля 2010 г.
3. Алексеева М.А. Практика утверждения медиативных соглашений в судах общей юрисдикции Российской Федерации: доклад / М.А. Алексеева // URL: http://buryatia.arbitr.ru/files/doc/Alekseeva.docx (дата обращения: 12.09.2016)
4. Носырева Е.И. Перспективы развития альтернативного разрешения споров в Российской Федерации / Е.И. Носырева // Законодательство. - 2000. - № 10.- С. 45-51.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Arbitrazhniy protsessualniy kodeks Rossiyskoy Federatsii [Arbitration Procedure Code of the Russian Federation] of 24.07.2002 No 95-FZ (revised 30.12.2015.) (as amended effective of 01.01.2016.) // KonsultantPlus: Pravovaya Sistema [ConsultantPlus: Legal System] URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_37800/ (reference date: 09/12/2016) [In Russian]
2. Ob alternativnoy protsedure uregulirovaniya sporov s uchastiem posrednika (protsedura mediatsii): [Alternative Dispute Resolution Process Involving a Mediator (Mediation Procedure)]: Federal Law of July 27, 2010 № 193-FZ // Rossiyskaya Gazeta [Russian magazine] - Federal Issue No 5247 (168) on 30.07.2010 [In Russian]
3. Alekseyeva M.A. Praktika utverzhdeniya mediativnykh soglasheniy v sudakh obshchey yurizdiktsii Rossiyskoy Federatsii: doklad [Practice of Mediation Agreements Affirmance in Courts of General Jurisdiction of the Russian Federation: Report] / M.A. Alexeyeva // http://buryatia.arbitr.ru/files/doc/Alekseeva.docx (reference date: 12/09/2016) [In Russian]
4. Nosyreva E.I. Perspektivy Razvitiya Alternativnogo Razresheniya Sporov v Rossiyskoy Federatsii [Prospects for Development of Alternative Dispute Resolution in the Russian Federation] / E.I. Nosyreva // Zakonodatelstvo [Legislation] - 2000. - No 10.- pp 45-51. [In Russian]