К вопросу участия сурдопереводчика в уголовном судопроизводстве Российской Федерации

Каждому человеку нашей страны присущи с рождения ряд конституционных прав и обязанностей, который он реализует самостоятельно, либо посредством чьей-либо помощи, если сами реализовать их не в состоянии. К категории людей, которые самостоятельно не могут в полной мере реализовывать присущие им права и обязанности относятся среди прочих и инвалиды по слуху, глухие или слабослышащие. Всемирная организация здравоохранения дает цифру, превышающую 275 миллионов человек в мире, которые имеют те или иные нарушения слуха, умеренные либо тяжелые

. Поскольку указанная категория граждан – инвалидов по слуху, при осуществлении реализации своих прав вступает в различного рода правоотношения, то нуждаются в судебной защите. В пункте 7 Резолюции 48/96 «Стандартные правила обеспечения равных возможностей для инвалидов», принятой Генеральной Ассамблеей ООН 20.12.1993 года прямо указано на необходимость обеспечения таких лиц услугами сурдоперевода

[2]

.

Целью исследования является рассмотреть место и роль переводчика в современном Российском уголовном судопроизводстве, а также проблемные вопросы, связанные с данным институтом и наметить пути решения обозначенных проблем.

В процессе подготовки к опубликованию указанной статьи использовались Федеральные Законы Российской Федерации и иные нормативные правовые акты. При исследовании проблематики института переводчиков использовался комплекс общенаучных и частно-научных методов. Использовались логическая и правовая методологии.

Конституция Российской Федерации как гарант прав и свобод человека и гражданина обеспечивает владение всеми гражданами нашей страны равными правами и свободами, независимо от того, обладают данные граждане какими-либо физическими недостатками или нет. Права и свободы всех граждан поучают судебную защиту, что гарантировано государством.

В России от 1 до 10 миллионов человек имеют различные проблемы со слухом. Эти люди не лишены дееспособности, но зачастую не могут в полной мере реализовать свои права и свободы без посторонней помощи. Для обеспечения равных возможностей и защиты прав граждан с нарушением слуха, которые имеют ограниченные навыки владения языком судопроизводства, в законодательстве предусмотрены специальные механизмы. Одним из таких механизмов является право на использование услуг сурдопереводчика.

Поскольку наша судебная система является по своей сути прозрачной и состязательной, она придерживается ряда принципов, одними из которых являются равенство всех граждан перед законом и судом и то, что производство как судебное так и досудебное ведется на русском языке, то различными нормативными актами (ст. 12 АПК РФ, ст. 9 ГПК РФ, ст.18 УПК РФ, 24.2 КоАП РФ) предусмотрена необходимость предоставления участнику уголовного судопроизводства переводчика в случае если он не владеет русским языком, не достаточно или не в полной мере им владеет. При этом в том же УПК РФ указано, что это же относится и к сурдопереводчикам. Поскольку глухого человека или слабослышащего можно отнести к лицу, не владеющему языком судопроизводства, поскольку оно вообще не слышит, о чем говорят участники процесса. Конечно, имели место быть случаи, когда должностное лицо по каких либо причинам не предоставляет лицу с нарушением слуха (Далее – глухому)

сурдопереводчика. Причины могут быть различные. Если следственные действия к примеру проводятся в небольшом периферийном городе, где профессиональных сурдопереводчиков нет, филиал Всероссийского общества глухих отсутствует, либо возникла острая необходимость проведения следственного действия именно сегодня, а сурдопереводчик отсутствовал в городе, находясь в длительной командировке или отпуске и т.д. таких причине можно привести множество и с точки зрения должностного лица, проводящего следственное действие они будут являться вескими и достаточными. Но остается факт нарушения прав глухого, что приведет к тому, что при проверке в порядке надзора законности проведения следственного действия оно со стопроцентной вероятностью будет отменено, даже если в нем будет указано, что общение с глухим проводилось в письменном формате, а читать и писать он умеет. То есть мы можем утверждать, что как в сфере правового регулирования, так и в правоприменительной практике, существуют проблемы, связанные с обеспечением и защитой прав лиц с нарушениями слуха. Права и законные интересы данной категории граждан не всегда соблюдаются в равной степени с правами граждан, не имеющих подобных нарушений.

Обратим внимание, что в статье 59 УПК РФ четко указано, что все правила, которые распространяются на переводчика, в равной степени распространяются и на лицо, владеющее навыками сурдоперевода – сурдопереводчика, если у участника процесса нарушены слух и речь или тифлосурдопереводчика, если у участника помимо слуха и речи так же нарушено еще и зрение, то есть специалиста, владеющего жестовым языком слепоглухих – тифлосурдопереводом. Однако нам известны случаи в судебной практике, когда суд не назначает сурдопереводчика для глухого участника процесса, ограничиваясь предварительным установлением наличия у него способности читать по губам. При этом суд полагает, что этой способности достаточно для реализации прав глухого участника в судебном процессе

. Хотя, на мой взгляд, очевидно, что объективно оценить умение глухого читать по губам невозможно, в таких случаях отсутствие сурдопереводчика указывает на прямое нарушение его прав. Во избежание дальнейшего отказа глухого от своих показаний или того факта, что он будет говорить, что ему был непонятен смысл проводимого следственного действия с его участием, даже при наличии достаточных данных и свидетельских показаний, что он уверенно читает по губам, считаю необходимым приглашать сурдопереводчика. Кроме того, часто при проведении следственных действий невозможно обеспечить, чтобы глухой находился прямо напротив лица, проводящего следственное действие или лиц, участвующих в проведении следственного действия. Во многих случаях он может находиться сбоку или сзади, или вообще не в пределах видимости губ всех участников, как например при проведении опознания лица в условиях исключающих видимость опознающего опознаваемым и т.д. Ввиду этого моя позиция о необходимости привлечения сурдопереводчика в таких случаях остается твердой. Не приглашение сурдопереводчика является прямым нарушением права глухого участника судебного процесса на понимание происходящего.

Еще одной значимой, на мой взгляд, проблемой участия сурдопереводчика в уголовном судопроизводстве является тот факт, что сурдопереводчики прямо не защищены законом от вызова на допрос в качестве свидетеля для сообщения следователю или суду информации ставшей ему известной в ходе конфиденциальной беседы глухого подозреваемого или обвиняемого с защитником, на которой он участвовал в качестве сурдопереводчика, в то время как адвокат защищен законом от вызова на допрос по обстоятельствам ставшим ему известными. Считаю, что данный пробел в законодательстве необходимо урегулировать, внеся соответствующие изменения в УПК РФ. Поскольку на сурдопереводчика можно надавить, разъяснив ему положения статьи 308 УК РФ, которая гласит, что в случае отказа от дачи показаний в качестве свидетеля он может быть привлечен к уголовной ответственности, кроме конечно случаев, если он не относится к близким родственникам глухого подозреваемого.

Хотелось бы в моем исследовании обратить внимание и на проблему половой принадлежности сурдопереводчика. Ведь если глухой является подозреваемым или потерпевшим по уголовному делу, ему придется принимать участие во многих следственных действиях по уголовному делу, некоторые из которых могу включать в себя личный обыск подозреваемого, например, при задержании или при проведении освидетельствования. А данные следственные действия должны проводиться лицом одного пола с обыскиваемым или освидетельствуваемым. Поэтому я считаю, что на законодательном уровне также необходимо закрепить, что при проведении отдельных следственных действий необходимо приглашение сурдопереводчика одного поло с глухим участником следственного действия, поскольку в противном случает проведение таких следственных действий с участием сурдопереводчика противоположного пола глухому, будет считаться нарушением норму УПК РФ, да и этических норм тоже.

Вопрос половой принадлежности тесно связан с категориями лиц, которые будут нуждаться в услугах переводчика. Нецелесообразно объединять все категории лиц под определением «лицо, не владеющее или недостаточно владеющее языком, на котором ведется уголовное судопроизводство». В традиционном понимании переводчик – это лицо, осуществляющее двусторонний вербальный перевод с языка, которым владеет лицо, нуждающееся в услугах переводчика, на язык, который используется в ходе судопроизводства. Однако вербальный перевод – не единственный вид деятельности переводчика, который может быть использован в ходе производства по конкретному делу: участник судопроизводства может иметь нарушения сенсорных функций (статус участника может быть любым (потерпевший, свидетель, подозреваемый, обвиняемый)).

Кроме того, хочу обратить внимание, что сурдопереводчик при проведении следственных действий выполняет функции не только лингвиста. Сурдопереводчик не только переводит слова в жесты, но и должен уметь разъяснить глухому, что означает то или иное понятие, учитывать эмоциональный фон глухого и его психическое состояние при проведении следственного действия, при необходимости уметь успокоить его. Это непростая задача – передать смысл происходящего слабослышащему или глухому человеку, не искажая сути. Успех в этом деле зависит от профессионализма переводчика, его опыта и знаний не только в области перевода, но и в сфере уголовного права.

Из этого тезиса вытекает еще один вопрос, который мы обсуждаем достаточно часто – какие требования предъявляются к переводчику русского жестового языка для допуска его в судебный процесс, каковы стандарты, образование, кто аттестует и проверяет соответствие специалиста?

Сегодня законодательством определены требования для участия переводчика в суде: он должен быть совершеннолетним, незаинтересованным лицом, свободно владеющим языками, на которые он переводит, в процесс привлекается постановлением следователя или судьи.

Как видим, ни о каких профессиональных стандартах, аттестации, специальном образовании, принадлежность к профессиональной организации сегодня речи не идет. Возможно, это связано с тем, что переводчиков русского жестового языка сегодня мало и введение жестких требований к участию таких специалистов «отсечет» большую часть от участия в уголовном процессе, чего допустить нельзя.

Вопросами обучения переводчиков русского жестового языка, а также выдачи им удостоверений на сегодняшний день занимается общественная организация – Всероссийское общество глухих. Такой подход соответствует и требованиям Европейского суда по правам человека, который указал на то, что переводчик должен иметь специальное образование и соответствующую аттестацию от профессионального сообщества. Однако также хотелось бы отметить, что на сегодняшний день обществом глухих создан всероссийский СурдоЦентр – союз переводчиков жестового языка

(далее Реестр), который успешно функционирует и с помощью которого создана возможность привлечения в судебный процесс аттестованного сурдопереводчика .

Таким образом, анализируя изложенные выше проблемы участия в уголовном судопроизводстве сурдопереводчиков для устранения существующих пробелов в законодательстве с целью обеспечения защиты прав и свобод глухих участников уголовного судопроизводства предлагаю внести изменения в статью 59 УПК РФ, а именно: закрепить особенности участия в процессуальных действиях сурдопереводчика, тифлосурдопереводчика, а также закрепить принцип определения половой принадлежности переводчиках в ряде следственных действий, где решение этого вопроса имеет принципиальное значение: личный обыск, освидетельствование

.