КАТЕГОРИИ МОДУСА КАК ЕДИНИЦЫ ОПИСАНИЯ МОДУСНОГО УРОВНЯ В СТРУКТУРЕ ДИАЛОГИЧЕСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ

КАТЕГОРИИ МОДУСА КАК ЕДИНИЦЫ ОПИСАНИЯ МОДУСНОГО УРОВНЯ В СТРУКТУРЕ ДИАЛОГИЧЕСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ

Научная статья

Скубиёва Е.Н.^*

Алтайский государственный университет, Барнаул, Россия

* Корреспондирующий автор (nikoles_16[at]mail.ru)

Аннотация

Статья посвящена реконструкции модусного уровня в модели языковой личности как носителя диалогической языковой способности, которая (модель) включает в себя следующие уровни: уровень поверхностного понимания речевого произведения и отбора его для создания ответного текста, интерпретационный, модусный и интертекстуальный уровни. Автор рассматривает модусный уровень как уровень субъективного восприятия и оценки речевого произведения, ответ на которое создаётся носителем языка. Единицами описания выступают модусные категории согласия/несогласия, авторизации, персуазивности, оценочности и эмоциональности, выделенные автором на основании теории модусных высказываний Н.Д. Арутюновой и типологии модусных категорий Т.В. Шмелёвой. Фактологическим материалом служат ответные реплики одного носителя языка, опубликованные на портале информационного агентства «Банкфакс».

Ключевые слова: категории модуса, модусный уровень, структура языковой личности, языковая личность.

MODUS CATEGORIES AS UNITS OF DESCRIPTION OF THE MODUS LEVEL IN THE STRUCTURE OF A DIALOGIC LINGUISTIC PERSONALITY

Research article

Skubiyova E.N.^*

Altai State University, Barnaul, Russia

*Corresponding author (nikoles_16[at]mail.ru)

Abstract.

The article discusses the reconstruction of the modus level in the model of a linguistic personality as a carrier of dialogic language ability, which (the model) includes the following levels: the level of superficial understanding of a speech output and its selection for the creation of a response text, interpretive, modus and intertextual levels. The author examines the modus level as the level of subjective perception and evaluation of a speech output, the answer to which is created by a native speaker. The units of description are the modus categories of consent/disagreement, authorization, persistence, evaluativeness and emotionality, identified by the author on the basis of the theory of modal statements by N.D. Arutyunova and the typology of modus categories by T.V. Shmeleva. The factual material is the responses of one native speaker published on the portal of the Bankfax news agency.

Keywords: categories of modus, modus level, structure of language personality, language personality.

Введение

В статье описывается речевое поведение участника диалогической коммуникации. Н.Н. Шпильная, опираясь на идеи Л.П. Якубинского о диалогической языковой способности как способности к созданию ответного речевого произведения, считает, что диалогическая коммуникация происходит в ситуации ответа [9]. Говоря о проявлении диалогической языковой способности как способности создавать ответные речевые произведения в ситуации диалога, Л. П. Якубинский указывал на рефлекторный характер этого явления. «Подобно тому, как вопрос почти непроизвольно, естественно, в силу постоянной ассоциации между мыслями и выговариванием, рождает ответ…, подобно этому и всякое речевое раздражение, … необходимо толкает организм на речевое реагирование» [10, С. 32]. По мнению учёного, ответное реплицирование проявляется и при восприятии устного монолога (например, на собрании), и при восприятии письменного монолога (чтение книги или статьи)[10]. Таким образом, любое речевое взаимодействие обнаруживает естественное стремление к диалогу. Наличие диалогической языковой способности актуализирует проблему моделирования языковой личности как носителя данной способности. Эта проблема актуальна ещё и потому, что традиционные модели языковой личности воссоздают языковую личность как создателя монологического высказывания (Г.И. Богин, Ю.Н. Караулов, В.В. Красных, В.И. Карасик и др.). Такое представление языковой личности, на наш взгляд, не соответствует её реальному статусу в коммуникации. Поскольку коммуникация осуществляется в форме диалога, реальной единицей коммуникации выступает диалогическое высказывание, в котором создаётся не только инициальная, но и ответная реплика. Из сказанного следует, что существующие модели нуждаются в уточнении.

В ранее опубликованных работах мы выделили следующие уровни в структуре языковой личности: уровень поверхностного понимания речевого произведения и отбора его для создания ответного текста, интерпретационный, модусный и интертекстуальный уровни [7].

Целью данной статьи является анализ единиц описания модусного уровня в структуре языковой личности как носителя диалогической языковой способности. Названный уровень представляет собой субъективный уровень смысловой организации ответного речевого произведения, указывающий на отношение говорящего к реальности, отражённой в инициальной реплике.

Основная часть

В лингвистических исследованиях понятие модуса не имеет однозначного определения. Ш. Балли, который ввёл этот термин в научный оборот, чётко не определил суть этого понятия, а только ограничил его структуру двумя составляющими – модальным глаголом и модальным субъектом [2]. Большинство исследователей считают, что понятие модус охватывает достаточно широкий спектр значений, в центре внимания которых находится говорящий и его отношение к тому, о чём идёт речь в высказывании (Н.Д. Арутюнова, Н.И. Большакова, Т.В. Шмелёва). Разные авторы относят к модусным категориям различные элементы, что объясняется неодинаковыми грамматическими концепциями учёных, а также различным языковым материалом.

Классическое представление модуса как результата активной операции говорящего субъекта, который выносит суждение о наличии сообщаемого, о его желательности/нежелательности для субъекта (Ш. Балли) позволяет нам предположить, что в структуре диалогической языковой личности существует уровень, на котором отвечающий придаёт сообщаемому определённые субъективные смыслы.

Мы опираемся на две классификации категорий модуса. Это теория модусных высказываний Н.Д. Арутюновой, в которой модус в предложении рассматривается как субъективно-модальные и модально-оценочные значения и типология модусных категорий Т.В. Шмелёвой, в которой исследователь выделяет четыре блока коммуникативно ориентированных категорий: метакатегории, актуализационные, квалификативные (авторизация, персуазивность, оценочность) и социальные категории [1], [8].

Выделенный Ш. Балли модус, по мнению Н.Д. Арутюновой, порождён произносимым или внутренним диалогом, и «выражает отношение адресата к реплике говорящего» [1, С. 107]. Ссылаясь на то, что обращение к диалогу помогает понять природу модуса и уточнить их классификацию, учёный распределяет значения модуса по четырём основным аспектам: сенсорному, ментальному, эмотивному и волитивному [1, С. 109]. Согласно исследователю, в ответных репликах, в которых тема перекликается с темой в инициальной реплике, модус выражает значения полагания, сомнения и допущения, истинности/неистинности, знания/незнания, эмоциональной реакции, желания и необходимости, оценки [1, С. 131].

В типологии Т.В. Шмелёвой с помощью метакатегорий осуществляется осмысление речевого высказывания в соответствии с условиями общения (коммуникативные цели, установки и намерения, речевой жанр). Актуализационные категории показывают соотношение информации в высказывании с действительностью с позиции персоны, модальности, временной и пространственной локализации. Квалификативные категории выражают отношение автора к содержанию речевого произведения с точки зрения источника информации (авторизация), со стороны достоверности сообщаемой информации (персуазивность), а также отражают положительное или отрицательное отношение автора к содержанию (оценочность). Социальные категории отражают социальные отношения между коммуникантами [8].

Для реконструкции модусного уровня в структуре языковой личности как носителя диалогической языковой способности мы взяли некоторые типы значений и категорий модуса из названных выше классификаций, анализируя степень узнаваемости и частоту их проявления в ответных речевых произведениях. Таким образом, нами были выделены следующие единицы описания модусного уровня – модусные значения: согласия/несогласия, авторизации, персуазивности, оценочности и эмоциональности. Основой для выделения названных категорий послужила идея Т.В. Шмелёвой об имплицитности проявления модуса, то есть его незримом присутствии в высказывании: «…при эксплицитном выражении модус располагает большим и неоднородным кругом языковых средств: грамматические формы, особые лексемы, ряд конструкций. Всё это делает существование модуса в плане выражения распылённым, почти малоуловимым. … план выражения модуса не только разнообразен, но и «исследовательски ненадёжен»: одни модусные показатели комплексны, они выражают сразу несколько модусных значений, затушёвывая картину их дифференциации; другие в разных условиях выражают разные модусные значения. Всё это усиливает впечатление «неуловимости» [8, С. 28]. Далее коротко опишем содержание названных модусных категорий.

Авторизация предполагает квалификацию двух аспектов получения информации: «своя/чужая» по отношению к автору и, если «чужая», источник информации. Как отмечает Т.В. Шмелёва, «в языке за стандарт принято изложение информации «от себя», поэтому специальные показатели предусмотрены только для нестандартных случаев – изложения чужой информации, цитирования» [8, С. 36].

Согласно Т.В. Шмелёвой, персуазивность трактуется как модусная категория, квалифицирующая информацию с точки зрения уверенности/неуверенности автора в её достоверности. Важно отметить, что речь идёт не о правдивости/неправдивости как соответствии или несоответствии объективному положению вещей, а о субъективном отношении говорящего к этому свойству информации – его уверенности/неуверенности в достоверности изложенного [8]. Маркеры персуазивности в языке известны и узнаваемы. В большинстве своём это модальные слова и частицы типа может быть, наверно, безусловно, бесспорно, кажется, очевидно, верно, вероятно, вряд ли, должно быть, как будто, по-видимому, и т. д.

В основу категории оценочности положено выражение позитивного/негативного отношения к событиям, их частям или аспектам исполнения. Названная категория обладает разнообразными средствами выражения, но несмотря на это зачастую, по мнению Т.В. Шмелёвой, выражается ненавязчиво и неуловимо [8, С. 38].

Категория эмоциональности является ещё одним проявлением субъективного отношения носителя языка к сообщаемой ему информации. Согласно Калимуллиной Л.А., для выражения эмоциональности в речевом произведении служат единицы языка (междометия, бранные слова и др.), придающие эмоциональное состояние субъекта речевого высказывания, а также употребление лексики, называющей эмоции или описывающей различные эмоциональные состояния [4].

Реконструкцию названного уровня в структуре языковой личности мы проводим на основе анализа модусных категорий, определяемых в ответных репликах конкретного носителя языка, выступающего под никнеймом Бредер Валентина г. Славгород Алтайский край, опубликованных на портале информационного агентства «Банкфакс» [6].

Вначале ответные речевые произведения (комментарии к статьям или ответы другим комментаторам) были проанализированы на предмет проявления в них модусного значения согласия/несогласия. Как считает Н.Д. Арутюнова, «… реакция возражения более естественна, чем реакция согласия…» [1, С. 132]. Поэтому часто для выражения несогласия не требуются слова, прямо его показывающие. Несогласие могут выразить слова и фразы, значение отрицания которых становится очевидным из контекста. Проиллюстрируем сказанное примерами из ответных реплик анализируемой языковой личности:Газ – достояние народа! Какого? [6]. В этом речевом произведении вопрос какого? является выражением несогласия его автора с содержанием инициальной реплики. Выражение несогласия подобным образом (вопросом) видим и в комментарии к статье «Не на что жить»: эксперты объяснили причины рекордного числа самоубийц на Алтае»: А зачем лишать себя жизни? Нужно слушать телевизор, как там взахлёб диктор рассказывает, какое счастье принесла Россия Турции, южным странам с открытием турецкого потока, там и рабочие места, и инфраструктура, и поднятие экономики[6].

Согласие в большинстве случаев авторы речевых произведений выражают словами, непосредственно обозначающими согласие: согласен, не возражаю, я не против. Например: Согласна с господином NN... [6].

Далее в речевых произведениях данного носителя языка были выделены маркеры модусной категории авторизации. Вслед за Т.В. Шмелёвой, которая считает, что наличие подобных маркеров возможно при передаче чужой информации, были проанализированы речевые произведения, содержащие изложение чужой информации. Проиллюстрируем сказанное отрывком из комментария к статье «Молодой контрактник из Алтайского края погиб под колесами автобуса в Ленинградской области»: … а по телевизору, на каждом канале, как мы осчастливили Турцию, Сербию, Болгарию и другие южные страны…[6]. Как видим, указан источник информации – по телевизору.

Одновременно с этим ответные реплики были проанализированы с точки зрения наличия в них маркеров персуазивности, которые, как было сказано выше, известны и узнаваемы. Это слова истинно, точно, очевидно, вероятно / едва ли, не вполне, может быть, маловероятно и др. Они демонстрируют субъективное осознание отвечающим исходного речевого произведения и отражают степень уверенности адресата в достоверности сообщаемого [5]. Например, в комментарии к статье о докладе губернатора носитель языка использует слова не мог не знать, я уверена для передачи сомнения в достоверности информации: Сорок семь миллиардов разошлось по карманам???!!! Ну не мог не знать <…> о голимом не прикрытом воровстве-мошенничестве?! Я уверена на 100%, что их покрывали чинуши-воровайки из правительства [6].

На последнем этапе в ответных речевых произведениях были выделены слова и словосочетания, служащие показателями категорий оценочности и эмоциональности.

Поскольку в своём исследовании оценочность, вслед за Н.Д. Арутюновой, мы трактуем как положительное или отрицательное отношение к содержанию инициальной реплики, то предполагается, что маркерами этой категории будут служить слова отлично, хорошо, плохо и под. Также их вполне могут заменить слова и словосочетания, передающие положительную или отрицательную оценку. Их мы можем встретить в ответных репликах А как же суды? По суду Коммунальщик пустое место. Более ста миллионов долгов, <…>, а они вводят <…> новые ставки пресс-секретарей… Уроды!!! за чей счёт жируете? [6]. Слово уроды в данном случае отражает негативное отношение языковой личности к содержанию инициальной реплики. В тексте другой ответной реплики множество словосочетаний (честно выиграла, своё особое мнение, свой взгляд) передают положительную оценку содержания исходного текста: … и я с высоты своего возраста имею право высказать своё мнение. NN коммунистка, которая честно выиграла и одержала победу, как бы ей не мешали, Навела порядок в среде коммунистов и утёрла нос <…>, которые и добивалась послушания их. У неё своё особое мнение, свой взгляд на происходящее в стране и я думаю, что скоро таким как она уступят место…[6].

В заключение реконструкции языковой личности проиллюстрируем проявление категории эмоциональности в ответных речевых произведениях данного носителя языка. Например, словами гибнет молодёжь, умирают дети,и мрём, и мрём языковая личность выражает эмоцию горечи и сожаления: Гибнет молодёжь, умирают дети, не получив лекарства (уже не говорю о других) <…>, а сами топим дровами и <…> радиоактивным углём и мрём, и мрём [6].

Заключение

В статье проанализированы единицы описания модусного уровня в структуре языковой личности и осуществлена реконструкция названного уровня языковой личности конкретного носителя языка. Опираясь на классическое понимание модуса (по Ш. Балли) как результат выражения говорящим субъектом своего отношения к суждению, мы выделяем в структуре языковой личности модусный уровень, предполагающий отражение в ответном речевом произведении субъективного отношения языковой личности к сообщаемой информации.

На основе теории модусных высказываний Н.Д. Арутюновой и фундаментальной типологии модусных категорий Т.В. Шмелёвой нами были выделены единицы описания данного уровня в структуре диалогической языковой личности: категории согласия/несогласия, авторизации, персуазивности, оценочности и эмоциональности.

Произведённая реконструкция конкретной языковой личности показала, что, несмотря на признанную «неуловимость» проявления модусных значений, ответные речевые произведения содержат маркеры выбранных для анализа категорий модуса.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка, событие, факт / Н.Д. Арутюнова. – М.: Наука, 1988. – 341 с.
2. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли. – М.: Изд-во иностранной литературы, 1955. – 416 с.
3. Большакова Н.И. Языковое оформление модусных категорий (на материале переписки М. Цветаевой и Б. Пастернака): автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Н.И. Большакова. – Киев, 1993. – 25 с.
4. Калимуллина Л.А. Семантическое поле эмотивности в русском языке: синхронный и диахронический аспекты (с привлечением материала славянских языков): автореф. дисс. д-ра филол. наук: 10.02.01 /Л.А. Калимуллина. – Уфа, 2006. – 43 с.
5. Панченко Н.Н. Достоверность как коммуникативная категория / Н.Д. Панченко. – [Электронный ресурс]. URL: https://new-disser.ru/_avtoreferats/01004918738.pdf (дата обращения: 02.02.2022)
6. Сайт информационного агентства «Банкфакс». – [Электронный ресурс]. URL: https://www.bankfax.ru/ (дата обращения: 09.02.2022)
7. СкубиёваЕ.Н. Модель диалогической языковой личности участника интернет-коммуникации /Е.Н. Скубиёва // Лингвометодическая школа в республике Татарстан: история и современность: сборник статей Международной научно-практической конференции (Казань, 16–17 февраля 2021 г.). Казань: Издательство Казанского университета, 2021. – С. 148–153.
8. ШмелёваТ.В. Семантический синтаксис. Текст лекций / Т.В. Шмелёва. – Красноярск: Красноярский государственный университет, 1988. – 54с.
9. ШпильнаяН.Н. Принцип диалогизма и его объяснительный потенциал при описании лексической системы русского языка / Н.Н. Шпильная // Диалогическая лингвистика. – Барнаул: Изд-во АлтГПУ, 2019. – С. 7–22.
10. Якубинский Л.П.Язык и его функционирование: избранные работы / Л.П.Якубинский. – М.: Наука, 1986. – 205 с.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Arutjunova N.D. Tipy jazykovyh znachenij: Ocenka, sobytie, fakt [Types of language values: Assessment, Event, Fact] / N.D. Arutjunova. – M.: Nauka, 1988. – 341 p. [in Russian]
2. Balli Sh. Obshhaja lingvistika i voprosy francuzskogo jazyka [General linguistics and French language questions] / Sh. Balli. – M.: Publishing house of foreign literature, 1955. – 416 p. [in Russian]
3. Bol'shakova N.I. Jazykovoe oformlenie modusnyh kategorij (na materiale perepiski M. Cvetaevoj i B. Pasternaka) [Language design of modus categories (based on the correspondence of M. Tsvetaeva and B. Pasternak)]: autoref. dis. … PhD in Philology: 10.02.01] / N.I. Bol'shakova – Kiev, 1993. – 25 p. [in Russian]
4. Kalimullina L.A. Semanticheskoe pole jemotivnosti v russkom jazyke: sinhronnyj i diahronicheskij aspekty (s privlecheniem materiala slavjanskih jazykov) [Semantic field of emotivity in the Russian language: synchronous and diachronic aspects (involving the material of Slavic languages)]: autoref. dis. … PhD in Philology: 10.02.01 / L.A. Kalimullina. – Ufa, 2006. – 43 p. [in Russian]
5. Panchenko N.N. Dostovernost' kak kommunikativnaja kategorija [Credibility as a communicative category] [Electronic resource] / N.D. Panchenko. – URL: https://new-disser.ru/_avtoreferats/01004918738.pdf (accessed: 02.02.2022). [in Russian]
6. Sajt informacionnogo agentstva «Bankfaks» [The website of the Bankfax News agency.] [Electronic resource] URL: https://www.bankfax.ru/ (accessed: 09.02.2022). [in Russian]
7. Shpil'naya, N.N. Princip dialogizma i ego ob’jasnitel'nyj potencial pri opisanii leksicheskoj sistemy russkogo jazyka [The principle of dialogism and its explanatory potential in describing the lexical system of the Russian language] / N.N. Shpil'naya // Dialogicheskaya lingvistika [Dialogical linguistics]. Barnaul: Publishing house of AltGPU,2019. – pp. 7–22. [in Russian]
8. Skubieva E.N. Model' dialogicheskoj jazykovoj lichnosti uchastnika internet-kommunikacii [Model of Dialogic Linguistic Personality of Internet Communication Participant] / E.N. Skubieva // Lingvometodicheskaja shkola v respublike Tatarstan: istorija i sovremennost': sbornik statej Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii (Kazan', 16–17 fevralja 2021 g.) [International Scientific and Practical Conference Linguistic Methodological School in the Republic of Tatarstan: Past and Present, Kazan', Russia, 16–17 February 2021], Kazan', 2021. – pp. 148–153. [in Russian]
9. Shmeljova T.V. Semanticheskij sintaksis. Tekst lekcij [Semantic syntax. Text of lectures] / T.V. Shmeljova. –Krasnojarsk: Krasnojarskij gosudarstvennyj universitet, 1988. – 54 p. [in Russian]
10. Yakubinskiy L.P. O dialogicheskoy rechi [About dialogical speech] / L.P. Yakubinskiy M.: Nauka, 1986. – 205 p.[in Russian]