РЕФЕРЕНЦИАЛЬНЫЙ МЕХАНИЗМ ПЕРСОНАЛЬНЫХ ДЕЙКТИКОВ ДЛЯ ВЫРАЖЕНИЯ АВТОРСКОЙ ИНТЕНЦИИ В ПОВЕСТИ АНДРЕ ЖИДА «ИММОРАЛИСТ»

РЕФЕРЕНЦИАЛЬНЫЙ МЕХАНИЗМ ПЕРСОНАЛЬНЫХ ДЕЙКТИКОВ ДЛЯ ВЫРАЖЕНИЯ АВТОРСКОЙ ИНТЕНЦИИ В ПОВЕСТИ АНДРЕ ЖИДА «ИММОРАЛИСТ»

Научная статья

Савельева Е.Б.^1, *, Котова Е.Г.², Юсупова Т.Г.³

¹ ORCID: 0000-0002-5278-9408;

² ORCID: 0000-0002-5950-0320;

³ ORCID: 0000-0001-8897-6582;

^{1, 2, 3} Государственный гуманитарно-технологический университет, Орехово-Зуево, Россия

* Корреспондирующий автор (lenaandrei2007[at]rambler.ru)

Аннотация

В данной статье представлена авторская позиция о механизме функционировании дейктических маркеров, одним из которых является местоимение «я» рассматриваемое как основное средство указания в рамках референциальных отношений в субъективированном повествовании. Материалом для анализа служит повесть известного французского писателя Андре Жида «Имморалист» как свидетельство нарратива от первого лица с очевидными элементами автобиографического дискурса. Опираясь на мнения ведущих отечественных и зарубежных лингвистов можно считать, что присутствие автора в тексте литературного произведения благодаря дейктикам усиливает восприятие читателем его художественных намерений, качественно выполняя задачу указания.

Ключевые слова: дейктики, личное местоимение, референция, дискурс, авторская интенция.

THE REFERENTIAL MECHANISM OF PERSONAL DEICTICS FOR EXPRESSING THE AUTHOR'S INTENTION IN THE NOVEL «THE IMMORALIST» BY ANDRE GIDE

Research article

Saveleva E.B.^1, *, Kotova E.G.², Yusupova T.G.³

¹ ORCID: 0000-0002-5278-9408;

² ORCID: 0000-0002-5950-0320;

³ ORCID: 0000-0001-8897-6582;

^{1, 2, 3} State University of Humanities and Technology, Orekhovo-Zuyevo, Russia

* Corresponding author (lenaandrei2007[at]rambler.ru)

Abstract

This article presents the author's position on the mechanism of functioning of deictic markers, one of which is the pronoun «I» considered as the main means of indicating within the framework of referential relations in a subjectified narrative. The material for the analysis is the story of the famous French writer Andre Gide «The Immoralist» taken as evidence of a first-person narrative with obvious elements of autobiographical discourse. The opinions of leading Russian and foreign linguists state the author’s presence in the text of a literary work due to deictics enhances the reader's perception of his artistic intentions, qualitatively fulfilling the task of indicating.

Keywords: deictics, personal pronoun, reference, discourse, author's intention.

Известный французский семиотик, философ-структуралист Ролан Барт рассматривает литературный текст как «языковую деятельность, ... где можно увидеть и проанализировать особые дискурсивные эффекты …» (Примечание: перевод с французского языка – авторов статьи) [1], к которым, безусловно, откосятся средства указания – дейктики.

Касаясь проблемы терминологического определения дейктиков, необходимо учитывать детерминацию этого класса слов всемирно известных зарубежных языковедов, таких как Дюкро [2], Йесперсен [3], Якобсон [4] и др.

Мы остановимся на работе современного французского лингвиста Кербра-Орекьони «Субъективность в языке», которая определяет эти языковые единицы как «дейктические, которые требуют с учетом их специфики семантического функционирования, параметров, составляющих ситуацию высказывания» [5, С. 39].

Продолжая, автор предполагает, что дейктические маркеры, используемые в составе языковой коммуникативной ситуации, должны выполнять роль, которую играют в дискурсивном процессе актеры высказывания c обязательным учетом пространственно-временных рамок, в которых находится говорящий. По ее мнению, возникающая референция – это «процесс соотнесения высказывания с референтом, то есть совокупность механизмов, которые соответствуют определенным языковым единицам экстралингвистической реальности» [5, С. 39].

В этой связи возникает проблема понимания и детерминации местоимения как части речи, то есть его терминологического определения, статуса, функционирования и использования. Отметим, что «существование местоимений связано ... с необходимостью выполнения вербализованных логических операций, в которых они предоставляют собой элементарные понятия, вместе с тем крайне важные и абсолютно необходимые» [6].

Подчеркивается, что местоимение, вводящее «в систему частей речи со значением «я» («то есть говорящий)», предполагает существование «ты»…<…>, «только местоимения 1-го и 2-го лиц являются, как известно, личными в том смысле, что они обозначают собеседников, людей, создающих языковую ситуацию, ... » [6, С. 39, 147].

С помощью местоимений выражается отношение индивида к коммуникативной ситуации, то есть к тем, с кем он бедует. Это отношение представляет собой важнейшую характеристику «любого субъекта речи, становясь объектом дискурса» [6, С. 145]. Таким образом, личное местоимение «я» прочно занимает основное место в субъективированном повествовании, автобиографическом нарративе.

В своей монографической работе «Aborder la linguistique» известный французский теоретик Доминик Майнгено отмечает: «… <…> местоимение «я», например, не является местоимением, как все остальные, оно заменяет не существительное, а «я» – высказывание. Заметим, что этот «говорящий» – это не человек как таковой, а именно говорящий, который существует только в языке и посредством его» [7, С. 87].

Действительно, местоимение, обозначающее говорящего, призвано осуществлять доминирующую роль относительно других местоимений-дейктиков.

В анализе повести «Имморалист» знаменитого французского писателя XX-го века, лауреата Нобелевской премии Андре Жида [8] периодически встречаются языковые вариации, когда авторское» «я» преобладает, определяя, таким образом, субъективированный, автобиографический характер повествования.

Например:

Je ne veux pas d’autre secours que celui-là : vous parler. – Car je suis à tel pont de ma vie que je ne peux plus dépasser. Pourtant ce n’est pas lassitude. Mais je ne comprends plus. J’ai besoin… J’ai besoin de parler, vous dis-je [8].

Отождествляя себя с героем повествования, а по существу, создавая свой автопортрет (моральный и физический) Андре Жид достигает поставленной задачи, используя местоимение первого лица единственного числа в качестве «я» – биографического.

Например:

Je m’élançai vers elle avec une sorte de rage : « Marceline ! Marceline ! » – Allons bon! Qu’ai-je fait! Ne suffisait-il pas que moi je sois malade ? – Mais j’étais, je l’ai dit, très faible; peu s’en fallut que je ne me trouvasse mal à mon tour [8].

Показателен частый случай употребления персонального местоимения «я» в указательной связке с другими дейктическими маркерами, создающими коммуникативную ситуацию с акцентацией на субъект речи.

Например:

Ils se ressemblent tous, lui disait-je. Chacun fait double emploie. Quand je parle à l’un d’eux, il me semble que je parle à plusieurs.

– Mais, mon ami, répondait Marceline, vous ne pouvez demander à chacun de différer de tous les autres [8].

В диалогических отрывках как «местоимение для спряжения глаголов» [9, С. 231], [10] использовано с целью передачи характера ситуации общения между собеседниками.

Например:

– Non; répondis-je. Vous ne les avez pas mal comprises ... mais elles n’avaient aucun sens ; et je ne les eus pas plus tôt dites que je souffris de leur sottise, – et surtout de sentir qu’elles allaient me ranger à vos yeux précisément parmi сeux dont vous faisiez le procès tout à l’heure, et qui, je vous l’affirme, me sont odieux comme à vous. Je hais tous les gens à principes. ... [8].

В произведении от первого лица встречается типичный пример использования «я» во внутреннем диалоге говорящего, обращенного к читателю.

Например:

Je repense souvent à ses larmes et je crois maintenant que, déjà se sentant condamnée, c’est dur de regret d’autres printemps qu’elle pleurait. – Je pense aussi qu’il est de fortes joies pour les forts, et de faibles joies pour les faibles que les fortes joies blesseraient… [8].

Для выявления адресата (описание деталей его морального и физического портрета, внутреннего состояния героя) автор прибегает к дейктическому местоимению первого лица единственного числа с целью выражения собственных интенций, например, передавая персональное отношение к персонажу. Идентифицирующая функция дейктического маркера позволяет распознать говорящего в его речевых актах, дать оценку его действиям.

Например:

Il revint. – Ah ! que j’avais raison de craindre et que Ménalque faisait bien de renier tout souvenir ! – Je vis entrer, à la place de Charles, un absurde Monsieur, coiffé d’un ridicule chapeau melon. Dieu ! qu’il était changé ! Gêné, contraint, je tâchai pourtant de ne pas répondre avec trop de froideur à la joie qu’il montrait de me revoir ; mais même cette joie me déplut; ... je vis avec dégoût qu’il avait laissé pousser ses favorits [8].

Очевидно, что дейктическое «я» и его частный повтор в приведенном ниже отрывке является языковым инструментом, которое при определенных контекстуальных условиях может передавать эмоциональный фон произведения.

Например:

Dehors! Oh! J’aurais crié d’allégresse. Qu’allais-je faire? Je ne sais pas. Le ciel, obscure le jour, s’était délivré des nuages; la lune presque pleine luisait. Je marchais au hasard, sans but, sans désir, sans contrainte. Je regardais tout d’un oeil neuf; <…> [8].

В указанном далее отрывке произведения Андре Жида можно отметить дискурсивные ссылки другого участника референциального поля коммуникации на героя, оформленные с применением дейктических средств языка.

Например:

Il revint, me sourit, me parla et me donna divers remèdes. Je compris qu’il me condamnait. – Vous l’avouerai-je? Je n’eus pas un sursaut [8].

Подводя итог проведенному анализу, можно констатировать, что господствующее личное местоимение «я» это своего рода центр референциального механизма ситуации высказывания в субъективированном повествовании, демонстрирующий, что между автором, рассказчиком и персонажем данного произведения одновременно существует очевидное тождество и что без референциальной функции дейктика «я» акт речи невозможен.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Bartes R. Le plaisir du texte / R. Bartes. – Paris: Ed. du Seuil, 1973; cll. Tel-Quel. – 25 p.
2. Ducrot O. Logique, structure, énonciation / O. Ducrot. – Paris: Minuit, 1989. – 192 p.
3. Iespersen O. Langage / O. Iespersen. – Londres: Allen & Unwin ltd, 1922. – 456 p.
4. Якобсон Р.О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол / Р.О. Якобсон // Принципы типологического анализа языков различного строя. – М.: Наука, – С. 95-113.
5. Kerbrat-Orecchioni C. L’énonciation, De la subjectivité dans le langage / C. Kerbrat-Orecchioni. – Paris : Armand Colin, 2009. – 267 p.
6. Référovskaïa E. Essai de grammaire française. Cours théorique / E. Référovskaïa, A. Vassiliéva. –Léningrade : Prosvéchénïé, 1973. – 430 p.
7. Maingueneau D. Aborder la linguistique / D. Maingueneau. – Paris : Editions du Seuil, 1966, et avril 2009, pour la nouvelle édition. – 178 p.
8. Gide André. L’Immoraliste / André Gide. – Paris: Editions Gallimard, Mercure de France, 1902. – 182 p.
9. Grammaire de français contemporain. – Paris. Bordas, 1997. – 495 p.
10. Le petit LAROUSSE illustré. 2007. – Paris : CEDEX 06. 2007. – 1952 p.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Bartes R. Le plaisir du texte [The pleasure of the text] / R. Bartes. – Paris: Ed. du Seuil, 1973; cll. Tel-Quel. – 25 p. [in French]
2. Ducrot O. Logique, structure, énonciation [Logic, structure , enunciation] / O. Ducrot. – Paris: Minuit, 1989. – 192 p. [in French]
3. Iespersen O. Langage [Language] / O. Iespersen. – Londres: Allen & Unwin ltd, 1922. – 456 p.
4. Yakobson R.O. Shiftery, glagol'nye kategorii i russkij glagol [Shifters, verbal categories and the Russian verb] / R.O. Yakobson // Principy tipologicheskogo analiza yazykov razlichnogo stroya [Principles of typological analysis of languages of various systems]. – M., 1972. – P. 95–113.
5. Kerbrat-Orecchioni C. L’énonciation, De la subjectivité dans le langage [Enunciation, Subjectivity in language] / C. Kerbrat-Orecchioni. – Paris : Armand Colin, 2009. – 267 p. [in French]
6. Référovskaïa E. Essai de grammaire française. Cours théorique [French grammar essay. Theoretical course] / E. Referovskaya, A. Vasilyeva. – Leningrade: Prosvechenie, 1973. – 430 p. [in French]
7. Maingueneau D. Aborder la linguistique [Addressing Linguistics] / D. Maingueneau. – Paris: Editions du Seuil, 1966, and April 2009, for the new edition. – 178 p. [in French]
8. Gide André. L’Immoraliste [The Immoralist] / André Gide. – Paris: Editions Gallimard, Mercure de France, 1902. – 182 p. [in French]
9. Grammaire de français contemporain [LAROUSSE. Grammar of contemporary French]. – Paris. Bordas, 1997. – 495 p. [in French]
10. Le petit LAROUSSE illustré [The little LAROUSSE illustrated]. 2007. – Paris : CEDEX 06. 2007. – 1952 p. [in French]