К ВОПРОСУ О ЗНАЧЕНИИ БЕРЕГОВЫХ ЛЕЖБИЩ В ЖИЗНИ БАЙКАЛЬСКОЙ НЕРПЫ (PUSA SIBIRICA GM.) В УСЛОВИЯХ ПОТЕПЛЕНИЯ КЛИМАТА

К ВОПРОСУ О ЗНАЧЕНИИ БЕРЕГОВЫХ ЛЕЖБИЩ В ЖИЗНИ БАЙКАЛЬСКОЙ НЕРПЫ (PUSA SIBIRICA GM.) В УСЛОВИЯХ ПОТЕПЛЕНИЯ КЛИМАТА

Научная статья

Петров Е.А.^1, *, Купчинский А.Б.², Фиалков В.А.³

¹ ORCID: 0000-0001-8976-8291;

² ORCID: 0000-0001-8884-8636;

³ ORCID: 0000-0002-5100-3100;

^{1, 2, 3} Байкальский музей Иркутского научного центра, Листвянка, Россия

* Корреспондирующий автор (evgen-p[at]yandex.ru)

Аннотация

На основе анализа видеоматериалов, полученных во время съёмки на одном из главных, ежегодно действующих береговых лежбищ байкальской нерпы (на о-ве Тонкий, архипелаг Ушканьи острова, оз. Байкал), показано, что сразу после исчезновения льда на берег выходят самки и самцы всех возрастных категорий. Однако взрослые особи доминировали во все годы исследований, составляя 60–70 % численности залёжек, а молодых нерп было почти в два раза меньше, чем созревающих (4⁺–6⁺ лет). Такой состав залёжек плохо соотносится с известной половозрастной структурой популяции. Возможно, в силу каких-то возрастных особенностей, взрослые животные имеют большую потребность в инсоляции, нежели неполовозрелые и молодые нерпы. Независимо от конкретных ледовых условий года (оцениваемых по космическим снимкам), в первых по времени формирования залёжках всегда преобладали животные с высокой и хорошей упитанностью (по 4-х бальной шкале). Истощенных (худых) животных были единицы. Авторы объясняют это прогрессирующим потеплением климата, который на Байкале особенно ярко выражается в осенне-зимнее время (а не в период полой воды) и сильнее в северной части Байкала (а не в южной) – периоды ледостава становятся короче, лед – тоньше, сроки разрушения ледового покрова и исчезновения плавающих льдов сокращаются.

Ключевые слова: байкальская нерпа, береговые лежбища, масса и упитанность тела.

ON THE IMPORTANCE OF COASTAL ROOKERIES IN THE LIFE OF BAIKAL SEALS (PUSA SIBIRICA GM.) IN WARMING CLIMATE CONDITIONS

Research article

Petrov E.A.^1, *, Kupchinsky A.B.², Fialkov V.A.³

¹ ORCID: 0000-0001-8976-8291;

² ORCID: 0000-0001-8884-8636;

³ ORCID: 0000-0002-5100-3100;

^{1, 2, 3} Baikal Museum of Irkutsk Scientific Center of Russian Academy of Science, Listvyanka, Russia

* Corresponding author (evgen-p[at]yandex.ru)

Abstract

Based on the analysis of the footage obtained during the shooting at one of the main annual coastal rookeries of the Baikal seal (the Tonkiy Island, the Ushkany Islands archipelago, Lake Baikal), the study demonstrates that immediately after the ice disappears, females and males of all age categories come ashore. While the adults dominated in each year of the research, making up 60-70 % of the number of the rookeries, the population of young seals was almost two times smaller compared to the maturing ones (4⁺-6⁺ years). This composition of rookeries does not correspond well with the known sex and age structure of the population. Perhaps, due to some age characteristics, adult seals have a greater need for insolation than immature and young seals. Regardless of the specific ice conditions of a year (estimated from satellite images), animals with high nutritional status (on a 4-point scale) always prevailed in the first rookeries at the time of formation. Only a small number of emaciated (thin) animals was observed. The authors explain that this is due to the progressive warming of the climate, which is especially pronounced in the autumn-winter time on Lake Baikal (and not during the high water period) and is stronger in the northern part of Lake Baikal (and not in the southern part) – the periods of ice formation become shorter, the ice reduces in thickness, the time of the destruction of the ice cover and the disappearance of floating ice is reduced.

Keywords: Baikal seal, coastal rookeries, body weight and nutritional status.

Введение

Байкальская нерпа – самый мелкий вид настоящих тюленей, жизнь которого теснейшим образом связана со льдами. Зимой на льду у нерпы появляется потомство, самки выкармливают щенков в снежных логовах в течение 2-2,5 мес., к весне на льду формируются многочисленные релаксационные залежки, позже превращающиеся в линные – на плавающих льдах у всех животных происходит ежегодная смена волосяного покрова. После исчезновения льдов нерпы ведут пелагический образ жизни, активно нагуливаясь до поздней осени, до времени ледостава. Однако заметная часть популяции после исчезновения плавающих льдов выходят на береговые лежбища [1], [2].

На сегодня этот период годового цикла байкальской нерпы остаётся самым малоизученным, а между тем в условиях потепления климата значение берега в жизни животных меняется. Вопрос, кто, какие именно животные посещают летние береговые лежбища, имеет прямое отношение к оценке их роли и значения в жизни популяции. На этот счёт мнения расходятся. Летние береговые лежбища рассматривали как элемент миграционных путей (один из пунктов посещения), считая их «непосредственным продолжением весенних ледовых лежбищ. Вследствие этого конец последних обычно является началом первых» [1, С. 54]. По мнению этого автора, на летние лежбища «как правило, выходят исключительно начинающие линять или линяющие самки, подавляющее большинство которых плодоносило в текущем году», а остальные возрастные группы самцов и самок лежбища «посещают», но не выходят на лежку [1, С. 54]. В 1935 г. на Ушканьих о-вах и на п-ове Святой Нос первый массовый подход («привал» по терминологии [1]) нерп произошел в первой половине июля – на лежбища вышли самые крупные и самые упитанные самки весом не менее 80–100 кг (глазомерная оценка). Второй привал во второй половине июля, продолжался 5–12 дней, а на камни выходили самки средней величины (< 80 кг). Количественных оценок половозрастного состава залежек нет, но очевидно, что он меняется – конкретные животные оставались на лежбище 1–4 суток и уходили, уступая место другим. Как полагал Т.М. Иванов [1, С. 54], в годы, когда остатки плавающих льдов в последние дни их существования сосредоточивались в северной оконечности Байкала, многочисленные береговые лежбища, расположенные вдоль северо-восточного берега, заполнялись в направлении с севера и на юг.

Остаётся загадкой, почему Т. М. Иванов делал упор на взрослых самок. Давно известно, что на береговые лежбища выходят не только самки, а животные обоих полов и всех возрастов, включая недавних кумутканов (так на Байкале (и в официальных источниках, например, в Правилах рыболовства) называют перелинявших и перешедших на самостоятельное питание щенков) [2], [3].

Чтобы ответить на выше поставленный вопрос мы проанализировали видео материалы, полученные при съёмке животных на одном из главных береговых лежбищ, расположенном на о-ве Тонкий (Ушканьи острова, оз. Байкал). Видеосъемка проводится Байкальским музеем Иркутского научного центра в режиме онлайн в течение многих лет и доступна для просмотра на сайте www.bm.isc.irk.ru. Техническая сторона и организация видеосъёмок подробно описана [10]. Имеющиеся материалы – это, по сути, полевые наблюдения в дикой природе, соответственно, и основным методом исследования было визуальное наблюдение. Отдельные залёжки нерп регистрировались методом временных срезов, то есть, выбирались нужные (характерные) залёжки, снятые крупным планом, эти видеокадры переводились в формат фото и потом описывались. Физическое состояние животных (пол, размер, линька, упитанность) оценивалось визуально на основе личного опыта, при этом учитывалось, что от того, как зверь лежит, с какого ракурса мы его оцениваем складывается разное впечатление о размерах нерп, об их упитанности, состоянии волосяного покрова. Пока мы не можем оценить состав залежек иначе, как визуально, и понимаем условность такого определения, однако даже такая оценка позволила сделать любопытные выводы, изложенные ниже. Размерно-возрастной состав залежек оценивался по 3-х бальной шкале, которая включала «мелких» животных (молодых, предположительно в возрасте 0⁺– 3⁺ лет), «средних» (неполовозрелых в возрасте 4⁺– 5⁺, возможно, и 6⁺ лет) и «крупных» взрослых особей в возрасте ≥ 6⁺ – 7⁺ лет. Приблизительные экстерьерные показатели этих животных можно представить из опубликованных данных. Например, в 1991-1995 гг. средняя масса тела нерп указанных возрастных групп в период плавающих льдов составляла 25-30 кг, 34-46 и 50-57 кг, соответственно [9]. При этом средняя толщина подкожного жира (на груди между ластами) у всех особей превышала 4 см, а упитанность тела была высокой, соответственно, 54-61, 45-54 и 47-54 %. То есть животные в целом были хорошо упитаны и имели хорошие физические характеристики, однако заметно различались по годам. Например, масса тела и масса жира у 6-летней нерпы в мае 1993 г. составляла 36,7 и 18,8 кг, соответственно, а в 1995 г. – 48,6 и 22,0 кг [4].

Упитанность отдельных особей оценивалась также визуально по 4-х бальной шкале (очень хорошая, хорошая, средняя и низкая). В первую группу попадали животные, имеющие почти аномально высокую упитанность (для весеннего сезона), даже труднообъяснимую с позиций имеющихся знаний о сезонной изменчивости этого показателя [2]. В группу с низкой упитанностью попадали не только истощенные, очень худые единичные особи, но и часть взрослых самцов, растративших свои жировые запасы во время гона и линьки. Такие самцы имеют веретеновидную форму тела («прогонистую») и хорошо различаются (Рисунок 1).

Рис. 1 – Многие самцы после гона и линьки имеют «прогонистое» тело из-за большой потери массы тела и жира: на фото пять таких самцов (фото 20 мая 2020 г.)

Ледовый режим в отдельные годы был неодинаковым, что позволило нам попытаться установить зависимость интересующих нас характеристик животных от ледовых особенностей года. Продолжительность ледостава, время начала ледолома и окончания очищения от плавающих льдов южного и северного Байкала определяли и рассчитывали по спутниковым снимкам (с сайтов http://www.geol.irk.ru и http://sputnik.irk.ru).

Результаты и обсуждение

В 2014 г. ледоход в южной части озера продолжался 21-22 дня, а в северной – всего 15 дней, и полное очищение ото льда северной части Байкала завершилось 21 мая. В 2017 г. южная часть озера очистилась ото льда за 17 дней, а на севере ледоход продолжался на неделю дольше, чем в 2014 г. (22 дня). Полное очищение ото льда северной части Байкала произошло тоже позже (после 27 мая). Таким образом, в 2017 г. продолжительность стояния ледового покрова в целом на Байкале была на 10 дней дольше, чем в 2014 г. (это самый «ледовитый» год среди сравниваемых лет). В 2020 г. разрушение и исчезновение ледового покрова произошло стремительно: на юге за 10 дней, на севере – за 7 суток, а полное очищение ото льда северной части завершилось 11 мая. Поэтому в этом году первые животные появились на береговом лежбище 18 мая – заметно раньше, чем в 2014 и в 2017 годах (23 мая и 2 июня, соответственно).

В абсолютных значениях в 2014 г. в первых залежках (по времени формирования, n = 14) средней численностью 20 ± 3,6 особей «мелких» животных было всего 2,4 ± 0,59, неполовозрелых (4⁺-6⁺ лет) – 3,6 ± 1,17 и взрослых – 13,6 ± 2,23 особей. В 2017 г. залежки были небольшими (7 июня, n = 16), в среднем в них насчитывалось 8,8 ± 0,88 особей, «мелких» нерп было 1,1 ± 0,33, неполовозрелых – 1,9 ± 0,46 и взрослых – 5,8 ± 0,61 особей. В 2020 г. средняя численность обследованных залежек была средней между 2014 и 2017 гг. (14 ± 1,5, n = 36), соответственно, численность перечисленных групп составляла 1,9 ± 0,31; 3,5 ± 0,50 и 8,5 ± 0,95 особей. Учитывая, что Ушканьи острова географически находятся практически в северном Байкале (на границе между северной и южной частями, если озеро подразделять надвое), а лёд в последнюю очередь растаивает в северной части, то в этих данных можно усмотреть зависимость численности залежек от ледового режима (по принципу – больше льда – меньше нерп на берегу). Однако в относительном исчислении структура залежек в эти годы оказалась очень близкой (Таблица 1) – взрослые животные доминировали, составляя 60-70 % численности залёжек, а молодых («мелких») нерп было значительно меньше, чем созревающих особей (см. таблицу 1).

Половозрастная структура популяции нерпы достаточно консервативный показатель, она меняется не быстро, особенно в отсутствии прямого антропогенного влияния в виде промысла. Тем не менее, например, в 1990-х гг. отмечалось заметное «постарение» популяции по сравнению с предыдущим 20-25 летним периодом [5].

 

Таблица 1 – Упитанность нерп и размерно-возрастной состав залежек в первые дни функционирования лежбища

Год	Упитанность нерп по 4-х бальной шкале, %				Размерно-возрастной состав залежек по 3-х бальной шкале, %
	высокая	хорошая	средняя	плохая	мелкие	неполовозрелые	взрослые
2017	7,1	60,0	30,7	2,1	12,8	21,4	65,7
2014	16,4	59,5	22,6	2,2	12,4	18,2	69,3
2020	7,4	51,8	37,3	3,4	13,8	25,0	61,2

Примечание: года расположены по мере убывания «ледовитости»  

В 1991-1998 гг. структура самцов и самок была очень близкой и животные возраста 1⁺-3⁺ лет составляли в среднем 37 % численности популяции, созревающие особи (4⁺-6⁺ лет) – около 11 %, и 52 % приходилось на взрослых нерп [6]. Если животных делить на две категории – практически не участвующие в размножении и взрослые (что визуально сделать проще) – то нерпы в возрасте 1⁺-6⁺ лет составляли ≈ 48 %, а в возрасте ≥ 7⁺ лет – ≈ 52 %. Эти сведения получены при анализе выборок из весенних научно-промысловых побоек (нерп добывали огнестрельным оружием с плавающих льдов). То есть на конечном этапе разрушения ледового покрова и в период, непосредственно предшествующий началу функционирования береговых лежбищ. То есть мы вправе ожидать, что и на береговых лежбищах структура залёжек будет близкой. Поскольку уже много лет весенний (лодочный) промысел нерп запрещён, а силами «науки» сбор материалов в этот сезон не проводится, то какова структура популяции в настоящее время мы не знаем. Используя имеющиеся сведения, мы можем констатировать, что размерно-возрастной состав залежек на береговом лежбище не соответствует структуре популяции, приводимой для 1990-х гг. [8].

Можно предположить, что-либо в структуре популяции нерпы произошли значительные изменения (что, на наш взгляд, маловероятно), либо, что именно взрослые животные в летний период больше (чаще) нуждаются в твёрдом субстрате (точнее, скорее в солнечном свете), нежели более молодые нерпы, и поэтому доминируют на лежбище. Практический вывод из сказанного в том, что по половозрастной структуре береговых залёжек (даже при условии, что когда-либо будет возможность её достоверного изучения), нельзя судить о структуре популяции байкальской нерпы в целом.

Упитанность животных, определенная по 4-х бальной системе, не укладывается в ожидаемую схему. Известно, что одновозрастные животные от весны к осени в среднем увеличивают свою массу тела на 21 (самки) – 28 (самцы) кг, или на 29 и 33 % с колебаниями 23-42 и 11-34 %, соответственно [2]. От осени к весне наблюдается обратная картина – животные худеют, в значительной степени по причине сокращения количества депонированного подкожного жира (то есть динамика массы жира такая же). Считается, что взрослые самцы худеют сильнее, нежели одновозрастные самки. Связывают это с тем, что взрослые самцы в течение почти 2-х месяцев (апрель-май), на которые приходится период гона и линьки, «питаются нерегулярно и весьма слабо, резко теряя в массе» [2, С. 31]. На каком основании делается вывод, что взрослые самцы недоедают и живут впроголодь – остается загадкой, поскольку из того, что животные в эти периоды много времени проводят на льду, не следует, что у них падает пищевая активность. Показано, что весной нырятельная активность нерп сохраняется высокой, но её пик смещается на ночное время [7] и что в целом самцы более активные хищники (охотники) по сравнению с самками [6]. По нашим неопубликованным данным большой разницы в картине сезонного изменения весовых показателей у самцов и самок нет. Например, у молодых самок средняя масса тела с октября 2003 г. по май 2004 г. уменьшилась с 37 до 23 кг (на 38 %), средняя масса жира - с 20,3 до 11,6 кг (на 43 %), а у молодых самцов, соответственно, с 38,8 до 22,3 кг (42,5 %) и с 20,3 до 10,9 кг (46,4 %). У взрослых самок средняя масса тела уменьшалась с 77,8 кг (средний возраст 13,4⁺ лет) до 50,9 кг (средний возраст 18,5⁺ лет), а масса жира - с 42 до 26,9 кг, то есть на 34,6 и 36,0 %, соответственно. У взрослых самцов (близкого среднего возраста ≈ 18⁺ лет) за тот же период средняя масса тела уменьшилась на 32,8 % (81,6-54,8 = 26,8 кг), а масса жира – на 34,2 % (40,7-26,8 = 13,9 кг).

Исходя из этих данных, мы вправе были ожидать, что на береговых лежбищах, особенно в первых залежках (в мае, в начале июня), должны были появиться похудевшие за зиму животные. Что же происходит в действительности? После перенесенной зимовки в самый «ледовитый» 2017 год 67 % животных на береговом лежбище имели хорошую или очень хорошую упитанность (масса подкожного жира составляла не менее 50 % общей массы тела). В менее «ледовитый» 2014 год животные оказались упитаны лучше – почти 76 % животных на лежбище имели высокую или хорошую упитанность (см. таблицу 1). Более того, заметное количество животных, главным образом, взрослых самок (яловых – не рожавших и не выкармливающих потомство в данном году) выглядели превосходно – будто не было 3–4-х месячной зимовки подо льдом. Форма тела этих животных приближалась к шару, точнее длина и подмышечный обхват тела (два показателя традиционно измеряемые при мониторинге состояния популяции), вероятно, были одинаковыми. Другой признак такой высокой упитанности, это когда нерпа, лежа на животе, не достает передними ластами до «пола». Нечасто, но на лежбище можно наблюдать и взрослых самцов, имеющих очень большую массу тела и высокую упитанность (Рисунок 2). Многочисленные «дефекты» на теле нерпы на этой фотографии свидетельствуют о солидном возрасте.

Однако после самой тёплой (не «ледовитой») зимы 2020 г. хорошо упитанными было всего 60 % животных. Получается, что за не самую суровую и короткую зимовку большее количество животных похудели в большей степени, нежели в другие годы. Однако такой вывод справедлив только при условии сходных «стартовых» весовых показателей, чего мы не знаем.

Рис. 2 – Пример, когда самец (в круге) явно не участвовал в гоне (скорее, по причине преклонного возраста) – упитанность его тела зашкаливает, нерпа в эллипсе – очень хорошей упитанности (фото 20 мая 2020 г.). На врезке (А) беременная самка (октябрь 1991 г.) очень хорошей упитанности (подмышечный обхват 112 см) (фото Е.А. Петрова)

 

Общим для сравниваемых годов было минимальное количество худых, истощенных нерп. Чаще всего в эту группу попадали взрослые самцы (см. рисунок 1), но, что характерно, и взрослые самцы в целом имели неплохой вид.

Заключение

Можно констатировать, что береговые лежбища являются неотъемлемым элементом годового жизненного цикла хотя бы части популяции байкальской нерпы. В первых залежках на лежбище присутствуют животные всех возрастов (пожалуй, за исключением сеголетков) обоего пола, однако по численности доминируют взрослые самцы и самки. Размерно-возрастной состав залёжек на береговых лежбищах не соответствует структуре популяции байкальской нерпы. Доминирование взрослых особей, скорее всего, связано с их большей потребностью в солнечном свете. Большинство животных, освоивших лежбище в первые дни их функционирования (в 2014, 2017 и 2020 годах), внешне выглядели хорошо или очень хорошо упитанными, истощенных особей практически не было. Возможно, этот факт является, если не определяющим, то значительным в выборе типа поведения – плохо упитанные животные распределяют свой бюджет времени в пользу нагула, выбирая наиболее значимую деятельность. Кроме того, хорошая физическая форма большинства животных свидетельствует не только о хорошей обеспеченности пищей, но и об относительной мягкости условий существования (зимовки). С потеплением климата, особенно с изменением ледового режима [11], [12], нерпы стали меньше времени проводить подо льдом, меньше тратить энергии в зимнее время, у них увеличилось время нагула (период свободной ото льда воды), меняется поведение и распределение [3].

Благодарности Авторы благодарят технический персонал Байкальского музея, обеспечивший видеосъёмку байкальской нерпы в условиях дикой природы.	Acknowledgement The authors are grateful to the technical staff of the Baikal Museum, who provided video filming of the Baikal seal in the wild.
Конфликт интересов Не указан.	Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Иванов Т.М. Байкальская нерпа, её биология и промысел / Т.М. Иванов // Известия Биолого-географического НИИ при Восточно-Сибирском государственном университете. Иркутск. 1938. – Т. VIII. – Вып. 1-2. – С. 5–119.
2. Пастухов В. Д. Нерпа Байкала. Биологические основы рационального использования и охраны ресурсов / В.Д. Пастухов – Новосибирск: Наука, 1993. – 272 с.
3. Петров Е.А. Распределение байкальской нерпы Pusa sibirica / Е. А. Петров // Зоологический журнал. 1997. – Т. 76. – №10. – С. 1202–1209.
4. Петров Е.А. Современное состояние популяции байкальской нерпы Pusa sibirica (PINNIPEDIA, PHOCIDAE): линейно-весовые характеристики / Е. А. Петров // Зоологический журнал. – 1999. – Т. 78. – № 9. – С. 1117–1124.
5. Петров Е.А. Половозрастная структура, воспроизводство и численность популяции байкальской нерпы (по материалам 1990-х гг.) / Е. А. Петров // Морские млекопитающие Голарктики: материалы Междунар. конф., Архангельск 21-23 сентября 2000 г. Архангельск / Межведомственная ихтиолог. комиссия, Совет по морским млекопитающим, М-во промышленности, науки и технологий РФ, Ин-т океанологии им. П.П. Шерстова РАН, Междунар. фонд защиты животных, Северное отделение ПИНРО, Ин-т эколог. проблем Севера УФО РАН. – Архангельск, 2000. – С. 314–317.
6. Петров Е. А. Байкальская нерпа: эколого-эволюционные аспекты : дис. … докт. биол. наук : 03.00.16 : защищена 22.10.03 : утв. 06.02.04 / Петров Евгений Аполлонович. – Улан-Удэ, 2003. – 364 с.
7. Петров Е.А. Питание байкальской нерпы: состояние проблемы. 5. Нырятельное поведение и экология питания / Е. А. Петров, В. Г. Сиделева, Б. Стюарт и др. // Сибирский биологический журнал. – 1993. – № 6. – С. 32–41.
8. Петров Е.А. Половозрастная структура и репродуктивный потенциал байкальской нерпы Pusa sibirica (PINNIPEDIA, PHOCIDAE) / Е. А. Петров, А. В. Воронов, Л. И. Егорова и др. // Зоологический журнал. – 1997. – Т. 76. – № 6. – С. 743–749.
9. Петров Е. А. Современное состояние популяции байкальской нерпы(Pusa sibirica): питание и упитанность / Е. А. Петров, Л. И. Егорова // Зоологический журнал. – 1998. – Т. 77. – №5. – С. 593–600.
10. 10.Фиалков В. А. Байкал в режиме реального времени: технические решения и научно-просветительские задачи / В. А. Фиалков, А. А. Бадардинов, В. В. Егранов и др. // Развитие жизни в процессе абиотических изменений на Земле. Мат. III Всероссийской научно-практической конференции (23-30 сентября 2014 г., пос. Листвянка, Иркутская область). Иркутск: Издательство Института географии им. В. Б. Сочавы СО РАН. 2003. – С. 476–483.
11. Шимараев М. Н. Многолетние изменения ледово-термического режима на Байкале / М. Н. Шимараев, Л. Н. Куимова, В. В. Цехановский // Мониторинг и оценка состояния Байкала и Прибайкалья. – Л. : Гидрометеоиздат, 1991.
12. Шимараев М. Н. О проявлении на Байкале глобальных изменений климата в ХХ столетии / М. Н. Шимараев, Л. Н. Куимова, В. Н. Синюкович и др. – Доклады АН РАН. – 2002 – Т. 383 (3). – С. 397–400.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Ivanov T. M. Baykal'skaya nerpa, yeye biologiya i promysel [Baikal seal, its biology and fishing] / T. M. Ivanov // Izvestiya Biologo-geograficheskogo NII pri Vostochno-Sibirskom gosudarstvennom universitete [News of the Biological and Geographical Research Institute at the East Siberian State University]. Irkutsk. 1938. – V. VIII. – №1-2. – pp. 5–119. [in Russian]
2. Pastuhov V. D. Nerpa Baykala. Biologicheskiye osnovy ratsional'nogo ispol'zovaniya i okhrany resursov [Nerpa of Baikal. Biological bases of the rational use and protection of resources] / V. D. Pastuhov – Novosibirsk: Nauka, 1993. –272 p. [in Russian]
3. Petrov E. A. Raspredeleniye baykal'skoy nerpy Pusa sibirica [Distribution of the Baikal seal Pusa sibirica] / E. A. Petrov // Zoologicheskiy zhurnal [Zoological journal]. – 1997. – V. 76. – №10. – pp. 1202 –1209. [in Russian]
4. Petrov E. A. Sovremennoye sostoyaniye populyatsii baykal'skoy nerpy Pusa sibirica (PINNIPEDIA, PHOCIDAE): lineyno-vesovyye kharakteristiki [The current state of the population of the Baikal seal Pusa sibirica (PINNIPEDIA, PHOCIDAE): linear-weight characteristics] / E. A. Petrov // Zoologicheskiy zhurnal [Zoological journal]. – 1999. – V. 78. – № 9. – pp. 1117–1124. [in Russian]
5. Petrov E. A. Polovozrastnaya struktura, vosproizvodstvo i chislennost' populyatsii baykal'skoy nerpy (po materialam 1990-kh gg.) [Age-sex structure, reproduction and number of the Baikal seal population (based on materials from the 1990s)] / E. A. Petrov // Morskiye mlekopitayushchiye Golarktiki: materialy Mezhdunar. konf., Arkhangel'sk 21-23 sentyabrya 2000 g. Arkhangel's [Marine mammals of the Holarctic: materials of the International Conference. Conf., Arkhangelsk September 21-23, 2000 Arkhangelsk] / Mezhvedomstvennaya ikhtiologicheskaya komissiya [Interdepartmental Ichthyological Commission], Sovet po morskim mlekopitayushchim [Council on Marine Mammals], M-vo promyshlennosti, nauki i tekhnologiy RF [Ministry of Industry, Science and Technology of the Russian Federation], Institut okeanologii im. P.P. Sherstova RAN [Institute of Oceanology named after P.P. Sherstov RAS], Mezhdunarodnyy fond zashchity zhivotnykh [International Fund for the Protection of Animals], Severnoye otdeleniye PINRO [Northern Branch of PINRO], Institut ekologicheskikh problem Severa UFO RAN [Institute of Ecological Problems of the North of the Ural Federal District of RAS]. – Arkhangelsk, 2000. – pp. 314–317. [in Russian]
6. Petrov E. A. Baykal'skaya nerpa: ekologo-evolyutsionnyye aspekty [Baikal seal: ecological and evolutionary aspects]: dis. ... PhD in Biology: 03.00.16: defense of the thesis 22.10.03: approved. 02.06.04. / Petrov Evgeny Apollonovich. – Ulan-Ude, 2003. – 364 p. [in Russian]
7. Petrov E. A. Pitaniye baykal'skoy nerpy: sostoyaniye problemy. 5. Nyrya-tel'noye povedeniye i ekologiya pitaniya [Nutrition of the Baikal seal: the state of the problem. 5. Diving behavior and nutritional ecology] / E. A Petrov, V. G Sideleva, B. Stuart et al. // Sibirskiy biologicheskiy zhurnal [Siberian Biological Journal]. – 1993. – №6. – P. 32–41. [in Russian]
8. Petrov E. A. Polovozrastnaya struktura i reproduktivnyy potentsial baykal'skoy nerpy Pusa sibirica (PINNIPEDIA, PHOCIDAE) [Age-sex structure and reproductive potential of the Baikal seal Pusa sibirica (PINNIPEDIA, PHOCIDAE)] / E. A. Petrov, A. V. Voronov, L. I. Egorova et al. // Zoologicheskiy zhurnal [Zoological journal]. – 1997. – V. 76. – №6. – P. 743–749. [in Russian]
9. Petrov E. A. Sovremennoye sostoyaniye populyatsii baykal'skoy nerpy (Pusa sibirica): pitaniye i upitannost' [The current state of the population of the Baikal seal (Pusa sibirica): nutrition and fatness] / E. A. Petrov, L. I. Egorova // Zoologicheskiy zhurnal [Zoological journal]. – 1998. – V. 77. – №5. – P. 593–600. [in Russian]
10. Fialkov V. A. Baykal v rezhime real'nogo vremeni: tekhnicheskiye resheniya i nauchno-prosvetitel'skiye zadachi [Baikal in real time: technical solutions and scientific and educational tasks] / V. A. Fialkov, A. A. Badardinov, V. V. Egranov et al. // Razvitiye zhizni v protsesse abioticheskikh izmeneniy na Zemle : mat. III Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii (23-30 sentyabrya 2014 g., pos. Listvyanka, Irkutskaya oblast') [Development of life in the process of abiotic changes on Earth : mat. III All-Russian scientific and practical conference (September 23-30, 2014, Listvyanka settlement, Irkutsk region]. Irkutsk: Publishing house Instituta geografii im. V. B. Sochavy SO RAN [Irkutsk: Publishing House of the Institute of Geography. VB Sochava SB RAS]. – 2003. – pp. 476–483. [in Russian]
11. Shimaraev M. N. Mnogoletniye izmeneniya ledovo-termicheskogo rezhima na Baykale [Long-term changes in the ice-thermal regime on Lake Baikal] / M. N. Shimaraev, L. N. Kuimova, V. V. Tsekhanovsky // Monitoring i otsenka sostoyaniya Baykala i Pribaykal'ya [Monitoring and assessment of the state of Baikal and the Baikal region]. - L.: Gidrometeoizdat, 1991. –pp. 123–129. [in Russian]
12. Shimaraev M. N. O proyavlenii na Baykale global'nykh izmeneniy klimata v XX stoletii [On the manifestation of global climate changes in the XX century on Baikal] / M. N. Shimaraev, L. N. Kuimova, V. N Sinyukovich et al. – Doklady AN RAN [Reports of the Academy of Sciences of the Russian Academy of Sciences]. – 2002. – V. 383 (3). – P. 397–400. [in Russian]