РОЛЬ ДИНАМИЧЕСКОГО КОМПОНЕНТА ПРОСОДИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ В РЕАЛИЗАЦИИ РЕЧЕВЫХ АКТОВ ЛОЖНОГО СОЧУВСТВИЯ
Волков А.С.
Volkov A.S.
Аспирант, кафедра немецкой филологии, Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова
РОЛЬ ДИНАМИЧЕСКОГО КОМПОНЕНТА ПРОСОДИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ В РЕАЛИЗАЦИИ РЕЧЕВЫХ АКТОВ ЛОЖНОГО СОЧУВСТВИЯ
THE ROLE OF THE DYNAMIC COMPONENT OF THE PROSODIC STRUCTURE IN THE REALIZATION OF SPEECH ACTS OF INSINCERE SYMPATHY
Аннотация
В статье на материале немецкого языка анализируется роль динамического компонента просодической структуры в определении искренности говорящего при реализации речевых актов сочувствия. Автор полагает, что наличие в сознании говорящего коммуникативного намерения симулировать сочувствие влияет на просодическое оформление высказываний, что позволяет слушающим распознать степень искренности говорящего.
Abstract
The article focuses on the role of the dynamic component in the prosodic structure of speech acts of insincere sympathy in the German language. The author supposes that the speaker’s intention to simulate sympathy influences the prosodic structure of utterances and allows listeners to determine the level of speaker’s insincerity.
Ключевые слова: неискренность, просодия, сочувствие
Keywords: insincerity, prosody, sympathy
В настоящее время проблема определения степени искренности выражаемых человеком эмоциональных состояний и отношений является актуальной темой исследования, как в отечественном, так и в зарубежном языкознании (J. Hirschberg, B. Giese, А.В. Ленец, Й. Кубинова, В.И. Шаховский, С.Н. Плотникова и др.). Эмоции являются важной формой познания и отражения действительности человеком, при которой актуализируется не столько свойства окружающего мира, сколько субъективное отношение к ним.
Рассмотрение эмоций в языке связано с выделением категории эмотивности и эмотивных речевых актов как отдельной группы, иллокутивной целью которых является выражение эмоционального состояния субъекта речи или эмоционального отношения к чему-либо [2].
По мнению, В.И. Шаховского «эмоциональность «пронизывает» всю речевую деятельность человека и закрепляется в семантике слова в качестве спецификаторов эмоциональных состояний человека» [3, с.20]. Анализируя работы отечественных и зарубежных учёных, посвященных проблеме эмотивности и эмоциональности в языке, автор отмечает в качестве одного из перспективных направлений проблему сокрытия, имитации и симуляции эмоций. [4, с.20].
Эмотивные речевые акты представляют особый интерес для изучения роли просодических средств в детекции лжи, так как говорящему приходится имитировать неприсущие ему эмоциональные состояния и отношения: гнев, презрение, радость, сочувствие, удивление и т.д. Сложность имитации нужных просодических моделей при попытке сыграть подобного рода эмоции свидетельствует о возможности определять неискренность говорящего вследствие неконгруэнтности ожидаемой и реализуемой просодической структуры.
Толковый словарь под редакцией С.И. Ожегова определяет сочувствие как «отзывчивое, участливое отношение к переживаниям, несчастью других». Коммуникативным намерением речевых актов выражения сочувствия является эмоциональная поддержка собеседника. Неискреннее сочувствие предполагает наличие у говорящего собственной манипулятивной цели, отличной от той, которая вменяется собеседнику. Например, в отрывке из пьесы Г.Э. Лессинга «Эмилия Галотти» главный антагонист Маринелли пытается ложным сочувствием переубедить принца в своей непричастности к преступлению:
Marinelli. Dass er noch lebtet . O dass er noch lebte! Alles, alles in der Welt wollte ich darum geben – (bitter) selbst die Gnade meines Prinzen – diese unschätzbare, nie zu verscherzende Gnade – wollt' ich drum geben!
Der Prinz. Ich verstehe. – Nun gut, nun gut. Sein Tod war Zufall, bloßer Zufall. Sie versichern es; und ich, ich glaub es. (Lessing. Emilia Galotti).
Б. Гизе отмечает, что выражение ложного сочувствия выступает в большинстве случаев как ответная эмоциональная реакция слушающего на высказывание собеседника [1, с.118]. Помимо ложного сочувствия она включает сюда также речевые акты ложного удивления и интереса:
„Nämlich“, begann Göppel, „ich komme, weil es Agnes gar nicht gut geht“.
„Oh!“ machte Diederich mit verzweifelter Heuchelei. „Was fehlt ihr denn?“
(Heinrich Mann. Der Untertan).
Для выявления роли просодической структуры, в частности её динамического компонента, для идентификации ложных реализаций речевых актов сочувствия было проведено экспериментально-фонетическое исследование. Материалом для исследования послужили записи высказываний, реализуемые испытуемыми квазиспонтанно в заданной речевой ситуации:
На парковке мужчина повредил автомобиль своего коллеги, но захотел это скрыть. Он выражает своё ложное сочувствие по поводу инцидента.
В качестве примера можно привести следующие высказывания, способные в силу своего содержания выражать значения сочувствия и использоваться говорящим в данной ситуации:
- Hoffe für Dich, dass es nicht zu teuer wird!
- Kann Dich voll verstehen, ich hab auch mal so ein Pech gehabt!
- Kleine Kratzer kannst du immer mit wenig Geld ausgleichen.
В этом случае симулируемым коммуникативным намерением является стремление выразить сочувствие. В сознании говорящего ему противостоит истинное коммуникативное намерение - стремление скрыть сопричастность.
В качестве испытуемых выступали 5 носителей немецкого языка, постоянно проживающих на территории Германии и владеющих произносительной нормой языка. Возраст испытуемых составил от 19 до 23 лет. При проведении эксперимента дикторам предлагалось ознакомиться с заданной ситуацией, а затем дважды произнести высказывание, стараясь выразить посредством высказывания в первом случае истинное сочувствие и симулированное во втором. Истинные и ложные высказывания произносились испытуемыми через определённый промежуток времени для обеспечения большей аутентичности эксперимента. Всего компонентами экспериментального материала явились 12 высказываний, которые в силу своей семантики способны нести исследуемое значение. Объём записанного материала составил 120 реализаций. Акустический анализ проводился с помощью компьютерного анализатора речи PRAAT 5.3, позволяющего получить частотно-амплитудную интонограмму фразы, измерять основные просодические параметры (уровень интенсивности, частоту основного тона, длительность), проводить фонетическую сегментацию.
При анализе динамического компонента ПС были проведены измерения следующих характеристик: средний уровень интенсивности в высказывании (D), уровни интенсивности в предъядерной (ИПЯ), ядерной (ИЯ) и заядерной (ИЗЯ) частях высказывания, максимальное и минимальное значение интенсивности в высказывании (Dmax/Dmin), диапазон интенсивности (ДИ). Сопоставление основных параметров динамического компонента просодической структуры ложной и искренней реализации представлен на рисунке 1.
При сопоставлении полученных данных можно сделать вывод о наличии в ложных реализациях общей тенденции к увеличению всех основных динамических показателей в целом по сравнению с неложными реализациями. Средний показатель интенсивности увеличивается на 1,7%; уровень интенсивности в предъядерной части выше в среднем на 3,8%; уровень интенсивности в заядерной части выше в среднем на 2,54%. Диапазон интенсивности ложных реализаций по сравнением с истинными расширяется в среднем на 5,45%.
Рис. 1. Динамические характеристики истинных и ложных реализаций
Таким образом, при неискренней реализации высказываний, служащих для выражения сочувствия, в их интонационном оформлении возникают определённые изменения. Данные изменения, в частности, затрагивают динамический компонент просодической структуры и позволяют говорить о наличии определённой закономерности изменения мелодики ложных реализаций по сравнению с мелодикой искренних реализаций.
Литература
1. Giese, B. Untersuchungen zur sprachlichen Täuschung / B. Giese. - Tübingen : Max Niemeyer, 1992. – 187 S.
2. Пиотровская, Л. А. Эмотивные высказывания как объект лингвистического исследования (на материале русского и чешского языков): Монография. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1994. – 146 с.
3. Шаховский, В.И. Типы значений эмотивной лексики / В. И. Шаховский // Вопросы языкознания. – 1994. – №4. – С.20-25.
4. Шаховский, В.И. Что такое лингвистика эмоций / В. И. Шаховский // Мир лингвистики и коммуникации: электронный журнал. 2008. – № 10. – С. 8-12.