МЕРОПРИЯТИЯ ПО ПРЕСЕЧЕНИЮ РАЗГЛА­ШЕНИЯ НАСЕЛЕНИЕМ СЕКРЕТНЫХ СВЕДЕНИЙ В ЗАТО СИБИРИ

Реут Г. А.

Кандидат исторических наук, доцент Красноярского государственного аграрного университета

т. 89131942201 e–mail rga1@rambler.ru

МЕРОПРИЯТИЯ ПО ПРЕСЕЧЕНИЮ РАЗГЛА­ШЕНИЯ НАСЕЛЕНИЕМ СЕКРЕТНЫХ СВЕДЕНИЙ В ЗАТО СИБИРИ

Аннотация

В статье рассмотрены проблемы обеспечения охраны секретных сведений в закрытых городах Сибири в 1950-1980-х гг.

Ключевые слова: Закрытый город, Железногорск (Красноярск-26), Северск, (Томск-7), Зеленогорск (Красноярск-45), Минсредмаш.

Reut G.A.

Krasnoyarsk State Agricultural University the conditions of influence forming

MEASURES TO STOP THE DISCLOSURE OF THE POPULATION OF SECRET INFORMATION IN THE CLOSED CITIES OF SIBERIA

Abstract

This article is talking about of the problems of ensure the protection of secret information in the soviet closed nuclear cities of Siberia in the 1950-1980's.

Keywords: Closed Nuclear Cities, Seversk (Tomsk-7), Zheleznogorsk (Krasnoyarsk-26), Zelenogorsk (Krasnoyarsk-45), Minsredmash. 

Деятельность по пресечению и выявлению фактов разглашения секретных сведений являлась повседневной задачей по поддержанию режима в закрытых административно-территориальных образованиях (далее – ЗАТО Министерства среднего машиностроения СССР. Выдача разрешения на въезд в ЗАТО трактовалась как допуск к конфиденциальной информации. Соответственно на горожан накладывался ряд ограничений.

Лица, прибывавшие на постоянное или временное проживание, давали подписку о неразгла­шении сведений о городе, о его предприятиях, о назначении производимой продукции, о названии расположен­ных вблизи населенных пунктов, рек и других ориентиров.

В ЗАТО было запрещено фотографировать производственные объекты,  фрагменты внешнего облика города, уличные мероприятия. Запрещалось фотосъемка и всего того, что могло бы хотя бы косвенно свидетельствовать о характере деятельности и о местности, где это могло находиться и происходить. Все фотоаппараты, подобно автомобилям, регистрировались, их владельцы получали удостоверения с фотографией, проходили инструктаж, запрещавший пользование фотоаппаратом вне закрытых помещений и передачу их в другие руки [1].

Специфическое воздействие режима регламентировало поведение жителей не только внутри, но и за пределами ЗАТО. Жителям Железногорска, к примеру, рекомендовалось говорить, что они живут в Красноярске или в военном городке, не вдаваясь в подробности [2].

Первому поколению жителей ЗАТО было сложно привыкнуть ко всем требованиям режима. Однако дети, выросшие в закрытом городе воспринимали режим уже как норму поведения. В 14 лет подросток получал ученический билет, по которому он мог без сопровождения родителей проходить через контрольно-пропускные пункты. В 16 лет юноши и девушки шли сначала в отдел режима, где проводился инструктаж о правилах поведения в закрытом городе и за его пределами. Только после этого можно было получать паспорт [3, с. 4].

При первом выезде горожане из ЗАТО снова инструктировались сотрудником режимного отдела о правилах поведения вне зоны

Несмотря на инструктаж и подписку «о не разглашении», периодически, на бытовом уровне происходили утечки закрытой информации. Так, в 1952 г. рядовой Н-кин в/ч 0602 в письме из Железногорска сообщил: «Вот это письмо я посылаю с товарищем, который вам передаст. И вот в этом письме я могу описать свою жизнь, но вы держите язык за зубами. … за разглашение военной тайны дадут 10–15 лет тюрьмы. Но я вам сообщу, а вы молчите. Я служу в части МВД, служба хорошая, но опасная. Живу я не в самом городе, от города 80 км, на берегу реки Енисей, вот глянете на карту и увидите где я…» [4].

Из Северска в 1956 г. рядовой в/ч 11102 Т-ран Н.А. в письме к своей тетке сообщал: «...я нахожусь на секретном военном строительстве. Здесь документы имеются на каждого солдата и все его поколение лет пятьдесят назад...». Этот же автор своему другу сообщал: «...мы будем служить до конца демобилизации, потому что – в секретной зоне, сюда никто не пройдет без пропуска. Вокруг строительства зона, обтянутая в три полосы проволочным заграждением и охраняется чекистами...» [5].

Случаи разглашения секретных сведений фиксировались и со стороны вольнонаемных работников. Например, в 1958 г. за разглашение секретных данных об объекте и его дислокации бюро Железногорского горкома КПСС наложило на главного госсанинспектора МСЧ‑51 Н-ва строгое взыскание и сочло дальнейшее использование в занимаемой должности невозможным. О происшествии было доложено начальнику Третьего главного управления Минздрава СССР. Тем не менее, Н-ов был оставлен в должности и впоследствии проработал в Санэпидемстанции более 40 лет. В июне 1965 г. работник Горно-химического комбината Б-нов «разгласил секретные сведения девятнадцати лицам». Поскольку принятыми мерами удалось предотвратить их утечку за пределы города, было решено ограничиться мерами административного взыскания [2].

Из числа работников основного производства и среди жителей города представители Первого отдела вербовали осведомителей, которые следили за разговорами не только в городе, но и вне его во время командировок и отпусков [7].

Нарушения режима выявлялись агентами органов безопасности и в непосредственной близости от ЗАТО.

Например, было установлено, что рабочий п/я 2 Е-ов М.П., 1935 г. рождения, член КПСС в мае 1959 г. «разгласил незнакомому ему лицу сведения о спецобъекте, не подлежавшие оглашению». В частности о том, что «якобы здесь построена атомная электростанция и на пуск которой якобы приезжали из г. Москвы». А в пути следования в п. Самусь он также рассказал незнакомому человеку о том, что «якобы в п/я 5 имеется атомная электростанция и, проезжая по реке Томи мимо территории п/я 5, показал ему трубы этой станции» [8].

…и за тысячи километров от закрытого города. Так, было установлено, что работница Горпромкомбината Северска, О-ва, отдыхая в 1961 г. в санатории «Хоста», познакомилась с гражданином Б-вым из Чимкента. «В процессе знакомства О-ва рассказала Б-ву, что живет и работает в режимном городе, разболтала его дислокацию и условия работы на предприятиях, а также характер предприятий и существующий режим. О-ва говорила это Б-ву в надежде, что если он на ней женится, то сможет устроиться на хорошую работу» [9].

За годы пуска и становления (1949–1987 гг.) на Сибхимкомбинате неоднократно происходили утраты документов и нарушения пропускного режима, но фактов утечки совершенно секретных сведений установлено не было [10].

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что жители ЗАТО постоянно находились под контролем сотрудников и добровольных помощников спецслужб. Полностью предотвратить разглашение информации о закрытых территориях было невозможно. Вместе с тем, благодаря принимаемым мерам, утечки сведений о  ЗАТО были сведены к минимуму и не представляли серьезной угрозы для безопасности закрытых городов и размещенных на их территории секретных объектов.

Литература

1. Зыкова В.Г. Формирование режимной зоны г. Северска 1951–1965 гг. // Тр. музея г. Северска. Вып. 1: Томск: Изд-во Том. ун-та, 2000. – 168 с. – С. 122.
2. Реут Г.А., Савин А.П. Становление и развитие г. Железногорска (Красноярск-26) как закрытого административно-территориального образования атомной промышленности 1950–1991 гг. Красноярск, 2007. – 280 с. – С. 83.
3. Голоскоков И.В. Образование и становление режимно-секретной службы Сибирского химического комбината Минатома России. 1950–1965 гг. – Северск, 2003. – 75 с. – с. 4.
4. Центр хранения и изучения документов новейшей истории Красноярского края (ЦХИДНИ КК). Ф. П-3930. Оп. 1. Д. 13. Л. 266.
5. Центр документации новейшей истории Томской области (ЦДНИ ТО). Ф. 4973. Оп. 12. Д. 2. Л. 266.
6. Реут Г.А., Савин А.П. Указ соч. – С. 84.
7. Мельникова Н.В. Творцы советского атомного проекта в режимных городах // Режимные люди в СССР. – М., 2009. – 367 с. – С. 53
8. ЦДНИ ТО. Ф. 4973. Оп. 3. Д. 122. Л. 75.
9. ЦДНИ ТО. Ф. 4973. Оп. 10. Д. 29. Л. 143.
10. Зеленов М.П. Они были первыми (воспоминания) // Неизвестный Северск. Томск. 1996. – 243 с. – с. 179.