К ВОПРОСУ О ПРОБЛЕМЕ ВЗАИМОСВЯЗИ ЯЗЫКА И ПРАВА

Актуальность темы исследования связана с тем, что язык представляет большой интерес как для лингвистов, так и для правоведов, юристов поскольку является важным фактором развития правовой системы, правосознания, правовой культуры, правовой коммуникации, законотворчества, языковой политики, судебной речи, консультирования, судебной герменевтики, судебного перевода, криминалистического речеведения. В условиях современного развития общества, цифровой экономики, цифрового образования, социальных сетей, использования цифровых технологий и интернета вещей профессия лингвокриминалиста крайне востребована. Однако современные юристы не обладают навыками лингвистической экспертизы, но и не любой филолог, лингвист сможет осуществить данную экспертизу. В связи с этим следует рассмотреть основные проблемы, которые возникают при пересечении предметов исследования данных областей знаний, представителей профессий.

Методом обобщения, систематизации и анализа исследований теоретиков и практиков из филологии и юридических профессий был выявлен ряд проблем, которые непосредственно влияют не только на имидж соответствующего специалиста, но и на доверие к профессии, отношение к закону, законотворчеству, справедливости вынесения приговора, экспертизам.

Результаты – выявление проблем, их причин, систематизация. Предложены варианты возможного их решения между представителями лингвистики и юридических профессий.

В процессе междисциплинарной взаимосвязи и комплексных экспертиз можно обозначить следующие проблемы, которые возникают между данными областями научного знания.

Во-первых, дискуссионным является вопрос о соотношении лингвокриминалистики, юрислингвистики, судебного языкознания

Ряд учёных, например, Н.Д. Голев

1) изучение и установление языковых норм в правоведении, разработка стилистических предписаний к правовым текстам, а также языковых требований к составлению официальных документов (включая нормативно-правовые акты и иные документы, исходящие от государственных и негосударственных учреждений и должностных лиц) и т.п.;

2) изучение судебных речей, риторических приемов и приемов аргументации, ораторского мастерства, манипулятивных техник;

3) толкование законов и правовых норм, исследование языковых и внеязыковых средств текста;

4) изучение юридической терминологии, разработка критериев однозначности к юридическим терминам и законодательным дефинициям;

5) юридический перевод;

6) лингвистические экспертизы

Судебное речеведение (выделяют Е.И. Галяшина, М.Л. Подкалитина, Т.М. Надеина, Е.А. Чубина) – сравнительно новое научно-практическое направление, которое «интегрирует систему разнородных междисциплинарных знаний, включая методологию общей теории судебной экспертизы, теорию криминалистической идентификации и диагностики, навыки использования специальных экспертных методик и умение работать со специальным экспертным инструментарием, специально разработанным или приспособленным, запрограммированным для приложения в целях решения конкретных экспертных задач»

Во-вторых, можно выделить проблему подготовки и нехватки кадров

По мнению В.П. Плавича и Б.Д. Назаренко, лингвокриминалист может:

а) установить автора документа;

б) определить социально-демографический портрет автора анонимного или псевдоанонимного документа, установить пол, возраст, образовательный уровень, профессиональную принадлежность, социальный статус, круг интересов, увлечений, места формирования языковых навыков;

 в) проанализировать психофизиологическое состояние в момент создания языкового (письменного) сообщения;

г) диагностировать устойчивые патологии;

д) проанализировать содержание текста;

е) установить плагиат;

ж) факт и вид маскировки речевой ситуации»

В-третьих, необходим анализ и устранение причин, вызывающих многочисленные экспертные ошибки. По мнению Е.И. Галяшиной, ошибки возникают в результате:

- отсутствия единого перечня экспертных специализаций по видам лингвистической экспертизы, определяемых в соответствии с направлениями подготовки экспертов-лингвистов и номенклатурой специальностей научных работников, что затрудняет определение пределов компетенции конкретного эксперта-лингвиста;

- отсутствия единых и общепринятых критериев определения пределов компетенции эксперта-лингвиста, привлечение специалистов из смежных областей наук (психологии, философии, социологии и т.п.);

- привлечения специалиста соответствующего профиля, но не владеющего типовыми экспертными методиками, практическими навыками и умениями, опытом решения задач данного типа;

- недостаточности (или отсутствия) справочного материала (например, в отношении лингвистических признаков неприличной формы высказывания при оскорблении, словесного экстремизма, угроз, шантажа, вымогательства, пропаганды наркотиков и психотропных веществ и т.д.);

- разного понимания критериев компетенции экспертов-лингвистов;

- отсутствия четкой классификации судебной лингвистической экспертизы по видам и подвидам в структуре общей классификации судебных экспертиз;

- неразработанности единого и общепринятого терминологического аппарата лингвистической экспертизы, словаря терминов и понятий лингвистической экспертизы;

- отсутствия единых, общедоступных и общепринятых экспертных методик решения типовых экспертных задач лингвистической экспертизы, дискуссионный характер методических подходов к их решению

В-четвертых, как справедливо отмечает М.В. Батюшкина, могут возникать противоречия на уровнях осуществления правотворческой лингвистической экспертизы (общегосударственный, на уровне субъекта Федерации при принятии федеральных или региональных правовых актов) и взаимосвязи с другими правотворческими экспертизами (правовая, юридико-техническая, антикоррупционная, педагогическая, экологическая, общественная, экономическая, научная и др.) У каждой экспертизы своя предметная специфика, общее – устранение дефектов в изложении правовой нормы

В-пятых, актуальным остается вопрос о соотношении юридического дискурса и языковой культуры. Юридический дискурс, согласно М.В. Батюшкиной, отражает в себе политические, экономические, морально-этические, этноязыковые факторы организации государства и общества. Юридический дискурс исследователь определяет, как «совокупность лингвокультурных явлений действительности, при помощи которых происходит порождение и восприятие правовых текстов и осуществляется правовая коммуникация»

Необходимо понимать, что язык – это живой процесс, нормы которого со временем изменяются под влиянием речевой культуры современников, в результате чего должна изменяться профессиональная подготовка экспертов лингвистов. К сожалению, в юридических вузах не происходит лингвистическая подготовка обучающихся и не во всех социально-гуманитарных вузах есть направление подготовки «Лингвокриминалистика». В условиях цифровизации всех сфер жизнедеятельности, развития цифровой экономики, цифрового образования, развития социальных сетей профессия лингвокриминалиста крайне востребована и, несомненно, данные навыки, знания будут крайне востребованы на практике. Понятно, что учебный план дисциплин будущего юриста ограничен спецификой профессии, но возможно добавление отдельных тем или вопросов в уже существующие курсы по лингвокриминалистике, хотя бы для ознакомления или развития soft skills. Возможно чтение лекций или приглашение экспертов онлайн, наличие в библиотеках соответствующей литературы. В перспективе hard skills юриста будущего необходимо будут расширяться, чтобы конкурировать на рынке труда и с цифровыми коллегами. Как вариант – возможно прохождение практики, обмен студентами, совместные научные разработки, мероприятия, проекты, где бы происходил непосредственный контакт и обмен знаниями между лингвистами, лингвокриминалистами и юристами.