Место энергетического права в системе права

На сегодняшний день энергетическое право является актуальной сферой правового регулирования, при этом нет единообразного подхода к пониманию базовых понятий. Такие понятия как энергетическое право, энергия как правовая категория, энергетические отношения, объект этих правоотношений остаются дискуссионными. Выработка терминологического аппарата имеет теоретическое и практическое значение. В этих целях в настоящей статье авторы предприняли попытку привести мнение специалистов и определить место энергетического права в системе российского права.

Отсутствие единообразного подхода к важным понятиям и определения круга отношений, связанных с оборотом энергии, как представляется, связан с монополией, которая существовала в советском государстве.

Первые частноправовые отношения в рассматриваемой сфере в полном смысле слова появились во второй части гражданского кодекса в 1996 году.

В это время началась активная деятельность государства по формированию правовых основ, связанных с разными видaми энергии, её результатом стало принятие законов, регулирующих отношения, связанные с безопасностью объектов топливно-энергетического комплекса, энергосбережением и повышением энергетической эффективности и т.д.

По мнению А.Г. Лисицына-Светланова «фундаментальным вопросом развития энергетического права является взаимодействие частно- и публично-правовых основ регулирования»

Из этого тезиса исходят авторы при определении понятия энергетическое право.

По мнению С.С. Селиверстова энергетическое право – это «комплекс правовых норм, регулирующих общественные отношения, складывающиеся в процессе хозяйственной, инвестиционной и регулятивной деятельности субъектов частного и публичного права, связанной с разведкой, добычей, производством, переработкой, хранением, транспортировкой, распределением, торговлей и потреблением энергетических ресурсов»

Е.П. Губин считает, что «энергетическое право представляет собой совокупность правовых норм, регулирующих отношения в сфере энергетики (энергетические отношения) в самом широком значении этого слова»

Аналогичного подхода придерживаются А.А. Ананьева, Я.С. Гришина, Н. И. Пискунова

Известные авторы исходит из того, что энергетическое право представляет собой самостоятельную комплексную отрасль права. Обоснованным является предостережение Е.А. Суханoва о том, что не способствует решению правовых проблем «придумывание новых искусственных «отраслей права» (медицинского, спортивного, образовательного, «арктического» и т.д.)»

Учитывая вышеизложенные мнения, можно предположить, что энергетическое право представляет объединённую группу норм, регулирующих отношения по созданию, использованию и передаче энергии.

При таком терминологическом подходе возникает обоснованный вопрос относительно объекта энергетических отношений: что оным является? По этому вопросу нет единообразного подхода среди специалистов.

По мнению Городова О.А. объект энергетического права ничем не отличается от обычного товара, который находится в обороте, и считает таковым энергию, мощность и энергетический ресурс

По мнению Абрамовой Е.Н., в качестве критерия признания того или много объекта права таковым выделяет полезность и проводит параллель с вещью, как объекта материального мира

В.В. Романова подходит решению данного вопроса с учетом дуализма (публичного и частного аспекта) регулирования, указывая, что «объектами частноправовых отношений в сфере энергетики являются газ, нефть, уголь, электрическая энергия, тепловая энергия, то есть тот или иной вид энергетического ресурса, а также энергетические объекты, предназначенные для поиска, производства, переработки, транспортировки, хранения различных энергоресурсов. К объектам публично-правовых отношений относятся действия, поведение субъектов энергетических отношений»

С таким мнением трудно согласится, т.к. происходит смешение энергии и энергоресурсов. Данной позиции придерживается Абрамова Е.Н. и достаточно убедительно критикует такой подход ряда авторов

С мнением Городова О.А., можно согласится только в части признания объектом энергетического права энергии. 

Вышеназванные авторы, отвечая на этот вопрос, исходят из понимая объекта правоотношения как определенного блага, иными словами, из политеистической теории объекта. Возможно, более правильно подступиться к этому непростому вопросу с точки зрения монотеистической теории. Принимая всю критику поведенческой концепции О.С. Иоффе, полагаем, что установление объекта энергетического правоотношения с её помощью отчасти снимает проблему определения оного, поскольку в этом случае объектом следует признать поведение обязанного субъекта как то, на что правоотношение воздействует

Е.Н. Абрамова отмечает, что важно не столько понимание сути явления, а сколько распространение на неё определенного режима регулирования

Понятие «энергия» в сущности представляется собирательным, включающим целые группы объектов разной природы. Специфика этих объектов, существенно отличается в зависимости от конкретного вида энергии (электрическая, тепловая и др.). Как верно отмечено в литературе «возможно, это одно из самых сильных препятствий для включения понятия «энергия» в статью ГК РФ, посвященную объектам гражданских прав»

Благом является энергия, при этом некоторая энергия имеет под собой вещную (ресурсную) природу. В последнем случае есть вещь (энергоресурс) и её полезное свойство (энергия), при этом непосредственно интерес с точки зрения полезности представляет именно энергия, а не энергоресурс. На этом основании усматривает дуализм, состоящий в том, что существует энергия, являющаяся полезным свойством вещи (энергоносителя) и энергия, не имеющего под собой определенного энергоресурса.

Возможно допустить, что единственным предметом энергетических отношений является энергия, остальные «объекты» энергетических отношений, которые обозначены в литературе являются производными. Вместе с тем выше отмечено, что энергия, имеющая в своей основе вещественный энергоресурс является полезным свойством оного, в связи с чем именно энергию более правильно было бы назвать производной, а в число предметов правоотношений включить энергоресурсы как основу энергии. Здесь уместна аналогия с объектами интеллектуальной собственности и их материальными носителями. Например, имеется материальный носитель (флэш-накопитель), в отношении которого распространяется режим вещного права, на этот флэш-накопитель загружена база данных, представляющая собой оригинальную систему расположения материала (объект авторских прав) и её содержание (объект смежных прав). То есть имеет место три группы правоотношений, каждая из которых относится к различным образованиям системы права (одной подотрасли и двух институтов гражданского права). Отсюда можно предположить, что энергия является предметом именно энергетических правоотношений, а энергоресурс сохраняет свою жизнь в рамках вещных отношений.

Возникает вопрос о допустимости особого режима регулирования для энергии, основанной на вещественном энергоресурсе. Иными словами, о распространении вещно-правового режима на такую энергию. Как представляется подобное с точки зрения законодательной экономии допустимо, потому как хотя юридически и можно усмотреть две группы правоотношений, но фактически для участников оборота энергия и энергоресурс едины (хотя теоретически не тождественны). При этом, необходимо отметить, что энергия также может использоваться отдельно от энергоресурса, например, при поставке тепловой энергии потребителям, получаемой от каменного угля.

Другой острой проблемой является определение энергии. Сложность в том, что дефиниция зачастую выходит скорее техническая, нежили юридическая и, более того, как было отмечено выше существует энергия разной природы. Строго говоря, энергия нас окружает и содержится во всём (в нас, в том числе), тем не менее невозможно распространять режим регулирования энергии практически на всё. Как представляется, в отношении энергии, возможно установление эксплицитного (перечневого) закрытого определения по принципу numerus clausus. Несмотря на возможное негативное последствие такого решения как возникновение нового вида энергии, не отнесенного законодателем к таковым, оно представляется наиболее оптимальным, потому как на настоящем этапе развития доктрины энергетического права и правового регулирования практически невозможно сформировать неоспоримые имманентные правовые признаки этого блага.

Что касается методов правового регулирования энергетического права, то по очевидным причинам используется сочетание императивного и диспозитивного метода. Отдавать предпочтение одному из этих методов в процессе правового регулирования не представляется возможным.

Такая позиция поддерживается в литературе, например Е.Н. Абрамовой

Такой подход, как нам думается, является логичным и обоснованным.

Можно подвести определенные итоги. Во-первых, преждевременно решать вопрос о месте энергетического права в системе права, при этом энергетическое право является комплексной отраслью законодательства, объединяющей нормы разных отраслей права, как частноправовых, так и публично-правовых. Во-вторых, объектом энергетических отношений является поведение обязанного субъекта, а единственным предметом выступает энергия, остальные предметы энергетических отношений, которые обозначены в литературе являются производными. В-третьих, энергетическому праву свойственно сочетание диспозитивного и императивного метода регулирования.