Наши журналы
Опубликовать статью Вход и регистрация
Расширенный поиск
Разделы статьи

ХРОНИЧЕСКИЙ ТОКСОПЛАЗМОЗ И БЕРЕМЕННОСТЬ: ЭПИДЕМИОЛОГИЯ, КЛИНИКА, ДИАГНОСТИКА

Научная статья
Саидов М.С.
Омаров Н.С-М.
Раджабова Ш.Ш.
Саидова Б.М.
Саидова З.М.
DOI:
https://doi.org/10.23670/IRJ.2022.116.2.058
Выпуск: № 2 (116), 2022
Опубликована:
2022/02/17
PDF

ХРОНИЧЕСКИЙ ТОКСОПЛАЗМОЗ И БЕРЕМЕННОСТЬ: ЭПИДЕМИОЛОГИЯ, КЛИНИКА, ДИАГНОСТИКА

Обзорная статья

Саидов М.С.1, Омаров Н.С-М.2, Раджабова Ш.Ш.3, Саидова Б.М.4, Саидова З.М.5

1, 2, 3, 4, 5Дагестанский государственный медицинский университет», г. Махачкала

* Корреспондирующий автор (jnus[at]mail.ru)

Аннотация

Актуальность токсоплазменной инфекции для беременных и плода является установленной. Заражение плода происходит от беременной женщины с острым токсоплазмозом. Тем не менее, установлена роль хронического токсоплазмоза в патологии беременности, в происхождении преждевременных родов и самопроизвольных выкидышей. У ВИЧ – инфицированных беременных происходит обострение хронической токсоплазменной инфекции с развитием церебрального токсоплазмоза и не исключена возможность рождения детей с врожденным токсоплазмозом.

Цель исследования: привлечь внимание акушеров – гинекологов к проблеме хронического токсоплазмоза во время беременности. Необходимы дальнейшие исследования для уточнения роли хронического токсоплазмоза у ВИЧ – инфицированных беременных для плода, а также разработка критериев лабораторной диагностики для выявления обострения хронической токсоплазменной инфекции у них.

Ключевые слова: хроническая токсоплазменная инфекция и беременность, лабораторная диагностика.

CHRONIC TOXOPLASMOSIS AND PREGNANCY: EPIDEMIOLOGY, CLINICAL PICTURE, DIAGNOSIS

Review article

Saidov M.S.1, Omarov N.S.-M.2, Radzhabova Sh.Sh.3, Saidova B.M.4, Saidova Z.M.5

1, 2, 3, 4, 5 Dagestan State Medical University, Makhachkala, Russia

* Corresponding author (jnus[at]mail.ru)

Abstract

Fetal infection occurs in pregnant women with acute toxoplasmosis and does not occur in women with chronic toxoplasma infection. Nevertheless, the article establishes the role of chronic toxoplasmosis in the pathology of pregnancy and in the origin of premature birth and spontaneous miscarriages. HIV-infected pregnant women have an exacerbation of chronic toxoplasma infection with the development of cerebral toxoplasmosis and damage to the organ of vision; it is also possible that they have children with congenital toxoplasmosis. Clarifying the effect of chronic toxoplasmosis in HIV-infected pregnant women on their fetus requires further research; there is also a necessity in the development of laboratory diagnostic criteria for detecting exacerbation of chronic toxoplasma infection in such patients.

Keywords: chronic toxoplasma infection and pregnancy, laboratory diagnostics.

Токсоплазмоз - широко распространенная паразитарная инвазия с разнообразием вариантов течения и полиморфизмом клинических проявлений. У иммунокомпетентных лиц в преобладающем большинстве случаев заболевание имеет латентное течение [4], [11], [23]

Цельобзорной статьи вновь привлечь внимание клиницистов, в первую очередь, акушеров – гинекологов к роли хронического токсоплазмоза для беременных и плода, особенно у лиц с иммунодефицитом.

Возбудитель – Toxoplasmagondii – относится к Protozoa. Это одноклеточный, облигатный внутриклеточный паразит, бесполый цикл развития которого проходит в организме промежуточных хозяев – человека, животных и птиц, где паразит существует в вегетативной и цистной форме. При хроническом токсоплазмозе паразиты в виде цист локализуются в головном мозге, тканях глаза, матки, сердца, скелетных мышц и др. В цистах паразит существует в виде цистозоитов, количество которых достигает многих сотен и тысяч [4], [11], [21]. Цистные формы токсоплазм могут сохраняться в инфицированном организме много лет, а часто и пожизненно. Половой цикл развития токсоплазмы проходят в организме домашних кошек и семейства кошачьих и заканчивается выделением с фекалиями ооцист в окружающую среду, которые созревают в течение 2-3 х дней и сохраняют достаточно долго свою жизнеспособность и инвазионность [4], [21].

Устойчивость токсоплазм во внешней среде зависит от стадии жизненного цикла. Наименее устойчивыми являются вегетативные формы токсоплазм, которые погибают под влиянием физических и химических факторов внешней среды. Цисты токсоплазм более устойчивы к внешним факторам. Например, в условиях бытового холодильника они сохраняются в мясе 3-4 недели, но быстро гибнут при термической обработке. Наиболее устойчивыми во внешней среде являются ооцисты токсоплазм, которые во влажной почве сохраняются до года и более [4], [21], [26].

Эпидемиология

Заражение человека в т.ч. и беременных происходит чаще всего пероральным путем, который реализуется двумя механизмами – ксенотрофным и геооральным.

Первый механизм заражения происходит при употреблении сырого или недостаточно термически обработанного мяса, в которых содержатся цисты токсоплазм. В таких странах Центральной Европы, как Франция, ФРГ, Чехословакия и др., где привычка употреблять полусырое мясо (кровавые бифштексы и пр.) распространена, инфицированность женщин детородного возраста достигает 70-80% [11], [23].

В некоторых регионах РФ более высокая инфицированность населения объясняется употреблением в пищу сырого или термически плохо обработанного мяса. Например, в Ненецком автономном округе, где население употребляет в пищу сырое мясо, инфицированность в 2,8 раза выше, чем в Камчатской области [3]. В наших исследованиях, проведенных в г. Махачкала инвазированность токсоплазмами у женщин, пробующих на вкус сырой мясной фарш, достоверно выше, чем у тех, которые не имеют такой привычки (56,2% против 38,2; р<0,05) [16].

В существующей литературе достаточно большое количество работ, указывающих на более высокую инфицированность женщин детородного возраста, употребляющих в пищу недостаточно термически обработанное мясо [16], [23].

Второй – геооральный механизм реализуется при употреблении в пищу плохо вымытых овощей, зелени, загрязненные ооцистами токсоплазм. Возможна передача токсоплазм через руки, контаминированные ооцистами токсоплазм при работе на приусадебных участках и огородах [16], [26].

Доказанным является вертикальный, трансплацентарный путь заражения плода от матери с острым, приобретенным во время беременности токсоплазмозом. Не происходит передача токсоплазм плоду от иммунокомпетентной матери с хроническим токсоплазмозом [16], [19], [26].

В наших проспективных исследованиях хроническая токсоплазмозная инвазия была установлена у 917 беременных женщин. Наблюдение за течением и исходом беременностей этих женщин показали отсутствие передачи токсоплазм плоду [16].

Распространенность токсоплазмоза в различных регионах нашей страны неодинакова. Инвазированность токсоплазмами увеличивается с севера на юг и составляет 15,1% у жителей Камчатки и 35,0 % и более в республике Дагестан. В средней полосе России инфицированность токсоплазмами составляет в среднем 15 – 25,0%, в Москве - 25,0%, в Орловской и Омской областях 32 и 14,0% соответственно [3], [15], [16], [18].

Установлена неравномерность распространения токсоплазмоза в зависимости от высоты над уровнем моря. В РД наибольшая частота инвазированности женщин детородного возраста в Приморском регионе РД – 35,0%, наименьшая во Внутригорном регионе – 15,3% (р<0,01)[16]. В Таджикистане наибольшая инфицированность отмечается на юге республики, а наименьшая на Памире (24,2% и 9,1% соответственно, р<0,01) [14].

Инвазированность токсоплазмами женщин детородного возраста с акушерской патологией в анамнезе выше, чем у женщин без акушерской патологии. В наших исследованиях частота инвазированности женщин с отягощенным акушерским анамнезом составляет 54,8±2,8, а у женщин с нормально протекавшими беременностями – 27,3±3,6 [17]. Аналогичные результаты приводят и другие исследователи [15], [18], [24].

Клиника

У преобладающего числа беременных хронический токсоплазмоз имеет латентное течение. У небольшой части беременных хронический токсоплазмоз характеризуется полиморфизмом клинических проявлений, отсутствием четких патогномоничных симптомов. У них отмечаются признаки общей интоксикации как общая слабость, утомляемость, снижение аппетита, головные боли, боли в мышцах, суставах. У этих больных может быть субфебрильная температура которая держится довольно долго[10], [16], [17]. На этом фоне выявляется локальная симптоматика со стороны лимфатических узлов, центральной нервоной системы, глаз, миокарда и т.д., что дало основание Siim для создания классификации токсоплазмоза в 1957 г., согласно этой классификации различают пять основных форм заболевания:

1) лимфогландулярную;

2) экзантематозную;

3) энцефалитическую;

4) глазную;

5) миокардитическую.

В последующем Казанцевым А.П. была предложена клинико – патогенетическая классификация заболевания, в соответствии с которой различают латентный (первичный и вторичный), первично и вторично хронический (клинически выраженный и стертый), а также острый токсоплазмоз.

В настоящее время признанным является классификация токсоплазмоза [10], согласно которой различают следующие формы клинического течения токсоплазменной инфекции:

 - развивающейся у лиц с нормальной иммунной системой;

 - хроническая токсоплазмозная лимфаденопатия;

-хориоретинит и энцефалит, возникающий у «иммунокомпрометированных» лиц;

- врожденный токсоплазмоз.

При хроническом приобретенном токсоплазмозе поражаются почти все периферические лимфоузлы, они относительно небольших размеров, достигают 1- 3 см в диаметре, плотные, безболезненные. Наиболее часто поражаются затылочные, шейные, паховые и др. лимфоузлы. Поражения лимфоузлов при хроническом приобретенном токсоплазмозе достаточно часто наблюдается, что является основанием для обследования беременных с лимфаденопатиями неясной этиологии на токсоплазмоз [4], [11].

Поражения ЦНС при хроническом токсоплазмозе протекает в виде энцефалитов, менингоэнцефалитов, диэнцефального синдрома, энцефалопатии. В ряде случаев могут быть эпилептоформные судороги [10], [11], [18], [23].

Поражения глаз в виде хориоретинита, увеита, поражения зрительного нерва могут быть единственными проявлениями данного заболевания. По данным ряда исследователей токсоплазмоз является одной из основных причин хориоретинитов, которые развиваются практически у каждого третьего пациента с хроническим токсоплазмозом [1], [20], [22].

У части больных отмечаются явления миокардита как диффузного, так и очагового характера, которые сопровождаются одышкой, сердцебиением, болями в области сердца. На ЭКГ нарушения проводимости и ритма, признаки поражения миокарда [4], [16].

Результаты проведенных нами еще в 1977 году исследований показали, что хронические воспалительные процессы в стенке матки – метроэндометриты, а также сальпингоофориты в группе женщин инвазированных токсоплазмами встречались достоверно чаще, чем у женщин свободных от токсоплазм (14,8% против 7,6%, 52,5 против 41,1%, р<0,02).

Эти результаты были подтверждены последующими исследованиями [6], [13]. В частности, по данным Моревой Ж.А. с соавт. [13] при обследовании 104 женщин с гинекологическими заболеваниями антитела к Toxoplasmagondii выявлены у 41 (39,4%), в то время как у женщин без гинекологической патологии только у 18,5% женщин.

Хронический токсоплазмоз и беременность

Как уже указывалось при хронической токсоплазмозной инфекции у беременных передача токсоплазм плоду не происходит. Поэтому большинством европейских исследователей инвазия токсоплазмами, имевшая место до настоящей беременности, рассматривалась как безопасная для плода и влияние хронической инвазии на течение беременности и ее исходы ими практически не изучалась.

Тем не менее в наших проспективных исследованиях, проведенных в 1977 г. и подтвержденных позднее [16] было установлено, что хроническая токсоплазменная инвазия отрицательно влияет на течение беременности. Было установлено, что у женщин с хронической токсоплазменной инвазией по сравнению с контрольной группой достоверно чаще встречались угроза прерывания беременности (41,3% против 19,6; р<0,01) как в ранние так и поздние сроки. Получена также достоверная разница в частоте таких осложнений как слабость родовых сил, кровотечения в последовом и раннем послеродовом периодах.

В последующем, отрицательное влияние на течение беременности хронической токсоплазменной инвазии наблюдали и другие исследователи [8], [17]. В частности, исследования Еньковой Е.В. [8] показали, что хронический токсоплазмоз у беременных достоверно чаще приводит к несвоевременному излитию околоплодных вод, преждевременным родам, аномалиям родовой деятельности. Угроза прерывания беременности наблюдалась более чем у 1/3 обследованных беременных женщин с хронической токсоплазменной инвазией. В наших проспективных исследованиях в исходах беременности у 312 женщин с хронической токсоплазменной инфекцией чаще встречались самопроизвольные выкидыши и преждевременные роды (6,0% против 2,6%, р<0,01). Это было подтверждено и дальнейшими исследованиями. В частности, было установлено что частота обнаружения антител класса IgG у женщин с самопроизвольными выкидышами в более чем 2 раза выше, чем у женщин с нормально протекавшими беременностями [16].

Происхождение самопроизвольных выкидышей при хроническом токсоплазмозе некоторые исследователи связывали с предыдущими искусственными абортами, неспецифическими воспалительными процессами и т.д.                 В связи с этим мы сравнили частоту патологии беременности и исходы у 366 инфицированных и свободных от токсоплазмоза женщин с первой беременностью. У женщин 1-й группы по сравнению со 2-й достоверно чаще в течение беременности наблюдалась угроза прерывания беременности (20,1% против 4,2%, р<0,01), а в исходах самопроизвольные выкидыши (5,4% против 0,8%, р<0,05). Достоверно чаще наблюдались у этих женщин с хронической токсоплазменной инфекцией и преждевременные роды (7,7% против 3,3, р<0,05) [16]. Эти результаты достоверно свидетельствуют о том, что хронический токсоплазмоз может быть причиной самопроизвольных выкидышей и преждевременных родов.

Токсоплазмоз у иммунокомпрометированных лиц.

Способность T. gondii к длительному персистированию в организме человека обуславливает вероятность манифестного заболевания при иммунодефицитных состояниях. Случаи обострения хронического токсоплазмоза были известны и ранее. В основном, они были связаны с пересадкой органов от инфицированного токсоплазмами человека, пациенту, свободному от них или когда пересадка производилась от неинфицированного лица пациенту с хронической токсоплазменной инфекцией. Назначение этим пациентам иммунодепрессантов приводило к обострению хронического токсоплазмоза. А. Я. Лысенко с соавт. в своей монографии сообщает, что в США из 290 случаев пересадки сердца в 10 (3,4%) случаях развился острый токсоплазмоз [11]. Реактивация хронического токсоплазмоза особенно часто происходит при пересадке костного мозга и приводит к поражению ЦНС, с развитием лихорадки, судорог, но эти случаи в общей массе женщин детородного возраста составляли единичные наблюдения и им должного внимания не уделялось.

Ситуация коренным образом изменилась в связи с проблемой ВИЧ – инфекции. Установлено, что у лиц со СПИДом происходит обострение хронической токсоплазменной инфекции.

Токсоплазмоз занимает одно из ведущих мест среди СПИД ассоциированных оппортунистических инфекций после туберкулеза и ЦМВ инфекции [7], [26]. Среди пациентов с ВИЧ – инфекцией инвазированность токсоплазмами выше фоновой инвазированности в 1,6 раза. В исследовании, проведенном нами, из 182 ВИЧ – инфицированных женщин детородного возраста 88 (48,4%) были инвазированы токсоплазмами [17].

Наиболее частой формой приобретенного токсоплазмоза у больных СПИДом является поражение головного мозга в виде токсоплазменного энцефалита. По данным отечественных исследователей примерно 25-30% серопозитивных по токсоплазмозу больных с ВИЧ – инфекцией находятся под риском развития токсоплазменного энцефалита [5], [9], [25].

Во Франции, где инфицированность населения токсоплазмами составляет 70% и более, риск развития токсоплазменного энцефалита выше и составляет 40% и более [11], [23]. Энцефалит токсоплазменной этиологии у ВИЧ – инфицированных не имеют патогномичных черт и может протекать как с очаговыми, так и диффузными признаками поражения как гемипарез или гемиплегия, мозжечковый тремор, гемианопсия, ухудшение зрения, спутанность сознания и пр [9], [11], [25].

В постановке диагноза «церебральный токсоплазмоз» способствуют функциональные методы исследования, в частности МРТ, а также лабораторные методы. На МРТ с внутривенным контрастированием выявление множественных очагов округлой или неправильной формы, накапливающих контраст по периферии и наличие перифокального отека дают основание в первую очередь заподозрить церебральный токсоплазмоз [7], [9].

Примерно у 3% больных СПИДом выявляется хориоретинит токсоплазменной этиологии. Картина глазного дна малоспецифична, диагноз устанавливают путем исключения других причин ретинитов [1], [23].

Практически частота хориоретинитов вероятно выше, т.к. больные с ВИЧ – инфекцией обращаются к офтальмологу, когда есть проблемы со зрением, в то же время нельзя исключить возможность клинически не манифестированных случаев хориоретинитов [1]. Реже, преимущественно на аутопсии выявляются поражения миокарда, лимфатических узлов, костного мозга, селезенки и пр. [9], [11].

В связи с увеличением числа женщин репродуктивного возраста, инфицированных ВИЧ, можно ожидать увеличения числа детей с двумя врожденными инфекциями токсоплазмозом и ВИЧ – инфекцией. Поэтому в медицинской документации ВИЧ – инфицированных женщин, должна быть сделана отметка о результатах их обследования на токсоплазмоз [11], [23].

Имеется ограниченное число наблюдений, где прослеживаются исходы беременности у ВИЧ – инфицированных женщин, серопозитивных по токсоплазмозу. Лысенко А.Я. с соавт. [11] приводит одну из таких работ 2-х летнего наблюдения за 1058 детей, рожденных женщинами с ВИЧ – инфекцией. В этой работе выявлено рождение только одного ребенка с манифестным врожденным токсоплазмозом. Следует отметить, что в этом случае здесь не учитываются случаи возможных поздних проявлений врожденного токсоплазмоза, имевших при рождении бессимптомную инфекцию.

Необходимы дальнейшие исследования для уточнения роли хронической приобретенной токсоплазменной инвазии у ВИЧ – инфицированной матери для ее ребенка.

Лабораторная диагностика

Для лабораторной диагностики токсоплазмоза, в т.ч. и хронического наиболее часто применяются серологические реакции – реакцию непрямой иммунофлюоресценции (РНИФ) и иммуноферментный метод (ИФМ). В этих реакциях определяют титры антител, классы иммуноглобулинов - IgM, IgG и IgA.

Для хронической стадии токсоплазменной инфекции характерны низкие и средние титры антител (IgG). РНИФ 1:16 – 1:32, ИФА 1:400 – 1:1600 и РНИФ 1:64 -1:128, ИФМ – 1:3200- 1: 6400 соответственно [9].

ИФМ может выражаться также в единицах оптической плотности – ОП, иммуноферментных единицах – EIU, международных единицах – МЕ. Положительными считаются результаты ОП ≥ 1,5, EIU ≥ 60, МЕ≥ 125 [7].

К современным методам диагностики токсоплазмоза относится и обнаружение ДНК токсоплазм с помощью ПЦР в клиническом материале. В РФ выпускают несколько разновидностей коммерческих тест – систем для ПЦР – диагностики токсоплазмоза. Но при хроническом токсоплазмозе, как выше указывалось, токсоплазмы в виде цист находятся в тканях и органах и исходя из этого при хронической инвазии маловероятно появление паразита в периферической крови.

Поэтому ни в одной из 100 сывороток пациентов с серологически верифицированным диагнозом «хронический токсоплазмоз» не обнаружено ДНК токсоплазм в ПЦР [12]. Диагностическая ценность ПЦР возрастает при ее сочетании с серологическими методами.

Диагностика обострения хронической токсоплазменной инфекции на фоне СПИДа, особенно у беременных, представляет значительные трудности, т.к. при этом редко отмечается появление IgM, а также подъем титра IgG. Поэтому с целью выявления обострения хронического токсоплазмоза некоторые авторы рекомендуют определение титров не только IgG, но и Ig А, а также определение индекса авидности IgG [2], [7], [16]. Ig А появляются через 2-3 недели после заражения в 90% исчезают через 6 мес., а в 10% случаев могут сохраняться в течение года. Ig А свидетельствуют об активном процессе, количество их увеличивается при реактивации хронической инфекции [7].

Определение индекса авидности проводят при наличии у беременных IgG. ИА менее 40% чаще свидетельствует о сравнительно недавнем заражении, а более 40% свидетельствует о завершении активного инфекционного процесса.

Выявление у больных с хронической токсоплазменной инфекцией на фоне СПИДа признаков обострения хронической инфекции – высокого уровня специфических антител, IgG или IgА к T. gondii, особенно при индексе авидности IgG< 30% или обнаружение ДНК в ПЦР подтверждает обострение хронической инфекции. Отрицательный результат исследования на наличие специфических IgА указывает на завершение активного инфекционного процесса.

Но наличие высокого индекса авидности IgG не исключает реактивацию хронической токсоплазменной инфекции, поскольку установлена возможность персистенции T. gondii [7].

Для диагностики церебрального токсоплазмоза у ВИЧ – инфицированных лиц диагностическое значение будет иметь обнаружение ДНК T. gondii в ликворе, а также определение антител - IgG или Ig А. Показана эффективность определения специфических противотоксоплазменных антител в ликворе у больных с ВИЧ – инфекцией с низким уровнем их в сыворотке крови [7].

Выводы

  1. Хроническая токсоплазменная инфекция у иммунокомпетентных беременных не опасна для плода, но приводит к патологии беременности; преждевременным родам и самопроизвольным выкидышам.
  2. Обострение хронической токсоплазменной инфекции у ВИЧ – инфицированных беременных приводит к поражению ЦНС и глаз, не исключена возможность передачи токсоплазм плоду с развитием врожденного токсоплазмоза.
  3. Необходимы дальнейшие исследования для уточнения частоты обострения хронической токсоплазменной инфекции у ВИЧ – инфицированных беременных и передачи токсоплазм плоду.
Конфликт интересов Не указан. Conflict of Interest None declared.
Список литературы / References
  1. Аверьянова Е.Л. Клинико – иммунологическая характеристика хронического токсоплазмоза с поражением органа зрения / Е.Л. Аверьянова: автореф. дис. … канд. мед. наук. Спб., 2006.
  2. Боронина Л.Г. Серологическая диагностика токсоплазмоза у детей и беременных женщин иммунохимическим методом на тест – системах разных производителей / Л.Г. Боронина, С.М. Блинова, Е.В. Саматова // Клиническая лаб. диагностика. 2018. № 1. С. 41-44.
  3. Гончаров Д.Б. Особенности эпидемиологии токсоплазмоза в северных регионах России / Д.Б. Гончаров, Т.А. Семенова // Эпидемиология и инфекционные болезни. 2006. № 5. С. 15-18.
  4. Гончаров Д.Б. Значение персистенции Toxoplasmagondii в клинической патологии человека / Д.Б. Гончаров // Микробиология. 2006. № 4. С. 92-97.
  5. Губарева Е.В. Разработка подходов к созданию системы диагностики и профилактики токсоплазмоза при ВИЧ – инфекции / Е.В. Губарева, Д.Б. Гончаров, Н.В. Кобец и др. // Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2010. № 4. С. 60-65.
  6. Даниленко Е.Д. Частота инфицирования токсоплазмами женщин с акушерско – гинекологической патологией / Е.Д. Даниленко, Д.Б. Гончаров, С.М. Казарян и др. // Эпидемиол и инф. болезни. 2008. № 1. С. 11-14.
  7. Долгих Т.И. Современная стратегия лабораторной диагностики / Т.И. Долгих // Инфекция и иммунитет. 2011. Т.1, № 1. С. 43–50
  8. Енькова Е.В. Исследование, моделирование и амортизация диагностики и рационального лечения патологии беременности у женщин с хроническим токсоплазмозом / Е.В. Енькова: автореф. дис. … д-ра мед. наук. Воронеж, 2008.
  9. Ермак Т.Н. Многоликий портрет токсоплазмоза при ВИЧ-инфекции / Т.Н. Ермак, А.Б. Перегудова //Инфекционные болезни. 2014. T.12, № 1. С. 87-92.
  10. Лобзин Ю.В. Хронический токсоплазмоз: рациональная терапия / Ю.В. Лобзин, А.П. Казанцев, В.В. Васильев и др. // Рос. мед. вестник. 1997. № 3. С. 67-70.
  11. Лысенко А.Я. Клиническая паразитология / А.Я. Лысенко, М.Г. Владимова, А.В. Кондрашин и др. //ВОЗ. Женева, 2002. 752 с.
  12. Морозов Е.Н. Молекулярная диагностика паразитарных болезней / Е.Н. Морозов // Инфекционные болезни. 2014. № 1, С. 36-38.
  13. Морева Ж.Г. Клинико – лабораторные особенности токсоплазмоза у женщин с гинекологическими заболеваниями / Ж.Г. Морева, Д.Б. Гончаров, А.Ю. Миронов и др. // Клиническая лабораторная диагностика. 2017. Т. 62(6). С. 375–381.
  14. Муллоджанова М.М. Эпидемиологические и иммунологические аспекты токсоплазмоза в республике Таджикистан / М.М. Муллоджанова: автореф. дис. … канд. мед. наук. Душанбе, 2005.
  15. Пашанина Т.П. Распространение токсоплазмоза и методы его лабораторной диагностики / Т. П. Пашанина, Г.М. Напалкова, И.И. Корсакова и др. // Мед. паразитология. 2005. № 1. С. 51-54.
  16. Саидов М.С. Токсоплазмоз: роль в патологии беременности и плода / М.С. Саидов, Б.М. Саидова. Махачкала: ИПЦ ДГМА, 2011. 118 с.
  17. Саидов М.С. Клинико – иммунологические аспекты хронического приобретенного токсоплазмоза у женщин репродуктивного возраста / М.С. Саидов, Б.М. Саидова, Г.М. Газиев и др. // Уральский медицинский журнал. 2018. № 13 (168). С. 58-61.
  18. Хрянин А.А. Токсоплазмоз: эпидемиология, диагностика, лечение / А.А. Хрянин, О.В. Решетников, И.Н. Кувшинова // Антибиотики и химиотерапия, 2015. T.60, № 5-6. C.16-21.
  19. Barbaresco A.A. Vertical transmission from abortive material and blood with emphasis on T. gondii. / A.A. Barbaresco, T. L. da Costa, Y.B. Alevar et al. // Rev. Bras. Gynecol. Obstet. 2014. V. 36(1). P. 17-22.
  20. Carweg J.G. Reactivation of ocular toxoplasmosis during pregnancy / J.G. Carweg, J. Sherrer, M. Wallon et. al. // BJOG. 2005. V. 112(2). P. 241-242.
  21. Dubey J.P. Toxoplasmosis and other intestinal coccidial infections in cats and dogs. / J.P. Dubey, D.S. Lindsay, M.R. Lappin // Vet. clin. North Am. Small Anim. Prac. 2009. V. 39. P. 1009-1034.
  22. Holland G.N. Ocular toxoplasmosis a global reassessment. Part II. Disease manifestations and management / G.N. Holland // Am. J. Ophtalmol. 2004. V. 137, N 1. P. 1-17
  23. Koloffel W.J. Toxoplasmosis / W.J. Koloffel, J.A. Kaan // Russian medical.journal. 1995. V.1, N 5. P. 37-41.
  24. Montoya J.G. Management of Toxoplasma gondii infection during pregnancy / J.G. Montoya, J.S. Remington // Clin. Infect. Dis. 2008. V. 47 (4). P. 554-566.
  25. Nissapatorn V. Toxoplasmosis in HIV/AIDS patients: a current situation / V. Nissapatorn, C. Lee, K.F. Quek et al. // Japanese Journal of infectious disease. 2004. V. 57 (4). P. 160-165.
  26. Paquet C. Toxoplasmosis in Pregnancy. Prevention, Screening and Treatment / C. Paquet, O.C. Trois-Riveres, M.H. Judin et al. // J. Obstet. Gynecol. Can. 2013. V. 35 (1). P. 1-7.

Список литературы на английском языке / References in English

  1. Averyanova E.L. Kliniko – immunologicheskaja kharakteristika khronicheskogo toksoplazmoza s porazheniem organa zrenija [Clinical and immunological characteristics of chronic toxoplasmosis with damage to the organ of vision: abstract]: extended abstract of Candidate's thesis. Medical Sciences / E. L. Averyanova St. Petersburg, 2006 [in Russian]
  2. Boronina L.G. Serologicheskaja diagnostika toksoplazmoza u detejj i beremennykh zhenshhin immunokhimicheskim metodom na test – sistemakh raznykh proizvoditelejj [Serological diagnostics of toxoplasmosis in children and pregnant women by immunochemical method on test systems of different manufacturers] / L. G. Boronina, S. M. Blinova, V. Samatova // Klinicheskaja lab. diagnostika [Clinical laboratory diagnostics]. 2018. № 1, pp. 41-44 [in Russian]
  3. Goncharov D.B. Osobennosti ehpidemiologii toksoplazmoza v severnykh regionakh Rossii [Features of the epidemiology of toxoplasmosis in the northern regions of Russia] / D. B. Goncharov, T. A. Semenova // Ehpidemiologija i infekcionnye bolezni [Epidemiology and infectious diseases]. 2006. № 5, pp. 15-18 [in Russian]
  4. Goncharov D.B. Znachenie persistencii Toxoplasma gondii v klinicheskojj patologii cheloveka [The significance of the persistence of Toxoplasma gondii in human clinical pathology] / D. B. Goncharov // Mikrobiologija [Microbiology]. 2006. № 4, pp. 92-97 [in Russian]
  5. GubarevaE.V. Razrabotka podkhodov k sozdaniju sistemy diagnostiki i profilaktiki toksoplazmoza pri VICh – infekcii [Development of approaches to the creation of a system for the diagnosis and prevention of toxoplasmosis in HIV infection] / E. V. Gubareva, D. B. Goncharov, N. V. Kobets, et al. // Ehpidemiologija i vakcinoprofilaktika [Epidemiology and vaccination]. 2010. № 4, pp. 60-65 [in Russian]
  6. Danilenko E.D. Chastota inficirovanija toksoplazmami zhenshhin s akushersko – ginekologicheskojj patologiejj [The frequency of toxoplasma infection in women with obstetric and gynecological pathology] / E. D. Danilenko, D. B. Goncharov, S. M. Kazaryan // Ehpidemiol i inf. bolezni [Epidemiological and infectious diseases]. 2008. № 1, pp. 11-14 [in Russian]
  7. Dolgikh T.I. Sovremennaja strategija laboratornojj diagnostiki [Modern strategy of laboratory diagnostics] / I. Dolgikh // Infekcija i immunitet [Infection and immunity]. 2011. Vol. 1, No. 1, pp. 43-50 [in Russian]
  8. Enkova E.V. Issledovanie, modelirovanie i amortizacija diagnostiki i racional'nogo lechenija patologii beremennosti u zhenshhin s khronicheskim toksoplazmozom [Research, modeling and depreciation of diagnostics and rational treatment of pregnancy pathology in women with chronic toxoplasmosis]: extended abstract of Doctor's thesis. Medical Sciences / V. Enkova. Voronezh, 2008 [in Russian]
  9. Ermak T.N. Mnogolikijj portret toksoplazmoza pri VICh-infekcii [A multifaceted portrait of toxoplasmosis in HIV infection] / T.N. Ermak, A.B. Peregudova // Infekcionnye bolezni [Infectious diseases]. 2014. Vol.12, № 1., pp. 87-92 [in Russian]
  10. LobzinYu.V. Khronicheskijjtoksoplazmoz: racional'najaterapija [Chronictoxoplasmosis: rationaltherapy] / Yu. V. Lobzin, A. P. Kazantsev, V. V. Vasiliev, etal. // Ros. med. vestnik [RussianMedicalBulletin]. № 3, pp. 67-70 [in Russian]
  11. Lysenko A.Ya. Klinicheskaja parazitologija [Clinical parasitology] / A. Ya. Lysenko, M. G. Vladimova, V. Kondrashin, et al. WHO. Geneva, 2002. 752 p. [in Russian]
  12. Morozov E.N. Molekuljarnaja diagnostika parazitarnykh boleznejj [Molecular diagnostics of parasitic diseases] / N. Morozov // Infekcionnye bolezni [Infectious diseases]. 2014. No. 1, pp. 36-38 [in Russian]
  13. Moreva Zh.G. Kliniko – laboratornye osobennosti toksoplazmoza u zhenshhin s ginekologicheskimi zabolevanijami [Clinical and laboratory features of toxoplasmosis in women with gynecological diseases] / Zh. G. Moreva, D. B. Goncharov, A. Yu. Mironov, et al. // Klinicheskaja laboratornaja diagnostika [Clinical laboratory diagnostics]. 2017. Vol. 62(6), pp. 375-381 [in Russian]
  14. Mullodzhanova M.M. Ehpidemiologicheskie i immunologicheskie aspekty toksoplazmoza v respublike Tadzhikistan [Epidemiological and immunological aspects of toxoplasmosis in the Republic of Tajikistan]: extended abstract of Candidate's thesis. Medical Sciences / M. M. Mullodzhanova. Dushanbe, 2005 [in Russian]
  15. Pashanina T.P. Rasprostranenie toksoplazmoza i metody ego laboratornojj diagnostiki [The spread of toxoplasmosis and methods of its laboratory diagnostics] / T. P. Pashanina, G. M. Napalkova, I. I. Korsakova, et al. // Med. parazitologija [Med. parasitology]. 2005. № 1, pp. 51-54 [in Russian]
  16. Saidov M.S. Toksoplazmoz: rol' v patologii beremennosti i ploda [Toxoplasmosis: the role in the pathology of pregnancy and fetus] / M. S. Saidov, B. M. Saidova. Makhachkala: CPI DGMA, 2011. 118 p. [in Russian]
  17. Saidov M.S. Kliniko – immunologicheskie aspekty khronicheskogo priobretennogo toksoplazmoza u zhenshhin reproduktivnogo vozrasta [Clinical and immunological aspects of chronic acquired toxoplasmosis in women of reproductive age] / M. S. Saidov, B. M. Saidova, G. M. Gazieva, et al. // Ural'skijj medicinskijj zhurnal [Ural Medical Journal]. 2018. № 13 (168). Pp. 58-61 [in Russian]
  18. KhryaninA.A. Toksoplazmoz: ehpidemiologija, diagnostika, lechenie [Toxoplasmosis: epidemiology, diagnosis, treatment] / A. A. Khryanin, O. V. Reshetnikov, I. N. Kuvshinova // Antibiotikiikhimioterapija [Antibioticsandchemotherapy], 2015. 60, № 5-6. pp.16-21 [in Russian]
  19. Barbaresco A.A. Vertical transmission from abortive material and blood with emphasis on T. gondii. / A.A. Barbaresco, T. L. da Costa, Y.B. Alevar et al. // Rev. Bras. Gynecol. Obstet. 2014. V. 36(1). P. 17-22.
  20. Carweg J.G. Reactivation of ocular toxoplasmosis during pregnancy / J.G. Carweg, J. Sherrer, M. Wallon et. al. // BJOG. 2005. V. 112(2). P. 241-242.
  21. Dubey J.P. Toxoplasmosis and other intestinal coccidial infections in cats and dogs. / J.P. Dubey, D.S. Lindsay, M.R. Lappin // Vet. clin. North Am. Small Anim. Prac. 2009. V. 39. P. 1009-1034.
  22. Holland G.N. Ocular toxoplasmosis a global reassessment. Part II. Disease manifestations and management / G.N. Holland // Am. J. Ophtalmol. 2004. V. 137, N 1. P. 1-17
  23. Koloffel W.J. Toxoplasmosis / W.J. Koloffel, J.A. Kaan // Russian medical.journal. 1995. V.1, N 5. P. 37-41.
  24. Montoya J.G. Management of Toxoplasma gondii infection during pregnancy / J.G. Montoya, J.S. Remington // Clin. Infect. Dis. 2008. V. 47 (4). P. 554-566.
  25. Nissapatorn V. Toxoplasmosis in HIV/AIDS patients: a current situation / V. Nissapatorn, C. Lee, K.F. Quek et al. // Japanese Journal of infectious disease. 2004. V. 57 (4). P. 160-165.
  26. Paquet C. Toxoplasmosis in Pregnancy. Prevention, Screening and Treatment / C. Paquet, O.C. Trois-Riveres, M.H. Judin et al. // J. Obstet. Gynecol. Can. 2013. V. 35 (1). P. 1-7.