ЭФФЕКТИВНОСТЬ РЕАЛИЗАЦИИ ПРОКУРОРОМ ФУНКЦИИ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ
ЭФФЕКТИВНОСТЬ РЕАЛИЗАЦИИ ПРОКУРОРОМ ФУНКЦИИ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ
Научная статья
Влезько Д.А. 1 , Шацкая А.П. 2, *
1, 2 Кубанский государственный аграрный университет имени И.Т. Трубилина, Краснодар, Россия
* Корреспондирующий автор (anastasiya_shackaya89[at]mail.ru)
АннотацияМногочисленные дискуссии о том, что современное уголовное преследование представляется несостоятельным, не выполняет отведенных ему функций в отечественном уголовном судопроизводстве, подвергаются сомнению, если рассматривать данный вопрос в иной плоскости, оценивая эффективность деятельности субъектов уголовного преследования. В рамках данной статьи будет рассмотрен вопрос об эффективности института уголовного преследования и деятельности его субъектов. При этом многочисленные дискуссии о субъектах уголовного преследования и о перечне функций, которыми они наделены, стали поводом к рассмотрению вопроса о том, насколько отдельные органы государственной власти эффективны при исполнении своих полномочий. Объектом дискуссий также является вопрос о том, насколько сами возложенные функции состоятельны. Речь идет не о самой функции уголовного преследования.
Ключевые слова: прокурор, уголовное преследование, реализация полномочий, направления деятельности.
ON THE EFFECTIVENESS OF THE PROSECUTOR'S IMPLEMENTATION OF THE FUNCTION OF CRIMINAL PROSECUTION
Research article
Vlezko D.A.1 , Shatskaya A.P.2, *
Kuban State Agrarian University, Krasnodar, Russia
* Corresponding author (anastasiya_shackaya89[at]mail.ru)
Abstract
Numerous discussions about the fact that modern criminal prosecution seems to be untenable, does not fulfill its assigned functions in domestic criminal proceedings, are questioned if we consider this issue in a different light, assessing the effectiveness of the activities of the subjects of criminal prosecution. The current article discusses the issue of the effectiveness of the institution of criminal prosecution and the activities of its subjects. At the same time, numerous discussions about the subjects of criminal prosecution and the list of functions with which they are endowed have led to considering of the question of how effective individual state authorities are in the exercise of their powers. The subject of discussion is also the question of how well the assigned functions themselves are consistent. It is not about the function of criminal prosecution itself.
Keywords: prosecutor, criminal prosecution, implementation of powers, areas of activity.
Введение
Основным участником стороны обвинения в отечественном уголовном процессе является прокурор. Дискуссии о его функциях на законодательном и доктринальном уровне относительно правоприменительной сферы ведутся давно. Несмотря на то, что перечень его полномочий и направления деятельности были предметом многочисленных исследований, следует еще раз обратиться к данному вопросу, указав, что главной функцией прокуратуры на протяжении всей истории ее деятельности является осуществление государственного надзора от имени государства. Именно из этого полномочия в дальнейшем получили свое развитие современные полномочия прокуратуры [4].
Помимо этого, прокуратура является публичным органом, который призван обеспечить защиту прав. Данная функция со временем стала функцией инициирования уголовного преследования и поддержания обвинения.
Относительно понятия «уголовное преследование» в юридической литературе нет самостоятельного определения и содержания. Многие исследователи отмечают, что речь идет о бессодержательном словообразовании [5]. В то же время законодатель в нормах уголовно-процессуального закона по сути, свел содержание данной функции к проведению следствия и дознания. Однако в науке уголовного процесса имеется иной подход, который предусматривает в качестве ориентира при рассмотрении содержания функции уголовного преследования, назначение функции уголовного преследования в изобличении обвиняемого или подозреваемого в совершении преступления. Соответственно, такой подход предполагает, что данная деятельность включает в себя только цели или задачи предварительного расследования [1].
Уголовное преследование представляет собой центральный элемент уголовного судопроизводства, положения которого определяют функции и полномочия должностных лиц, являющихся участниками уголовно-процессуальных правоотношений. Нормы уголовно-процессуального законодательства об уголовном преследовании оказывают влияние на весь уголовный процесс, в том числе на полномочия и обязанности прокурора. Однако в науке уголовного процесса нет единого мнения среди ученых о сущности уголовного преследования, поэтому возникают трудности как при правовой регламентации, так и на практике. Относительно момента начала уголовного преследования также нет единого мнения. С одной стороны, уголовное преследование осуществляется только по уголовным делам, с другой стороны, неясно, как следует рассматривать деятельность по проверке сообщения о преступлении, если сведения о подозреваемом отсутствуют? Неясно, охватываются ли понятием «уголовное преследование» действия, связанные с установлением личности лица, совершившего преступление [5].
Положения уголовно-процессуального законодательства предусматривают, что уголовное преследование связано с изобличением подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления. Данная деятельность начинается с установления события преступления, которое затем вменяется в вину обвиняемому, т.е. происходит изобличение лица. На стадии возбуждения уголовного дела не только устанавливаются признаки состава преступления, но и происходит собирание доказательств, которые позволяют предъявить обвинение. Некоторые ученые указывают, что начало уголовного преследования не зависит от того, обладает ли лицо статусом подозреваемого или обвиняемого, достаточно того, что в отношении него осуществляется проверка факта причастности к совершению преступления [4].
В 2013 г. в положения уголовно-процессуального законодательства были внесены изменения, которые расширяют полномочия следователя или дознавателя, связанные с собиранием доказательств на этапе проведения проверки сообщения о преступлении. Таким образом, отнесение данной деятельности к уголовному преследованию стало более очевидным. Одновременно это привело к расширению границ этапа возбуждения уголовного дела и повлекло за собой вопросы о целесообразности сохранения данной стадии. Изобличение предусматривает установление лица, которое совершило преступление, а также формирование обоснованных, подтвержденных собранными доказательствами, выводов о причастности к совершению преступления [3].
Уголовное преследование не ограничивается принятием процессуального решения, поскольку после установления лица, совершившего преступление и его задержания деятельность по доказыванию его причастности продолжается. Уголовное преследование следует отличать от функции обвинения, которая предусматривает обеспечение права на защиту. Таким образом, начала построения концепции уголовного преследования связаны с установлением особого места уголовного преследования в уголовном производстве, а также наличие законодательных противоречий, связанных с определением начала уголовного преследования. Уголовное преследование происходит на всех стадиях уголовного процесса [7].
Можно также встретить чрезмерно широкие подходы к рассмотрению содержания функций уголовного преследования, например, в нее включают деятельность, связанную с возбуждением публичного иска, обличение виновного и доказывание его причастности, вынесение решения о законности и обоснованности преследования, отстаивание обоснованности и законности обвинительного решения суда [6].
Конституционный Суд РФ в своих разъяснениях внес уточнение в данный вопрос, указав, что начало уголовного преследования связно с возбуждением уголовного дела, в рамках которого проводятся следственные действия в отношении лица [3]. До возбуждения уголовного дела может происходить взаимодействие с иными лицами, имеющих [5]. Вызывает вопросы и формулировка «направление уголовного дела в суд для осуществления уголовного преследования». Данное действие рассматривается как окончание уголовного преследования или как окончание предварительного расследования. Имеется ли в данном действии самостоятельное значение? Вызывает вопросы и формулировка, связанная с «поддержание обвинения в суде», поскольку неясно, как она соотносится в изобличением подсудимого [2].
Обозначенные вопросы связаны с ролью и значением прокурора в уголовном процессе, с выполнением им функций, которыми он наделен уголовно-процессуальным законодательством. Конституционный Суд РФ давая разъяснения, указывал, что направление уголовного дела в суд представляет собой переход от следственного обвинения к государственному обвинению. Таким образом прокурор приобретает право возбуждать государственный иск, принимать участие в процессе доказывания, что представляет собой исключительные полномочия государственного обвинителя. Именно на данном этапе прокурор, по сути, становится «хозяином процесса», поскольку с данного момента именно он осуществляет уголовное преследование [6].
Поэтому сложно согласиться с мнением о том, что деятельность прокурора в суде представляет собой участие в споре и ограничивается предметом судебного спора. При осуществлении функции уголовного преследования прокурор должен быть объективен, поскольку выступает от имени государства. В то же время законодательство РФ не наделяет его самостоятельными полномочиями, позволяющими возбуждать уголовное дело, что ставит под сомнение утверждение о том, что прокурор является ключевой фигурой уголовного преследования. Как показывает практика, даже после обращения прокурора с представлением, уголовные дела возбуждаются далеко не всегда, поэтому на данный момент функции прокурора при возбуждении уголовного дела сводятся к проверке законности постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела. Прокурор не обладает полномочиями, связанными с проведением следственных действий или поручением к их проведению [9]. Он вправе реагировать на отдельные процессуальные действия следователя и только в заданных рамках корректировать проведение расследования. В формировании доказательной базы прокурор не принимает участия. При получении постановления о возбуждении уголовного дела, он не имеет права его отменить или иным образом отреагировать на действия участников уголовного процесса.
Заключение
В настоящее время прокурор наделен ограниченным перечнем полномочий, связанных с осуществлением уголовного преследования, что не позволяет отнести его к главному участнику уголовного преследования. При этом данное положение дел еще не является основанием для вывода об отсутствии такого понятия и явления как уголовное преследование [10].
Утверждения о том, что самой функции уголовного преследования нет в российском уголовно-процессуальном законодательстве необоснованно, поскольку, если данная функция отсутствует и не выполняется, то не может быть и негативных последствий для лиц, которые являются объектами уголовного преследования, соответственно, и предмет прокурорского надзора будет отсутствовать, как и не будет оснований для реабилитации. Таким образом, проблема, связанная с эффективностью реализации функций уголовного преследования лежит не в плоскости законодательных формулировок, а связана с объемом полномочий и прав, которыми наделяются субъекты уголовного преследования.
Конфликт интересов Не указан.
Conflict of Interest None declared.
Список литературы / References
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 29.07.2018) / Собрание законодательства РФ, 24.12.2001, N 52 (ч. I), ст. 4921.
2. Определения КС РФ от 14 декабря 2004 г. N 384-О // СПС Консультант-Плюс.
3. Определения КС РФ от 14 декабря 2004 г. N 485-О // СПС Консультант-Плюс.
4. Амирбеков К.И. О конституционности норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, определяющих полномочия прокурора по осуществлению уголовного преследования в досудебном производстве: теоретический подход / К.И. Амирбеков // Конституционное и муниципальное право. 2021. N 7. С. 65 - 69.
5. Бажанов С.В. К вопросу о состоятельности функции уголовного преследования вообще и функции прокурорского уголовного преследования в частности / С.В. Бажанов // Российская юстиция. 2017. N 4. С. 55.
6. Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Б.Т. Безлепкин. 15-е изд., перераб. и доп. Москва: Проспект, 2021. 640 с.
7. Влезько Д.А. Взаимодействие следователя с иными участниками, осуществляющими уголовное преследование / Д.А. Влезько, А.П. Шацкая, Е.С. Мороз // Пробелы в российском законодательстве. – 2020. – Т. 13. – № 6. – С. 188-192.
8. Влезько Д.А. Содержание первоначального этапа расследования преступлений / Д.А. Влезько // Научное обеспечение агропромышленного комплекса: Сборник статей по материалам 71-й научно-практической конференции преподавателей по итогам НИР за 2015 год. / Отв. за вып. А.Г. Кощаев. – Краснодар, 2016. – С. 362-363.
9. Ковтун Н.Н. Уголовное преследование в уголовном судопроизводстве России: исходная несостоятельность функции или субъектов, ее реализующих? / Н.Н. Ковтун // Уголовное судопроизводство. 2019. N 3. С. 20 - 25.
10. Османова Н.В. Основы построения концепции уголовного преследования и его начала / Н.В. Османова // Российский следователь. 2021. N 4. С. 59 - 61.
Список литературы на английском языке / References in English
1. Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii» ot 18.12.2001 N 174-FZ [The Criminal Procedure Code of the Russian Federation" dated 18.12.2001 N 174-FZ (ed. dated 29.07.2018)] / Collection of Legislation of the Russian Federation, 24.12.2001, N 52 (Part I), Article 4921. [in Russian]
2. Opredelenija KS RF ot 14 dekabrja 2004 g. N 384-O [Definitions of the Constitutional Court of the Russian Federation dated December 14, 2004 N 384-O] // SPS Consultant-Plus. [in Russian]
3. Opredelenija KS RF ot 14 dekabrja 2004 g. N 485-O [Definitions of the Constitutional Court of the Russian Federation of December 14, 2004 N 485-O] // SPS Consultant-Plus. [in Russian]
4. Amirbekov K.I. O konstitucionnosti norm Ugolovno-processual'nogo kodeksa Rossijskoj Federacii, opredeljajushhih polnomochija prokurora po osushhestvleniju ugolovnogo presledovanija v dosudebnom proizvodstve: teoreticheskij podhod [On the constitutionality of the norms of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation defining the powers of the prosecutor to carry out criminal prosecution in pre-trial proceedings: a theoretical approach] / K.I. Amirbekov // Konstitucionnoe i municipal'noe pravo [Constitutional and municipal law]. 2021. N 7. pp. 65-69. [in Russian]
5. Bazhanov S.V. K voprosu o sostojatel'nosti funkcii ugolovnogo presledovanija voobshhe i funkcii prokurorskogo ugolovnogo presledovanija v chastnosti [On the question of the consistency of the function of criminal prosecution in general and the function of prosecutorial criminal prosecution in particular] / S.V. Bazhanov // Rossijskaja justicija [Russian Justice]. 2017. N 4. p. 55. [in Russian]
6. Bezlepkin B.T. Kommentarij k Ugolovno-processual'nomu kodeksu Rossijskoj Federacii (postatejnyj) [Commentary on the Criminal Procedure Code of the Russian Federation (article by article)] / B.T. Bezlepkin. 15th ed., reprint. and add. Moscow: Prospekt, 2021. 640 p. [in Russian]
7. Vlezko D.A. Vzaimodejstvie sledovatelja s inymi uchastnikami, osushhestvljajushhimi ugolovnoe presledovanie [Interaction of the investigator with other participants carrying out criminal prosecution] / D.A. Vlezko, A.P. Shatskaya, E.S. Moroz // Probely v rossijskom zakonodatel'stve [Gaps in Russian legislation]. - 2020. - Vol. 13. - No. 6. - pp. 188-192. [in Russian]
8. Vlezko D.A. Soderzhanie pervonachal'nogo jetapa rassledovanija prestuplenij [The content of the initial stage of the investigation of crimes] / D.A. Vlezko // Nauchnoe obespechenie agropromyshlennogo kompleksa: Sbornik statej po materialam 71-j nauchno-prakticheskoj konferencii prepodavatelej po itogam NIR za 2015 god [Scientific support of the agroindustrial complex: A collection of articles based on the materials of the 71st scientific and practical conference of teachers on the results of research for 2015]. / Rel. for the issue of A.G. Koshchaev. - Krasnodar, 2016. - pp. 362-363. [in Russian]
9. Kovtun N.N. Ugolovnoe presledovanie v ugolovnom sudoproizvodstve Rossii: ishodnaja nesostojatel'nost' funkcii ili sub’ektov, ee realizujushhih? [Criminal prosecution in the criminal proceedings of Russia: the initial insolvency of the function or entities implementing it?] / N.N. Kovtun // Ugolovnoe sudoproizvodstvo [Criminal proceedings]. 2019. N 3. pp. 20-25. [in Russian]
10. Osmanova N.V. Osnovy postroenija koncepcii ugolovnogo presledovanija i ego nachala [Fundamentals of the construction of the concept of criminal prosecution and its beginning] / N.V. Osmanova // Rossijskij sledovatel' [A Russian investigator]. 2021. N 4. pp. 59-61. [in Russian]