МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ АКТЫ: ИХ ПОДХОД В БОРЬБЕ С ТЕРРОРИЗМОМ

МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ АКТЫ: ИХ ПОДХОД В БОРЬБЕ С ТЕРРОРИЗМОМ

Научная статья

Васюкова И.Ф.¹, Васильев А.М.^2, *

^{1, 2} Кубанский государственный университет, Краснодар, Россия

* Корреспондирующий автор (alexey771977[at]mail.ru)

Аннотация

В настоящем исследовании нами были рассмотрены достаточно непростые на сегодняшний день вопросы такого уголовно – правового характера как международно – правовые акты, которые сегодня лежат в основе формирования некоторых норм уголовного законодательства России об ответственности за террористические преступления. Критике подвергаются не только факты понимания наследуемых принципов международного права в сфере террористической проблематике и привязывания их к нормам национального законодательства России. В рамках изученных вопросов мы пришли к выводу, что международно – правовые акты имеют непосредственное влияние на создание приоритетных направлений с позиции криминализации отдельных уголовно – правовых норм.

Ключевые слова: уголовная ответственность; борьба с терроризмом; антитеррористическое законодательство; общественные отношения; запрещенные организации; наказание; идеология терроризма.

THE APPROACH OF INTERNATIONAL LEGAL ACTS IN THE FIGHT AGAINST TERRORISM

Research article

Vasyukova I.F.¹, Vasiliev A.M. ^2, *

^{1, 2} Kuban State University, Krasnodar, Russia

* Corresponding author (alexey771977[at]mail.ru)

Abstract

The current study examines complex issues of a criminal nature such as international legal acts, which form the basis for the formation of certain norms of the criminal legislation of the Russian Federation on liability for terrorist crimes. The author does not solely criticize the facts of understanding the inherited principles of international law in the field of terrorist issues and linking them to the norms of the national legislation of the Russian Federation.  Within the framework of the studied issues, the study comes to the conclusion that international legal acts have a direct impact on the creation of priority areas from the point of view of criminalization of certain criminal laws.

Keywords: criminal responsibility; fight against terrorism; anti-terrorism legislation; public relations; prohibited organizations; punishment; ideology of terrorism.

Рассмотрение регулирования уголовной ответственности за террористические и связанные с ними преступления в иностранном законодательстве необходимо, прежде всего, с точки зрения возможности имплементации определенных положений во внутреннее законодательство. Анализ нужно начинать с тех стран, где борьба с терроризмом и, соответственно, с пропагандой террористической идеологии наиболее эффективна.

Несомненно, что среди европейских стран Англия одной из первых применила антитеррористическое законодательство. Разработка этих стандартов в Великобритании проходила по двум основным направлениям:

- были изданы, без сомнения, оригинальные правила, которые применялись только в Северной Ирландии в сфере борьбы с терроризмом;

- были изданы в действительности абсолютно новые и современные уголовные законы для регулирования общественных отношений на территории Соединенного Королевства.

Кроме того, нельзя забывать о делегированном законодательстве. Существующие нормативно – правовые акты наделяют министра внутренних дел дополнительными законодательными правами.

Основным нормативным правовым актом, направленным на борьбу с терроризмом в Соединенном Королевстве, является Закон о терроризме, принятый в 2000 году. До принятия этого нормативно – правового документа эта функция выполнялась Законом о предотвращении терроризма (переходные положения) 1989 года, Северной Ирландией 1996 года (Чрезвычайные меры)) и Закона об уголовном правосудии (терроризм и сговор) 1998 года чрезвычайного или временного характера и поэтому длились не более 12 месяцев. Только министр внутренних дел имел право продлить действие этих законов [1].

В настоящее время террористические преступления следует понимать как такие действия, когда:

- лица участвуют в деятельности любой из запрещенных организаций;

- осуществлять мероприятия, направленные на вовлечение других участников в деятельность данной организации;

- организовывать собрания запрещенных организаций как основной вид своей деятельности;

- принимать непосредственное участие в таком собрании, осознавая террористический характер деятельности данной организации.

В настоящее время законодательство Великобритании возлагает особую ответственность за оказание финансовой поддержки террористам [2. С. 629-639]. Терроризмом считаются все меры по субсидированию средств террористов, независимо от того, предоставляется ли указанная финансовая поддержка незаинтересованным лицам или против чего-либо.

Законодательный орган Великобритании построил чрезвычайное законодательство с учетом постоянно меняющихся условий борьбы с террористами, основываясь на публикации законов, дополняющих ранее принятые основные правовые акты, или публикации консолидированных правовых актов, охватывающих нормы нескольких предыдущих законодательных актов.

Основная причина непрерывного опубликования новых нормативных актов заключалась в том, что законодатель попытался проанализировать эффективность нового закона и затем внести небольшие, но необходимые изменения с учетом накопленного опыта.

Однако в Британском законодательстве нет независимой нормы, предусматривающей уголовную ответственность за пропаганду идеологии терроризма.

Если брать в сравнении Немецкое законодательство по борьбе с террористическими преступлениями, то оно, так же, как и Британское законодательство, прошло долгий путь.

В 76-78 годах прошлого века резко возросло количество террористических преступлений, совершенных в Германии. В связи с этим появляется ряд чрезвычайных нормативных правовых актов, направленных на борьбу с данной угрозой. Кроме того, определенную опасность стала представлять деятельность большого количества левых студенческих организаций, прямо провозглашавших идеологию терроризма. Наряду с принятием целого пакета нормативных правовых актов, направленных на борьбу с террористической угрозой, изменения такого характера вносятся и в Конституцию Германии [3. С. 77-82].

Например, итальянский законодатель определил правовое регулирование борьбы с терроризмом в начале 80-х годов прошлого века принятием ряда нормативных правовых актов. Кроме того, в 1980 году Уголовный кодекс Италии был дополнен статьей 270.6, которая предусматривает ответственность лиц, непосредственно организующих общины, занимающиеся террористической деятельностью.

Наиболее эффективным в борьбе с террористической угрозой представляется французский федеральный закон о борьбе с терроризмом и посягательствами на государственную безопасность 1986 года.

Достоинством этого нормативного правового акта является то, что он вводит в Уголовно-процессуальный кодекс целую главу, которая регулирует поведение государства в случаях терроризма и это сегодня показывает положительные эффект на следственно – судебную практику [4. С. 78-85].

Кроме того, данный нормативный правовой акт определяет круг лиц и органов, в которых они непосредственно расследуют дела данного типа в судах. Среди них закон включает прокурора, судью штата и суд присяжных.

Французское антитеррористическое законодательство не содержит понятия терроризма. Однако квалификация преступления как террористического очень упрощена, главное, чтобы это деяние соответствовало двум условиям:

- эти преступления должны быть направлены на опасное нарушение общественного порядка путем запугивания или террора;

- рассматриваемые деяния должны содержать признаки преступлений, подробно перечисленных в ст. 1 закона 1986 г.

В своих трудах Н.М. Коркунов определил основную роль международного уголовного права в защите межгосударственного сотрудничества, а именно предупреждению и пресечении, терроризма. Уголовные нормы, существующие в международном праве, предназначены для регулирования важнейших общественных отношений. Большое количество нормативных правовых актов, принятых на международном уровне, обусловлено необходимостью, прежде всего, межгосударственного сотрудничества и поддержания мирового порядка. Как правило, речь идет о борьбе с международными преступлениями [5. С. 137-141].

Существующая правовая база международных стандартов ответственности за террористические преступления очень разнообразна, но, несмотря на это, сама концепция и, что более важно, правовая база для понятия террористической преступности в этих нормативных правовых актах не раскрывается. Как правило, эти действия связаны с преступлениями, которые являются проявлением международного терроризма [6. С. 187-195].

Террористический акт - очень широкое понятие даже на международной арене. Таким образом, Европейская конвенция о борьбе с терроризмом от 27 января 1977 г. в статье 1 определяет следующие позиции как террористические преступления:

1. деятельность, связанная с применением Гаагской конвенции от 16 декабря 1970 г. о борьбе с преступлениями против авиации;
2. деятельность, связанная с применением Монреальской конвенции о борьбе с уголовными преступлениями против безопасности гражданской авиации от 23 сентября 1971 года;
3. тяжкие преступления, состоящие в посягательстве на жизнь, физическую неприкосновенность или свободу лиц, имеющих право на международную защиту;
4. действия, связанные с захватом заложников или прямым лишением свободы;
5. деятельность, непосредственно связанная с применением взрывчатых веществ, огнестрельного оружия, если такое использование представляет опасность для людей.

В то же время в приведенных выше нормативных правовых актах говорится о террористических преступлениях и нападениях на эту деятельность, а также о различных формах международного соучастия достаточно широко.

Исходя из ранее упомянутой деятельности, связанной с террористическими преступлениями, можно заметить ряд общих признаков, которым они соответствуют. Прежде всего, это тот факт, что все эти действия нарушают безопасность личности, общества или государства, и эти действия направлены против общественной безопасности как основного элемента, составляющего весь мировой правовой порядок [7. С. 761-766].

При квалификации террористических преступлений необходимо установить, что эти действия нарушили интересы как минимум двух государств в области их общественной безопасности. Это обстоятельство служит основанием для признания конкретного преступления террористическим в соответствии с международным правом. При этом понятие государственных интересов должно включать не только интересы непосредственного государства, но и интересы конкретных лиц. Также необходимо обратить внимание на ситуацию, в которой было совершено это преступление. Если наступило военное время, действие должно быть квалифицировано как военное преступление [8. С.143].

Теперь о юридически закрепленной концепции международного терроризма. Даже Женевская конвенция 1937 года «О предупреждении терроризма и наказании за него» понимает международный терроризм как определенные меры, направленные против интересов определенного государства, в то время как основная цель этих актов - вызвать чувство страха у неопределенной группы людей. Даже несмотря на то, что указанная конвенция служит основой для дальнейшего размышления по этому поводу, мы попытались углубиться в данном направлении с точки зрения и следственно – судебной практики. Кроме того, основным преимуществом представленного определения является то, что террористический акт преподносится не как политический, а как преступный акт. Это, в свою очередь, позволяет различать террористические преступления и вооруженную борьбу или диверсию [9. С. 58-61].

Декларация о мерах по искоренению международного терроризма рассматривает терроризм как (набор террористических преступлений «это и сам акт, и его финансирование, и организация в нем и т.д.») как вопиющее игнорирование целей и принципов Организации Объединенных Наций, что, в свою очередь, угрожает международному миру и безопасности, а также подрывает дружеские отношения между странами. Кроме того, согласно указанному нормативному правовому акту, терроризм препятствует международному сотрудничеству и напрямую затрагивает права человека.

Обратимся теперь к прямому правовому регулированию на уровне международного сотрудничества ответственности за непосредственную пропаганду идеологии терроризма.

Если мы посмотрим на международно-правовые акты, то в них практически ничего не говорится об оправдании терроризма или о публичных призывах к осуществлению террористической деятельности.

Значение международно-правовой базы для борьбы с терроризмом на уровне международных организаций (в частности, ШОС) и в рамках СНГ трудно переоценить, поскольку все государства-участники заинтересованы в сотрудничестве в борьбе с данным злом. Их заинтересованность в дальнейшем развитии и расширении этого взаимодействия также очевидна, и мы имеем возможность это наблюдать при постоянной циркуляции нормативно – правовых документов в данной области. Международно-правовые нормы этой группы позволяют говорить о нормативном обеспечении стабильных и в то же время интенсивно развивающихся отношений между Россией и другими странами ближнего и дальнего зарубежья. Более того, с точки зрения Российской Федерации, такая правовая база отвечает национальным интересам, и мы заинтересованы в искоренении террористических атак [10.С. 151-158].

Венецианская комиссия определяет, что основным признаком терроризма является элемент насилия. Так, статья 1 Закона об экстремизме признает «экстремистским» «публичное оправдание терроризма и другой террористической деятельности». Аналогичным образом решается вопрос об установлении признаков публичного оправдания терроризма, что прямо прописано в статье 205.2 УК РФ. Кроме того, Венецианская комиссия также принимает во внимание разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации о том, что любое обсуждение не преследует цели разжигания ненависти по признаку пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношение к религии, а также принадлежность к какой-либо социальной группе не являются преступлением по статье 282 Уголовного кодекса. В данной существующей ситуации мы должны коренным образом произвести ретуширование нормативно – правовых документов в данной сфере или мы не сможем в полном объеме применять уголовно – правовые элементы, которые позволяют инкриминировать существующие нормы по отношению виновных лиц.

В то же время предлагаемый обзор в рамках исследуемого вопроса утвердительно показывает, что не международно – правовые акты, не наше национальное законодательство России отнюдь не определяет их строгую иерархию и подчиненность, вполне вероятно, что все достигнутые договоренности между государствами еще требуют обновлений в данном направлении.

Исходя из вышеизложенного анализа международно – правовых актов, а также национального законодательства, хотелось, чтобы следственно – судебная практика имела возможность вполне достойно инкриминировать виновным ст. 205.2 УК РФ в совершённом ими преступлении - изложить диспозицию части 1 в ином обличии:

Публичные призывы к террористическим актам и(или) публичное оправдание терроризма, популяризация террористических актов - наказывается …

Прибегая к формулировке вышеизложенной уголовно – правовой нормы, мы выходим на тот алгоритм действий, который в большей степени раскрывается международными документами и соответственно дает более широкие возможности при квалификации.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Федеральный закон от 06.03.2006 N 35-ФЗ (ред. от 05.05.2014, с изм. от 04.06.2014) «О противодействии терроризму»// «Парламентская газета», N 32, 10.03.2006, «Российская газета», N 48, 10.03.2006, «Собрание законодательства РФ», 13.03.2006, N 11, ст. 1146.
2. Васильев А.М. Типология и особенности криминологической характеристики личности преступника, совершившего сопряженное с исчезновением человека преступление / А.М. Васильев // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2015. Т. 9. № 4. С. 629-639.
3. Зубарева К.В. Домашнее насилие, выраженное в побоях, избиении и в угрозе убийством / К.В. Зубарева, А.А. Бадуртдинов, А.М. Васильев // В сборнике: Фундаментальная и прикладная наука: состояние и тенденции развития. Сборник статей V Международной научно-практической конференции. 2020. С. 77-82.
4. Скоян С.М. Противоречия и необходимость в квалификации нормы СТ. 207.1 УК РФ / С.М. Скоян, А.М. Васильев // Право и образование. 2020. № 8. С. 78-85.
5. Зубарева К.В. Насилие в семье как основной показатель при квалификации / К.В. Зубарева, А.А. Бадуртдинов, А.М. Васильев // Международный научно-исследовательский журнал. 2020. № 6-4 (96). С. 137-141.
6. Sidorova E.Z. Safety issues of the russian educational system / E.Z. Sidorova, V.V. Tarubarov, V.Y. Okruzhko, A.M. Vasiliev, S.I. Pelevin // Journal of Advanced Research in Law and Economics. 2020. Vol. 11. № 1. P. 187-195.
7. Pelevin S. The participation of youth of western countries in political life of the society. the youth in the political life of the society / S. Pelevin, A. Vasiliev, B. Taubaev, Y. Tileubergenov // Journal of Advanced Research in Law and Economics. 2018. Vol. 9. № 2 (32). P. 761-766.
8. Лосев К.В. Актуальные проблемы и современные тенденции развития экономики, менеджмента и юриспруденции в свете инновационных исследований / К.В. Лосев, С.М. Молчанова, А.П. Дроздова и др. // Москва, 2019. С.143.
9. Васильев А.М. Особенности криминологической характеристики личности террориста / А.М. Васильев, В.Ю. Окружко // Юридическая наука. 2019. № 9. С. 58-61.
10. Ерохин Д.В. Международно – правовые основы противодействия терроризму / Д.В. Ерохин // В сборнике: Правоприменение в публичном и частном праве. Материалы Международной научно-практической конференции. Ответственный редактор Л.А. Терехова. Издательство: Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского (Омск), 2018. С. 151-158.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Federal'nyj zakon ot 06.03.2006 N 35-FZ (red. ot 05.05.2014, s izm. ot 04.06.2014) «O protivodejstvii terrorizmu»// «Parlamentskaja gazeta», N 32, 10.03.2006, «Rossijskaja gazeta», N 48, 10.03.2006, «Sobranie zakonodatel'stva RF»[Federal Law No. 35-FZ of 06.03.2006 (as amended on 05.05.2014, with amendments). from 04.06.2014) "On combating terrorism"] // Parlamentskaya Gazeta, N 32, 10.03.2006, "Rossiyskaya Gazeta", No. 48, 10.03.2006, "meeting of the legislation of the Russian Federation", 13.03.2006, N 11, article 1146. [in Russian]
2. Vasiliev A. M. Tipologija i osobennosti kriminologicheskoj harakteristiki lichnosti prestupnika, sovershivshego soprjazhennoe s ischeznoveniem cheloveka prestuplenie [Types and features of the criminological characteristics of the perpetrator combined with the disappearance of a crime] / A.M. Vasil'ev // Kriminologicheskij zhurnal Bajkal'skogo gosudarstvennogo universiteta jekonomiki i prava [the Criminological magazine of the Baikal state University of Economics and law]. 2015. Vol. 9. No. 4. pp. 629-639. [in Russian]
3. Zubareva K. V. Domashnee nasilie, vyrazhennoe v pobojah, izbienii i v ugroze ubijstvom [Domestic violence expressed in beatings, beatings and in the threat of murder] / K.V. Zubareva, A.A. Badurtdinov, A.M. Vasil'ev // V sbornike: Fundamental'naja i prikladnaja nauka: sostojanie i tendencii razvitija. Sbornik statej V Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii [In the collection: Fundamental and applied science: state and trends of development. Collection of articles of the V International Scientific and Practical Conference]. 2020. pp. 77-82. [in Russian]
4. Skoyan S. M. Protivorechija i neobhodimost' v kvalifikacii normy ST. 207.1 UK RF [Contradictions and the need to qualify the norms of Article 207.1 of the Criminal Code of the Russian Federation] / S.M. Skojan, A.M. Vasil'ev // Pravo i obrazovanie [Law and education]. 2020. No. 8. pp. 78-85. [in Russian]
5. Zubareva K. V. Nasilie v sem'e kak osnovnoj pokazatel' pri kvalifikacii [Domestic violence as the main indicator for qualification] / K.V. Zubareva, A.A. Badurtdinov, A.M. Vasil'ev // Mezhdunarodnyj nauchno-issledovatel'skij zhurnal [International Research Journal]. 2020. No. 6-4 (96). P. 137-141. [in Russian]
6. Sidorova E.Z. Safety issues of the russian educational system / E.Z. Sidorova, V.V. Tarubarov, V.Y. Okruzhko, A.M. Vasiliev, S.I. Pelevin // Journal of Advanced Research in Law and Economics. 2020. Vol. 11. № 1. P. 187-195.
7. Pelevin S. The participation of youth of western countries in political life of the society. the youth in the political life of the society / S. Pelevin, A. Vasiliev, B. Taubaev, Y. Tileubergenov // Journal of Advanced Research in Law and Economics. 2018. Vol. 9. № 2 (32). P. 761-766.
8. Losev, K. V. Aktual'nye problemy i sovremennye tendencii razvitija jekonomiki, menedzhmenta i jurisprudencii v svete innovacionnyh issledovanij [Actual problems and modern tendencies of development of economy, management and law in the light of innovation studies] / K.V. Losev, S.M. Molchanova, A.P. Drozdova et al. // Moscow, 2019. P. 143. [in Russian]
9. Vasiliev A.M. Osobennosti kriminologicheskoj harakteristiki lichnosti terrorista [Features of criminological characteristics of a terrorist's personality] / A.M. Vasil'ev, V.Ju. Okruzhko // Yuridicheskaya nauka. 2019. No. 9. P. 58-61. [in Russian]
10. Erokhin D. V. Mezhdunarodno – pravovye osnovy protivodejstvija terrorizmu [International legal bases of counteraction to terrorism] / D.V. Erohin // V sbornike: Pravoprimenenie v publichnom i chastnom prave. Materialy Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Otvetstvennyj redaktor L.A. Terehova [In the collection: Law Enforcement in public and private law. Materials of the International Scientific and Practical Conference. The executive editor is L. A. Terekhova]. Publishing house: Omsk State University named after F. M. Dostoevsky (Omsk), 2018. pp. 151-158. [in Russian]