ИНТЕНСИВНЫЙ СТРЕСС И КОПИНГ-СТРАТЕГИИ С УЧЕТОМ ТЯЖЕСТИ ТРАВМАТИЧЕСКОГО ОПЫТА В КОНТЕКСТЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЧНОСТИ

Хажуев И.С.

ORCID: 0000-0001-8070-1875, кандидат психологических наук,

Чеченский государственный педагогический университет

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (№ проекта 15-36-11108а(ц)

ИНТЕНСИВНЫЙ СТРЕСС И КОПИНГ-СТРАТЕГИИ С УЧЕТОМ ТЯЖЕСТИ ТРАВМАТИЧЕСКОГО ОПЫТА В КОНТЕКСТЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЧНОСТИ

Аннотация

Статья посвящена анализу результатов исследования, специфики переживания интенсивных стрессовых реакций населением поствоенного региона в контексте психологической безопасности личности. Приведенные данные эмпирического исследования 150 респондентов длительное время проживавших в условиях локального вооруженного конфликта указывают на то, что тяжелые (определенные) психотравмирующие события обуславливают не только выраженность и переживание признаков посттравматического стресса, но и возможно выработку, и использование механизмов совладающего поведения на отдаленных этапах длительной чрезвычайной ситуации.

Ключевые слова: травма, посттравматический стресс, психопатические реакции, стили совладания, психологическая безопасность.

Khazhuyev I.S.

ORCID: 0000-0001-8070-1875, PhD in Psychology,

Chechen State Pedagogical University, Grozny, Russia

INTENSIVE STRESS AND COPING STRATEGIES CONSIDERING TRAUMATIC EXPERIENCE IN CONTEXT OF PSYCHOLOGICAL SECURITY OF PERSON

Abstract

The article is devoted to the analysis of research results, the specificity of experiencing of intense stressful reactions by the population of the post-war region in the context of the psychological security of person. The data from the empirical study of 150 respondents who lived for a long time under the conditions of a local armed conflict indicate that severe (certain) traumatic events cause not only the expression and experience of signs of post-traumatic stress, but also the development and use of coping behavior mechanisms at remote stages of prolonged emergency situation.

Keywords: trauma, post-traumatic stress, psychopathic reactions, styles of coping, psychological safety.

В современном мире человеческий индивидуум вынужден испытывать сверхэкстремальные нагрузки, сопряженные с интенсивным стрессом, который оказывает значительное влияние на все сферы человеческого функционирования, в том числе и на субъективную оценку психологической безопасности. Переживаемый субъектом в результате экстремального опыта интенсивный стресс, проявляющийся, прежде всего в виде феноменов посттравматического стресса (ПТС) является одним из главных факторов нарушения внутренней гармонии личности, препятствием процесса восстановления психологической безопасности и ощущения благополучия личности. При этом, как показывают результаты исследований, уровень переживания ПТС (в первую очередь клинический) независимо от социально-демографической, культурной и этнической, принадлежности субъекта, сопровождается структурными изменениями личности, нарушениями процессов адаптации, трансформациями базисных убеждений и другими психопатологическими состояниями [3, С. 37], [6, С. 44], [7], [11].

Потребности в самосохранении и в безопасности в условиях интенсивного стресса, переживаются человеком как стремления к сохранению жизни и здоровья. Эти потребности требуют от него совершения конкретных действий (поддержания состояния стабильности или обращения в бегство, поиска помощи, включения в борьбу и др.), которые позволили бы ему справиться со страхом смерти и достигнуть состояния равновесия и покоя [12, С. 51].

Как указывается в ряде работ различных авторов, психологическая безопасность является важнейшим фактором, определяющим характер взаимодействия человека со средой, его образ жизни, отражающийся в возможностях самореализации, сохранении физического и психического здоровья, как на уровне отдельной личности, так и общества в целом [1, С. 125], [2], [4, С. 101], [8, С. 57]. Поэтому при переживании человеком ПТС психологическая безопасность личности оказывается в значительной степени, нарушенной или «неполноценной» вследствие разрушения привычного восприятия реальности и механизмов взаимодействия с окружающим миром, а также   актуализации инстинктивных потребностей самосохранения и выживания в условиях сопряженных различными опасностями.

Таким образом, на основе всего вышесказанного нами было проведено исследование с целью изучения выраженности интенсивного стресса (проявляющегося в виде признаков ПТС) и механизмов стресс-преодолевающего поведения у лиц с различным травматическим опытом на отдаленном этапе длительной чрезвычайной ситуации.

С учетом поставленной цели, для сбора эмпирического материала были использованы такие психодиагностические стандарты как шкала оценки влияния травматического события (ШОВТС) [10, С. 77], методика многомерного измерения копинга (ММИК) [5] и клинико-демографическая карта (используется в психиатрическом диспансере ЧР). Всего в эмпирическом исследовании приняло участие до 150 респондентов в возрасте от 18 до 60 лет (109 мужчин и 51 женщина).

Кроме того, учитывая то, что проблема психологической безопасности личности, очевидно взаимосвязана с проблемой переживания интенсивного стресса, как фактора нарушающего основы не только индивидуальной, но и общественной безопасности [9], были проанализированы уровни выраженности ПТС среди респондентов, имеющих различный травматический опыт (в основном военной этиологии).

Так, в результате анализа данных исследования было установлено, что высоким уровнем посттравматических реакций характеризуются до 25% респондентов, в то время как средний и низкий уровни были отмечены у 59,4% и 9,4% респондентов соответственно. При этом, анализ ранговых различий по критерию Фридмана, выявил, что из трех синдромальных критериев ПТС наиболее выражен критерий избегания (C), а критерии гипервозбуждения (D) и вторжения (С) соответственно имеют меньшие ранговые коэффициенты выраженности (χ²=16,155; р=0,000).

Далее в соответствии с целью исследования были проанализированы ранговые значения выраженности признаков ПТС и стилей совладания в зависимости от пережитых психотравмирующих событий (см.табл.1 и 2). В результате статистического анализа были выделены 7 событий, которые оказались для респондентов наиболее травмирующими – это угроза жизни, ранения, насильственная смерть постороннего человека, физическое насилие (во время похищения неизвестными вооруженными людьми), гибель близкого родственника или пропажа его без вести в результате похищения неустановленными вооруженными лицами. При этом часть респондентов (до 10%), не указали, какие события были в их жизни наиболее травмирующими.

 

Таблица 1 – Выраженность признаков ПТС в зависимости от видов психотравмирующих событий

Признаки ПТС	Виды травмирующих событий	%	Средний ранг	Хи-квадрат и Р-значимость
Признаки вторжения	не указали вид травмы	10	72,00	χ 2 =17,108   р=0,009
	пережил угрозу для жизни	37,3	93,13
	был ранен	5,33	57,31
	был свидетелем насильственной смерти	2,67	56,25
	подвергся физическому насилию	1,33	50,75
	гибель близкого родственника	38,7	63,28
	родственники пропавших без вести	4,67	82,00
Признаки избегания	не указали вид травмы	10	64,17	χ 2 =19,230 р=0,004
	пережил угрозу для жизни	37,3	95,29
	был ранен	5,33	64,50
	был свидетелем насильственной смерти	2,67	72,00
	подвергся физическому насилию	1,33	79,75
	гибель близкого родственника	38,7	61,99
	родственники пропавших без вести	4,67	66,71
Признаки гипервозбуждения	не указали вид травмы	10	76,13	χ 2 =28,255  р=0,000
	пережил угрозу для жизни	37,3	97,39
	был ранен	5,33	74,50
	был свидетелем насильственной смерти	2,67	43,25
	подвергся физическому насилию	1,33	92,50
	гибель близкого родственника	38,7	56,25
	родственники пропавших без вести	4,67	73,21
Общий индекс ПТС	не указали вид травмы	10	70,67	χ 2 =27,893  р=0,000
	пережил угрозу для жизни	37,3	98,85
	был ранен	5,33	62,69
	был свидетелем насильственной смерти	2,67	55,75
	подвергся физическому насилию	1,33	81,00
	гибель близкого родственника	38,7	57,54
	родственники пропавших без вести	4,67	72,21

 

В результате анализа данных исследования (на основе критерия Краскела-Уолиса) было установлено, что наиболее высокий уровень переживания ПТС соответственно имеют лица (первая тройка), пережившие такие травмирующие события как непосредственная угроза собственной жизни, физическое насилие и пропажа без вести (в результате похищения) близкого родственника. При этом, признаки ПТС оказались менее выражены у респондентов, которые стали свидетелями насильственной смерти и респондентов переживших гибель значимого близкого. Аналогичные статистические значения были выявлены и по отдельному критерию ПТС – критерию гипервозбуждения (D).

По критериям вторжения и избегания были выявлены несколько отличные, но значимые различия в зависимости травматического опыта. Так, признаки вторжения наиболее часто проявлялись у респондентов переживших угрозу собственной жизни, а также у респондентов переживших похищение и пропажу без вести одного из близких родственников. При этом признаки критерия избегания при ПТСР оказались наиболее выраженными у лиц, переживших травматический опыт, связанный с угрозой собственной жизни, физическим насилием (в виде жестоких избиений и пыток) и насильственной смертью другого человека.

Далее, аналогичному анализу подверглись также и стили стресс-преодолевающего (копинг-стратегии) поведения респондентов принимавших участие в исследовании. Проведенный при помощи критерия Краскела-Уолиса статистический анализ выявил значимые различия в использовании определенных копинг-стратегий зависимости от психотравмирующего опыта респондентов (табл.2).

 

Таблица 2 – Выраженность стилей совладания в зависимости от видов психотравмирующих событий

Стили совладания	Виды травмирующих событий	%	Средний ранг	Хи-квадрат и Р-значимость
Копинг, ориентированный на решение проблемы	не указали вид травмы	10	90,17	χ 2 =10,887   р=0,092
	пережил угрозу для жизни	37,3	82,68
	был ранен	5,33	58,69
	был свидетелем насильственной смерти	2,67	67,50
	подвергся физическому насилию	1,33	13,50
	гибель близкого родственника	38,7	68,25
	родственники пропавших без вести	4,67	88,21
Копинг, ориентированный на эмоции	не указали вид травмы	10	85,70	χ 2 =17,590  р=0,007
	пережил угрозу для жизни	37,3	91,86
	был ранен	5,33	71,44
	был свидетелем насильственной смерти	2,67	55,25
	подвергся физическому насилию	1,33	37,75
	гибель близкого родственника	38,7	61,74
	родственники пропавших без вести	4,67	63,79
Копинг, ориентированный на избегание	не указали вид травмы	10	104,07	χ 2 =15,772  р=0,015
	пережил угрозу для жизни	37,3	73,62
	был ранен	5,33	69,38
	был свидетелем насильственной смерти	2,67	68,13
	подвергся физическому насилию	1,33	73,50
	гибель близкого родственника	38,7	66,39
	родственники пропавших без вести	4,67	116,64
Отвлечение	не указали вид травмы	10	89,20	χ 2 =11,496 р=0,074
	пережил угрозу для жизни	37,3	81,52
	был ранен	5,33	89,25
	был свидетелем насильственной смерти	2,67	76,38
	подвергся физическому насилию	1,33	108,75
	гибель близкого родственника	38,7	61,35
	родственники пропавших без вести	4,67	89,50
Социальное отвлечение	не указали вид травмы	10	96,27	χ 2 =15,842  р=0,015
	пережил угрозу для жизни	37,3	66,53
	был ранен	5,33	69,31
	был свидетелем насильственной смерти	2,67	69,25
	подвергся физическому насилию	1,33	30,00
	гибель близкого родственника	38,7	76,28
	родственники пропавших без вести	4,67	119,93

 

Так, достоверно было установлено, что наиболее часто к копинг-стратегиям эмоционального решения проблемы прибегали респонденты, пережившие угрозу жизни и ранение (а также те респонденты, которые не указали в анкетах виды травмирующих событий). В то же время, по копингам ориентированным на избегание и социальное отвлечение было установлено, что к подобным механизмам совладания прибегали респонденты, пережившие пропажу без вести близкого родственника. При этом избегание как стратегия совладания также часто использовалась респондентами, пережившими угрозу жизни и физическое насилие (с применением пыток). А социальное отвлечение чаще применяли, респонденты пережившие гибель близкого родственника или непосредственную угрозу собственной жизни.

Таким образом, на основе статистического анализа данных исследования можно констатировать, что интенсивный стресс, проявляющий в виде посттравматических переживаний, обусловлен тяжестью психотравмирующих событий (определенным травматическим опытом), которые, возможно, в свою очередь детерминируют выработку тех или иных копинг-механизмов, закрепляющихся в поведении индивида, как устойчивые формы реагирования на различные жизненные трудности. Достигаемая при этом психологическая безопасность травмированной личности может характеризоваться поведением, акцентированным на постоянное избегание любых ситуаций ассоциирующихся с травматическим прошлым и расходованием значительных психоэмоциональных ресурсов организма, способствуя выработке либо пассивного, либо эмоционально-агрессивного поведения, реализующегося в различных сферах жизнедеятельности.

Список литературы / References

1. Богомаз С.А. Психологическая безопасность и искажение реальности в контексте проблем личностного развития / С.А. Богомаз / Теоретические и прикладные аспекты психологии развития: проблемы, решения, перспективы: сборник научных трудов. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007. – С.125–130.
2. Бохан Т.Г., Терехина О.В. Психологическая безопасность в структуре психического здоровья работников угледобывающей промышленности (на примере Кузбасса) [Электронный ресурс] /Т.Г. Бохан, О.В. Терехина/ Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2014.– N 2 (25). – URL: http://mprj.ru.
3. Дымова Е.Н., Тарабрина Н.В., Харламенкова Н.Е. Параметры психологического благополучия/неблагополучия при разном уровне психической травматизации /Е.Н. Дымова, Н.В. Тарабрина, Н.Е. Харламенкова/ Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. – 2015.- №2 – С.37–50.
4. Еремеев Б.А. Психология безопасности, психологическая безопасность и уровни развития человека /Б.А. Еремеев/ Психологическая безопасность, устойчивость, психотравма: сборник научных статей по материалам Первого Международного Форума (Санкт-Петербург, 5–7 июня 2006г.). – СПб.: ООО «Книжный Дом», 2006. – С. 101–103.
5. Крюкова Т.Л. Методы изучения совладающего поведения: три копинг– шкалы /Т.Л. Крюкова. – Кострома: «Авантитул», 2007. – 60 с.
6. Миско Е.А., Тарабрина Н.В. Особенности жизненной перспективы у ветеранов войны в Афганистане и ликвидаторов аварии на ЧАЭС /Е.А.Миско, Н.В. Тарабрина/ Психологический журнал. – – Т. 25. №3. – С.44
7. Падун М.А., Котельникова А.В. Психическая травма и картина мира: Теория, эмпирия, практика / М.А. Падун, А.В. Котельникова. – М.: Когито-Центр, 2012. – 206 с.
8. Семке В.Я., Бохан Т.Г., Богомаз С.А. Психологическая безопасность в структуре психического здоровья населения, проживающего в условиях риска техногенно-экологической угрозы / В.Я. Семке, Т.Г. Бохан, С.А. Богомаз / Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2011. – № – С. 57–62
9. Тарабрина Н.В. Харламенкова Н.Е., Падун М.А. Интенсивный стресс в контексте психологической безопасности /Н.В. Тарабрина, Н.Е. Харламенкова, М.А. Падун. – М.: «Институт психологии РАН», 2017. – 344 с.
10. Тарабрина Н.В. Практическое руководство по психологии посттравматического стресса. В 2Ч. Ч.2. Бланки методик /Н.В. Тарабрина/ М.: «Когито-Центр», 2007. – 77 с. (Психологический инструментарий).
11. Тарабрина Н.В., Хажуев И.С. Психологические последствия переживания интенсивного стресса участниками контртеррористической операции и гражданским населением /Т Н.В.арабрина, И.С. Хажуев/ Психология повседневного и травматического стресса: угрозы, последствия и совладание. – М.: «Институт психологии РАН», 2016. – 496 с. (Труды Института психологии РАН).
12. Харламенкова Н.Е. Половые и гендерные различия в представлениях о психологической безопасности /Н.Е.Харламенкова/ Социальная психология и общество. 2015 г. – Том 6. № 2 С.51-60.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Bogomaz S.A. Psihologicheskaja bezopasnost' i iskazhenie real'nosti v kontekste problem lichnostnogo razvitija [Psychological security and distortion of reality in the context of personal development problems] /S.A. Bogomaz/ Teoreticheskie i prikladnye aspekty psihologii razvitija: problemy, reshenija, perspektivy: sbornik nauch. trudov [Theoretical and applied aspects of developmental psychology: problems, solutions, perspectives: a collection of scientific papers]. – Kemerovo: Kuzbassvuzizdat, 2007. – P.125 – 130. [in Russian]
2. Bohan T.G., Terehina O.V. Psihologicheskaja bezopasnost' v strukture psihicheskogo zdorov'ja rabotnikov ugledobyvajushhej promyshlennosti (na primere Kuzbassa) [Psychological safety in the mental health structure of workers in the coal mining industry (based on the example of Kuzbass)] [Electronic resource] /T.G. Bohan, O.V. Terehina / Medicinskaja psihologija v Rossii [Medical psychology in Russia]. – 2014. – N 2 (25). – URL: http://mprj.ru. [in Russian]
3. Dymova E.N., Tarabrina N.V., Harlamenkova N.E. Parametry psihologicheskogo blagopoluchija/neblagopoluchija pri raznom urovne psihicheskoj travmatizacii [Parameters of psychological well-being / disadvantage at a different level of mental trauma] /E.N. Dymova, N.V. Tarabrina, N.E. Harlamenkova/ Vestnik Moskovskogo universiteta. Serija 14. Psihologija [Bulletin of Moscow University. Series 14. Psychology]. – 2015. – №2 – P. 37–50. [in Russian]
4. Eremeev B.A. Psihologija bezopasnosti, psihologicheskaja bezopasnost' i urovni razvitija cheloveka [Psychology of safety, psychological safety and levels of human development] /B.A. Eremeev/ Psihologicheskaja bezopasnost', ustojchivost', psihotravma: sbornik nauchnyh statej po materialam Pervogo Mezhdunarodnogo Foruma (Sankt-Peterburg, 5–7 ijunja 2006 g.) [Psychological safety, stability, psychotrauma: a collection of scientific articles on the materials of the First International Forum (St. Petersburg, June 5–7, 2006)]. – SPb.: OOO «Knizhnyj Dom», 2006. – P. 101–103. [in Russian]
5. Krjukova T.L. Metody izuchenija sovladajushhego povedenija: tri koping– shkaly [Methods for studying coping behavior: three copy scales] /T.L. Krjukova. – Kostroma: «Avantitul», 2007. – 60 p. [in Russian]
6. Misko E.A., Tarabrina N.V. Osobennosti zhiznennoj perspektivy u veteranov vojny v Afganistane i likvidatorov avarii na ChAJeS [Features of the life prospects for veterans of the war in Afghanistan and the liquidators of the Chernobyl accident] /E.A. Misko, N.V. Tarabrina/ Psihologicheskij zhurnal [Psychological journal]. – 2004. – T.25. №3. – P. 44. [in Russian]
7. Padun M.A., Kotel'nikova A.V. Psihicheskaja travma i kartina mira: Teorija, jempirija, praktika [Mental trauma and the picture of the world: Theory, empirics, practice] /M.A.Padun, A.V.Kotel'nikova. – M.: Kogito-Centr, 2012. – 206 p. [in Russian]
8. Semke V.Ja., Bohan T.G., Bogomaz S.A. Psihologicheskaja bezopasnost' v strukture psihicheskogo zdorov'ja naselenija, prozhivajushhego v uslovijah riska tehnogenno-jekologicheskoj ugrozy [Psychological safety in the structure of mental health of the population living in the risk of anthropogenic and environmental threats] /V.Ja.Semke, T.G.Bohan, S.A.Bogomaz/ Sibirskij vestnik psihiatrii i narkologii [Siberian Herald of Psychiatry and Narcology]. – 2011. – №1. – P.57– 62. [in Russian]
9. Tarabrina N.V., Harlamenkova N.E., Padun M.A. Intensivnyj stress v kontekste psihologicheskoj bezopasnosti [Intensive stress in the context of psychological safety] /N.V. Tarabrina, N.E. Harlamenkova, M.A. Padun. – M.: «Institut psihologii RAN», 2017. – 344 p. [in Russian]
10. Tarabrina N.V. Prakticheskoe rukovodstvo po psihologii posttravmaticheskogo stressa. V 2Ch. Ch.2. Blanki metodik [Practical guidance on the psychology of post-traumatic stress. In 2C. Part 2. Forms of techniques] / N.V.Tarabrina. – M.: «Kogito-Centr», 2007. – 77 p. (Psychological tools). [in Russian]
11. Tarabrina N.V., Hazhuev I.S. Psihologicheskie posledstvija perezhivanija intensivnogo stressa uchastnikami kontrterroristicheskoj operacii i grazhdanskim naseleniem [The psychological consequences of intense stress experienced by counter-terrorism operation participants and the civilian population] /N.V.Tarabrina, I.S.Hazhuev/ Psihologija povsednevnogo i travmaticheskogo stressa: ugrozy, posledstvija i sovladanie [Psychology of everyday and traumatic stress: threats, consequences and coping]. – M.: «Institut psihologii RAN», 2016. – 496 p. (Proceedings of the Institute of Psychology RAS). [in Russian]
12. Harlamenkova N.E. Polovye i gendernye razlichija v predstavlenijah o psihologicheskoj bezopasnosti [Sex and gender differences in the notion of psychological safety] /N.E.Harlamenkova/ Social'naja psihologija i obshhestvo [Social psychology and society]. – 2015. – Tom 6. № 2 P.51– 60. [in Russian]