ХАКАСИЯ В ОРБИТЕ МИССИОНЕРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АЛТАЙСКОЙ ДУХОВНОЙ МИССИИ

Асочакова В.Н.

Доктор исторических наук, зав. кафедрой, доцент, Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова

ХАКАСИЯ В ОРБИТЕ МИССИОНЕРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АЛТАЙСКОЙ ДУХОВНОЙ МИССИИ

Аннотация

Предметом исследования является определение влияния Алтайской духовной миссии на миссионерскую деятельность в Хакасско-Минусинском крае во второй половине XIX в. На основе анализа отчетов священников миссионерских приходов, записок миссионера В. Вербицкого и других архивных документов охарактеризованы средства и формы воздействия миссии на христианизацию хакасов – коренного этноса юга Приенисейского края. Выявлены особенности, организационные структуры, формы, методы, факторы миссионерской деятельности в регионе.

Ключевые слова: Алтайская духовная миссия, хакасы, миссионерская деятельность.

Asochakova V.N.

PhD in History, head of the department, Associate professor, Khakas state university named after Katanov N.F.

KHAKASSIA IN THE ORBIT OF THE MISSIONARY ACTIVITIES OF THE ALTAI ORTHODOX MISSION

Abstract

The subject of the research is the determination of the influence of the Altai Orthodox mission on the missionary activity in the Khakas-Minusinsk region in the second half of the nineteenth century. Based on the analysis of priests’ reports of missionary parishes, notes of a missionary V. Verbitsky and other archival documents, the means and forms of the influence of the mission and Christianization of Khakas people, also indigenous ethnos of the South of the Enisey region were characterized. Thus, some features, organizational structures, forms, methods and factors of missionary activities in the region were identified.

Keywords: Altai Orthodox mission, Khakas people, missionary activity.

В начале XXI в. российские ученые Р.Н. Лункин и С.Б. Филатов совместно с Кестонским институтом (Великобритания) отметили, что проблемы религиозной жизни современной Сибири рельефнее всего проявляются в Хакасии. Причины они видели в том, что, «в соседнем Алтае миссионерствовал просвещенный и гуманный архимандрит Макарий (Глухарев), среди алтайцев он оставил традиции национального православия, у хакасов же православие исторически ассоциировалось исключительно с насилием и русификацией» [12, С. 203].

Алтайская духовная миссия (далее АДМ) была учреждена в августе 1830 г. Глава миссии Макарий (Глухарев) стал идеологом и основоположником новой политики христианизации коренных народов Сибири. Он перевел богослужебные книги и Новый завет на алтайский язык.

Коренное население Хакасско-Минусинского края не входило в состав АДМ, которая больше ориентировалась на борьбу с исламским прозелитизмом в Горном Алтае. В то же время Карачерский, Изушерский, Ближнее-Каргинский, Дальне-Каргинский, Кызыльский, Кийский хакасские роды, проживающие в пределах Кузнецкого отделения миссии иногда становились объектом миссионерской проповеди. Матурский приход, располагавшийся на территории Кузнецкого уезда Томской губернии официально входил в АДМ. Священником  в Матурской церкви служил Иоанн Штыгашев, один из первых просветителей-миссионеров, автор публикаций на духовные темы. Архимандрит Макарий очень высоко ценил его как церковного деятеля. В приходе числилось около 500 шорцев и 1500 сагайцев, в пределах границ миссии проживало 2191 крещеных хакасов, часть населенных пунктов находилась в Минусинском уезде Енисейской губернии [10, Л. 5].

До отдаленных сагайских улусов проповедь священника не доходила. Миссионер Кузнецкого отделения В. Вербицкий писал «по случаю беспрерывных свирепых буранов вместо троих суток путешествовал вперед и обратно вдвое больше».  Низкие показатели миссионерской деятельности он объяснял тем, что новокрещены «не хотят крестить детей, считают, что от крещения младенцы скоро умирают, поэтому, ссылаясь на бедность, отдают детей родственникам», чтобы не крестить и при этом «чтобы своим беззаконием не навлечь на себя гнева божьего», «шайтан не может сделать зла человеку без допущения Божьего», «что Бог не могущественнее Эрлик-хана». Среди хакасов ходила поговорка «Кому не должно умереть, того камы не отнимут, кому от голода умереть, того и бог не спасет» [11, Л. 1, 8, 16, 20, 61].

В течение 1873–1884 гг. в Енисейской епархии было создано 12 миссионерских приходов, семь в Минусинском и Ачинском округах (Боже-Озерский, Усть-Фыркальский, Усть-Есинский, Аскизский, Усть-Абаканский, Чебаковский, Верхне-Усинский), пять – в Туруханском крае (Дудинский, Хатангский, Тазовский, Верхнеимбатский, Туруханский).

Священники миссионерских приходов должны были крестить коренные этносы, прививать неофитам, в разное время обращенных в православие, но «младенствующих в вере», христианский образ жизни [7]. Они писали «эту важнейшую обязанность могут исполнять только одни миссионеры – люди, никакими, особенно мирскими, делами не озабоченные». Столкнувшись с прозелитизмом западных конфессий они предлагали «учредить сей орден или в самой середине сих невежественных народов монастырь и определить бы в оный потребное число монашествующих, то эта бы святая братия могла свободно заменить проповедников». Эффективность христианизации зависела  от помощи гражданских властей, благосостояния священников-миссионеров. Священники считали, что ясачных надо не столько крестить, сколько искоренять « леность и праздность, в противном случае всякие предложенные меры усугубят в них разные предрассудки и пороки» [4, Л. 13-14].

В 1876 г. появился первый (и долгое время единственный) священник-хакас Н. Катанов  в Усть-Есинском приходе, затем в миссионерской школе прихода стал преподавать алтаец С. Чисмочаков (1887), ставший позже священником. Всего к концу XIX в. в составе клиров региона было три священника-хакаса, один псаломщик и три церковных старосты» [5]. Но в целом в Енисейской епархии было мало миссионеров, знающих местные языки.

В 1887 г. Макарий в сопровождении енисейского епископа Тихона проехал по хакасским землям, встретился с прихожанами Таштыпа, Аскиза и Уйбата, провел службу на шорском языке [10, Л. 7], отметив сходство алтайского и хакасского языков. Грамотным новокрещеным братьям Коковым были подарены книги на шорском языке с русским алфавитом [9].

В миссионерских приходах во время служб использовали книги, переведенные и изданные Алтайской духовной миссией. Но хотя хакасский язык близок алтайскому, проповедь на алтайском языке оказалась неэффективной. Священник Аскизской церкви П. Суховский писал, что три книги на алтайском языке ему подарил протоиерей Вербицкий, но они непонятны для прихожан, так же как и переводы Ильминского для казанских татар, адаптированные учителем Е. Катановым и Н. Катановым. А. Соколов, священник Ново-Марьясовской церкви также писал, что книги, изданные АДМ, не понимают, даже «грамотные инородцы общего смысла и содержания прочитанного передать не могут» [1, Л.33–33].

Другие священники, наоборот отмечали пользу переведенных книг. Например, Усть-Абаканский С. Масленников писал в отчете о миссионерской деятельности, что «прихожане хорошо понимают книги, разосланные комитетом и изданные Алтайской миссией на шорском наречии. Но богослужения на алтайском языке не особенно нравятся, так как  они привыкли уже к славянскому» [3, Л. 4]. Усть-Фыркальский священник И. Данилов «особенно много времени посвятил изучению Священной истории на шорском наречии, слушать которую очень любят инородцы. Многие спрашивают, когда же начнется служба на татарском языке?». Читал прихожанам литургию на алтайском языке, отметил большие различия «многое непонятно, но в конце книги есть кое-что из возгласов ектений вседневного богослужения на сагайском наречии, это кое-что составляет для наших инородцев драгоценные приобретения, вполне понятные им» [2, Л. 10-10].

Н.Ф. Катанов, спустя три десятка писал: «кроме разъездов с крестом и требами миссионеры не принимают на себя никаких других подвигов в распространении христианства, например, вроде перевода богослужебных книг» [6]. Позже переводческой деятельностью занимался аскизский священник В. Кузьмин. Составленные им переводы Священной истории, молитвослова, сборника рассказов, Литургии, бесед о пьянстве и т. д. были отосланы в Казань для издания под редакцией профессоров Г.Г.  Юнгерова и Н.Ф. Катанова.

Неплохие результаты имело обучение хакасских мальчиков в АДМ. Новокрещеные хакасы, кроме миссионерских приходов, были приписаны к сельским приходам и проживали среди русского населения. Вербицкий справедливо отмечал, что «от близости к русским селениям и городам юрты превращаются в дома, аилы в улусы, единицы в общества» [11, Л. 61].

Таким образом, АДМ оказывала значительное влияние на миссионерскую деятельность в Хакасско-Минусинском крае. Один из приходов – Матурский, входил в Кузнецкое отделение миссии, часть хакасских родов попадала в сферу ее миссионерской проповеди; главы АДМ совершали миссионерские поездки по Енисейской епархии; богослужебные книги, буквари и другая литература, переведенная на алтайский и шорский языки, распространялись среди миссионеров; дети автохтонов обучались в школах Алтайского стана для новокрещеных.

Но вместе с тем, миссионерская деятельность в Хакасско-Минусинском крае имела ряд отличий от аналогичных процессов в Западной и Восточной Сибири. Организационные структуры, административные возможности, кадровый состав РПЦ в регионе были развиты намного хуже, чем в обеих частях Сибири. Отсутствовали монастыри, миссии, походные церкви, поэтому задача христианизации коренного населения была возложена на приходских священнослужителей на протяжении всего XIX в. Квалифицированных священнослужителей не хватало, проповедь велась на русском и старославянском языках;  попытки перевода Библии на языки коренных народов Сибири были кратковременны и малорезультативны. Проповеди на родном языке читались лишь в трех приходах: Аскизском, Усть-Есинском и Синявинском. Остальные священники языка коренного населения не знали.

В то же время край, был благоприятным для христианизации, так как отсутствовали ислам и буддизм, русское православное население численно превосходило автохтонное. Это обусловило механизмы принятия православия коренным населением связанные с межэтническим, межконфессиональным, межцивилизационным взаимодействием в контактных зонах.

Список литературы / References

1. Государственный архив Красноярского края (далее ГАКК). – Оп.1. – Ф. 667. – Д. 127.
2. ГАКК. – Ф. 667. – Оп.1. – Д. 38.
3. ГАКК. – Ф. 667. – Оп.1. – Д.44.
4. ГАКК. – Ф. 658. – Оп. 1. – Д. 96.
5. Государственное казенное учреждение Республики Хакасия «Национальный архив» (далее НАРХ). – Ф. И-2. – Оп. 1. – Д. 35.
6. Катанов Н. Ф. Письма из Сибири и Восточного Туркестана / Н. Ф. Катанов // Избранные труды о Хакасии и сопредельных территориях / сост. С. А. Угдыжеков. – Абакан, 2004. – С. 110–111.
7. НАРХ. – Ф. И–2. – Оп.1. – Д. 53.
8. Некоторые сведения о посещении церквей инородческих улусов Преосвященным Тихоном, епископом Енисейским и Красноярским, и Макарием, епископом Бийским, начальником Алтайской духовно миссии, в августе 1887 г. // Енисейские епархиальные ведомости. – 1887. – № 19–20. – С. 239–241.
9. Отчет о миссионерской деятельности в Енисейской епархии за 1887 г. // Енисейские епархиальные ведомости. – 1888. – № 12. – С. 102-109.
10. Российский государственный исторический архив (далее РГИА). – Ф. 796. – Оп. 442. –Д. 77.
11. РГИА. – Ф. 796. – Оп. 440. –Д. 1256.
12. Филатов С.Б. Хакасия. Сгусток религиозных проблем Сибири / С. Б. Филатов, Л. Юззелл // Религия и общество: Очерки религиозной жизни современной России / отв. ред. и сост. С.Б. Филатов. – М. – СПб. : Летний сад, 2002. – 488 с.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Gosudarstvenny archiv Krasnoyarskogo kraya [The state archive of the Krasnoyarsk region] (dalee GAKK). – Op.1. – F. 667. – D.127. [In Russian]
2. GAKK [The state archive of the Krasnoyarsk region] – F. 667. – О1. – D. 38. [In Russian]
3. GAKK [The state archive of the Krasnoyarsk region] – F. 667. – Op.1. – D.44. [In Russian]
4. ГАКК [The state archive of the Krasnoyarsk region] – F. 658. – Op. 1. – D. 96. [In Russian]
5. Gosudarstvennoye kazennoye uchrezhdeniye Respubliki Khakassia “Nazionalny archive” [The state institution of Republic of Khakassia “National archive”] (dalee NARH) – F. I-2. – Op. 1. – D.35. [In Russian]
6. Katanov N.F. Pisma iz Sibiri I Vostochnogo Turkestana [Letters from Siberia and West Turkestan] / N.F. Katanov // Izbrannye trudi o Khakassii I sopredelnih territoriyah [Selected works about the Republic of Khakassia and neighboring territories] / sost. A. Ugdizhekov. – Abakan, 2004. – P.110-111. [In Russian]
7. NARH [The National Archive of the Republic of Khakassia] – F. I–2. – О1. – D. 53. [In Russian]
8. Nekotorye svedeniya o poseshenii zerkvey inorodcheskih ulusov Preosvyashennim Nikonom, episkopom Eniseyskim I Krasnoyarskim, I Makariyem, episkopom Biyskim, nachalnikom Altayskogo duchovnoi missii, v avguste 1887 g. [Some information about Church parishes of native ulus by Bishop Nikon, Krasnoyarsk, Biysk and Enisey Bishops and religious the head of the Altai spiritual mission] // Eniseyskiye eparchialniye vedomosti. [The Yenisei eparchial lists]– 1887. - № 19-20. – P. 239-241.
9. Otchet o missionerskoy deyatelnosti v Eniseyskoy eparchii za 1887 g. [The report about missionary activity in Enisey eparchy, 1887] // Eniseyskiye eparchialniye vedomosti. [the Yenisei eparchial lists] – 1888. - № 12. – P. 102-109.[In Russian]
10. Rossiysky gosudarstvenny istorichesky archiv [The Russian state historical archive] (dale RGIA). – F. 796. – Op. 442. – D. 77.[In Russian]
11. [The Russian state historical archive] – F. 796. – Op. 440. – D. 1256. [In Russian]
12. Filatov S.B., Lourence Yuzzell. Khakassia. Sgustok religioznyh problem Sibiri [A bunch of religious problems of Siberia] / S.B. Filatov // Religiya i obshestvo: ocherky religioznoy zhizni sovremennoy Rossii [Religion and Society: Essays on the religious life of modern Russia] / otv. Red. I sost. S.B. Filatov. M. – SPb.: Letny sad, 2002. – 488 p. [In Russian]