НРАВСТВЕННО-ЭТИЧЕСКИЕ ДОМИНАНТЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ В РУССКИХ И АНГЛИЙСКИХ ПАРЕМИЯХ

Карачина О.Е.

ORCID: 0000-0001-5340-9617 Кандидат филологических наук, Международный гуманитарно-лингвистический институт в г. Москва

НРАВСТВЕННО-ЭТИЧЕСКИЕ ДОМИНАНТЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ В РУССКИХ И АНГЛИЙСКИХ ПАРЕМИЯХ

Аннотация

Данная статья ставит своей целью установить национально-культурные различия в понимании таких ключевых категорий экономического сознания, как отношение к богатству и бедности, жадности и щедрости, долгу и бережливости. Материалом для исследования послужили пословицы и поговорки русского и английского языков. Паремии, способные в концентрированном виде  фиксировать наиболее ценный опыт, мудрость и предпочтительные модели поведения народа, стали ценным источником эмпирических данных. В целях верификации наблюдения и выводы лингвистического анализа были подкреплены актуальными статистическими данными социологических опросов, демонстрирующих экономические установки и предпочтения современных россиян и англичан.

Ключевые слова: экономическое сознание, паремии, бедность, богатство, жадность, щедрость, бережливость, расточительность, долг.

Karachina O.E.

ORCID: 0000-0001-5340-9617 PhD in Philology, International Institute for Humanities and Linguistics in Moscow

DOMINATING MORAL AND ETHICAL VALUES OF RUSSIAN AND ENGLISH ECONOMIC CONSCIOUSNESS

Abstract

The article seeks to establish cultural differences in the key economic categories of economic awareness: attitude to poverty and richness, greed and generosity, debt and thrift. For source of empirical data, we turn to proverbs and sayings, which distil the most valuable experience and store wisdoms and prescriptive behavioral patterns. For verification, observations and conclusions of the linguistic analysis are checked against the up-to-date statistical data showing the attitudes of modern English and Russians towards the studied categories.

Keywords: economic awareness, proverbs and sayings, poverty, richness, greed, generosity, debt, thrift.

Наблюдаемое в последние десятилетия преобладание антропоцентризма  в научной парадигме современной лингвистики привело к  расширению диапазона исследований, в значительной степени за счет обращения к психологической и социальной составляющей Homo Loquens - человека говорящего. Фокусом данного исследования является вербализация экономического сознания, характерного для представителя конкретного этно-социума. Исходя из того, что  национальные особенности языкового поведения более отчетливо выявляются при соприкосновении с иноязычной культурой, для своего исследования национальных особенностей языкового проявления экономического сознания мы выбрали сопоставление русскоязычной и англоязычной культур. В качестве теоретических «единиц» анализа структуры экономического сознания выступают осознаваемые элементы психологического отношения личности к экономической среде: 1) экономическое мышление (способность осмысливать экономические явления, познавать их сущность, усваивать и соотносить экономические понятия, категории с реальностью и на основе этого строить свою экономическую деятельность), 2) экономические мотивы (стремление к накоплению богатства, конкуренции, эгоизму, альтруизму и т.п.), 3) экономические нормы (вид социальных норм, регулирующих экономическое поведение), 4) экономические представления (комплексно организованная социально детерминированная система представлений об экономических объектах, являющаяся субъективным отражением объективной экономической реальности) [1, с.50].

В данном случае объектом нашего изучения стали нравственные категории, такие как отношение к бедности и богатству, жадности, щедрости, бережливости и расточительности, а также их положение в системе нравственных приоритетов.

Одним из ключевых экономических представлений является отношение к богатству и бедности. В обеих культурах состояние богатства определяется наличием денег, обеспечивающим физический комфорт, достойный социальный статус, свободу выбора и уважение окружающих (Есть чем звякнуть, так можно и крякнуть, A heavy purse makes a light heart).  Вместе с тем, и в англоязычном и русскоязычном сознании богатство не всегда ассоциируется со счастьем и довольством (Кто до денег охоч, тот не спит и ночь, Who owns too much remains unhappy). В сознании русского народа богатство не связывалось с упорным трудом и накоплением. Под влиянием православной веры выше богатства считалось богатство духовное, а богатство материальное рассматривалось как состояние временное и непостоянное. Отсюда в русском языке происходят пословицы, которые передают такие черты русского национального характера, как фатализм, терпимость к недостаткам, в том числе и расточительству: Как не беречься, а видно ожечься, Дано добро - и нажить и прожить, Отцам копить, а деткам сорить. Поэтому даже очень богатые люди демонстрировали (и демонстрируют) презрение к деньгам, легко тратя их на какие-либо причуды. В известной степени этим же объясняется и отношение к долгу / займу. В обеих культурах долг рассматривается как отрицательная практика, приносящая неприятные эмоции, а состояние должника  оценивается хуже, чем бедняка (Заниматься, что побираться, Голод мутит, а долг крушит, Debt is the worst poverty”, He that goes a borrowing goes a sorrowing). Однако только в русском языке присутствует попустительствующее великодушие по отношению к неплатежу долга (Коли взято давно, то и забыто оно, Дай взаймы, да назад не проси, Старый долг собрать, что клад найти). Говоря о нравственных приоритетах на шкале ценностей в сопоставляемых культурах, нужно отметить, что в англоязычной культуре с ее рациональностью и прагматизмом, все же выше богатства ставится репутация/ достоинство (Good name is better than the riches), здоровье (Wealth is nothing without health), дружба (Money can’t buy friendship), ум (Ass is but an ass though loaded with gold). В русском языке наряду с похожими  пословицами (Добрая слава лучше богатства, Не хвались серебром, хвались добром, Дружба дороже денег), также существуют пословицы, в которых одна ценность не заменяет другую. Скептическое отношение к прямой зависимости степени богатства от наличия ума, образования и труда, как свидетельствует языковой материал, появилось в психологии нашего народа не вчера  - Разума много, да денег нет, Дал Бог здоровья, да денег нет. Сравним с английским Money spent on the brain is never spent in vain. Также отличаются наши культуры в отношении к бедности. Как и англичане, русские признают разрушительность бедности и в физическом смысле и в духовном смысле (сравним: Хуже всех бед, когда денег нет, Бедность не грех, а до греха доводит и A hungry belly has no ears, Necessity knows no law),  однако, они более терпимо относятся к бедности, не считая, в отличие от англичан, что бедность – это вина самих бедняков. Последнее подтверждается данными ассоциативных экспериментов. Так, в результате опроса 60 представителей русскоязычного этноса и 60 представителей англоязычного этноса, было выявлено, что для понимания концептосферы английского народа очень важен когнитивный признак, представляющий бедность как неудачу, где бедняк означает неудачник, и периферия ассоциативного поля  poverty как бы продолжает мысль, что бедняк – это тот, кто неудачен в деловой сфере. Данный признак не входит в содержание ассоциативного поля бедность в русском сознании. Для английских респондентов важным фактом существования в бедности является отсутствие стабильности и комфорта жизни, приемлемых социальных установок, в то время как  русского менталитета основным  признаком бедности является отсутствие и недостаток денежных средств. Интересно, что в ядро русского концепта входит «духовный» или нравственный признак: бедность внутреннего мира человека, т.к. русские информанты связывают бедность с образом личности, не нашедшего смысла жизни [5, с. 19-20].

В русском языке также больше пословиц, акцентирующих не столько трудность, сколько не обременённость  материальными заботами жизни бедняка (Без денег сон крепче, Нет денег – нет хлопот). Также в русской культуре присутствует весьма сильный образ неунывающего бедняка (Нужда горюет, нужда воюет, Нужда и плачет припеваючи, Нужда и горбится и прямится). В английском языке таких пословиц не обнаружено, что весьма характерно (единственная пословица с немного похожим значением  Hope is the poor man’s bread).

Интересные результаты дает изучение паремий, отражающих такие важные экономические категории как щедрость и жадность. Жадность порицается в обеих культурах: Много желать – добра не видать, Скупой богач беднее нищего, Grasp  all, lose all, The more you have, the more you want. Интересно, что в русском языке гораздо более лексикализованным оказывается смежный с жадностью/ богатством и бедностью  признак – зависть (Берут завидки на чужие пожитки, Сосед спать не дает: хорошо живет, Лучше жить в жалости, чем в зависти). Качество «щедрость» не получило широкого закрепления в паремиологическом фонде сопоставляемых языков, хотя в обеих культурах безусловно признается, что «не приходом люди богатеют, а расходом» (сравним с англ. «It is better to give than to receive»). Однако анализ существующих паремий на эту тему позволил сделать ряд интересных находок. Так, например,  для русской души с ее широтой и готовностью влезть в долги или отдать последнее, чтобы порадовать дорогого, или очень нуждающегося человека, слишком прагматично, хотя и справедливо, звучит английское Be just before you are generous, призывающее сначала расплатиться со всеми долгами, а затем думать о подарках кому-либо.

Вышеприведенные лингвистические наблюдения в целом подтверждаются последними социологическими исследованиями отношения к бедности и богатству. Так, в России отрицательное отношение к богачам демонстрируют 26% населения бедность, но почти такой же процент людей (25%) относятся к ним с уважением или, по крайней мере, с интересом [3]. Сегодня богатство как зло, противоречащее  идее православной аскезы, в настоящее время не воспринимается  именно в такой степени крайности. Влияние западного прагматизма ощутимо сказывается на экономическом сознании россиян. Но отрицательное отношение к богатству поддерживается в силу специфических экономических изменений, произошедших в России в постсоветский период (грабительская приватизация, обогащение узкого круга «новых русских» и чиновничьей элиты и т.п.). Это наглядно демонстрирует перечень качеств, приписываемых богачам, где доминируют такие  отрицательные характеристики, как жадность (32%), неуважение к законам (26%), непорядочность (21%), но, вместе с тем, отмечаются образованность (21%) и профессионализм (19%) [3]. Таким образом, собирательный портрет богатого человека в сознании современных россиян рисуется следующим образом: это стремящийся к власти энергичный и инициативный человек, довольно жадный к деньгам, безразличный к судьбе своей страны и не слишком порядочный, но при этом образованный, отличающийся профессионализмом и трудолюбием. Что касается бедности, то здесь по-прежнему, доминирует сочувственное (36%) и жалостливое (6%) отношение [2], поддерживаемое уверенностью, что "бедность - не порок, а несчастье". Но социологи обращают внимание на отрицательную динамику последних лет, в силу того, что «отношение к бедным начинает выстраиваться в современном российском обществе, исходя уже не из факта, а из особенностей причин их бедности» [2]. В сознании среднестатистического россиянина бедность все больше ассоциируется с инертностью, ленью, а также пьянством, наркоманией и прочими пороками.  Но все-таки, в целом, бедным людям приписываются положительные качества: доброта (31%), законопослушность (28%), совестливость (19%), хотя и отмечаются вышеуказанные недостатки – лень (22%), пассивность, инертность (21%), низкий уровень образования (16%) [3].  

В английском обществе отчетливо прослеживается тенденция индивидуальной ответственности за собственную бедность: первой причиной бедности называется экономическая политика страны (35%) и второй – лень и безынициативность самих индивидов (23%). Примечательно, что после финансового кризиса 2008 последний показатель возрос: отношение к бедности и, в частности, безработным стало более жестким: в 2013г. 54% британцев обвиняли в нежелании искать работы и улучшать свое благосостояние самих безработных, и 29-35% населения негативно относятся к получателям пособий по бедности, мотивируя тем, что им должно быть «стыдно» [4].

Таким образом, подводя итог нашим лингвистическим изысканиям, мы можем заключить, что закрепленное на протяжении долгой истории нашего общества отношение к богатству и бедности, жадности и щедрости по морально-этическим и приоритетным параметрам не изменилось. Несмотря на экспансию западного прагматизма и ожесточение, вызванное затянувшейся экономической нестабильностью,  россияне, по-прежнему, воспринимают богатство и бедность философски-фаталистически, понимая их временность и относительность в условиях России, где "от тюрьмы и от сумы не зарекайся". И, по-прежнему, большинство ее жителей убеждены в том, что "не в деньгах счастье", а бедность достойна сочувствия. Россияне и сейчас удивляют своей подчас иррациональной щедростью и стесняются попросить вернуть долг.  Столь же незначительно изменились базовые морально-этические установки британцев – человек должен стремиться к богатству, для этого необходимо трудиться. Финансовые потрясения последнего десятилетия, хотя и внесли некоторый элемент непредсказуемости в экономические представления британцев, но, по сути, не только не изменили, но еще резче обозначили этическую доминанту, которая выражается в  прагматическом отношении  к бедности: сочувствия достойны только беспомощные (по физическим или возрастным параметрам), в остальных случаях  быть бедным стыдно.

Список литературы / References

1. Дейнека О.С. Экономическая психология в российской политике переходного периода: Дис… д-ра психол. наук: 19.00.12. / Дейнека Ольга Сергеевна. – С.-Петербург, 1999. – 326с.
2. Горшков М.С. , Тихонова Н.Е. Бедность и неравенства в современной России: 10 лет спустя [Электронный ресурс] / М. С. Горшков, Н.Е. Тихонова / Институт социологии РАН. -  URL: http://www.isras.ru/analytical_report_bednost_i_neravenstva.html (дата обращения: 22.11.2016)
3. Львов С.В. Образы бедности и богатства в российском общественном сознании [Электронный ресурс] / С.В. Львов. -  URL: http://cyberleninka.ru/article/n/obrazy-bednosti-i-bogatstva-v-rossiyskom-obschestvennom-soznanii (дата обращения: 20.11.2016).
4. Public attitudes to poverty, inequality and welfare in Scotland and Britain [Электронный ресурс]. -  URL: http://gov.scot/Resource/0047/00473561.pdf (дата обращения: 23.11.2016)
5. Стешина Е.Г. Концепты богатство и бедность в молодежном языковом сознании русских и англичан. Автореф. дис. на соиск. канд. наук 10.02.19, защ. 01.09.2008 / Стешина Елена Геннадьевна. – Саратов, 2008. – 25с.

 Список литературы на английском языке / References in English

1. Dejneka O.S. Jekonomicheskaja psihologija v rossijskoj politike perehodnogo perioda [Russian economic psychology in transition period]: dis… PhD in Psychology: 19.00.12. / Dejneka Ol'ga – S.-Peterburg, 1999. – 326 p. [in Russian]
2. Gorshkov M. S., Tihonova N.E. Bednost' i neravenstva v sovremennoj Rossii: 10 let spustja [Poverty and inequality in modern Russia: ten years later] [Electronic resource] / M.S. Gorshkov, N.E. Tihonova / Institut sociologii RAN [Institute of Sociology of RAS]. -  URL: http://www.isras.ru/analytical_report_bednost_i_neravenstva.html (accessed: 22.11.2016) [in Russian]
3. L'vov S.V. Obrazy bednosti i bogatstva v rossijskom obshhestvennom soznanii [Images of poverty and wealth in public consciousness] [Electronic resource] / S.V. L'vov. – 2013. - URL: http://cyberleninka.ru/article/n/obrazy-bednosti-i-bogatstva-v-rossiyskom-obschestvennom-soznanii (accessed: 20.11.2016). [in Russian]
4. Public attitudes to poverty, inequality and welfare in Scotland and Britain [Electronic resource]. - - URL: http://gov.scot/Resource/0047/00473561.pdf (accessed 23.11.2016). [in English]
5. Steshina E.G. Koncepty bogatstvo i bednost' v molodezhnom jazykovom soznanii russkih i anglichan [Concepts “poverty” and “wealth” in Russian and English youth consciousness]. Abstract of dis… PhD in Philology 10.02.19, defense of the thesis 01.09.2008 / Steshina Elena Gennad'evna. – Saratov, 2008. – 25p. [in Russian]