СИМВОЛИКА КАК ОДНА ИЗ РЕПРЕЗЕНТАЦИЙ КОНЦЕПТА «ЧИСЛО» В ОСЕТИНСКОЙ ФОЛЬКЛОРНОЙ КАРТИНЕ МИРА

Дзедаева  М.С.

Кандидат филологических наук, ФГБОУ ВПО "Северо-Осетинский государственный университет имени К. Л. Хетагурова", факультет иностранных языков, кафедра иностранных языков для гуманитарных факультетов

СИМВОЛИКА КАК ОДНА ИЗ РЕПРЕЗЕНТАЦИЙ КОНЦЕПТА «ЧИСЛО» В ОСЕТИНСКОЙ ФОЛЬКЛОРНОЙ КАРТИНЕ МИРА

Аннотация

Статья посвящена репрезентации концепта «число» в осетинском фольклоре. В статьи раскрываются символьное значение и когнитивные признаки концепта «число».

Ключевые слова:  концепт, число, символ, когнитивные признаки, языковая картина мира. 

Dzedayeva M.S.

Candidate of Philological Sciences, North Ossetian State University after K.L. Khetagurov, Faculty of Foreign Languages​​, Department of Foreign Languages ​​for humanitarians.

SYMBOLISM AS ONE OF THE REPRESENTATIONS OF THE CONCEPT "NUMBER" IN THE IN THE OSSETIAN FOLK PICTURE OF THE WORLD

Abstract

        The article is devoted to the representation of concept “number” in the Ossetian folklore. The author reveals  the symbolic meaning and the cognitive features of concept “number”.     

Key words:  concept,  number, symbol, cognitive features,  language picture of the world.

Одной из основных единиц народной словесности осетин мы можем назвать – нартский эпос – совокупность преданий, сказаний.  Фольклор вообще и эпос в частности, живет и развивается не только под действием внешних импульсов, идущей от объективной действительности, но также силой своих внутренних закономерностей, составляющих необходимый элемент его национальной специфики.  Всякое новое содержание, в том числе и заимствованное извне, попадает под действие этих закономерностей и приобретает, таким образом, национальное лицо, прежде всего национальную форму [1: 298].

Что же касается нартского эпоса – это весьма древний, архаичный по типологии эпос, в нартском эпосе имеется мифологическая подоснова. Вместе с тем, это эпос в обобщенно-художественной, часто фантастической форме дает правдивую картину исторического прошлого народа, его быта, воззрений, характеров.

В формировании осетинской мифологии участвовали скифо-сармато-аланские и местные кавказские племена. Основным источником осетинской мифологии является выше указанный нартский (нартовский) эпос, который создавался  с  VIII-VII вв. д.н.э. до XIII-XIVвв. н.э. [3: 66].

Мы не случайно рассматриваем концепт «число» в осетинской лингвокультурологии, так как число играет немаловажную роль в нартском эпосе, а также в фольклоре в целом. Известно, что число явилось объектом символики и оценки. Древние народы придавали цифрам сакральную силу, приписывали им скрытый смысл и магическую возможность влияние на все окружающее: считалось, что числа использовались богами для управления миром [7: 105].

В наиболее древних мифопоэтических традициях числам, как и буквам, придавалось сакральное значение: они рассматривались в качестве божественных символов Вселенной, космоса. Тот факт, что числа легли в основу представлений о мироздании  не мог не отразиться в языке  и культуре. Числа – символ гармонии и порядка в противовес Хаосу. Подобно словам, числа считались неотъемлемыми качествами всех существ и предметов:  они управляют не только физической гармонией и законами жизни, пространства и времени, но и отношениями их с Богом, который уподобляется Мировому единству, Высшей истине [11: 629].

В мифопоэтических системах под числами понимается один из наиболее известных классов знаков, ориентированный на качественно-количественную оценку. Мифопоэтические основы числа, счета и числовых моделей более полно обнаруживаются в тех архаичных культурах, в которых число выступает уже самостоятельно, вне непременной связи с объектами, а также, когда число не полностью десемантизировано.  В архаичных традициях числа могли использоваться в ситуациях, которым им придавалось сакральное  «космизирующее» значение. Тем самым число становилось образом мира и отсюда – средством для его  периодического восстановления в циклической схеме развития для преодоления  хаотических тенденций [11: 630].

Имеются два вида чисел – счетные числа и священные Числа. Первые есть лишь условные знаки, последние являются основными символами всего. Их соотносят к физическому и к метафизическому плану. Они относятся друг к другу как Материя к Духу, как полюса Единой Сущности. Число есть Сущность и в то же время дыхание Матери Мира, образовавшее физический Космос. Все сущее в проявленном мире отличается количеством и качеством, то есть числом. Философы говорили: «Бог есть число, одаренное движением. Как единица (иу) Он начинает числа, но не имеет с ними ничего общего» [3: 34]. Арийское слово «один» содержит од (Дух) + дин (вера) = «Вера в духа» - такой была религия «Азычество». Азир Зиге, достигший со своими сыновьями Скандинавии, берет себе псевдоним Один, то есть тот, кто верит в Святого Духа, или азычник, ведь и племя его, жившее на Кавказе, называлось æз (я – Дух) + иры (боги) = Божественного Духа племя [7: 421]. К примеру, когнитивные признаки числа, символизирующие Бога: «Хуыцау иу у, зæттæ æмæ дауджытæ - æвдгæйттæ» [послов.].  Бог один, ангелов и архангелов по семь; число с когнитивными признаками  вера: «Адæмты иунæг Хуыцау кæд сфæлдыста, уæд сын хъуамæ уаид иу дин – Хуыцауы дин» [поговор.]. Если людей создал единственный Бог, то и вера должна быть у них одна – вера в Бога; число – «божественный долг»: Хуыцауæй алчидæр иу хæс дары, æмæ фидинаг у [поговор.]. У каждый перед Богом один долг и должен его вернуть.

В осетинской языковой картине мира число «два» (дыууæ) объективируется на основе бинарных противопоставлений, описывающих мир в фольклорной традиции. Это число отсылает к идее взаимодополняющих частей (мужское и женское как два значения категории пола; небо и земля, день и ночь как составляющие пространственно-временной структуры космоса), к теме парности, в частности, в таких ее аспектах, как близнечество,  четность. Мотив близнецов  широко распространен в осетинском фольклоре. В этом мотиве находят отражение космические мифы о созвездии близнецов, об утренней и вечерней звезде, о солнце и луне. Мотив близнецов повторяется в нартском эпосе дважды (братья-близнецы Ахсар – Ахсартаг и  Урузмаг -Хамиц).

Символами срединного мира,  в сказании становятся нартские близнецы Ахсар и Ахсартаг – «отважный» и «отважнейший» : «Æмæ йын дыууæ фаззон лæппуйы райгуырди» [НЭ]. И родила она двух мальчиков – близнецов. Два также является четным числом и является символом загробного мира, смерти:  « Æвзæр дыууæ марды кæны» [поговор.]. Плохой человек умирает дважды; «Дыууæ хæйрæджы кæрæдзи надтой, сæ кæрæдзи туг калдтой, гæрзбæндæн æмæ æрчъиаг уартой æмæ нæ фидыдтой» [сказ.]. Два черта друг друга били до крови и не могли поделить веревку из бычьей шкуры и бычью шкуру.         

Число – три (æртæ)  практически во всех религиозных традициях имеет особое, священное значение, ассоциирующееся обычно с жизнью, явлением абсолюта в акте творения (преодоление единичной замкнутости и двойственности), продолжением рода – от союза мужчины (единица) с женщиной (двоица) рождается ребенок (триада) [6: 69]. Число три связанно с тремя важнейшими категориями жизни: Хуыцау – Бог , хур – солнце и зæхх – земля . Репрезентация божественных признаков в концепте «число» представлена такими когнитивными признаками как «слеза», «святилище», «голубка»: «Хуыцау æрæппæрста Батрадзы мæлаты фæдыл æртæ цæссыджы, кæм æрхаудтой, уым февзарди æртæ кувæндоны Таранджелос, Мыкалгабыртæ æмæ Реком» [НЭ]. Бог оплакал Батраза и пролил  три слезы, где слезы упали, появились три святилища  Таранджелос, Мыкалгабырт  и Реком.

Традиционным для осетин является молитва к Богу с тремя пирогами. Традиционная форма пирогов-круглая (чъири). Круг как символ «земли/бесконечности/законченности». Три пирога как прошлое настоящее и будущее: «Кувæггаг та уыд – æртæ гуыдыны æмæ галлы сгуы» [НЭ]. Для обращения к Богу у них было – три лепешки и рог быка; «Кæстæртæ æртæ чъирийы æрбахастой куывынмæ» [НЭ]. Младшие принесли три пирога для обращения к Богу; «Æртæйæ хуыцауæн кувынц [поговор.] Трое Богу молятся.         

В «Словаре символов» Нади Жульен дается следующая информация о числе три сакрального значения: «…тройка – число совершенное, доступный чувствам образ божества, которое изображается в виде пересекающихся кругов» (конкретно этот образ до сих пор на столах у осетин в виде трех пирогов) [7: 374].     

Поскольку на пиры-моления в доме Алагата [НЭ] обычно собирались хорошо известные «три (группы) нартов», или «три нартовских (рода)» - Алагата, Ахсартаггата и Бората, следует заключить, что они входили в число «семи (групп) нартов»: «Араст сты Æртæ Нарты фæсивасивæд, Уырызмæг сæ разæй» [НЭ]. Отправились молодые нарты из Трех Нартов, возглавляемые Урызмагом; «Æртæ Нарты ныхасы бадынц æмæ тархон канынц» [НЭ]. Заседают старейшие Трех Нартов на совете.  «Æртæ хаты хуыцау дæр хатыр кæны» [послов.]. Три раза и Бог прощает; «Нартæн æртæ фæткæн баззад: царды хъуыддаджы, куысты æмæ фынгыл дæр» [НЭ]. Нарты унаследовали три традиции – поведение в жизни, в делах и в ведении стола.

Семь (Авд) – священное число, символ божественности. Мир, по представлениям осетин и других индоевропейских народов, по вертикали делится на три части: верхнюю, где обитают боги и птицы, среднюю, где живут люди, а также - дикие и домашние животные, и нижнюю, где обитают злые духи, рептилии и пр. Так вот, верхний и нижний миры, согласно осетинской мифологии, делятся, в свою очередь, на семь частей. Именно семерка характеризует культ семи богов у осетин и общую идею вселенной. Влияние семичастного деления отразилось на  мировой оси. Авд Дзуары («семь божеств») сочетает в себе семь божеств – Афсати, Донбеттыр, Реком, Фалвара, Уастырджы, Уацилла, Тутыр. Согласно верованием осетин Авд Дзуары живет на небе, но иногда появляется на земле, но не в своем образе – образе небожителя, который осетинской мифологией не описан, а в образе ярко светящийся птицы с большими крыльями. От Авд Дзуара зависит урожай хлебных злаков, увеличения поголовья домашнего скота и его защита от болезней, благополучие людей [1: 10].

Вследствие этого мы видим вербализацию концепта «число»  в  религиозной символики:  «Цæугæ цæуын арвыл авд Уастырджы æмæ авд Елийы ауыдта» [НЭ]. Во время пути увидел он в небе семь Уастырджы и семь Елийя; «Агуындæйы чындздзон уæрдон уыдис æвзистæй æмæ дзы ифтыгъд уыдис авд сæрджын сæджы – Æфсатийы лæвæр» [НЭ]. Во время свадьбы арба Агунды была запряжена семью большеголовыми оленями – подарок Афсати; «Цы стъалыты гуппар хонынц, уыдон кæддæр уыдысты авд хойы» [легенд.]. Звезды, которые самые яркие на небе, когда-то были семью сестрами; «Авд ахæмы хуыздæр фестын» [ФЕ]. Стать в семь раз лучше.

В осетинской мифологии упоминаются представитель осетинской демонологии - уæйыг «великан» в подавляющем большинстве случаев его упоминания в фольклоре имеет семь голов авд cæpы. Эпитет ваигов авдсæрон «семиглавый» в ряде нартовских сказаний превратился в имя собственное этих существ. Нередко великаны выступают группами по семь. По-видимому, семь ваигов в осетинской мифологии рассматривались в качестве антагонистов Семи богам, а сам факт их противопоставления свидетельствует о наличии в религиозных воззрениях древних осетин элементов дуализма,  где четко и последовательно противопоставляются светлое и темное начала. Не исключено поэтому, что семь демонов были покровителями «семи мраков»: «Авд уæйыджы цардысты, иу иннæмæй тынгдæр» [НЭ]. Семь уаигов, один другого сильней жили вместе. Как видим, семичастное деление характерно как для божественных,  так и для демонических сил осетинской мифологии.

Приобретя статус одного из наиболее сакральных чисел, число «семь» распространилось на все сферы быта и мифологии осетинского народа. Наиболее типичные примеры сакрального употребления этого числа в осетинском языке и фольклоре: представление о предельной степени удаленности: «Авд xoxы фæстæ» [ФЕ]. За семью горами; «Авд хохы æддæмæ сæ басайдтæ саг æмæ уым цыдæр æрбаци [НЭ]. За семью хребтами завел их олень и куда-то исчез; «Авд хохы сæрты ахизын» [ФЕ]. Перейти семь гор; «Авд xoxы æмæ авд фурды æддейæ» [сказ.]. За семью горами и семью морями.

С числом «двенадцать» (дыууадæс) связано все сакральное в Нартском эпосе. Двенадцать символизирует космический порядок и спасение, совершенство, достигнутая цель, полнота:  «Алæф, уæйыг Æфсæроны хъал фырт дыууадæс кæрдзыны йæ роны атъыста фæндаггагæн æмæ рараст ис Зилахармæ. Иу ран дыууадæс хъуджы дзы радыгъта æмæ сбадти аходæн хæрыныл" [НЭ]. Сын уаига Афсарона Алаф кладет за пазуху двенадцать хлебов и отправляется в  Зилахар, по пути доит двенадцать коров, чтобы перекусить; «Иубон Сослан бафæнд кодтæ фæцæуын Зилахары быдырмæ дыууадæс æмбалимæ» [НЭ]. Однажды решил, Сослан пойти на поле Зилахар с двенадцатью друзьями. «Батрадзы сисын сæ бон нæ уыди. Сифтыгътой йыл дыууадæс цæды галтæ, фæлæ никуы æмæ ницы» [НЭ]. Когда они не смогли поднять Батраза, то запрягли двенадцать пар быков, но и они не смогли потащить его.     

Со времен Нартов у осетин сохранилась Лира Арфа, в которой натянуто двенадцать струн. Называется она соответственно «дыууадæстæнон».

Вот из таких представлений возникли некоторые архетипические образы цифр и чисел, которые хранятся в коллективной памяти человечества и душе каждого человека. Когда наш разум, не задумываясь, ведет счет или  эти образы подсознательно появляются, помогая нам считать или запоминать. Поскольку образы цифр, как все архетипы коллективного бессознательного, хранят в себе силу веков, каждое число несет определенную качественную энергию. И в те времена, когда арифметика была ещё сложным делом, доступным разуму далеко не всех, нумерология возникала как тайное и прогрессивное учение, связывающее душу и разум и противопоставляющее их, чтобы помочь разуму стать самостоятельным от подсознательных образов и мифологических представлений.