ГЕРОЙ И РАССКАЗЧИК В ПРОЗЕ В.К. АРСЕНЬЕВА («ПО УССУРИЙСКОМУ КРАЮ», «ДЕРСУ УЗАЛА»)
ГЕРОЙ И РАССКАЗЧИК В ПРОЗЕ В.К. АРСЕНЬЕВА («ПО УССУРИЙСКОМУ КРАЮ», «ДЕРСУ УЗАЛА»)
Аннотация
Повествовательная манера Арсеньева, соединяющая в себе научное и художественное начало, до сих пор остается предметом дискуссии и требует внимательного изучения. В данной статье рассматриваются способы художественного моделирования мира в прозе ученого, путешественника и писателя В.К. Арсеньева. Особое внимание уделяется субъектной организации повествования, диалогическим отношениям между гольдом Дерсу Узала и руководителем полевой экспедиции Арсеньевым, который в книгах представлен как рассказчик, не тождественный автору. Рассказчик и герой в прозе Арсеньева изображены как представители разных культурных миров, каждый из которых открывает свое Я в Другом. В связи с этим автор избирает определенные повествовательные стратегии, по-разному завершая образы путешественника Арсеньева и коренного жителя края Дерсу Узала, что свидетельствует о высоком писательском мастерстве В.К. Арсеньева.
1. Введение
В.К. Арсеньев – личность уникальная по своему творческому дарованию. С детства мечтая быть путешественником и исследователем, в составе военных экспедиций (1902 г., 1906-08 гг.) он изучал Дальний Восток, Уссурийский край. Опыт полевых исследований позволил Владимиру Клавдиевичу стать профессиональным этнографом. В 1912-1915 гг. Арсеньев создает на основе путевых дневников две книги: «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала» . В предисловии к своему литературному труду путешественник характеризует его как «научно-популярное описание края», акцентируя внимание на задачах географических и этнографических: «В моей книге читатель найдет картины из природы страны и ее населения» .
Произведения Владимира Клавдиевича известны во всем мире: переведены на 40 языков. Японский режиссер в мировым именем А. Куросава снял по мотивам двух книг Арсеньева фильм «Дерсу Узала», получивший «Оскара» в 1976 г. Известный востоковед В.В. Малявин обращался к творческому наследию Арсеньева для того, чтобы пояснить феномен евразийского мира, где «люди могут жить в душевном согласии» . Между тем природа повествования в книгах Арсеньева до сих пор остается предметом дискуссии. Как сочетаются научная и художественная составляющая в его произведениях? Сложность ответа на данный вопрос обусловлена особенностями стиля писателя. С одной стороны, его книги напоминают полевой дневник ученого, который тщательно фиксирует все, с чем приходится встретиться во время пути: особенности флоры и фауны, обычаи местных жителей, судьбы людей. Читатель узнает обо всех нюансах, связанных с подготовкой путешествия, экипировкой, продуктовым пайком. Лев Аннинский назвал стиль Арсеньева «цезаревски суховатым, исполненный чувства меры» . Но нельзя не заметить в книгах писателя и другие краски, несущие в себе поэтическую эмоцию. Читателя завораживают описания природы, причудливые пейзажи, апеллирующие к воображению.
Удивительно, что книги, рассказывающие о результатах военных экспедиций, читаются как увлекательный приключенческий роман. В.К. Арсеньев не просто наблюдает за реальностью и описывает ее, но творчески преображает, по-своему моделируя художественный мир. Известно, что писатель работал над созданием образов, ориентируясь на классические примеры из произведений мировой литературы. В его архиве найдены папки с выписками из сочинений А. Куприна, А.М. Горького, И.С. Тургенева, Ч. Диккенса и др.» .
Цель данной статьи – подтвердить тезис о высоком профессионализме Арсеньева-писателя. Писательский талант Арсеньева проявился в способах субъектной организации произведений, художественной прорисовке образов главных героев – носителей двух разных типов сознания. Одним из важных эстетических критериев в данном случае является ориентация автора при создании образов рассказчика Арсеньева и проводника Дерсу на широкий культурный и литературный контекст.
Проза Арсеньева требует обращения к сравнительно-историческому методу исследования (компаративистика). Писатель является наследником русской классической литературы, при этом образ «благородного дикаря» в его книгах ориентирован на европейскую литературную традицию.
2. Основные результаты
Арсеньев-писатель выделяется в ряду других известных путешественников, публиковавших рассказы о своих экспедициях, не только тем, что он создал яркий художественный образ Дерсу Узала, но и вовлечением в свою художественную орбиту текстов предшественников. Этой проблеме посвящено множество исследований. Так, например, Е.А. Чач считает, что важным контекстом для творчества Арсеньева является культура Серебряного века с ее интересом к Востоку и восточной экзотике. Р.Д. Гнеушева рассматривает произведения Арсеньева в контексте русской литературы и культуры . Сам рассказчик, при первом знакомстве с Дерсу называет его «дикарем» и вспоминает героев Фенимора Купера и Майн Рида, а описывая удегейцев говорит, что они похожи на краснокожих. Актуальный для европейского сознания круг представлений обозначен в следующем высказывании Арсеньева-рассказчика: «Я видел перед собой первобытного охотника, который всю свою жизнь прожил в тайге и чужд был тех пороков, которые вместе с собой несет городская цивилизация» .
Комплекс просветительских идей об изначальном единстве человека и природы, чистоте сознания первобытного человека, продолженный романтиками и подхваченный культурой Серебряного века, становится культурным фоном, оттеняющим своеобразие художественного решения Арсеньева. Это своеобразие точно отмечено в статье Е.А. Чач: «фигура гольда прописана не в романтическом, а в реалистическом ключе» . Художественный эффект книги и состоит в постепенном преодолении шаблонного образа «дикаря», который становится близким другом автора.
В сознании Дерсу весь мир одухотворен, пронизан невидимыми связями; Все представляется ему живым, имеющим душу: и звери, и птицы, и огонь, и вода. Животных Дерсу называет «маленькие люди». Капитан тут же переводит эти представления на свой язык: «Воззрение на природу этого первобытного человека было анимистическое» . В письме 1929 г. Арсеньев отметит: «Это совершенно реальная личность» . В противовес идеализированному, достаточно искусственному образу «благородного дикаря» образ Дерсу раскрыт в книгах Арсеньева в его индивидуальной характерности, подлинности.
Не менее интересным получился у Арсеньева и образ рассказчика, также нарушающий определенные читательские ожидания.
Мы представляем себе, каким должно быть поведение ученого-натуралиста, тем более руководителя экспедиции, нацеленного на решение определенных практических или научных задач. Между тем, в поведении Арсеньева есть некоторая избыточность. Арсеньев-рассказчик изображен как созерцатель, который часто отдаляется от группы, чтобы оставшись в одиночестве полюбоваться природой: «Предоставив им заниматься своим делом, я пошел побродить по тайге» ; «Отойдя от бивака с километр, я сел на пень и стал слушать (…) Я весь ушел в созерцание природы и совсем забыл, что нахожусь один, вдали от бивака» ; «Я смотрел, как очарованный» .
Воспринимая Дерсу сквозь призму романтической традиции (творчество Фенимора Купера и Майн Рида) Арсеньев рассказчик сам является ее носителем. Жизнь в тайге привлекает героя-романтика возможностью почувствовать себя свободным, оказавшись «вне сферы канцелярских влияний», «телефонов и предписаний» . Одухотворяя мир вокруг, эту же тягу к свободе он видит и в явлениях природы: «Вечерняя заря ещё пыталась было бороться с надвигающейся тьмой, но не могла её осилить, уступила и ушла за горизонт. Тотчас на небе замигали звезды, словно и они обрадовались тому, что наконец-то солнце дало им свободу» .
Романтизм Арсеньева – это форма любовного соприкосновения с миром, предшествующая его научному изучению: «Полюбовавшись насекомыми, я стал рассматривать птиц». При этом «любование» включает в себя и научное описание предмета (названия насекомых даны на латинском языке), и художественное образно-поэтическое. Особенности изображенного мира у Арсеньева можно охарактеризовать словами русского критика о романтизме: «романтическим делается предмет, когда приобретает он вид чудесного, не теряя при этом своей истины» .
Безусловно, эта способность воспринимать мир как целостное и одухотворенное целое сближает образы рассказчика Арсеньева и Дерсу Узала. Именно поэтому ученый-путешественник так легко может увидеть мир глазами первобытного охотника-гольда. Ведь что такое анимизм Дерсу? Это «чувство общей жизни», «особенно сильная любовь к человеку и всему живому», – писал Пришвин в книге «Золотой рог». Это же качество, – продолжал писатель, – есть у всех больших ученых. И они «не теряют его даже тогда, когда их работа приобретает чисто практический, даже технический характер» .
3. Заключение
Способы организации повествования в прозе Арсеньева свидетельствуют о его высоком писательском мастерстве. Автор по-разному завершает образы главных героев. Неожиданно для читателя Арсеньев – ученый-естественник предстает в книге как романтик и созерцатель, а восточный «мудрец» Дерсу Узала как деятельный и находчивый практик. При этом обнаруживается глубинная общность двух сознаний, принадлежащих разным культурным мирам. По остроумному замечанию Пришвина: «Дерсу Узала при всей своей индивидуальной подлинности явился не сам по себе, а через Арсеньева» и, следовательно, «инстинкт дикаря сохраняется и продолжается в разуме ученого» .