Наши журналы
Опубликовать статью Вход и регистрация
Расширенный поиск
Разделы статьи

«ПРАВИЛО СЕВЕРНОГО ПОДЛЕЖАЩЕГО» КАК МАТЕРИАЛ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ СЕМАНТИЧЕСКОГО СУБЪЕКТА (ПО ДАННЫМ ИССЛЕДОВАНИЙ СЕВЕРНЫХ АНГЛИЙСКИХ ДИАЛЕКТОВ И ШОТЛАНДСКОГО ЯЗЫКА)

Научная статья
Павленко А.Е.
Червоный А.М.
DOI:
https://doi.org/10.23670/IRJ.2021.114.12.166
Выпуск: № 12 (114), 2021
Опубликована:
2021/12/17
PDF

«ПРАВИЛО СЕВЕРНОГО ПОДЛЕЖАЩЕГО» КАК МАТЕРИАЛ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ СЕМАНТИЧЕСКОГО СУБЪЕКТА (ПО ДАННЫМ ИССЛЕДОВАНИЙ СЕВЕРНЫХ АНГЛИЙСКИХ ДИАЛЕКТОВ И ШОТЛАНДСКОГО ЯЗЫКА)

Научная статья

Павленко А.Е.1, *, Червоный А.М.2

1 ORCID: 0000-0002-2189-7166;

1, 2 Таганрогский институт имени А.П. Чехова (филиал) РГЭУ(РИНХ), Таганрог, Россия

* Корреспондирующий автор (alex_pavlenko[at]inbox.ru)

Аннотация

В статье рассматривается так называемое «правило северного подлежащего» (ПСП) в северных английских диалектах, а также в шотландском языке в свете изучения семантического субъекта. Отмечается, что феномен ПСП является результатом взаимодействия двух параметров – 1) типа подлежащего и 2) смежности/несмежности подлежащего и сказуемого – и определяет форму глагола в простом настоящем. Первый параметр подразумевает, что местоименное и именное подлежащее требуют разных схем согласования с глаголом, тогда как в соответствии со вторым параметром, сказуемое принимает особую форму (-s/-es), если именное подлежащее непосредственно примыкает к сказуемому. В северных английских диалектах и в шотландском языке картина этого явления осложняется варьированием, вызванным рядом лингвистических и экстралингвистических факторов. Цель статьи заключается в том, чтобы ввести материал ПСП в обиход сравнительно-сопоставительного исследования семантического субъекта и определить подходы к описанию этого грамматического регионализма в данном контексте. В статье рассматриваются основные структурные и функциональные особенности ПСП, а также оцениваются некоторые гипотезы о его происхождении. Делается вывод о том, что в существующей литературе игнорируется семантический аспект ПСП, и отмечается необходимость восполнить этот пробел.

Ключевые слова: семантический субъект, правило северного подлежащего (ПСП), нелитературный английский язык, диалект, шотландский язык.

"THE NORTHERN SUBJECT RULE" AS A MATERIAL FOR THE STUDY OF A SEMANTIC SUBJECT (BASED ON THE STUDIES OF NORTHERN ENGLISH DIALECTS AND THE SCOTTISH LANGUAGE)

Research article

Pavlenko A.E.1, *, Chervoniy A.M.2

1 ORCID: 0000-0002-2189-7166;

1, 2 A.P. Chekhov Taganrog Institute, branch of the Rostov State University of Economics, Taganrog, Russia

* Corresponding author (alex_pavlenko[at]inbox.ru)

Abstract

The article examines the so-called "northern subject rule" in northern English dialects, as well as in the Scottish language in the light of the study of the semantic subject. It is noted that the phenomenon of the northern subject rule is the result of the interaction of two parameters – 1) the type of subject and 2) the contiguity/non-contiguity of the subject and predicate while also determining the form of the verb in present simple. The first parameter implies that the pronominal and nominal subject require different schemes of agreement with the verb, whereas according to the second parameter, the predicate takes a paritucular form (-s/-es) if the nominal subject is directly adjacent to the predicate. In the Northern English dialects and in the Scottish language, the picture of this phenomenon is complicated by variation caused by a number of linguistic and extralinguistic factors. The purpose of the article is to introduce the northern subject rule material into the use of comparative research of a semantic subject and to determine approaches to the description of this grammatical regionalism in this context. The article discusses the main structural and functional features of the northern subject rule, while also assessing hypotheses about its origin. The authors conclude that the existing literature ignores the semantic aspect of the rule and notes the need to fill this gap.

Keywords: semantic subject, the rule of the northern subject, non-literary English, dialect, Scottish language.

Введение

Общеизвестно, что такой ключевой для лингвистики термин, как «субъект», многозначен и входит в состав нескольких терминологических словосочетаний. Выделяют субъект логический, коммуникативный, психологический и, наконец, субъект семантический. В рамках нашего исследования рассматривается семантический субъект высказывания, т.е. реальный деятель. В этой связи, нами отбираются и описываются маркеры присутствия такого деятеля-человека в реальной действительности, а также его референции в речи и языке.

Одним из языков, рассматриваемых в нашем проекте, является английский, причем внимание уделяется не только его литературному варианту, но и некоторым территориальным диалектам, способным дать нетривиальный и теоретически значимый материал. Поскольку в данном исследовании рассматриваются все средства выражения субъекта (включая его формальное отсутствие в предложении), было решено кратко рассмотреть и такой грамматический регионализм, как известное в англистике «правило северного подлежащего» (далее «ПСП»), а также оценить перспективность его изучения в рамках научного проекта «Полифония семантического субъекта (на материале русского, французского, английского и немецкого языков)», выполняемого при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ). В данной статье мы рассмотрим лишь самые основные структурные и функциональные особенности ПСП, а также осветим некоторые гипотезы относительно его происхождения.

Материалом в данной связи служат грамматические системы близкородственных диалектов северной Англии, Шотландии и Северной Ирландии, которые объединяет, в том числе, и наличие такого феномена, как ПСП – регулярного соответствия, восходящего к среднеанглийскому (северному) языковому состоянию.

Согласно данному «правилу», глагольное сказуемое в настоящем времени принимает показатель (грамматический суффикс) -s во всех случаях, кроме тех, когда он непосредственно примыкает к подлежащему, выраженному личным местоимением I, we, you и they [5, С. 211-212]. В результате формы they sing оказываются противопоставленными формам the birds sings; they sing and dances; it’s you that sings; I only sings.

Данная небольшая статья представляет собой попытку представить общую картину рассматриваемого явления в лингвогеографическом и сравнительном аспектах, а также кратко описать вариативность ПСП в живой нелитературной речи и охарактеризовать ее причины. В этой связи, на основе эмпирических данных, почерпнутых из авторитетных источников, рассматриваются диалектологический и исторический аспекты ПСП. Кроме того, кратко освещаются преобладающие в литературе теоретические подходы к вопросам о происхождении ПСП, его функционировании, а также о связанной с ним грамматической вариативности [6], [7], [11], [12].

Панорама теоретического осмысления явления ПСП, представляет совокупность его трактовок в когнитивно-функциональном ключе, а также в плане вероятностного варьирования. Несмотря на то, что в некоторых работах содержатся интересные интерпретации данного явления, ни одна из них не дает исчерпывающего теоретического описания ПСП и связанной с ним грамматической вариативности [13], [14], [15], [16].

Кроме того, ознакомление с существующей литературой, в которой ПСП освещается более или менее подробно в синхроническом ключе [17], [18], [19], [21], показывает, что в ней полностью игнорируется семантический аспект данного феномена. В связи с этим представляется необходимым восполнить этот пробел, что позволило бы объективно оценить феномен ПСП в ключе сравнительно-сопоставительного изучения средств выражения семантического субъекта.

Основные результаты

В современных диалектах рассматриваемая грамматическая особенность (the birds sings и др.) характеризуется разным уровнем последовательности, причем она конкурирует с соответствующими образцами литературного английского языка. Кроме того, встречаются и другие нелитературные (диалектные) особенности координации подлежащего и сказуемого, помимо ПСП и параллельно с ним, которые следует отличать от последнего. К ним можно отнести свободное использование показателя -s во вводном обороте I says перед прямой речью, а также в «настоящем повествовательном». Иногда встречается свободное использование маркера -s как показателя привычного вида: I goes for walks. Кроме того, наблюдается тенденция к редукции оппозиции форм was и were, реализующаяся иногда как I were; he were или как we was; you was [22, С. 100-101]. Наконец, почти повсеместно подвергается редукции оппозиция форм глагола be в бытийных оборотах с there, например: There’s houses. В качестве примера противоположного процесса можно привести такой типичный грамматический шотландизмам, как there’re a house [23, С. 100-101].

Источниками данных о бытовании ПСП в современных диалектах являются «Обзор английских диалектов» (SED) Г. Ортона и О. Дита, «Лингвистический атлас Шотландии» (LAS) Дж. Мэтэра и Г.-Г. Шпейтеля, Фрайбургский корпус английских диалектов (FRED) [24], [25], [26], а также некоторые другие диалектологические атласы, обзоры и монографические лингвогеографические исследования [27], [28], [29], [30].

В частности, на севере Англии этот феномен неоднородно представлен, начиная от англо-шотландской границы до северного Мидленда. Проявления ПСП наблюдаются на всей упомянутой территории и распространяются на юг даже несколько дальше, чем было принято считать ранее, основываясь только на данных SED. Из этого следует, что рассматриваемый феномен весьма последователен и стабилен с географической точки зрения, что подтверждает сравнение современных данных с данными «Атласа позднесреднеанглийского языка» (eLALME) [32].

Еще более интересным представляется качественный анализ распределения проявлений ПСП в пограничной зоне данного ареала, а, именно, в северном Мидленде. В данном регионе употребления глагольного показателя -s, обусловленные ПСП, встречаются изредка, и при этом они используются почти исключительно в определенных благоприятствующих синтаксических контекстах. Эти контексты, в основном, идентичны тем, что наблюдаются и в других территориальных вариантах. К таким контекстам относятся: подлежащные относительные предложения с бытийным there (There’s a lot of people kills’em); предложения с подлежащими, выраженными указательными местоимениями, особенно местоимением them, используемым как диалектизм (Them’s the men that does their work best); вопросительные предложения с обратным порядком слов (Is both you women wed?) [33, С. 100-110]. Данные наблюдения можно интерпретировать как подтверждение того, что в условиях диалектных контактов и диалектного выравнивания, нелитературные грамматические конструкции, подобные ПСП, могут утрачивать свою продуктивность и постепенно ограничивать свое функционирование некоторыми идиоматическими употреблениями.

Фрайбургский корпус английских диалектов (FRED) позволяет рассмотреть содержащиеся в нем данные распространения ПСП в разных регионах в сравнительном ключе [34]. Упомянутый корпус содержит материал, собранный в северной Англии и Шотландии. Сравнение, выполненное на основе такого обширного массива данных, позволяет получить более глубокое представление о бытовании ПСП в нелитературном английском языке Англии, а также в диалектах шотландского языка.

Так, выясняется, что формы you was и we was, которые являются исключением, с точки зрения первоначальной схемы ПСП, встречаются во многих регионах северной Англии (кроме графства Камбрия) и Шотландии. Противоположно направленная редукция оппозиции (I were; he were) характерна для южного Ланкашира и Йоркшира. Данное использование were с подлежащими в единственном числе следует отличать от употребления are и were в бытийных оборотах единственного числа, наблюдающимися иногда в южной Шотландии, а также в Северной Ирландии. Что касается контекстов с подлежащими третьего лица множественного числа, то повсеместно глагольная форма was используется гораздо чаще с неместоименными подлежащими, чем с they. Это означает, что употребления с was и were все еще функционируют в схеме, сформированной ПСП, хотя во многих диалектах они параллельно встречаются и в других схемах (не-ПСП). К последним относится, например, употребление глагольной формы were с подлежащим в единственном числе. Наконец, в том, что касается примеров ПСП с другими глаголами (помимо be), данные Фрайбургского корпуса также подтверждают значимость тех же благоприятствующих базовых контекстов, выявленных до появления этого источника [35].

Бытование ПСП в северных английских, шотландских и ольстерских диалектах еще ждет подробного и непротиворечивого описания. Ни одно из опубликованных исследований не обеспечивает полного понимания механизма вариативности ПСП в современных диалектах. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что использование глагольного показателя -s в упомянутых диалектах обусловлено не только системными ограничениями, но также испытывает влияние синтаксического контекста, которое может быть исследовано, в том числе, количественными методами. Некоторые контексты, например, подлежащные относительные придаточные, громоздкие подлежащные именные словосочетания, некоторые подлежащие, представленные указательными местоимениями, и др., последовательно благоприятствуют использованию суффикса -s [36, С. 109].

Возможно, из всех имеющихся на данный момент описаний, наиболее правдоподобное было предложено Р. Хадсоном [37]. Кроме того, оно оказывается ограниченным рамками отдельно взятого языка и не поднимается до теоретических обобщений.

Применительно к описанию грамматической компетенции говорящих на диалектах, для которых характерно ПСП, признается необходимым учитывать вариативность количественных параметров. Подобные идеи не новы и выдвигаются в рамках лабовианской традиции с момента ее зарождения [38, С. 189-192]. Обычно они негативно воспринимались формальной синтаксической школой, и разрыв между этими двумя направлениями лингвистических исследований до сих пор остается непреодоленным. Между тем, вышеупомянутые идеи продемонстрировали свою значимость и сформировали теоретическую основу для выработки процедуры анализа в рамках метода вариативных правил.

В отличие от формальных теорий хомскианской школы, когнитивно-функциональный подход всегда большое значение придавал вариативности. Представляется, что исследования именно такой направленности способны вскрыть механизмы функционирования ПСП в разных языковых коллективах на современном этапе [39], [40], [41].

Одна из ключевых идей в рамках данного подхода заключается в том, что структура языковой компетенции подвержена значительному влиянию со стороны относительной частотности тех или иных форм или конструкций в речи. В этой связи особое значение приобретает механизм «закрепления», т.е. постепенного усиления присутствия в памяти тех или иных языковых представлений путем активизации их использования [42, С. 53-75]. В результате такого закрепления частотные лексические сочетания способны изменять свой статус и, таким образом, постепенно обособляться.

Можно предположить, что подобный механизм лежит в основе явления ПСП. Сочетания глаголов и смежных с ними простых личных местоимений переосмысливаются как самостоятельные когнитивные схемы благодаря их высокой частотности в речи и высокому уровню закрепления, в результате чего они начинают функционировать иначе, чем другие предикативные группы.

С исторической точки зрения, развитие ограничения, обусловленного типом подлежащего, по-видимому, было особенно вероятно в ситуации, при которой система глагольного согласования переживала распад в результате развития редукции форм и расширения грамматической омонимии. Очевидно, что появление первых употреблений ПСП в северном раннесреднеанглийском (среднешотландском) происходило на фоне таких изменений и во многом благодаря им [43, С. 54-57].

В этом же функциональном ключе можно объяснить и тот факт, что за последнее время феномены, напоминающие ПСП, наблюдаются и в некоторых других вариантах английского языка, географически и генетически далеких от североанглийских и шотландских диалектов, например на юго-западе Англии, где подобные явления, вероятно, возникли самостоятельно [44].

Воссоздание истории становления ПСП во многом остается умозрительным и гипотетическим, поскольку данный феномен практически не отражен в памятниках, так как он имел место в северных диалектах с конца древнеанглийского периода и на протяжение некоторой части среднеанглийского (и среднешотландского). Согласно известной гипотезе, предложенной финским исследователем Ю. Клемола [45], ПСП начало формироваться в результате контактов древнеанглийских диалектов с кельтскими языками еще в раннем средневековье. Об этом могут свидетельствовать некоторые типологические параллели, имеющиеся между современным северным английским и шотландским, с одной стороны, и кельтскими языками, с другой. Однако, данная гипотеза не свободна от противоречий и не завоевала общего признания.

Вместо нее предлагается объяснение развития ПСП на когнитивной основе, принимающее во внимание механизм закрепления, описанный выше. Предполагается, что в основе данного процесса находилась редукция глагольных аффиксов, за которыми следовали в постпозиции местоимения, изначально имевшие характер энклитик [46, С. 56].

Отвлекаясь от исторического аспекта проблемы, напомним, что исследование, в рамках которого написана данная статья, посвящено сравнительно-типологическому анализу форм выражения семантического субъекта (а также его редукции) в английском, французском, немецком и русском языках. Редукция лица – явление универсальное, однако каждый отдельный язык обладает своим набором лексико-грамматических средств актуализации этого процесса. Территориальные варианты вышеупомянутых языков также могут представлять значительный интерес в свете рассматриваемой проблемы, что и демонстрируют северные английские и шотландские диалекты. В этой связи, можно констатировать, что ПСП является в данном контексте хотя и периферийным, но от того не менее интересным явлением грамматической системы вышеупомянутых территориальных языковых вариантов, заслуживающим отдельного рассмотрения.

Поскольку непосредственным предметом нашего исследования, является парадигма лексико-грамматических средств выражения семантического субъекта, включая и его редукцию, возникает вопрос – не оказывается ли феномен ПСП с его, на первый взгляд, «нелогичной» координацией сказуемого и подлежащего одним из проявлений такой редукции, пусть и в неявной форме. Хотя ПСП и не подразумевает полного устранения семантического субъекта, можно предположить, что при реализации данного феномена реальный деятель, как бы «понижается в ранге», отчасти теряя центральную позицию в предложении. При этом оказывается задействован как лексико-морфологический уровень (1. именное или местоименное подлежащее; 2. особенности выражения категорий лица и числа глагола с помощью показателя -s/-es), так и синтаксический (фактор смежности/не-смежности подлежащего по отношению к сказуемому).

Можно предположить, что независимо от факторов, обусловивших зарождение и формирование данного феномена (влияния кельтского субстрата или глубокой перестройки системы языка в среднеанглийский период), он сопровождается некоторым «размыванием» субъекта в функционально-семантическом плане. Иначе данный эффект можно охарактеризовать как своего рода «частичную» редукцию субъекта в результате идиоматизации некоторых синтаксических контекстов. Более подробное исследование данного эффекта требует дополнительного описания соответствующих языковых фактов, и может быть осуществлено в дальнейшем на материале доступных языковых корпусов.

Заключение

Подводя итог всему вышесказанному, отметим, что в обобщенном виде правило северного подлежащего (ПСП) можно проиллюстрировать с помощью предложений, they eat and drinks и customers drinks. Данное явление можно трактовать как комбинацию двух ограничений (по типу подлежащего и по смежности подлежащего и сказуемого), обусловливающую форму глагола в простом настоящем (Present Indefinite).

Под типом подлежащего подразумевается тот факт, что местоименные и именные подлежащие требуют разной координации с глаголом, а принцип смежности заключается в том, что сказуемое приобретает особую форму, если именное подлежащее непосредственно примыкает к глаголу-сказуемому, а местоименное – нет.

Однако в современных английских диалектах, для которых характерно ПСП, картина этого феномена осложнена его значительной вариативностью, обусловленной целым рядом языковых, социальных и лингвогеографических факторов.

В опубликованных исследованиях полностью игнорируется семантический аспект, хотя очевидно, что описанные выше отличия в согласовании глагола-сказуемого с разными типами подлежащего могут подразумевать и семантические отличия у таких подлежащих. Несмотря на то, что это частный и лишь слегка осложненный случай реализации семантического субъекта в нелитературном английском, в дальнейшем предполагается осветить его более подробно, уделив особое внимание особенностям этого явления в плане содержания.

Финансирование Исследование выполняется при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) в рамках научного проекта № 19-012-00062 «Полифония семантического субъекта (на материале русского, французского, английского и немецкого языков)», проводимого в ФГБОУ ВО «РГЭУ (РИНХ)»; руководитель – доктор филол. наук, доцент, заведующий кафедрой немецкого и французского языков А.М. Червоный. Funding The research is carried out with the financial support of the Russian Foundation for Fundamental Research (RFFR) within the framework of the scientific project No. 19-012-00062 "Polyphony of the semantic subject (based on the Russian, French, English and German languages)" at Rostov State University of Economics; supervisor - Doctor of Philology, Associate Professor, Head of the Department of German and French Languages A.M. Chervony.
Конфликт интересов Не указан. Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

  1. Henry A. Belfast English and standard English: dialect variation and parameter setting / A. Henry. – Oxford: Oxford University Press, 1995. – viii, 148 p.
  2. Hudson R. Subject–verb agreement in English / R. Hudson // English language & Linguistics. – 1999. – Vol. 3(2). – 173–207. DOI: 10.1017/S1360674399000210.
  3. Pietsch L. Variable Grammars: Verbal Agreement in Northern Dialects of English / L. Pietsch. – Tübingen: Niemeyer, 2005. – 217 p. DOI: https://doi.org/10.1515/9783110944556.
  4. Corrigan K.P. Irish English. Vol. 1 – Northern Ireland / K.P. Corrigan. – Edinburgh: Edinburgh University Press, 2010. – 193 p.
  5. Murray J. A. H. The dialect of the southern counties of Scotland: Its pronunciation, grammar, and historical relations. With an appendix on the present limits of the Gaelic and Lowland Scotch, and the dialectal divisions of the Lowland tongue / J.A.H. Murray. – London: Philological Society, 1873. – 270 p.
  6. Henry A. Belfast English and standard English: dialect variation and parameter setting / A. Henry. – Oxford: Oxford University Press, 1995. – viii, 148 p.
  7. Hudson R. Subject–verb agreement in English / R. Hudson // English language & Linguistics. – 1999. – Vol. 3(2). – P. 173–207. DOI: 10.1017/S1360674399000210.
  8. Pietsch L. Variable Grammars: Verbal Agreement in Northern Dialects of English / L. Pietsch. – Tübingen: Niemeyer, 2005. – 217 p. DOI: 10.1515/9783110944556.
  9. Corrigan K. P. Irish English. Vol. 1 – Northern Ireland / K.P. Corrigan. – Edinburgh: Edinburgh University Press, 2010. – 193 p.
  10. Godfrey E., Tagliamonte S. Another piece for the verbal -s story: evidence from Devon in southeast England / Godfrey, S. Tagliamonte; edited by W. Labov and R. Torres Cacoullos // Language Variation and Change. – 1999. – Vol. 11(1). – P. 87–21.
  11. Klemola J. The origins of the Northern Subject Rule: a case of early contact? / J. Klemola; edited by H. Tristram // Celtic Englishes. – 2000. – Vol. II. – P. 329-346. DOI: 10.1515/ZCPH.2003.332
  12. De Haas N. The origin of the Northern Subject Rule: subject positions and verbal morphosyntax in older English / De Haas, A. Van Kemenade // English Language & Linguistics. – 2015. – Vol.19(1). – P. 49 – 81. DOI:  10.1017/S1360674314000306
  13. Henry A. Belfast English and standard English: dialect variation and parameter setting / A. Henry. – Oxford: Oxford University Press, 1995. – viii, 148 p.
  14. Hudson R. Subject–verb agreement in English / R. Hudson // English language & Linguistics. – 1999. – Vol. 3(2). – 173–207. DOI: 10.1017/S1360674399000210.
  15. Pietsch L. Variable Grammars: Verbal Agreement in Northern Dialects of English / L. Pietsch. – Tübingen: Niemeyer, 2005. – 217 p. DOI: 10.1515/9783110944556.
  16. Buchstaller I. T-to-R and the Northern Subject Rule: questionnaire-based spatial, social and structural linguistics / Buchstaller, K.P. Corrigan, A. Holmberg, et al. // English Language and Linguistics. – 2013. – Vol. 17(1) – P. 85–128. DOI:10.1017/S1360674312000330
  17. Henry A. Belfast English and standard English: dialect variation and parameter setting / A. Henry. – Oxford: Oxford University Press, 1995. – viii, 148 p.
  18. Hudson R. Subject–verb agreement in English / R. Hudson // English language & Linguistics. – 1999. – Vol. 3(2). – 173–207. DOI: 10.1017/S1360674399000210.
  19. Pietsch L. Variable Grammars: Verbal Agreement in Northern Dialects of English / L. Pietsch. – Tübingen: Niemeyer, 2005. – 217 p. DOI: 10.1515/9783110944556.
  20. Buchstaller I. T-to-R and the Northern Subject Rule: questionnaire-based spatial, social and structural linguistics / Buchstaller, K.P. Corrigan, A. Holmberg, et al. // English Language and Linguistics. – 2013. – Vol. 17(1) – P. 85–128. DOI:10.1017/S1360674312000330
  21. Pietsch L. Variable Grammars: Verbal Agreement in Northern Dialects of English / L. Pietsch. – Tübingen: Niemeyer, 2005. – 217 p. DOI: 10.1515/9783110944556.
  22. Pietsch L. Variable Grammars: Verbal Agreement in Northern Dialects of English / L. Pietsch. – Tübingen: Niemeyer, 2005. – 217 p. DOI: 10.1515/9783110944556.
  23. Pietsch L. Variable Grammars: Verbal Agreement in Northern Dialects of English / L. Pietsch. – Tübingen: Niemeyer, 2005. – 217 p. DOI: 10.1515/9783110944556.
  24. Orton H. Survey of the English Dialects: The Six Northern Counties and the Isle of Man. Vol.1. / edited by H. Orton and W.J. Halliday. – Leeds: E.J. Arnold & Son, 1962-1963. – 1103 p.
  25. Mather J.Y. The linguistic atlas of Scotland (in 3 Vols.). Scots section. / edited by J.Y. Mather and H.H. Speitel. – Abingdon-on-Thames: Routledge, 2010. – 1120 p.
  26. Freiburg Corpus of English Dialects (FRED). – [Electronic resource]. URL: http://www2.anglistik.uni-freiburg.de/institut/lskortmann/FRED/ (accessed: 23.09.2021).
  27. A Linguistic Atlas of Early Middle English 1150-1325 (LAEME). – [Electronic resource]. URL: http://www.lel.ed.ac.uk/ihd/laeme1/laeme1.html (accessed: 20.09.2021).
  28. Linguistic atlas of late Mediaeval English (eLALME). – [Electronic resource]. URL: http://www.lel.ed.ac.uk/ihd/elalme/elalme.html (accessed: 23.09.2021).
  29. Linguistic Atlas of Older Scots (LAOS), Phase 1: 1380–1500. – [Electronic resource]. URL: http://www.lel.ed.ac.uk/ihd/laos1/laos1.html (accessed: 24.09.2021).
  30. Pietsch L. Variable Grammars: Verbal Agreement in Northern Dialects of English / L. Pietsch. – Tübingen: Niemeyer, 2005. – 217 p. DOI: 10.1515/9783110944556.
  31. Buchstaller I. T-to-R and the Northern Subject Rule: questionnaire-based spatial, social and structural linguistics / Buchstaller, K.P. Corrigan, A. Holmberg, et al. // English Language and Linguistics. – 2013. – Vol. 17(1) – P. 85–128. DOI:10.1017/S1360674312000330
  32. Linguistic atlas of late Mediaeval English (eLALME). – [Electronic resource]. URL: http://www.lel.ed.ac.uk/ihd/elalme/elalme.html (accessed: 23.09.2021).
  33. Pietsch L. Variable Grammars: Verbal Agreement in Northern Dialects of English / L. Pietsch. – Tübingen: Niemeyer, 2005. – 217 p. DOI: 10.1515/9783110944556.
  34. Freiburg Corpus of English Dialects (FRED). – [Electronic resource]. URL: http://www2.anglistik.uni-freiburg.de/institut/lskortmann/FRED/ (accessed: 23.09.2021)
  35. Freiburg Corpus of English Dialects (FRED). – [Electronic resource]. URL: http://www2.anglistik.uni-freiburg.de/institut/lskortmann/FRED/ (accessed: 23.09.2021)
  36. Pietsch L. Variable Grammars: Verbal Agreement in Northern Dialects of English / L. Pietsch. – Tübingen: Niemeyer, 2005. – 217 p. DOI: 10.1515/9783110944556.
  37. Hudson R. Subject–verb agreement in English / R. Hudson // English language & Linguistics. – 1999. – Vol. 3(2). – 173–207. DOI: 10.1017/S1360674399000210.
  38. Sankoff D., Labov W. On the uses of variable rules / D. Sankoff, W. Labov // Language in Society. – 1979. – 8(2). – P. 189–222. DOI: 10.1017/S0047404500007430
  39. Langacker R.W. Foundations of Cognitive Grammar. Vol. I: Theoretical prerequisites / R.W. Langacker. – Stanford: Stanford University Press, 1987. – 528 p. DOI: 10.1163/9789004347458_012
  40. Bybee J. Introduction / J. Bybee, P. Hopper; edited by J. Bybee and P. Hopper // Frequency and the emergence of linguistic structure. –Amsterdam: Benjamins, 2001. – P. 1–26. DOI: 10.1075/tsl.45.01byb
  41. Croft W. Radical construction grammar / W. Croft. – Oxford: Oxford University Press, 2001. – 448 p. DOI:10.1093/acprof:oso/9780198299554.001.0001
  42. Divjak D. Frequency and entrenchment. / D.Divjak, C. Caldwell-Harris; edited by E. Dąbrowska and D. Divjak // Handbook of Cognitive Linguistics. – Berlin: De Gruyter, 2015. – P. 53 - 75. DOI: 10.1515/9783110292022-004
  43. Pietsch L. Variable Grammars: Verbal Agreement in Northern Dialects of English / L. Pietsch. – Tübingen: Niemeyer, 2005. – 217 p. DOI: 10.1515/9783110944556.
  44. Godfrey E. Another piece for the verbal -s story: evidence from Devon in southeast England / E. Godfrey, Tagliamonte; edited by W. Labov and R. Torres Cacoullos // Language Variation and Change. – 1999. – Vol. 11(1). – P. 87–21.
  45. Klemola J. The origins of the Northern Subject Rule: a case of early contact? / J. Klemola; edited by H. Tristram // Celtic Englishes. – 2000. – Vol. II. – P. 329-346. DOI: 10.1515/ZCPH.2003.332
  46. Pietsch L. Variable Grammars: Verbal Agreement in Northern Dialects of English / L. Pietsch. – Tübingen: Niemeyer, 2005. – 217 p. DOI: 10.1515/9783110944556.