ОСОБЕННОСТИ ОЛЬФАКТОРНОЙ КОММУНИКАЦИИ В ЯКУТСКОМ ТЕКСТЕ

ОСОБЕННОСТИ ОЛЬФАКТОРНОЙ КОММУНИКАЦИИ В ЯКУТСКОМ ТЕКСТЕ

Научная статья

Ноева С.Е.*

ORCID: 0000-0002-2957-5233,

Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, Якутск, Россия

* Корреспондирующий автор (Noyeva79[at]mail.ru)

Аннотация

Цель статьи – изучение специфики ольфакторной коммуникативной образности в якутских текстах (на примере фольклорных, этнографических материалов). Задачи исследования: выявление специфики культурного феномена запаха в якутских текстах, определение функций запаха в ментальном ландшафте саха. Учитывая, что система культурной ольфакции не получила по сей день должного внимания в якутской науке, новизна данного исследования очевидна. Интерес автора направлен на практику окультуривания запаха, которое рассматривается в качестве одного из основных способов идентификации, закрепления статуса человека в пространстве. Рассматривается роль запаха не только в профанном пространстве, но и в сакральным мире.

Ключевые слова: ольфакция, картина мира, окультуривание запаха, якутский текст.

FEATURES OF OLFACTORY COMMUNICATION IN YAKUT TEXT

Research article

Noeva S.E.*

ORCID: 0000-0002-2957-5233,

Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North of the Siberian branch of the Russian Academy of Sciences, Yakutsk, Russia

* Corresponding author (Noyeva79[at]mail.ru)

Abstract

The purpose of the article is to examine the specifics of olfactory communicative imagery in Yakut texts on the basis of folklore and ethnographic materials. Research objectives include identifying the specifics of the cultural phenomenon of smell in Yakut texts and determining the functions of smell in the mental landscape of Sakha. the novelty of this study is evident considering that the system of cultural olfaction has yet to receive due attention in Yakut science. The author's interest is aimed at the practice of cultivating the smell, which is considered as one of the main ways to identify, consolidate the status of a person in an environment. The role of smell is examined not only in the profane space, but also in the sacred world.

Keywords: olfaction, worldview, cultivation of smell, Yakut text.

Введение

Исследование ольфакторной (от лат. оlfaction – обоняние) коммуникации в этой статье продиктовано проблемой поэтики запаха в культуре, привлекающей в последнее время большой интерес в науке, что отражается в трудах языковедов, литературоведов, социологов, культурологов и др. [1], [2], [8], [10]. Понятие запаха (по якутски ʻсыт-сымарʼ) на физиологическом уровне глубоко связано с мировосприятием человека саха, считающим себя неотьемлемой частью природы. Запах связывает его с животным миром, где нюх имеет особое значение в метке территории, создании зоны безопасности, в поиске партнера. Обнюхивание (ʻсыллаһыыʼ, ʻсыттаһыыʼ) в личностных отношениях в тюрко-монгольской культуре может быть определено тесной связью человека с природой.

Одористическая картина якутского мира имеет несколько уровней – ольфакции природного пространства (запахи воды, растительности, животных и др.), запахи культурно-бытового мира (запахи еды, камелька, табака и др.), физиологические ольфакции (запах человеческого тела, пота, испражнений и др.), запахи ирреальной сферы (запахи злых духов).

Основные результаты

Окультуривание запаха в якутской картине мира имеет важное значение как определенный знак присутствия человека в пространстве. Стоит согласиться с М.А. Епанешниковой, которая в своей статье отмечает, что «вся история человечества – это процесс «окультуривания» запаха» [3, С. 101]. В фольклорном тексте говорится, что Омогоя, странствующего по свету, привлек в первую очередь приятный теплый запах. Он в поисках лучших земель «поднялся на западную сопку, стал принюхиваться, поворачиваясь то к северу, то к югу. Так, улавливая сверху приятное дуновение и запах растений теплого края» [7, С. 48-49], Омогой на плоте пришел на долину Туймада и стал прародителем народа. Точно так же особой способностью к вчувствованию обладал отец Элляя, указавший сыну путь на север, вкусив аромат земли: «По пути, лежа в суме, старик Татаар Тайма велел сыну дать ему горсть земли и вкусил ее. Затем он сказал: «Ну, сынок, вот и достигли мы реки, которую я назвал Леной»» [7, С. 59].

Пример окультуривания запаха как признака личностной идентификации, усиливающего восприятие границ мира, ярко отражается также в предании о другом первопредке саха Элляе, который, после того как его выгнал Омогой Баай, в местности Киллэм построил двор, урасу и сделал дымокур [9, С. 172]. Роль запаха в укреплении статуса культурного героя достаточно выразителен – Эллэй укрощает запах в созидательных целях.

Понятие запаха создает ассоциативные ряды, близкие семантически к концепту жизнь. В якутских сказках часто используется устойчивая формула: «Сказывают, что пуская дым жили-были старух со старухой». Запах печного дыма в суровом северном климате обозначал теплый очаг, безопасную жизнь.

Запах воспринимался не только как сигнал присутствия человека в срединном профанном мире, но и был его связью с сакральным миром. В ритуально-обрядовых действах (при обращениях-алгыс божествам Айыы; жертвоприношениях духам леса, огня, воды) особое внимание уделяется процессу воссоздания запаха (сыт таһаарыы). В статье Содномпиловой М. М. отмечается важная роль запаха в традиции тюрко-монгольских народов Внутренней Азии, указывается широкое использование в ритуальной сфере трав, обусловленное их сакральными свойствами [10].

Якуты также убеждены, что запах обладает свойством очищения от скверны и укрепляет в человеке силу созидания. В обряде арчыланыы (обряд изгнания злых духов) большое значение придается созданию запаха посредством зажжения трав (можжевельника, чабреца), бересты, лучинок из дерева, в которое некогда ударила молния. Запах также воссоздается посредством окропления огня кумысом, приготовления оладий. Якуты верят, что запах доходит до божеств Айыы, тем самым задобряя их. Путник, остановившийся на горном перевале, старом тракте (аартык), обязательно должен задобрить духов, прося их, чтобы они благоволили его дальнейшему пути. Здесь он обычно оставлял щепотку чая или табак. Щепотка чая или табака, оставленные человеком, важны, скорее всего, их ольфакторным составляющим: дефицитные в далекую пору чай или табак были ценным, желанным товаром, и потому их аромат был особо приятен для якутского человека.

Одной из важнейших функций ольфактория является его включение в культурное разделение мира на безопасный (свой) и опасный (чужой). Являясь специфическим маркером в межвидовой коммуникации, способность к вчувствованию запахов участвует в разделении «своих» и «чужих». Странные, неприятные запахи становятся признаками «чужих» и в современном мире. Этим обстоятельством обусловлена нейтрализация человеком собственного запаха, стремящемуся к «нулевому» запаху или использующему ароматы, приемлемые в обществе. В желании человека избавиться от запаха с целью стать своим, «без запаха» можно частично усмотреть отрыв от природного начала и отстранение от инстинктов животного мира.

Обонятельная функция играет важную роль в утверждении первобытного инстинкта самосохранения во всем животном мире. Неприятные запахи обозначаются понятиями «дьаар» (гнилостный запах, вонь, смрад, зловоние) и «холонгсо» (резкий запах). Как указывают фольклорные источники, запах дьаар имеют злые духи-абаасы: «Со стороны южного неба донеслись неприятные запахи – по мере того как вечерело, запахи сгустились, в доме стало темно» [6, С. 36]. Особое значение запаха у народа саха отмечается Р.И. Бравиной, которой указана роль запаха в культе смерти народа саха [1, С. 181].

Плохой запах (дьаар, холоҥсо) представляется в качестве качественной ольфакторной информации и в современном обществе, выступая признаком инаковости, отличающим человека другого социального круга. Неприятный запах отличает человека асоциального поведения (алкоголика) или по каким-то качествам и признакам выпадающего из общественных представлений о норме (неряху, больного и т.д.). Чужость определяется также физиологической особенностью, в том числе странным запахом (например, холонгсо), выделяя человека иной национальности. Якут считает, что он сам не имеет запаха, отмечая в то же время наличие резкого запаха у людей другой национальности.

Ольфакторная составляющая пространства, близкого людям саха, отличается приятным спектром запаха и выражается с помощью понятий дыргыл (ʻрезкийʼ), минньигэс (ʻсладкийʼ): это запахи свежескошенной травы, хвои, напитка кумыс, оладий, дымокура, запах ребенка и др.

Заключение

Таким образом, рецепция окружающего мира, осуществляемая через запахи, шумы, звуки неповторимого ландшафта родного пространства, создает специфический характер когнитивной коммуникации. Как один из главных информантов в пространстве запах играет важную роль в идентификации, определении культурных границ мира. Семантике запаха в якутской культуре уделяется достаточно глубокое значение, что подтверждается активным функционированием запаха в духовной и материальной культуре саха. Запах представляется в качестве культурного феномена, который имеет исключительную роль в формировании основ национальной картины мира и закреплении в ней ментальных границ человека.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

 

Список литературы / References

1. Бравина Р. И. Концепция жизни и смерти в культуре этноса на материале традиций саха / Р. И. Бравина. – Новосибирск: Наука, 2005. – 307 с.
2. Деханова О. А. Отражение ольфакторной культуры ХIХ в. в произведениях Ф.М. Достоевского. Запах города на примере романа «Преступление и наказание» / О. А. Деханова // Достоевский и мир культуры. Филологический журнал. – – С. 68-90.
3. Епанешникова М. А. Рецепция запаха и его природно-культурный смысл / М. А. Епанешникова // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. – – № 14. – С. 101-104.
4. Кабакова Г. И. Запах / Г. И. Кабакова // Славянские древности. – М., 1999. – Т. 2. – С. 266-269.
5. Костяев А. И. Ароматы и запахи в истории культуры: знаки и символы / А. И. Костяев. – М.: Издательство ЛКИ, 2007. – 144 с.
6. Ойунский П. А. Талыллыбыт айымньылар / П. А. Ойунский. – Якутск: Бичик, 1993. – 448 с.
7. Предания, легенды и мифы саха (якутов). – Новосибирск: Наука, 1995. – 400 с.
8. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки / В. Я. Пропп. – СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1994. – 363 с.
9. Саха фольклора. – Новосибирск: Наука, 1996. – 236 с.
10. Содномпилова М. М. Мир запахов и ольфакторная коммуникация в традиции тюрко-монгольских народов Внутренней Азии / М. М. Содномпилова // Известия Иркутского государственного университета. Серия Геоархеология. Этнология. Антропология. – – Т.32. – С. 37-47.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Bravina R.I. Koncepciya zhizni i smerti v kul'ture etnosa na materiale tradicij saha [The concept of life and death in the culture of an ethnic group based on the Sakha traditions] / R. I. Bravina. – Novosibirsk: Publ. Nauka, 2005. – 307 p. [in Russian]
2. Dekhanova O. A. Otrazhenie ol'faktornoj kul'tury HIH v. v proizvedeniyah F.M. Dostoevskogo. Zapah goroda na primere romana «Prestuplenie i nakazanie» [Reflection of the olfactory culture of the nineteenth century in the works of F.M. Dostoevsky. The smell of the city on the example of the novel "Crime and Punishment"] / O. A. Dekhanova // Dostoevskij i mir kul'tury. Filologicheskij zhurnal [Dostoevsky and the world of culture. Philological journal]. – 2020. – рр. 68-90. [in Russian]
3. Epaneshnikova M. A. Recepciya zapaha i ego prirodno-kul'turnyj smysl [Reception of smell and its natural and cultural meaning] / M. A. Epaneshnikova // Vestnik YUzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Social'no-gumanitarnye nauki [Bulletin of the South Ural State University. Series: Social and Humanitarian Sciences.]. – 2010. – № 14. – рр. 101-104. [in Russian]
4. Kabakova G. I. Zapah [The smell] / G. I. Kabakova // Slavyanskie drevnosti [Slavic antiquities]. – Moscow, 1999. – Vol. 2. – рр. 266-269. [in Russian]
5. Коstyaev А. I. Аrоmаty i zapahi v istorii kul'tury: znaki i simvoly [Aromas and smells in the history of culture: signs and symbols] / А. I. Коstyaev. – Мoskva: Publishing house, 2007. – 144 p. [in Russian]
6. Ojunskij P. A. Talyllybyt ajymn'ylar [Selected writings] / P. A. Ojunskij. – Yаkutsk: Publ. Bichik, 1993. – 448 р. [in Yakut]
7. Predaniya, legendy i mify saha (yakutov) [Legends and myths of the Sakha (Yakuts)]. – Novosibirsk: Nаukа, 1995. – 400 p. [in Russian]
8. Propp V. YA. Istoricheskie korni volshebnoj skazki [Historical roots of a fairy tale.] / Propp V. YA. – St. Petersburg: Publishing House of St. Petersburg University, 1994. – 363 p. [in Russian]
9. Saha fol'klora [Yakut folklore]. – Novosibirsk: Publ. Nauka, 1996. – 236 p. [in Yakut]
10. Sodnompilova M. M. Mir zapahov i ol'faktornaya kommunikaciya v tradicii tyurko-mongol'skih narodov Vnutrennej Azii [The world of smells and olfactory communication in the tradition of the Turkic-Mongolian peoples of Inner Asia] / M. M. Sodnompilova // Izvestiya Irkutsk State University. Geoarchaeology series. Ethnology. Anthropology. – 2020. – Vol.32. – pp. 37-47. [in Russian]