ГЛИНЯНАЯ ПЛАСТИКА КОМПЛЕКСА ПАМЯТНИКОВ «КОКШАРОВСКИЙ ХОЛМ И ЮРЬИНСКОЕ ПОСЕЛЕНИЕ»

Шорина А.А.

ORCID: 0000-0001-5888-760X, Институт истории и археологии УрО РАН

Работа выполнена по Комплексной программе УрО РАН, проект 15-13-6-12 «Культурные и технологические традиции и инновации населения Урала в первобытную эпоху: междисциплинарный анализ»

ГЛИНЯНАЯ ПЛАСТИКА КОМПЛЕКСА ПАМЯТНИКОВ «КОКШАРОВСКИЙ ХОЛМ И ЮРЬИНСКОЕ ПОСЕЛЕНИЕ»

Аннотация

В статье рассматриваются предметы мелкой глиняной пластики, найденные в культурных слоях комплекса памятников «святилище Кокшаровский холм – Юрьинское поселение». Коллекция артефактов включает в себя предметы, известные в литературе как «утюжки» или поперечно-желобчатые изделия, сферические и биконические изделия, орнитоморфную и зооморфную пластику, изделия с пришлифовкой и др. Часть этих артефактов, вполне вероятно, были задействованы в ритуалах, проводимых на святилище, и могут считаться культовыми.

Ключевые слова: неолит, святилище, глиняная пластика.

Shorina A.A.

ORCID: 0000-0001-5888-760X, Institute of History and Archaeology, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences.

This work on the Integrated Programme of the Ural Branch of Russian Academy of Sciences, the project 15-13-6-12 "Cultural and technological traditions and innovations of the population of the Urals in the prehistoric era: an interdisciplinary analysis".

CLAY PLASTIC OF THE COMPLEX OF MONUMENTS “KOKSHAROVSKY HILL AND YURYIN SETTLEMENT”

Abstract

The article deals with the study of objects of small clay plastic found in the cultural layers of the complex of monuments of the “sanctuary of Koksharovsky hill – Yuryin settlement.” The collection of artifacts includes items known in the literature as “irons” or cross-grooved products, spherical and biconical products, ornithomorphic and zoomorphic plastics, products with imprints, etc. Some of these artifacts were very likely involved in rituals conducted on the site of sanctuary and can be considered cult.

Keywords: Neolithic age, sanctuary, clay plastic.

Комплекс памятников «святилище Кокшаровский холм – Юрьинское поселение», исследования которого были начаты в середине XX в. и продолжаются по настоящее время [1], находится в Верхесалдинском городском округе Свердловской области. Холм представляет собой искусственное земляное сооружение диаметром около 40 м и высотой до 3,5 м, которое возведено в несколько приемов в центре Юрьинского поселения. Памятник интерпретируется как святилище неолитического времени (рубеж VII-VI – третья четверть V тыс. до н.э. в калиброванных значениях радиоуглеродных дат), посещаемое также в эпоху энеолита (последняя четверть V тыс. до н.э.), бронзового века (середина – вторая половина II тыс. до н.э.) и средневековья (вторая половина I тыс. н.э.) [2, 3].

При рассмотрении Кокшаровского холма как культового места-святилища А.Ф. Шориным были выделены многочисленные маркеры сакральности пространства памятника [4]. Одним из таких маркеров являются находки специфических предметов каменной и глиняной пластики, представленные в коллекциях, как Холма, так и поселения. Причем разграничивать материалы, найденные в разных частях комплекса памятников, не представляется возможным. Во-первых, это связано с тем, что раскопы на поселении были заложены вплотную к Кокшаровскому холму, где провести границу между жилым и культовым пространством достаточно сложно. Во-вторых, существует вероятность, что само Юрьинское поселение носило особый статус, связанный с проводимыми на Холме обрядами. Все это позволяет предполагать, что описанные ниже артефакты могли использоваться в ритуалах, проводимых на памятнике.

Все найденные глиняные изделия могут быть условно объединены в несколько групп.

«Утюжки». Коллекция представлена одним целым образцом и 5 сломанными изделиями. Единственный целый экземпляр имеет максимальные размеры 12,6х3,7х3,5 см и глубину желобка – 0,9 см (рис. 1, 1). Изделия не совсем симметрично – один конец уже и острее другого. Орнамент в виде прямых и чуть волнистых линий, сгруппированных по 3 штуки, нанесен тонкой палочкой в прочерченной (по верху изделия) и отступающе-накольчатой (по бокам) технике. «Утюжок» сильно залощен и снизу имеет следы нагара. Схожую орнаментацию из прямых и волнистых прочерченных линий имеет и половина следующего «утюжка», разломанного по диагонали (рис. 1, 3). Примерные размеры целого изделия были около 12х4,0х3,8 см, глубина желобка, который как бы «сползает» на боковые грани изделия, 0,7 см. Третий «утюжок», представленный примерно 1/3 изделия, орнаментирован палочкой в накольчатой технике. Орнамент состоит из параллельных линий наколов, сгруппированных в разном количестве (рис. 1, 2). Размеры целого изделия неопределимы.

Двумя фрагментами представлен «утюжок», расколотый в продольном направлении (рис. 1, 4). Примерные размеры предмета были 13,4х4,0х3,0 см, глубина желобка – 0,5 см. Орнамент сверху – резная сетка, по бокам – наклонные резные линии и насечки, уходящие на дно изделия.

Горизонтальными насечками орнаментирован и следующий «утюжок», однако тут они нанесены только по верху изделия, причем, насечки перечеркиваются по 2-3 диагональными линиями (рис. 1, 7). По бокам от желобка фиксируются небольшие возвышения. Изделие разломано пополам. Примерные размеры целого образца были 10,2х4,2х2,4 см и глубина желобка в 0,7 см.

Последний из представленных образцов, хоть и интерпретируется нами как обломок «утюжка», может быть и изделием другого вида (рис. 1, 8). Это неорнаментированный фрагмент полуокруглой формы без желобка, сужающийся к одной из сторон.

Помимо описанных выше 6 образцов, в литературе сообщается еще о двух «утюжках» с памятника, найденных при раскопках А.И. Россадович. И.В. Усачева в своей монографии ««Утюжки» Евразии» приводит иллюстрацию одного целого утюжка, а второй автором только упоминается со ссылкой на «сообщение Ю.Б. Серикова» [5, С. 175], [336-337]. Таким образом, можно говорить о 7 или 8 глиняных «утюжках», найденных на Кокшаровском холме и Юрьинском поселении.

Рис. 1 – Глиняная пластика Кокшаровского холма и Юрьинского поселения 1-4, 7-8 – утюжки; 5-6, 9 – изделия неясного назначения.

 

Изделия сферической и биконической формы представлены 8 экземплярами, причем подробное описание пяти из них уже было приведено в литературе [4, С. 39-41]. Это обломки орнаментированной (рис. 2, 1) и неорнаментированной (рис. 2, 2) сфер, два сломанных биконических изделия (рис. 2, 5, 14) и чуть приплюснутый орнаментированный шарик (рис. 2, 7).

Остановимся на ранее не опубликованных изделиях. Все три представлены в обломках малых размеров, отчего определить точно форму и размер целых артефактов не представляется возможным. Первый орнаментирован рядами тонкого четырехзубого гребенчатого штампа, направленными в разные стороны (рис. 2, 12). Фиксация на фрагменте небольшого возвышения, возможно вершины, косвенно может указывать на то, что оно было биконической формы. Два других обломка ближе по форме к округлым изделиям. Один из них орнаментирован наколами палочкой (рис. 2, 13), другой – прямыми линиями, выполненными палочкой в линейно-накольчатой технике (рис. 2, 9).

Изделия с пришлифовкой. В коллекции Кокшаровского холма встречаются изделия различных форм с пришлифованными гранями, выполненные на стенках сосудов. Часть из них округлой формы, напоминают пряслица, и могут оказаться их заготовками, однако у них отсутствуют отверстия. Таких изделий 17 [6, рис. 2]. Другие подквадратной/ подпрямоугольной (5 шт.) или трапециевидной формы (4 шт.). Число пришлифованных граней от 2 до 4 (рис. 2, 10).

Также обращают на себя внимание 9 керамических колец (целых или в обломках) разного диаметра, выполненных из стенок сосудов [6, рис. 4, 1] (рис. 2, 4, 6). Диаметр таких изделий до 5,5 см при диаметре отверстий до 3 см. Края изделий также пришлифованы.

Рис. 2 – Глиняная пластика Кокшаровского холма и Юрьинского поселения 1-2, 5-7, 9, 12-14 – изделия сферической и биконической форм; 3, 11 – изделия с орнитоморфными изображениями; 4, 6, 10 – изделия с пришлифовкой; 8 – изделие неясного назначения.

 

Изделия неясного назначения представлены 4 экземплярами. Вероятно, обломком какой-либо поделки является неорнаментированное изделие вытянутой формы размерами 1,9х2,1х1,5 см, которое имеет на уплощенном кончике 2 отверстия глубиной 0,7 см (рис. 2. 8). Другое изделие представляет собой глиняный кружок с узким выступом сверху, наподобие ручки. Низ изделия чуть вогнутый, «ручка» чуть смещена от центра. Наблюдаются небольшие насечки с одного бока и по «ручке». Размеры изделия: 2,6х2,5х0,5 см. Высота выступа – 0,4 см. (рис. 1, 9).

В коллекции представлены два обломка наподобие стержней, расширяющиеся к обломанной части. Длина первого 2,1 см при диаметре от 1 до 1,5 см, второго – 2,4 см при диаметре от 0,6 до 1 см. (рис. 1, 5-6). Они не орнаментированы и к поделкам отнесены условно, т.к. из-за сильной фрагментации понять реальное их назначение не представляется возможным. Однако стоит отметить, что похожие изделия в большом количестве зафиксированы и в коллекции другого «жертвенного холма» - Усть-Вагильского [7].

Еще одной категорией глиняной пластики, которая, безусловно, заслуживает внимания, но уже в полном объеме введена в научный оборот [8], являются зооморфные и орнитоморфные изображения, обычно выполненные на сосудах. В коллекции комплекса памятников их более 100 штук, однако, только 2 экземпляра могут быть отнесены к поделкам, и то под большим вопросом. Это глиняная голова утки, которая, скорее всего, все же является обломком ручки сосуда (рис. 2, 11) и миниатюрный сосудик, который в перевернутом положении читается как голова хищной птицы (рис. 2, 3). Малые размеры сосуда (2,9х1,6х1,3 см) указывают на его неутилитарное использование, возможно, в качестве детской игрушки или ритуальных целях.

Нахождение всех этих разнообразных предметов в культурных слоях святилища вряд ли удивительно, т.к. у каждого из них могла быть своя роль в проводимых ритуалах. К сожалению, для всех категорий изделий, за исключением, пожалуй, только части фрагментов с фигурными налепами и обломка сферы, невозможно определить культурную принадлежность. Время существования памятника и контекст нахождения описанных выше находок указывает скорее на неолитическое время их изготовления. Однако некоторые вещи, такие как керамические диски или голова уточки, могут датироваться и более поздним временем. Но это не исключает возможность трактовки их как культовых. Что же говорит о возможном культовом характере описанных выше изделий?

Все «утюжки», найденные на Холме и поселении, глиняные. Это редкое явление, т.к. по статистическим данным И.В. Усачевой только 6,5 % «утюжков» изготавливалось из глины [5, С. 34]. Обращает на себя внимание материал и качество их изготовления. «Утюжки» Кокшаровского холма и Юрьинского поселения, за исключением целого образца, изготовлены из формовочной массы низкого качества. Отмечается небрежность (скошенные желобки) при изготовлении и орнаментации (сбивчивый орнамент). Некачественная формовочная масса также может быть главной причиной фрагментарности найденных изделий. Помимо этого, проведенный трасологический анализ части образцов показал, что только на целом экземпляре зафиксированы следы использования – внутри желобка выявлены поперечные следы от вращательного движения [9, С. 243], что может свидетельствовать об использовании предмета, например, в качестве выпрямителя древков стрел. Интересно и количество найденных артефактов, т.к. на большинстве памятников такие находки единичны. Все это может свидетельствовать в пользу вотивного характера «утюжков» памятника.

Предметы сферической и биконической форм в литературе встречаются нечасто и редко интерпретируются как утилитарные вещи. Так, например, наиболее похожие изделия – два орнаментированных глиняные шарики, связанные с комплексом малышевской культуры эпохи неолита на острове Сучу в низовьях Амура, по мнению В.Е. Медведева, являются отражением солярного культа [10]. Также солнечным символом, по мнению Ю.Б. Серикова, являются пряслица и диски без отверстия, у которых «функциональное и сакральное значение солярного орнамента и формы изделия слиты воедино» [6, С. 11].

Другим культом, следы проявления которого читаются в артефактах, является почитание мира животных, в том числе птиц. Так, в мифах уральской языковой семьи водоплавающая птица является одним из основных персонажей в творении окружающего мира. Похожий миф, в котором мир сотворен из яйца птицы, существует и у индоевропейских народов. Кстати, орнитоморфные и зооморфные образы представлены не только в глиняных, но и в каменных артефактах Кокшаровского холма – это обушковая часть сланцевого шлифованного ножа серповидной формы, оформленного в виде орнитоморфного изображения и каменное навершие в виде головы медведя или бобра [11, рис. 2, 7, 3, 1].

Остальные изделия, особенно сильно фрагментированные, не могут дать нам достаточного количества информации для их полной интерпретации. Однако находка их в культурных слоях комплексов-святилищ в больших количествах, как, например, на Усть-Вагильском холме [7], позволяет исследователям приписывать и им культовую специфику. Хотя, безусловно, исключать и бытовое использование всех описанных выше предметов не стоит.

Список литературы / References

1. Шорин А.Ф. История и некоторые итого изучения Кокшаровского холма / А.Ф. Шорин // Проблемы археологии Урала и Западной Сибири. – Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2007. – С. 30–42.
2. Шорин А.Ф. Хроностратиграфия неолитических комплексов святилища Кокшаровский холм / А.Ф. Шорин, А.А. Шорина // Археология, этнография и антропология Евразии, 2011. №3 (47). – С. 70–77.
3. Шорин А.Ф. Средневековый комплекс Кокшаровского холма (Среднее Зауралье) / А.Ф. Шорин, А.П. Зыков, Е.В. Вилисов // Российская археология. 2013. №1. – С. 119–129.
4. Шорин А.Ф. Святилище Кокшаровский холм в Среднем Зауралье: маркеры сакрального пространства / А.Ф. Шорин // Уральский исторический вестник. 2010. №1 (26). – С. 32–42.
5. Усачева И.В. «Утюжки» Евразии / И.В. Усачева. – Новосибирск: Наука, 2013. – 352 с.
6. Сериков Ю.Б. Использование фрагментов керамики в культах и ритуалах / Ю.Б. Сериков // Народы и религии Евразии. 2008. № 2. – С. 11–31.
7. Панина С.Н. Культовая пластика из раскопок Усть-Вагильского холма / С.Н. Панина // Тверской археологический сборник. Вып. 10. – Тверь: ООО «Издательство «1 да», 2015. – С. 479– 489.
8. Шорин А.Ф. Кокшаровский холм: неолитические сосуды с рельефными изображениями / А.Ф. Шорин, А.А. Шорина // Уральский исторический вестник. 2016. №4 (53), – С. 15– 4.
9. Алексашенко Н.А. «Утюжки» под микроскопом / Н.А. Алексашенко // Культовые памятники горно-лесного Урала. – Екатеринбург: УрО РАН, 2004. – С. 239–254.
10. Медведев В.Е. Глиняные шары с острова Сучу – материальные сакральные символы эпохи неолита / В.Е. Медведев // Археология, этнография и антропология Евразии. 2009. №3 (39). – С. 41–49.
11. Шорин А.Ф. О параллелях между неолитическим культовым комплексом Кокшаровский холм и святилищами коренных народов Урала XIX-XX вв. / А.Ф. Шорин // Российская археология. 2013. №2. – С. 27–36.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Shorin a.f. Istorija i nekotorye itogo izuchenija koksharovskogo holma [history and some of the total study of koksharovsky kholm] / a.f. Shorin // problemy arheologii urala i zapadnoj sibiri [problems of archeology of the urals and western siberia]. – kurgan: izd-vo kurganskogo gos. Un-ta, 2007. – s. 30–42. [in russian]
2. Shorin a.f. Hronostratigrafija neoliticheskih kompleksov svjatilishha koksharovskij holm [stratigraphy and relative chronology of the neolithic assemblages at the koksharovsky kholm sanctuary] / a.f. Shorin, a.a. Shorina // arheologija, jetnografija i antropologija evrazii [archeology, ethnography and anthropology of eurasia], 2011. №3 (47). – s. 70–77. [in russian]
3. Shorin A.F. Srednevekovyj kompleks Koksharovskogo holma (Srednee Zaural'e) [Medieval assemblage from Koksharovsky Kholm (Middle Trans-Urals)] / A.F. Shorin, A.P. Zykov, E.V. Vilisov // Rossijskaja arheologija [Russian Archeology]. 2013. № 1. – S. 119–129. [in Russian]
4. Shorin A.F. Svjatilishhe Koksharovskij holm v Srednem Zaural'e: markery sakral'nogo prostranstva [Sanctuary of Koksharovsky Hill in the Middle Trans-Urals: markers of sacred space] / A.F. Shorin // Ural'skij istoricheskij vestnik [Ural Historical Journal]. 2010. №1 (26). – S. 32–42. [in Russian]
5. Usacheva I.V. «Utjuzhki» Evrazii [«Utjuzhki» of Eurasia] / I.V. Usacheva. – Novosibirsk: Nauka, 2013. – 352 s. [in Russian]
6. Serikov Ju.B. Ispol'zovanie fragmentov keramiki v kul'tah i ritualah [Use of fragments of ceramics in cults and rituals] / Ju.B. Serikov // Narody i religii Evrazii [Peoples and religions of Eurasia]. 2008. № 2. – S. 11–31. [in Russian]
7. Panina S.N. Kul'tovaja plastika iz raskopok Ust'-Vagil'skogo holma [Cultic plastic from the excavations of the Ust-Vagil Kholm] / S.N. Panina // Tverskoj arheologicheskij sbornik [The Tver archaeological collection]. Vyp. 10. – Tver': OOO «Izdatel'stvo «1 da», 2015. – S. 479–489. [in Russian]
8. Shorin A.F. Koksharovskij holm: neoliticheskie sosudy s rel'efnymi izobrazhenijami [Koksharovsky kholm: Neolithic vessels with relief images] / A.F. Shorin, A.A. Shorina // Ural'skij istoricheskij vestnik [Ural Historical Journal]. 2016. №4 (53). – S. 15–24. [in Russian]
9. Aleksashenko N.A. «Utjuzhki» pod mikroskopom [«Utjuzhki» under the microscope] / N.A. Aleksashenko // Kul'tovye pamjatniki gorno-lesnogo Urala [Cult monuments of mountain-forest Ural]. – Ekaterinburg: UrO RAN, 2004. – S. 239–254. [in Russian]
10. Medvedev V.E. Glinjanye shary s ostrova Suchu – material'nye sakral'nye simvoly jepohi neolita [Clay balls from the island of Suchu - material sacral symbols of the Neolithic period] / V.E. Medvedev // Arheologija, jetnografija i antropologija Evrazii [Archeology, ethnography and anthropology of Eurasia]. 2009. №3 (39). – S. 41–49. [in Russian]
11. Shorin A.F. O paralleljah mezhdu neoliticheskim kul'tovym kompleksom Koksharovskij holm i svjatilishhami korennyh narodov Urala XIX-XX vv. [Concerning the parallels between the Neolithic cult complex at Koksharovsky Kholm and the sanctuaries of the indigenous peoples of the Urals in the 19th - 20th cc.] / A.F. Shorin // Rossijskaja arheologija [Russian Archeology]. 2013. №2. – S. 27–36. [in Russian]