ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ К ИЗУЧЕНИЮ ТЕРМИНА «БИЛИНГВИЗМ»

Денисова Е.А.

Кандидат филологических наук, доцент, Ленинградский государственный  университет им. А.С. Пушкина

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ К ИЗУЧЕНИЮ ТЕРМИНА «БИЛИНГВИЗМ»

Аннотация

В статье рассматриваются различные подходы к определению термина «билингвизм» в отечественном и зарубежном языкознании. Многообразие определений и подходов в изучении билингвизма влечёт за собой разнообразие классификаций. Вопрос стратегий и механизмов переключения языков также является актуальным при изучении данного языкового явления. Установлено, что билингвизм является одним из основных механизмов интеграции человеческого общества и представляет собой обобщение теоретического и практического коммуникативного опыта, взаимодействие различных народов и  культур. В современном обществе понятие «билингвизм» соотносится с систематизацией межнациональных отношений, обеспечением условий для взаимодействия и взаимообогащения национальных культур, а также построения эффективной языковой политики в том или ином государстве.

Ключевые слова: билингвизм, кодовое переключение, уровни владения языками.

Denisova E.A.

PhD in Philology, associate professor, Leningrad State University after A.S. Pushkin

THEORETICAL PREREQUISITES TO THE TERM STUDY “BILINGUISM”

Abstract

The article concerns different approaches to the definition of the term “bilinguism” in native linguistics and abroad. The variety of definitions and approaches in bilinguism studying causes a multiple variety of classifications. The question of strategies and code-switching mechanisms draw the linguists’ attention in the studies of the linguistic phenomenon. In the research it was stated that bilinguism is one of the human society’s integration mechanisms and represents the generalization of theoretical and practical experience in communication, the interaction of different nations and their cultures. It proves that, in the modern society the term “bilinguism” is relevant to the system of multicultural relationships, the guarantee of conditions for the interrelation and mutual enrichment of national cultures, and moreover for the effective language policy developing in any state.

Keywords: bilinguism, code-switching, levels of language acquisition.

Проблемы билингвизма волнуют учёных  в области лингвистики,  социологии, философии, психологии  и других смежных дисциплинах на протяжении долгих лет. Лингвисты трактуют это явление по-разному: «владение иностранным языком на одном уровне с родным, практически в совершенстве» [4,40]; «знание двух или более языков, независимо от уровня их усвоения» [11]. Также, «если человек владеет неродным языком в такой степени, что может на нём общаться; знание второго языка с самого элементарного уровня до владения им на продвинутом  уровне» [9,10].

Данные противоречивые определения зарубежных и отечественных лингвистов свидетельствуют о наличии различных узкого и широкого подходов к изучению языкового явления «билингвизм»: узкий подход относят к высокому уровню знания приобретённого языка, широкий – определяет билингвизм как  владение вторым языком на любом уровне начиная с элементарного.  Другие определения «билингвизма» касаются как уровня владения языками, так и механизма их использования. В.Д. Бондалетов говорит о «существовании языков у человека, первый язык – родной (L1), а второй – приобретённый (L2)» [3]; по мнению Н.Б. Мечковской «сбалансированный билингвизм встречается довольно редко, поскольку в жизни редки случаи употребления обоих языков в одинаковых пропорциях». Обычно, большее употребление конкретного языка обуславливается определёнными условиями: сферой деятельности, местом жительства, основным языком в семье [8,25].

По причине многообразия определений и подходов в изучении билингвизма наблюдается и разнообразие его классификаций. Так, Г.М. Вишневская, выделяет два вида билингвизма в зависимости от условий, в которых происходило овладение языками: естественный билингвизм, возникший в естественных условиях, без какого-либо целенаправленного изучения, при наличии большого контакта с носителями, и искусственный билингвизм, приобретённый в результате осознанного освоения языка [7].  Классификация Е.М. Верещагина основана на уровне владения языком и включает три уровня: рецептивный (умение понимать произведения на втором языке); репродуктивный (умение воспроизводить то, что было услышано или прочитано); продуктивный (способность понимать, воспроизводить и самостоятельно строить высказывания) [6]. В.Д. Бондалетов выделяет: индивидуальный билингвизм (владение двумя или более языками одним конкретным индивидом) и массовый (коллективный) билингвизм относят к социолингвистическому аспекту, т.к. речь идёт о сосуществовании нескольких языков в одном обществе, которыми обладает большое количество людей, проживающих на одной территории и объединённых общей культурой [3].  В.И. Беликов и Л.П. Крысин выделяют три вида индивидуального билингвизма: субординативный билингвизм, при котором второй язык воспринимается через призму первого, сравнивая с ним и опираясь на него. Этот тип прослеживается в классификации Г.М. Вишневской и характерен при искусственном билингвизме; координативный билингвизм, в котором языки существуют независимо друг от друга; смешанный билингвизм – L1 и L2 воспринимаются в сознании говорящего на них как равноправные коммуникативные системы, которые не смешиваются при восприятии и синтезе речи [2].

У. Вайнрайх определяет билингвизм как «попеременное переключение одного языка на другой» [5]. Попеременное использование двух или более языков в рамках одного языкового акта называют переключением кодов (code-switching, language mixture, language alternation). С социолингвистической точки зрения переключение кодов рассматривается как средство этнической самоидентификации, средство преодоления межкультурных барьеров, в то время как в психолингвистике учёные пытаются установить мыслительные операции, стимулирующие процесс кодового переключения.

К. Бекер выделяет следующие стратегии переключения языков: эмфатическое средство (приём создания контраста); переменная форма дискурса (переход от повествования к вопросу или комментарию, другой теме); изоляция (незнание языка на который переходит переключение) [9].

По мнению Л.П. Крысина и В.И. Беликова, способность к кодовым переключениям свидетельствует о высоком уровне знания языков, на которые происходит переключение. Механизм кодовых переключений обеспечивает взаимопонимание между участниками коммуникативного акта. Напротив, неспособность индивида варьировать свою речь в зависимости от условий общения, приверженность лишь одному коду (или субкоду) воспринимаются как аномалия и могут приводить к коммуникативным конфликтам [2, 375].

Кодовое переключение  отличается от таких явлений, как заимствование языковых единиц и их вкрапление в речь, поскольку переключаясь на другой код, по мнению тех же лингвистов, «говорящий использует языковые средства в полном соответствии с фонетическими, грамматическими и иными свойствами языковых элементов». При заимствовании слово или какая-либо другая единица подчиняется (полностью или частично) фонетическому и грамматическому законам заимствующего языка. При вкраплении сохраняется «иносистемный» облик вкрапливаемого элемента, но этот элемент употребляется в некоем “застывшем” виде, не изменяясь в соответствии со словоизменительными моделями или с моделями синтаксическими [2, 28].

Как правило, кодовое переключение мотивировано; наряду с этим в речи билингвов часто встречается смешение кодов, когда переход от одного языка к другому не имеет мотивировки. Граница кодов может проходить даже внутри тесно связанного словосочетания, так что определение принадлежит одному языку, определяемое – другому, глагол одному языку (с соответствующей морфологией), а зависимые от него слова – другому и т.п. Фактически, переключение кодов считается одним из социально мотивированных типов речевых умений, поэтому билингвы нередко используют переключение кодов в качестве «социолингвистического средства» или «приема» для достижения определённых целей. Прежде всего, для выражения солидарности говорящего с определенной социальной группой; для исключения из разговора нежелательных слушателей; для выражения отношения говорящего к слушателю; для произведения на слушателя впечатления [1, 64-66]. Вслед за этим рассмотрим некоторые функции переключения кода.

А. В. Жиганова выделяет дискурсивную функцию, которая заключается в выделении в тексте нужного фрагмента при переключении кода. Контекстуализирующую, позволяющую при помощи иноязычных выражений более подробно описать ситуацию, охарактеризовать предмет/человека.  Интертекстуальную функцию, которая связывает описываемое событие или объект с другими, чаще всего, реально существующими предметами/текстами. Референциальную, обозначающую объекты, заимствованные из другой культуры и текстообразующую функцию, заполняющую лексические пробелы (например, когда в языке-доноре отсутствует какое-либо понятие, которое говорящий или пишущий намерен использовать) [8:3-5].

Главное отличие кодового переключения от других лингвистических явлений, характеризующих ситуацию многоязычия в том, что оно может рассматриваться как коммуникативная стратегия в речи билингва. Прагматическая особенность кодового переключения заключается в сознательном действии, преследовании определённой цели при переходе на другой язык, способствующего определённому коммуникативному акту. При переключении с одного языка на другой говорящий демонстрирует своё отношение к различным компонентам речевого акта, например к адресату,  сообщению,  референту. Рассмотрим некоторые стратегии на материале произведения английского писателя Э. Бёрджесса «Эндерби» (Burgess Anthony «Enderby»), где типы, вышеуказанных отношений выражены посредством кодового переключения следующем образом: 1) воздействие на адресата (отношения между персонажами) передается при помощи структурирования высказывания на сообщение и обращение: «What do you mean, hombre?» - «Many happy returns, cher maotre!». Иногда обращение не выражено соответствующими грамматическими средствами, однако переключение на другой код может его имплицировать, т.е. указывать адресата. Рассмотрим ситуацию, представленную несколькими адресатами, владеющими разными кодами: “Plenty to celebrate. Mucho”, he added for John’s benefit [13]. Слова автора (added to John) демонстрируют то, что иноязычные элементы в данном контексте представляют собой обращение, несмотря на испанское слово, выраженное наречием. Вслед за этим следует аккомодационное кодовое переключение: сознательное переключение говорящего на код адресата с целью понравиться или угодить ему. К примеру, чтобы достичь своей цели - выехать из города, герой романа Э. Бёрджесса “Эндерби” пользуется французским кодом (родным языком собеседника) в разговоре с местным жителем, от которого он полностью зависим. Тот, в свою очередь, переключается с французского на английский язык (т.е. приспосабливает свою речь к речи собеседника) для достижения собственной цели - получения денег: «Enderby: Je veux à aller  Tanger. Driver: Demain? Enderby: Maintenant. Driver: Impossible. Enderby: Regardez. I am not going to that bloody hotel. Une femme. Une question d’une femme. Il faut que j’eviter une certaine femme. Driver: Une femme? Tu veux une femme? Enderby: Just the opposite. J’essaie à éviter une femme, comme j’ai dejà dit. Driver: Tu veux garcon? Enderby: Let’s get this straight. I want to get away. Comment pui-je get to bloody Tangier? Driver: Avion parti. Chemin de fer. You got money, Charlie? Enderby: I thought it would come to that» [13]. 2) отношение к сообщению выражено структурированием текста на различные отрезки: переключение при переходе от косвенной речи к прямой. Кодовое переключение при цитировании является наиболее частотным видом переключения. Цитирование наблюдается как в рамках всего произведения (иноязычный эпиграф), так и в речи персонажей для передачи либо чужих слов, либо собственных, но произносимых в другом контексте: «Ali knocked and I called adelante.  “Este pais”, he said “es catolico, pero se dice Allah”» [13]. В данном случае, цитирование является коммуникативной стратегией, поскольку при передаче чужих слов говорящий, выступает в роли аниматора и отстраняется от цитируемого отрезка сообщения. Он снимает с себя ответственность за произнесенные им слова. Иноязычный код также может выступать в роли эвфемизма, тем самым нейтрализуя возникающие негативные ассоциации, или обращение к другому коду происходит с целью соотношения определённой ситуации с новым местом и временем действия. 3) Отношение к референту. В сознании, каждый говорящий имеет определенную оценочную ассоциацию. При чередовании кодов, он демонстрирует свое отношение к предмету речи,  раскрывая внутренний мир персонажа: «There is no luna. That’s what it’s called? Isn’t it? Luna. Better than moon. Lunar. Lunation. Endo-lunar. I thought the luna would be here to meet me» [13]. Выбор испанского языка подчеркивает романтическую, мечтательную натуру мисс Боланд: для нее луна – это символ прекрасного и возвышенного. Помимо экспрессивной коннотации, в этом контексте прослеживается ассоциативный ряд, возникающий на основе испанского слова «luna», связанного с профессией персонажа: мисс Боланд – астроном. Язык является не столько средством передачи информации, но и средством ее выделения: «Cerrado. Ferme. Geschlossen. Shut up bloody shop». Такое кодовое переключение является важным стилистическим средством в произведениях Э. Берджесса, используемого для передачи главной идеи произведения. Так, в романе “Эндерби” основная мысль (неизбежность и непредсказуемость жизненных обстоятельств) повторяется в речи разных героев при переключении на разные коды.

В заключении отметим, что момент перехода с одного языка на другой в условиях билингвальной коммуникации всегда обусловлен вполне объективными мотивами, основанными, прежде всего на  стремлении говорящего (собеседника) к более адекватному общению. Однако подобный взгляд, по мнению современных лингвистов на данное явление кажется упрощённым в ряде случаев, когда условием для смены кода служат стремления совершенно иного порядка, например, желание говорящего заявить о собственном социальном статусе; стремление к ограничению круга «коммуникантов», например, в профессиональной сфере и т.д. Особенно важным является то, что с процессом глобализации в современном мире и проявлением межнациональных контактов всё больше повышается интерес к проблемам билингвизма, поскольку число билингвов увеличивается, происходит смешивание языков, культур.

Список литературы / References

1. Багана Ж., Блажевич Ю. С. К вопросу о переключении кодов // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки / 2010. – №12 – том 6 – 63-67с.
2. Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика, Москва.: РГГУ, 2001. - 439 с.
3. Бондалетов В.Д. Социальная лингвистика. М.: Просвещение, 1987. - 160с.
4. Блумфилд Л. Язык. М.: Прогресс, 1968. - 606с.
5. Вайнрайх У. Одноязычие и многоязычие // Зарубежная лингвистика. Вып. III. 1999. – с.7-42.
6. Верещагин Е.М. Психологическая и методическая характеристика двуязычия. М., 1969. – 160с.
7. Вишневская Г.М. Билингвизм и его аспекты. Иваново, 1997.
8. Жиганова А.В. Функциональная специфика переключения кода в современных дискурсивных практиках (на материале английского и немецкого языков). Нижний Новгород, 2014. – 178 с.
9. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. М.: Аспект-Пресс, 2000. – 207 с.
10. Проценко Е.А. Проблема переключения кодов в зарубежной лингвистике // Вестник Воронежского государственного университета: Лингвистика и межкультурная коммуникация №1/2004. – с. 123-127
11. Розенцвейг В.Ю. Основные вопросы теории языковых контактов // Новое в лингвистике. Вып.VI. Языковые контакты. М., 1972. с.5-
12. Хауген Э. Языковой контакт // Новое в  лингвистике. Вып.VI. Языковые контакты. М., 1972. – с.61-80.
13. Burgess A. «Enderby». Heinemann, 1968.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Bagana J, Blazhevich U.S. K voprosu o perecluchenii kodov [To the question of code-switching] // Nauchnie vedomosti Belgorodscogo gosudarsvennogo universiteta. Seria: Gumanitarnie nauki /2010. - №12 – tom 6 – 63-67p. [in Russian].
2. Belikov V.I., Krysin L.P. Sotsiolingvistika [Sociolinguistics]. M: RGGU, 2001. - 439 p. [in Russian]
3. Bondaletov V.D. Sotsialnaya lingvistica [Social Linguistics]. M: Prosveshenie, 1987. – 160 p. [in Russian]
4. Bloomfild L. Yazyk [Language]. M.: Progress, 1968. – 606 p. [in Russian]
5. Weinriech U. Odnoyazychie I mnogoyazychie [Monolinguism and multilinguism]// Novoe v lingvistike. Vyp. III. 1999. – p. 7-42. [in Russian]
6. Vereshagin E.M. Psihologicheskaya i metodicheskaya haracteristica dvuyazychia [Psychological and methodological characterstics of bilingualism].М., 1969. – 160 p. [in Russian]
7. Vishnevskaya G.M. Bilingvism and ego aspect [Bilinguism and its aspects]. Ivanovo, 1997. [in Russian]
8. Zhiganova А.V. Phunctsionalnaya spetsifica perecluchenia koda v sovremennih discursivnih practikah (na materiale angliyskogo i nemetskogo yazikov) [Functional specification of code-switching in modern discoursive practices (on the material of the English and German languages]. Nizhniy Novgorod, 2014. – 178 p. [in Russian].
9. Mechkovskaya N.B. Sotsialnaya lingvistica [Social Linguistics]. М.: Aspect-Press, 2000. – 207 p. [in Russian]
10. Protsenko E.A. Problema perekluchenia kodov v zarubezhnoy lingvistike [Problem of code-switching in foreign linguistics] // Vestnik Voronezhskogo universiteta: Lingvistika i mezhkulturnaya kommunikatsia, №1/2004. – p. 123-127. [in Russian]
11. Rozentsveig V.U. Osnovniye voprosi teorii yzikovih kontaktov [Main questions of the language contacts theory] // Novoye v lingvistike, vyp.VI. Yazikovie kontakti, М., 1972. p.5-24. [in Russian]
12. Haugen E. Yazikovoy contact // Novoye v lingvistike, vyp.VI. Yazikovie kontakti, М., 1972. – p. 61-80. [in Russian]
13. Burgess A. «Enderby». Heinemann, 1968. [in English]