СТРУКТУРНАЯ И СЕМАНТИЧЕСКАЯ СЛОЖНОСТЬ АНАЛИТИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЙ СКАЗУЕМОГО В ТУВИНСКОМ ЯЗЫКЕ

Шамина Л.А.

Доктор филологических наук, Институт филологии СО РАН

СТРУКТУРНАЯ И СЕМАНТИЧЕСКАЯ СЛОЖНОСТЬ АНАЛИТИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЙ СКАЗУЕМОГО В ТУВИНСКОМ ЯЗЫКЕ

Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, грант № 15-04-00296 «Сложность языков сибирского ареала в диахронно-типологической перспективе»

Аннотация

В статье представлены результаты исследования бипредикативных конструкций (БПК) тувинского языка, в которых выражаются таксисные значения предшествования или следования главного события за событием зависимой предикативной единицы (ЗПЕ). В тувинском языке выделяются два типа таксисных конструкций: а) таксисные конструкции с использованием инфинитных глагольных форм, б) таксисные конструкции с использованием финитных аспектуально–темпоральных форм.

Основным средством выражения зависимого таксиса является использование нефинитных форм сказуемого ЗПЕ: деепричастных, причастно–падежных и причастно-послеложных. Соответственно, структуру сказуемого ЗПЕ представляют либо синтетические, либо аналитические формы и конструкции.

Минимальные семантические структуры БПК биситуативны. Вследствие обязательного признака двуситуативности, они также имеют двуситуативную семантическую структуру.

Ключевые слова: бипредикативная конструкция, таксис, тувинский язык, нефинитная форма, финитная форма, аналитическая конструкция.

Shamina L.A.

PhD in Philology, Institute of Philology, SB RAS

STRUCTURAL AND SEMANTIC COMPLEXITY OF PREDICATE ANALYTICAL CONSTRUCTIONS IN TUVAN

Abstract

The article presents the results of research focused on bipredicative constructions (BPC) in the Tuvan language which express the taxis meanings of precedence or posteriority of the main event regarding the event described in the subordinate predicate unit (SPU). In the Tuvan language, two types of taxis constructions are observed: 1) taxis constructions with infinitive verb forms; b) taxis constructions with finite aspectual-temporal forms.

The main means of expression of dependent taxis is the usage of non-finite predicate forms in the SPU: participial, participial-casal and participial-postpositional. Therefore, the structure of the predicate in SPU is represented by synthetic or analytic forms and constructions.

Minimal semantic structures of BPC are bi-situational. Since the bi-situational characteristic is obligatory, their semantic structure is more complex (bi-situational).

Keywords: bipredicative construction, taxis, the Tuvan language, non-finite form, finite form, analytic construction.

1. Структура БПК. В аспекте структурной организации БПК важна их характеристика с точки зрения соотношения аспектуально–темпоральных и модальных планов частей.

Вопрос о закономерных трансформациях временных значений (абсолютных в относительные или относительно–абсолютные) в грамматической литературе, в общем, разработан. Значительно менее разработан в общетеоретическом плане вопрос об аспектуальных формах, их роли в структурной организации БПК и о том, в какой мере они подвержены трансформациям, попадая в позицию сказуемого ЗПЕ.

В исследованиях БПК в разных языках основное внимание обращалось на соотношение форм сказуемых. Каждая из инфинитных форм несет определенный набор значений, как будто не зависящих от контекста: так тюркское причастие на =р называют причастием будущего времени. Это значение оно реализует и в роли конечных сказуемых, и в роли определений при существительных. Но сохраняет ли оно это значение, выступая в роли зависимого сказуемого в падежной или послеложной форме? Этот вопрос требует ответа применительно к каждой конкретной модели. Так, например, причастие настояще–будущего времени на =ар в формах на =ар=га и ар=да (дательный и местный падеж) абсолютного значения будущего времени не сохраняет. Формы =ар=га и =ар=да передают значение следования и одновременности в зависимости от аспектуальной характеристики главной предикативной единицы (ГПЕ) и ЗПЕ.

Причастие прошедшего времени на =ган в форме местного падежа (=ган=да) абсолютного значения прошедшего времени также не сохраняет. ЗПЕ представляет свое событие как непрерывно длящееся, ГПЕ – как прерывистое, повторяющееся. В целом же это прерывистое действие укладывается в интервал времени действия ЗПЕ. Сказуемое ГПЕ выражено глагольной аналитической конструкцией (ГАК), первым компонентом которой может быть любой полнозначный глагол, а вторым – вспомогательный глагол тур= ‘стоять’. Используется данная ГАК для передачи различных значений узуальности, включая в свой состав соответствующий вспомогательный (сериальный) глагол.

1.1. Таксисные конструкции с инфинитными глагольными формами. Таксис представляет собой категорию, «которая реализуется в бипредикативных (и шире полипредикативных) конструкциях, где грамматическими средствами маркируется временная локализация (одновременность / не одновременность: предшествование, следование) одной ситуации относительно другой ситуации, чья временная локализация характеризуется относительно времени речи, т.е. независимо от какой–либо еще ситуации» [1, 20].

В статье рассматриваются БПК тувинского языка, в которых выражаются таксисные значения предшествования или следования. Передаваемый в таких предложениях смысл последовательности действий естественно связан с признаком целостности на уровне микроситуации.

В тувинском языке выделяются два типа таксисных конструкций: а) таксисные конструкции с использованием нефинитных глагольных форм (причастий, деепричастий), б) таксисные конструкции с использованием финитных аспектуально–темпоральных форм.

В формировании сказуемого в БПК принимают участие, в той или иной степени активности, те же морфологические формы, что и в простом предложении. К ним относятся, с одной стороны, – инфинитные формы глагола – причастия, деепричастия и инфинитив, составляющие основную морфологическую базу тюркского таксиса.

С другой стороны – в формировании сказуемого в БПК принимают активное участие падежи, послелоги, служебные имена, частицы, а также вспомогательные глаголы. Основным средством выражения зависимого таксиса является использование нефинитных форм сказуемого ЗПЕ (синтетические БПК): деепричастных и причастно–падежных.

В любых таксисных конструкциях, да и в любых БПК, ЗПЕ в принципе может либо предшествовать главной предикативной единице (ГПЕ), либо следовать за ней, либо вклиниваться в нее. Выбор конкретной позиции определяется коммуникативной структурой дискурса.

Сказуемое ЗПЕ может быть выражено либо синтетическими инфинитными формами, либо аналитическими формами и конструкциями. Аналитические конструкции сказуемого могут быть представлены сочетанием причастия в форме одного из косвенных падежей с послелогами или в форме неопределенного или родительного падежа со служебными именами; либо деепричастия с вспомогательными глаголами в соответствующих грамматических формах.

Анализ материала показал, что и структурные формы сказуемых, и специфические грамматические значения, которые выражаются при помощи этих форм, чрезвычайно разнообразны.

2. Структурные типы сказуемого. ГАК сказуемого могут быть двухкомпонентными и многокомпонентными. Последние предстают как структурные и семантические усложнения бивербальной конструкции (БВК), выражают более сложные отношения. БВК, являясь структурной основой для многокомпонентных конструкций, выступают в их составе в качестве бивербальной конструкции основы (БКО). БКО сочетается со свободными компонентами, которые могут предшествовать ей или следовать за ней и принимать определенную инфинитную форму по требованию финального вспомогательного глагола.

Процесс нарастания количества компонентов может осуществляться за счет вхождения в состав ГАК модальных частиц иргин, ийин, эвеспе оң, эвеспе аан, =даа, =ла, по одной и в комбинациях. Частицы могут присоединяться как к двух–, так и к многокомпонентным ГАК.

Входящие в состав ГАК частицы вносят дополнительные элементы значений: экспрессивную модальность, степень уверенности говорящего в реальности происходящего действия и пр. Придавая высказыванию различные модусные смыслы, они, зачастую, дословно не переводятся.

Класс аналитических многокомпонентных сказуемых объединяет несколько функционально–семантических типов сказуемых, каждый из которых представлен определенным множеством структурных форм [2].

Представляя собой особый тип синтаксической связи частей сложного высказывания, ГАК выражают целый комплекс аспектуальных и модально–темпоральных характеристик.

Все компоненты в составе АК взаимозависимы. Ограниченность проявляется в употреблении замыкающего вспомогательного компонента. В БВК возможно использование более 20 вспомогательных глаголов [3, 411-416].

Частота их появления в текстах далеко не одинакова, но в целом они появляются достаточно часто, чтобы  судить о регулярности этой функции для каждого из глаголов, включаемых в список.

Вспомогательные глаголы избирательно сочетаются как со знаменательными глаголами, так и с грамматической формой последних.

Каждый из них может модифицировать лишь определенный круг смысловых глаголов. Глаголы олур ‘сидеть’, чыт= ‘лежать’, например, предпочитают сочетаться с глаголами, характеризующими положение субъекта в пространстве, частично сохраняя свою семантику. Грамматикализуясь, они проявляют более свободную сочетаемость с глаголами разных ЛСГ.

(1) Эң мурнунда Черликпен ышкаш бедик, тас кара ыт халып олур (СТ, с. 22) ‘Впереди, похожий на Черликпена, большой черный пес мчится’.

В составе сказуемого глаголы халы= ‘прыгать’ и олур ‘сидеть’. Семантика грамматикализованной АК – директив / имперфектив: действие, протекающее интенсивно.

Кроме семантики длительности вспомогательные глаголы могут выражать дополнительные оттенки значений: интенсивность, внезапность и др.

Ограничения на сочетаемость обусловлены комплексом параметров: лексико–семантической группой смыслового глагола (например, относится ли он к глаголам восприятия, к глаголам ментальных или физических действий, к глаголам с необратимым результатом типа глаголов разрушения и уничтожения и т. п.); его акциональной характеристикой (в терминах статичности / динамичности, предельности / непредельности); его синтаксическими особенностями (прежде всего, переходностью или непереходностью) и др.

В результате взаимодействия грамматического значения (задающего точку зрения на ситуацию) и акционального типа глагольной лексемы развивается аспектуальное значение в целом.

2.1. Семантика ГАК. Все рассмотренные ГАК формируют инфинитные сказуемые БПК, для которых то или другое таксисное значение является либо прототипическим, либо не прототипическим, а фоновым, сопутствующим прототипическому.

Минимальные семантические структуры БПК биситуативны. Вследствие обязательного признака двуситуативности, они также имеют двуситуативную семантическую структуру.

Ср., например, фоновое значение обусловленности в темпоральных конструкциях [4, 189-190]:

(2) Доңа бергенде, ажылдаары дам баар (СС, А, 227) ‘Когда замерзнешь, еще активнее работаешь’;

или в сравнительных конструкциях:

(3) Кызыл­Бөрттүг боостаазынга дүктүг бышкак чыдыпкан дег, харлыгып, чүве чугаалап чадап каан (Кудажы, 188) ‘Кызыл­Бөртуг не смог ничего выговорить, как будто в горле его застрял комок’;

в конструкциях сопоставления: Хөй кеш тыпканывыс тудум­на, акшаны хөйнү алыр бис ‘Чем больше мы добудем шкур, тем больше получим денег’.

Изъяснительные ППК наряду с основным значением легко передают значения обусловленности:

(4) «Тавакты» эң баштай көрүп кааш, хей­ле корга бергенимге ол хомудаан (Суваң, 5) ‘Он очень огорчился тому (из­за того), что так испугался, впервые увидев «тарелку»’.

Значения обусловленности могут быть выражены определительными и другими типами ППК:

(5) Сессиязын эки демдекке дужаан студентилер өстүрген стипендия ап турарлар ‘ Студенты, которые сдают сессию на отлично, получают повышенную стипендию’.

Исследованные АК многозначны. Аспектуальные семантические признаки, сопряжены с темпоральными и модальными в составе аспектуально–темпорально–модальных семантических аналитических комплексов.

Разработка структурной и семантической типологии сказуемых на материале тувинского языка должна послужить ключом к построению синтаксиса простого предложения, базирующегося на теоретической концепции структурно–семантического моделирования простых предложений. Согласно этой концепции, синтаксический строй каждого языка существенно определяется небольшим числом (несколько десятков) основных моделей, к которым сводится подавляющее большинство предложений в тексте [5, 3–18]. Реальное многообразие предложений в тексте, помимо лексической разнородности, определяется грамматическим варьированием – прежде всего форм сказуемого.

Список литературы / References

1. Храковский В. С. 2009. Типология таксисных конструкций / В. С. Храковский. – М., 2009. - 904 с.
2. Шамина Л. А. Аналитические грамматические формы и конструкции в функции сказуемого в тувинском языке / Л. А. Шамина. – Новосибирск, 2010 – 239 с.
3. Исхаков Ф. Г. , Пальмбах А. А. Грамматика тувинского языка. – М., 1961.– 471 с.
4. Шамина Л. А. Полипредикативные синтетические предложения в тувинском языке. Новосибирск, 2001.- 250 с.
5. Черемисина М. И. О теоретических вопросах модельного описания предложения / М. И. Черемисина // Предложения в языках Сибири. – 1989. – С. 3-18

Список литературы на английском языке / References in English

1. Hrakovskij V. S. 2009. Tipologija taksisnyh konstrukcij [Typology of taxis constructions] / V. S.Hrakovskij – M., 2009. - 904 p. [in Russian]
2. Shamina L. A. Analiticheskie grammaticheskie formy i konstrukcii v funkcii skazuemogo v tuvinskom jazyke [Analytical grammatical forms and structures in the function of the predicate in the Tuvan language] / L.A. Shamina. – Novosibirsk, 2010 – 239 p. [in Russian]
3. Ishakov F. G., Pal'mbah A. A. Grammatika tuvinskogo jazyka [Grammar of the Tuvan language]. – M., 1961.– 471 p. [in Russian]
4. Shamin L. A. Polipredikativnye sinteticheskie predlozhenija v tuvinskom jazyke [Polypredicative synthetic proposals in Tuvan language]. Novosibirsk, 2001.- 250 p. [in Russian]
5. Cheremisina M. I. O teoreticheskih voprosah model'nogo opisanija predlozhenija [On the theoretical issues of the model description of sentence] / M.I. Cheremisina // Predlozhenija v jazykah Sibiri [Sentences in the languages of Siberia]. - 1989. – P. 3-18. [in Russian]