МОТИВ БЕЗУМИЯ В РОМАНЕ Т. ГАРДИ «ДЖУД НЕЗАМЕТНЫЙ» КАК ШЕКСПИРОВСКАЯ РЕМИНИСЦЕНЦИЯ

Абилова Ф.А.

ORCID: 0000-0001-6920-5547, Кандидат филологических наук, Дагестанский государственный университет

МОТИВ БЕЗУМИЯ В РОМАНЕ Т. ГАРДИ «ДЖУД НЕЗАМЕТНЫЙ» КАК ШЕКСПИРОВСКАЯ РЕМИНИСЦЕНЦИЯ

Аннотация

Статья посвящена исследованию «шекспировского следа» в романе Т. Гарди «Джуд Незаметный». Болезненное состояние Джуда рассматривается как реминисценция гамлетовского безумия. Интенсивность ассоциативных сближений достигает кульминации в финальном монологе Джуда, обнаруживая интонации знаменитой гамлетовской дилеммы.

Ключевые слова: гамлетизм, «мудрый безумец», аллюзия, реминисценция.

Abilova F.A.

 PhD in Philology, Dagestan State University

THE MOTIVE OF MADNESS IN THE TH. HARDY’S NOVEL “JUDE THE OBSCURE” AS A REFERENCE OF SHAKESPEAR

Abstract

The article deals with investigation of “Shakespearean sign” in the novel “Jude the Obscure” by Th. Hardy. Sickly condition of Jude is examined as a reference to Hamlet’s madness. Intensity of associative rapprochements arrived at culmination in Jude’s final monologue, displaying intonations of famous Hamletian dilemma.   

Keywords: Hamletism, “wise madman”, allusion, reference.

Творчество Т. Гарди отмечено глубоким и постоянным вниманием к Шекспиру. К. Вебер, автор известного труда о жизни и творчестве Т. Гарди, считает, что в Англии нет другого такого писателя, который бы так «пропитал свое сознание шекспировскими  мыслями, шекспировскими героями, шекспировскими отношениями, шекспировскими ситуациями, шекспировским юмором, шекспировским трагизмом», как Томас Гарди  [6, 37]

Чаще, чем к другим произведениям, он обращался к трагедии «Гамлет». Ф.Гвинн утверждает, что «две дюжины ссылок на «Гамлета» документально подтверждены» [5, 207]. В романе «Джуд Незаметный» не зафиксированы такие ссылки или цитаты из «Гамлета». Но связь между последним романом Гарди и шекспировской трагедией существует, хотя и в иной форме – в виде реминисценций, аллюзий,  смутных, порой трудноуловимых, рассчитанных на ассоциативное восприятие, не указывающих прямо, а лишь намекающих на источник заимствования.

К числу формирующих «шекспировский след» в романе «Джуд Незаметный» относится мотив безумия. Сущность безумия, пишет В. Руднев, известный отечественный философ психопатологии, в несоответствии реальности или здравому смыслу, «реальности здравого смысла» [4, 44]. Сущность здравого смысла заключается в «соответствии вещей знакам. В гармонии между вещами и знаками» [4, 49].

Но полное отсутствие безумия – тоже патология, «нормоз», по определению В. Руднева. Человек в каких-то небольших дозах должен отправлять безумное поведение, чтобы отличаться от других животных.

Но где та грань, которая отделяет нормальность от безумия? Она настолько неопределенна, размыта, что не всегда можно ее увидеть, ощутить. Внутренний надлом, раздвоенность, тонкая душевная организация и непростые отношения с окружающим миром – таковы характеристики  архетипического образа «мудрого безумца», сочетающего в себе как безумие, так и элементы нормы. История мировой литературы знает два великих образа мудрых безумцев – Дон Кихота Сервантеса и Гамлета Шекспира. Эти герои представляют безумие настоящее и притворное, но в равной мере и то, и другое противопоставляет их опыту здравого смысла, филистерскому миру. Одним из первых писателей в мировой литературе, указавших не только на размытость грани, что отделяет нормальность от безумия, но и на возможность великих прозрений, приходящих к человеку, находящемуся «по ту сторону нормы», был Шекспир, а первым в череде безумцев был Гамлет. Не случайно феномен «мудрого безумца» стали обозначать термином «гамлетизм».

Гамлет притворяется сумасшедшим, но налицо угнетенность его сознания, вызванная тотальным разочарованием – в людях, во времени, в мире. Надо быть бесчестным или сумасшедшим, чтобы жить в этом мире преступных лицемеров, расшатавших век. Безумие Гамлета – это сознание невозможности иного выбора, выражение невозможности дальнейшей интеграции в существующую систему социальных норм и нравственных ценностей.

Эквивалентом  гамлетовского безумия является болезненное состояние главного героя романа Т.Гарди «Джуд Незаметный». Это и физическая болезнь, вызванная нуждой, но, прежде всего это состояние «морального и общественного беспокойства», «болезнь века», поразившая обладающего рефлектирующим сознанием героя. Именно в этом состоянии он произносит свой обличительный монолог, в котором отчетливо звучат интонации знаменитой гамлетовской дилеммы.

Монолог начинается так же, как и знаменитый монолог Гамлета, с вопроса: это «трудный вопрос для каждого молодого человека, и тысячи людей в нашу бурную эпоху взвешивают его: оставаться ли бездумно на том пути, куда определила их жизнь, не считаясь с их склонностями и влечениями, или перестроить свою жизнь соответственно своему призванию?» [2,671]. Сквозь эти слова, обнаруживая эффект палимпсеста, проступают черты первообраза:

Быть или не быть – таков вопрос;

Что благородней духом – покоряться

Пращам и стрелам яростной судьбы

Иль, ополчась на море смут, сразить их

Противоборством?

                                                                     (пер. М. Лозинского)

Слово «вопрос» в монологе Джуда Фаули использовано в том же значении, что и у Шекспира – как синоним понятия «проблема». Это не простой вопрос, на который можно ожидать немедленного ответа, и даже не стилистическая фигура вроде риторического вопроса, а постановка проблемы. Последующее движение монолога в романе развивает эту шекспировскую реминисценцию. Не утрачивая широкого мировоззренческого характера поставленного вопроса, размышления Джуда Фаули усиливают значение присущего первоисточнику социального начала. «Гамлет» - не социальная трагедия в собственно смысле слова, но Гамлет – «первый в поэзии герой, всеми помыслами и чувствами захваченный гражданской основой человеческой жизни. Что эта основа раскрылась перед ним лишь после того, как несчастье обрушилось на него самого, нисколько не умаляет важности открытия» [1, 85]. Личная драма Гамлета позволила ему проникнуть в сущность миропорядка и увидеть, что он основан на зле и беззаконии. Говоря о тех бедствиях, которые выпадают на долю человека, Гамлет упоминает

…плети и глумленье века,

Гнет сильного, насмешку гордеца,

Боль презренной любви, судей медливость,

Заносчивость властей и оскорбленья, 

Чинимые безропотной заслуге….

 

Эти бедствия выпали на долю Джуда Фаули. В заглавии своего романа Гарди подчеркивает принадлежность его главного героя к низшему, самому многочисленному сословию общества. «Джуд Незаметный» - это некто Джуд, один из многих, страдающих от несправедливостей социального устройства. Но прилагательное «obscure» переводится не только как «незаметный», но и как «непонятный, мрачный, невразумительный», то есть безумный. Именно таким выглядит Джуд Фаули в глазах привилегированного меньшинства, основной принцип которого заключается в том, чтобы «быть холодным, как рыба, и себялюбивым, как свинья» [2,  671].

Безумец, говорящий правду об обществе, бросающий ему обвинения,  близок по своей сущности юродивому, который есть не кто иной, как «самопроизвольный дурачок, скрывающий под личиной глупости святость и мудрость. Люди, которых он осмеивает, - это мнимые мудрецы», - пишет Панченко А.М. [3, 150]. Наиболее существенными чертами юродства являются зрелищность и элементы протеста. Юродство «обретает смысл только в том случае, если развертывается в толпе, на глазах у людей, если становится общедоступным зрелищем. Без постороннего глаза, без  наблюдателя оно попросту невозможно» [3, 109]. Так, Гамлет надевает маску безумца только в присутствии других людей, оставаясь самим собой только наедине или со своим единственным другом Горацио.

Сценической площадкой для Джуда становится заполненная толпой площадь перед кристминстерским колледжем. Именно здесь он, в полубезумном состоянии прозревая истину, начинает понимать подлинную причину своих несчастий - «…не недостаток воли, а бедность привела меня к поражению…» - и приходит к выводу: «…что-то неладно с нашими общественными порядками…» [2, 671]. В этих словах почти буквально повторяются слова Марцелла из первого действия трагедии: «Подгнило что-то в Датском государстве». Это не случайное текстуальное совпадение, а сознательное ориентирование на шекспировскую трагедию. Это намек, позволяющий сделать зримыми глубокие внутренние связи между романом Гарди и трагедией Шекспира.

Своего рода шекспировской реминисценцией является использование формы монолога, элемента скорее драматической, нежели романной художественной системы. Назначение монолога – разговор с самим собой, что сообщает монологу предельную душевную открытость, физическую раскрепощенность, полное освобождение от самоконтроля, присущего человеку при общении с людьми.  На всем протяжении финального монолога Джуда Фаули Гарди фиксирует его состояние, охарактеризовать которое можно  как пограничное. Он находится на грани безумия. Поначалу Джуд впадает в «настроение бурного самобичевания» [2, 669], затем зрителей поражает «горячность, с которой он обсуждал интересовавший его предмет» [2, 670], он «выглядит больным и изможденным» [2, 672],  он не замечает «дождя, который лил теперь, не переставая» [2, 673].

Продолжением рефлектирующего, ранимого сознания Джуда Фаули является его сын, мальчик по прозвищу Старичок, обладатель «неизлечимо больной натуры». Черты «гамлетизма» выражены в нем даже еще более отчетливо: он привык «сидеть молча, с застывшим, загадочным выражением на лице и с глазами, устремленными на что-то не существующее в реальном мире» [2, 629]. У него не такие представления о жизни, как у других, обычных, детей. В речах маленького Джуда преломляются гамлетовские ламентации, ощутимо создавая эффект присутствия праобраза («…лучше бы моя мать не родила меня на свет»).  Проступая  вполне зримо, мотив безумия способствует раскрытию смысловой глубины и полноты романа Т. Гарди.

Литература

1. Верцман И. «Гамлет» Шекспира. – М., 1964.
2. Гарди Т. Тэсс из рода д’Эрбервиллей. Джуд Незаметный. – М., 1970.
3. Лихачев Д.С., Панченко А.М. «Смеховой мир» Древней Руси. – Л., 1976.
4. Руднев В. Диалог с безумием. – М, 2005.
5. Gwynn F.L. Hamlet and Hardy//Shakespeare Quarterly. IV, №2, 1953.
6. Weber C. Hardy of Wessex. His life and literary career. – London, 1962.

References

1. Wertzman I. “Hamlet” by Shakespeare. M., 1964.
2. Hardy Th. Tess of d’Urbervilles. Jude the Obscure. M., 1970.
3. Leahachev D.S., Panchenko A.M. “Smehovoy mir” Drevnei Rusi. L., 1976.
4. Roudnev V. Dialog s bezumijem. M., 2005.
5. Gwynn F.L. Hamlet and Hardy // Shakespeare Quarterly. – Vol. IV, №2, 1953.
6. Weber C. Hardy of   His life and literary career. – London, 1962.