Медиапространство как социальный институт: динамика, противоречия и вызовы цифровой эпохи

Современная Россия переживает глубокую информационную трансформацию, коренным образом меняющую коммуникационные практики общества. Этот процесс характеризуется стремительным развитием коммуникационных технологий и глобализацией медиапространства, что создает как новые возможности, так и серьезные вызовы. Ключевым фактором этой трансформации является стремительный рост доступности интернета. По данным DataReportal, проникновение интернета в российское общество увеличилось с 71% в 2015 году до 92,2% в 2025 году

Технологический прорыв переформатировал саму природу взаимодействия граждан с информацией. Распространение международных новостных агентств, информационные потоки в социальных медиа и повсеместный доступ к Интернету, определяющие глобализацию медиасреды, кардинально изменили способы получения информации гражданами, оказывая влияние на все аспекты жизни — от потребительского поведения до формирования культурных ценностей.

Влияние глобализации неоднозначно. С одной стороны, она открывает доступ к беспрецедентному объему информации, расширяет культурный кругозор и способствует развитию международного сотрудничества. С другой стороны, наблюдается рост информационного шума, пропаганды и дезинформации, что угрожает формированию критического мышления и способствует поляризации общественного мнения. Разнообразие источников информации, включая традиционные СМИ (телевидение, радио, печатные издания) и новые медиа (блоги, социальные сети, онлайн-платформы), создает сложную и динамичную медиасистему, требующую новых подходов к медиаграмотности. Функционирование медиа в России основано на динамичном взаимодействии между производством контента и его общественным восприятием. Действуя в условиях рыночной конкуренции, медиаорганизации применяют разнообразные стратегии для привлечения аудитории, чья эффективность напрямую связана с интерпретацией со стороны общества. Параллельно происходит усиление роли гражданского общества в развитии медиаграмотности. Процессы трансформации информационной сферы сопровождаются активным государственным регулированием, направленным на обеспечение стабильности, но порождающим дискуссии о пределах свободы слова. Данный контекст актуализирует развитие независимых медиа, нацеленных на предоставление всестороннего и надежного информирования. В целом, будущее российского медиапространства будет зависеть от взаимодействия государства, медиапроизводителей и гражданского общества, от их способности найти баланс между безопасностью, свободой слова и развитием информационной культуры.

В качестве базовых методов были применены анализ вторичных данных, общелогические методы индукции и дедукции и сравнительный анализ данных. Использовались вторичные данные исследовательских центров «Mediascope», ВЦИОМ, данные Росстата РФ, ТАСС.

В российском исследовательском дискурсе термины «медиапространство», «медиасфера» и «медиаполе» часто используются как взаимозаменяемые, без четкого разграничения смыслов. Эта синонимичность частично объясняется относительной новизной самого феномена медиасреды как объекта научного изучения. Понимание этих понятий тесно переплетается с категориями «информационное пространство», «информационная среда» и «информационное поле», что подчеркивает их фундаментальную связь с потоками информации и коммуникацией. В самом широком смысле, медийное пространство представляет собой среду, в которой происходит информационное взаимодействие между отдельными людьми, социальными группами и институтами. Эта среда, в отличие от абстрактного информационного потока, характеризуется определенными границами. По мнению Прохорова Е.П., система взаимосвязей представляет собой стабильный набор информационных потоков и контактов между аудиторией СМИ и медиа как поставщиками данных, функционирующих в соответствии с установленными правилами и стандартами взаимодействия

Таком образом, цифровое неравенство может являться барьером институциональной целостности. Ограниченная доступность цифровых технологий и интернета в отдельных регионах порождает системные риски, затрагивающие ключевые сферы:

- в экономической сфере отсутствие инфраструктуры может создать барьер для интеграции населения в цифровую экономику, ограничивая использование финансовых инструментов и государственных электронных услуг, что консервирует экономическую отсталость территорий.

- в политической сфере цифровое неравенство может привести к асимметрии в реализации политических прав граждан. Жители удалённых районов сталкиваются с препятствиями в доступе к механизмам электронной демократии (голосование, публичные обсуждения), что ставит под сомнение репрезентативность политического процесса.

 - в социальной сфере формируется феномен «медийных анклавов» — изолированных сообществ с собственным информационным полем. Это может привести к фрагментации общественного сознания, росту социальной напряжённости, усилению уязвимости к дезинформации и ограничить социальные лифты для жителей данных регионов.

Цифровая революция полностью переформатировала механизмы взаимодействия общества с информацией. Традиционные медиа, такие как телевидение и печатные издания, хотя и сохраняют свою значимость, уже не являются единственными, а зачастую и не главными источниками новостей и знаний. Так, фиксируется среднее время потребления в 2025 году традиционных СМИ 3 часа 36 минут, при этом цифровые платформы используются в среднем 4 часа 33 минуты

Рисунок 1 - Инфографика Агентства социологического консалтинга Вебер: Как россияне проводят время в Интернете

Примечание: по источнику [5]

DOI:10.60797/IRJ.2025.161.23.2

Наиболее активная моложеная когорта — люди в возрасте 18–24 года — 28% времени от своего интернет-потребления проводят в социальных сетях, 15% — тратятся на видеоконтент, 19% времени отводится мессенджерам, 8% — это игры

Анализируя исследования, проведенные в 2025 году и отвечая на вопрос, для чего россияне используют интернет, можем заметить, что в современном мире медийная сфера с ее центральным звеном — средствами массовой коммуникации — это мощ­нейший социально-политический институт, преобразивший общество, публичную власть, изменивший все систем­ные параметры.      

Интернет, социальные сети, блоги и различные онлайн-платформы стали мощными инструментами распространения информации, формируя новые модели потребления контента и способы коммуникации. Теперь каждый человек может стать создателем и распространителем информации, что, безусловно, демократизирует информационное поле, но одновременно создает проблемы, связанные с достоверностью и качеством информации, а также с распространением дезинформации и пропаганды. Проблема усугубляется тем, что граница между достоверной и недостоверной информацией становится всё более размытой. Проверка фактов в условиях быстро меняющегося цифрового мира требует значительных усилий и определенных навыков, которые, к сожалению, не всегда присутствуют у молодых людей. Данные выводы подтверждают проведенные исследования кафедры связей с общественностью и прикладной политологии КФУ

Взаимодействие общества и медиа стало намного более сложным и многогранным.  Медиапроизводство и восприятие медиасреды находятся в состоянии постоянного взаимовлияния. Поведение пользователей в социальных сетях, их предпочтения и реакции оказывают непосредственное влияние на создание и распространение контента. Алгоритмы социальных платформ, в свою очередь, формируют информационный «пузырь» для каждого пользователя, предлагая ему контент, соответствующий его интересам и взглядам, что может привести к поляризации общества и затруднять диалог. При этом алгоритмы социальных сетей, работающие на удержание внимания, не просто искажают политическую картину мира, но и переформатируют саму мотивацию к участию в ней. Замечено, что посты с негативными заголовками в VK получают на 45% больше вовлеченности, позитивные — лишь 20%

Алгоритмы также вытесняют долгосрочные нарративы (стратегии развития) в пользу сиюминутных «триггеров» (скандалы, мемы), что снижает способность к системному мышлению. Интересно, что фиксируется иллюзия осведомленности, так по данным опроса, проведенного кафедрой связей с общественностью и прикладной политологии КФУ среди студенческой молодежи, 67% респондентов считают себя «хорошо информированными», но лишь 11% могут объяснить контекст событий (например, причины санкций). При этом можем наблюдать, что при росте медиапотребления, глубина осмысления потребляемой информации снижается, так 58% пользователей читают только заголовки, 34% смотрят первые 15 секунд видео. В итоге общество оказывается в ситуации: больше данных — меньше понимания, выше эмоции — ниже рациональность. Алгоритмическая среда не просто искажает информацию, но и перестраивает когнитивные механизмы социализации молодежи, делая её уязвимой к манипуляциям. При этом рост медиапотребления не коррелирует с повышением вовлеченности. Напротив, избыток данных ведет к:

- Эмоциональному выгоранию: молодежь в возрасте 18–24 лет не просматривают политические и экономические новости, при этом значительная часть ограничивает потребление информационного контента намеренно, чтобы избежать негативных эмоций, что обуславливает их преднамеренное неучастие в политическом дискурсе.

- Поверхностному восприятию: даже среди активных потребителей политического контента не более 10% способны назвать ключевые тезисы партийных программ.

Если определять статус медиа сегодня, то, бесспорно, они играют доминирующую роль в процессе социализации, значительно превосходя по своему влиянию традиционные институты, такие как семья, церковь и образовательные учреждения. Еще раз обратимся к исследованиям Медиаскоп, так подростки в возрасте 18–24 лет проводят в Интернете 6 часов 25 минут в Интернете, еще больше времени фиксируется в возрастной когорте 12–17 лет — 6 часов 49 минут

Медийное пространство, средства массовой коммуникации стали важнейшим фактором политического развития, что эмпирически подтверждается данными и исследованиями (ФОМ, ВЦИОМ)

Медиатизация политики в России породила национальные формы «теледемократии»: форматы вроде «Прямой линии с Владимиром Путиным», «Итоги года с Владимиром Путиным» показывают высокую активность в соцсетях, о чем свидетельствуют сбор более миллиона вопросов от граждан, доминирование в трендах всех крупных российских платформ, миллионы одновременных просмотров трансляции онлайн, огромное количество новостных публикаций и их обсуждений в соцсетях. Подобные мероприятия являются уникальным форматом взаимодействия между гражданами и президентом России, оказывая, согласно исследованиям, значимое влияние на восприятие политиков и электоральные и политические установки, оставаясь важным каналом участия для широких слоев населения

Параллельно цифровизация госуправления в РФ, по данным операторов (Мосгоризбирком, портал «Госуслуги») и в русле общемировых трендов, привела к росту привлекательности электронного голосования и онлайн-консультаций как удобных механизмов вовлечения граждан, особенно молодежи, в упрощенные формы управления. Совокупность традиционных и цифровых инструментов («теледемократия» и e-участие) трансформирует отношения «власть-общество», создавая каналы оперативной обратной связи (соцсети, «Госуслуги»), потенциально повышая прозрачность и подотчетность власти.

Таким образом, российские массмедиа и новые СМК-форматы, опираясь на медиатизацию и цифровизацию, потенциально повышают результативность госуправления, ускоряя реакцию на запросы, выявленные через медийный и, особенно, онлайн-дискурс в соцсетях и мессенджерах. Однако научный анализ указывает на имманентные ограничения этой модели (цифровое неравенство, риски манипуляций, поверхностность участия), которые могут нивелировать позитивное воздействие медиапространства на политическое развитие без сбалансированных институциональных гарантий.

Цифровизация и интернет произвели революцию в госуправлении, сократив бюрократию и ускорили процедуру принятия решений. Власть стала оперативнее реагировать на запросы граждан, обеспечивая постоянную обратную связь, что коренным образом трансформировало традиционные модели взаимодействия между государством и обществом. СМИ превратились в ключевой инструмент общественного контроля, формируя повестку и влияя на политические процессы. Они создают механизм давления на власть, заставляя ее корректировать решения в соответствии с общественным мнением, а также играют важную роль в предотвращении социальных конфликтов через оперативное информирование. В то же время значительное влияние медиа приводит к острой борьбе за контроль над информационными потоками. Власть и оппозиция используют цензуру, пропаганду и информационные войны для доминирования в медиапространстве. В результате контроль над средствами массовой информации становится объектом политической борьбы, во многом определяющим расстановку сил в современном мире.

Таким образом, медийная сфера с ее новыми коммуникационными каналами, беспрецедентно расширившимися связями и взаимодействиями оказывает существенное влияние на все процессы, протекающие в социальной системе, ускоряя ее динамику, изменяя содержание и параметры общественного развития. Вместе с тем взаимодействие медийного сегмента с другими сферами общества не носит одностороннего характера.

Одна из самых заметных тенденций в развитии современных массмедиа (как в России, так и в мире) — усиление влияния на них различных институтов (государства, бизнеса, некоммерческих организаций). Цель этого влияния — превратить СМИ, включая как традиционные, так и новые медиа с их огромным потенциалом, инновационными стратегиями и технологиями, исключительно в инструмент продвижения собственных интересов. При этом использование медиапространства как инструмента пропаганды для решения узких экономических, социальных и управленческих задач ведет к двум ключевым проблемам:

1. Нарушению прав граждан  как потребителей медийной информации;

2. Подрыву статуса СМИ как самостоятельного института гражданского общества, относительно автономного сегмента бизнеса, связанного с информационным производством.

Противоречивый характер взаимодействия между медиа и обществом требует глубокого изучения. Эта необходимость особенно возрастает в условиях глобальной интеграции, которая проявляется в:

- Тесном переплетении политики, экономики, культуры и социальных процессов;

- Слиянии коммуникационных институтов (журналистики, рекламы, PR, пропаганды);

- Стирании границ между локальным, национальным и глобальным информационными пространствами.