Синтаксические интенсивы в современной женской лирике

Исследованию синтаксических средств выразительности в современной лингвистике посвящено немало работ А.К. Жолковского, Г.А.П. Золотовой, И.И. Ковтуновой, Л. В. Зубовой, А.В. Авериной, И. Р. Гальперина, А. Н. Гвоздева, И. Б. Голуб и др.

Объектом исследования в данной статье является лирика Ольги Седаковой. Предмет изучения – функции синтаксических интенсивов в произведениях Седаковой. Актуальность исследования функций разных синтаксических способов объективации выразительности в поэтическом контексте Седаковой обусловлена малоизученностью данного аспекта лирики поэта в лингвистическом аспекте. Новизна исследования состоит в самой постановке вопроса изучения синтаксических средств проявления интенсивности на примере поэзии Седаковой. Это обусловило цель данной статьи, которая заключается в анализе функций синтаксических интенсивов в поэзии Седаковой.

Методами исследования функций синтаксических структур в поэтическом контексте стали описательный метод, основанный на наблюдении за использованием синтаксических конструкций с определенными прагматическими задачами; метод контекстуального анализа; когнитивный метод изучения условий выбора автором того или иного синтаксического средства выразительности. Принципы исследования включают анализ культурного кода поэта, который выразительно эксплицирован средствами экспрессивного синтаксиса. Теоретической и методологической основой работы послужили исследования прагматических характеристик синтаксиса в современной лингвистике

Материал для анализа синтаксических интенсивов в поэтическом тексте Седаковой подбирался по принципу объективации наиболее выразительной синтаксической конструкции в раннем периоде творчества.

Поэтический текст Ольги Седаковой, будучи стилистически маркированным, обладает высокой эмоциональной напряженностью и привлекает повышенное читательское внимание. В нём полифонически переплетаются субъективная авторская модальность и особенности читательского восприятия. Модальность поэтического текста Седаковой объективируется как имплицитно, так и эксплицитно. Здесь речь идёт о разных языковых уровнях, в которых проявляется авторское отношение к предмету поэтического повествования

Уже начало стихотворения «Слово» вводит читателя в синтаксический и ритмический строй библейского повествования с его параллельными синтаксическими конструкциями, с анафорическим повтором соединительных союзов, с темпоральными и локативными уточняющими конструкциями. Синтаксическая интенсификация в указанном произведении происходит посредством сложноподчиненных местоименно-соотносительных предложений отождествительного характера, которые имеют симметричные союзные скрепы кто – тот:

И кто любит, того полюбят.

Кто служит, тому послужат –

не теперь, так когда-нибудь после.

Но лучше тому, кто благодарен,

кто пойдёт, послужив, без Рахили

весёлый, по холмам зелёным 

Интенсификации синтаксической конструкции способствует и противопоставление, создаваемое при помощи темпоральных наречий теперь – после и несимметрично оформленное эксплицированной частицей не и имплицированным противительным союзом а. Кроме того, уже в самых первых строках задается антитетичность предикативов разных предикативных частей сложноподчиненного предложения нерасчлененной структуры: любит – полюбят, служит – послужат. Если во втором случае перед нами яркий кинематический контраст, то в первом случае возникает тонкий семантический подтекст такого сложного понятия, как любовь.

Выразительность поэтическому контексту Седаковой придает чередование симметричных и несимметричных способов синтаксической организации. Этот диссонанс еще более подчеркивается неоднократным вынесением в постпозицию адъектива, что создает рамочную акцентуацию читательского внимания на определительных компонентах высказывания: качественных и колоративных. Седакова таким образом придает обязательность факультативным валентностям. В пятом и шестом стихах нарушение порядка слов выносит в позицию ремы предикат и адъектив, тем самым создавая субъективную авторскую модальность, характер которой проявляется не только при помощи подбора слов с определенным семантическим наполнением, но и всеми особенностями синтаксической организации. В отрывке кто пойдет ≤…≥ веселый форма будущего времени передает не объективную, а субъективную модальность, интенсифицируя ирреальность возможного действия. Здесь значение желательности, возможности оформлено при помощи параллельного употребления в позиции ремы настоящего – будущего времени предикатов в отождествительных предложениях. Именно это симметричное чередование предикатов создает напряженное семантическое поле ожидания «если – то», формирующее субъективный модальный план.

Четырехкратное повторение относительного местоимения кто и трехкратное неидентичное указательного тот (репрезентируемое в формах того, тому), а также двукратное адъектива свободный (в последних стихах) создает четкую ритмически организованную структуру. Усиленная параллелизмом в построении синтаксического каркаса и глагольным и наречным противопоставлением, эта повторная номинация выполняет как экспрессивно-апеллятивную, так и ритмообразующую функцию.

Седакова использует обращение, осложненное двойным приложением, первое из которых имеет прямой порядок следования компонентов, а во втором приложении Седакова выносит в постпозицию главное слово (платье терпенья), разбивая компоненты субстантивного словосочетания с объектными отношениями определительными компонентами атрибутивного словосочетания:

Ты же, слово, царская одежда,

долгого, короткого терпения платье,

выше неба, веселее солнца.

В функциональном плане инверсия определительных компонентов в атрибутивных словосочетаниях придает синтаксической структуре большую выразительность, добавляет дополнительную смысловую и экспрессивную нагрузку семантическому полю произведения. Седакова использует полную и частичную инверсию со стилистической и смыслообразующей функцией при вынесении того или иного члена предложения в сильную позицию ремы или темы, которая также для поэтического контекста является сильной.

Инверсия определительного компонента использована Седаковой и в следующих стихах при характеризации предмета речи: цвета твоего родного, шума складок твоих широких.

Наши глаза не увидят

цвета твоего родного,

шума складок твоих широких

не услышат уши человека,

только сердце само себе скажет… 

Во второй части стихотворения автор создает противопоставление субъектов действия, обозначающих части тела человека: глаза, уши – сердце. Контраст образован в том числе при помощи отрицательных частиц, которые использованы при первых двух субстантивах, а при противопоставленном им слове сердце отрицание отсутствует.

Постпозиция зависимых компонентов атрибутивных словосочетаний создает акцентуацию на адъективах в сильной для поэтического повествования позиции конца стиха. Кроме того, в данной строфе поэт использует прием синтаксического хиазма, зеркально располагая компоненты предикативного ядра. Возникает предикативное кольцо, когда повествование начинается и завершается субъектом: глаза не увидят – не услышат уши.

Используя инверсию и разбивая атрибутивные словосочетания адъективами, автор достигает неспешной ритмизации, приближающей интонацию «Слова» к библейской «Песне песней». Этот прием используется поэтом как в раннем творчестве, так и более поздних произведениях. Интенсификация синтаксических средств в лирике Седаковой поддержана фонетически.

Повторение притяжательных местоимений твой, наши, усиливаемое аллитерацией шипящих, придает семантической структуре исследуемых синтаксических единиц особое эмоциональное звучание. Неблагозвучие, усиливаемое сложной инверсией предиката и адъективных компонентов, создает интонацию неспешного эпического повествования.

Особая интонация, выделяющая важный для семантической и синтаксической структуры стихотворения субстантив «слово», способствует созданию рамочной акцентной структуры произведения. Этот субстантив и графически выразителен: употреблен в качестве простого неосложненного приложения в середине произведения (в 7 стихе из 16) и обособлен запятыми. Графически подчеркнута и темпоральная валентность в третьем стихе (не теперь, так когда-нибудь после), которая, осложняясь инверсией, делает этот дейктический модус очень выразительным. Здесь мы слышим столь характерное Седаковой переключение стилевого регистра. Таким образом, синтаксическая интенсификация поддержана и средствами вторичного семиозиса.

Характеризуя лирику Седаковой, можно заметить, что наиболее выразительно субъективную авторскую модальность передают мыслительные корреляты, объективируемые параллельными синтаксическими конструкциями, различными видами лексического повтора, приемами контраста и особенностями порядка слов. Средства экспрессивного синтаксиса эстетически воздействуют на читателя, придают произведению интенсивность, акцентируют внимание на цельности стихотворения, служат выразительности эмоционально-оценочного компонента семантической структуры произведения