Функциональная значимость сложных знаков препинания в поэзии Николая Гумилёва (часть 2)

Использование письменной речи предполагает употребление знаков препинания, правила расстановки которых меняются с течением времени. Система знаков препинания русского языка претерпела изменения во всех стилях речи [1], [2], [3]. Нерегламентированное употребление знаков препинания (тире, а также запятой и тире как единого знака) характерно языку лирики [4], [5], что особенно ярко проявилось в поэзии Серебряного века.

Наряду с нерегламентированным употреблением тире, о чем было сказано в части 1 данной статьи, в поэзии Н. Гумилева встречаются и случаи употребления единого сложного знака препинания «запятая и тире». Этот единый знак не следует смешивать с сочетанием двух знаков препинания – запятой и тире, которые могут оказаться рядом друг с другом в синтагматической цепочке в результате сложившихся пунктуационных обстоятельств. В таком случае один из них обычно является вторым элементом двойного, выделяющего знака препинания, а другой – знаком, отделяющим последующую часть предложения от предшествующей. В лирике Н. Гумилева нами были выделены следующие примеры с единым сложным знаком препинания «запятая и тире»:

Вот скалы, рощи, рыцарь на коне, –

Куда он едет, в церковь иль к невесте?

Горит заря на городской стене,

Идут стада на улицах предместий  [6, С.  114].

В первой части строфы запятая отделяет номинативное предложение с указательной частицей «вот» от двусоставного вопросительного предложения «Куда он едет?». Употребление запятой соответствует правилам пунктуации, а тире выполняет смысловую функцию: оно употреблено факультативно и усиливает вопросительную интонацию. Тире создает логически выверенный акцент: читателю интересно узнать локальную направленность пути рыцаря. Предложение, стоящее после сложного знака запятая и тире, является основным в семантической и интонационной структуре данного стихотворения.

Дело важное здесь нам есть, – 

Без него был бы день наш пуст, –

На террасе отеля сесть

И спросить печеных мангуст [6, С. 117].

Приведенный пример представляет собой бессоюзное сложное предложение, состоящее из трех частей. Запятая и тире как единый знак отделяет первую часть от второй и вторую от третьей. Тире после запятой выполняет функцию усиления смысловой нагрузки и придает произведению эмоциональность и выразительность. Второе предложение в составе сложного семантически и графически выполняет функцию вставной конструкции, выражая замечание эмоционального характера, тем самым стихотворение становится более экспрессивным.

Увижу ль пены побережной 

Серебряное колыханье, –

О самой белой, о самой нежной 

Поет мое воспоминанье [6, С.  128].

Употребление тире после запятой в этом случае факультативно. Между предикативными частями бессоюзного предложения возникает сопоставительная интонация, усиливаемая сложным знаком запятая и тире. Тире интонационно и по смыслу выделяет постпозитивную часть, которая раскрывает воспоминания лирического героя о нежной любви. 

Не всегда чужда ты и горда,

И меня не хочешь не всегда, –

Тихо, тихо, нежно, как во сне, –

Иногда приходишь ты ко мне [6, С.  132].

В этом сложносочиненном предложении, состоящем из трех частей, первая и вторая части связаны соединительным союзом «и». Постановка запятой перед «и» соответствует общепринятым правилам пунктуации. Третья часть связана со второй интонационно. Данная связь выражена единым знаком запятая и тире. С помощью этого знака автор выделяет семантический центр произведения: любимая женщина, хотя она горда и чужда, иногда тихо и нежно приходит к нему. Усиление антитезы (с одной стороны она чужда и горда, с другой – тихо и нежно приходит) при помощи сложного пунктуационного знака способствует нарастанию экспрессивности данного произведения Гумилева. Двойное употребление сложного знака в одной строфе в пределах одного сложного предложения способствует созданию экспрессивной антитетичной градации.

Только дикий ветер осенний,

Прошумев, прекращал игру, –

Сердце билось еще блаженней,

И я верил, что я умру [6, С.  134].

Запятая и тире отделяет первую предикативную часть от остальных трех. Употребление тире в приведенном примере имеет индивидуально-авторский характер, выражая стиль поэта. Запятая и тире как единый знак усиливает смысловое несоответствие между частями: с одной стороны дикий осенний ветер, с другой – сердце лирического героя бьется нормально. По нашему мнению, постановка запятой вместо точки позволяет автору сократить интонационную паузу между предикативными частями, тем самым придавая семантической структуре большую плотность и делая ритмодинамику более напряженной.

Только девушки видеть луну 

Выходили походкою статной, –

Он подхватывал быстро одну,

И взмывал, и стремился обратно [6, С.  134].

Предикативные части приведенного бессоюзного сложного предложения связаны интонационно и графически единым знаком запятая и тире. Употребление запятой соответствует существующим нормам пунктуации. Тире отражает емкость и важность постпозитивной части: лирический герой взмывает куда-то с девушками, не позволяя им любоваться луной. В этом предложении между частями нужна только запятая, но поэт обращает внимание читателя на необходимость долгой паузы. По этой причине за запятой следует тире. 

Лето было слишком знойно,

Солнце жгло с небесной кручи, –

Тяжело и беспокойно,

Словно львы, бродили тучи [6, С.  140].

Отношения между частями перечислительные. Употребление запятой в данном бессоюзном сложном предложении, состоящем из трех частей, регламентировано современными правилами пунктуации, а тире им не соответствует. В этом примере по нормам пунктуации тире не требуется. Тире усиливает выразительность информации о знойном лете: кругом очень жарко, даже тучи бродят тяжело и беспокойно. 

И чтоб помнить каждый подвиг, –

И возвышенность, и степь, 

Я к серебряному шлему 

Прикую стальную цепь [6, С.  101].

Употребление тире в этом случае факультативно. Постановка запятой перед повторяющимся союзом «и» соответствует нормам пунктуации. В приведенном примере тире не должно быть, оно выражает индивидуальный стиль автора и придает стиху возвышенность, выполняя экспрессивную функцию. 

Там на высях сознанья, – безумье и снег,

Но коней я ударил свистящим бичом, 

Я на выси сознанья направил их бег

И увидел там деву с печальным лицом [6, С.  107].

Употребление тире в данном случае соответствует действующим правилам пунктуации: тире поставлено вместо отсутствующей связки «есть, имеется» [7]. Запятая перед тире не выполняет никакой функции, оно не нужно в этом предложении [8]. Однако вместе сложный знак запятая и тире выполняет функцию усиления смысла постпозитивных членов предложения. Поэт интонационно выделяет слова «безумие и снег» и дважды повторяет субстантивное словосочетание «на высях сознания», чтобы создать акцентуацию на когнитивной метафоре. 

Под землей есть тайная пещера,

Там стоят высокие гробницы.

Огненного грезы Люцифера, –

Там блуждают стройные блудницы [6, С. 108].

Запятая и тире как единый знак создает семантическую нагрузку на рематическом адъективе огненного. Инверсия адъектива особенно ярко выделяет синтагму с последующими субстантивами. Запятая и тире обращает внимание читателя на необходимость выделения интонационно и по смыслу предложения, следующего за данным знаком препинания. 

Что же теперь, сквозь ряд столетий,

Выступил ты из смертных чащ, –

В смуглых ладонях лук и сети,

И на плечах багряный плащ? [6, С. 115]

В этом бессоюзном сложном предложении единый знак запятая и тире усиливает интонационно и по смыслу характеристику лирического героя. Во второй части сложного предложения отсутствует сказуемое, которое легко восстанавливается из фоновых знаний читателя. Эллиптичность этой синтагмы подчеркнута при помощи тире, которое в данном контексте придает синтаксической и семантической организации большую выразительность. Вопросительная интонация делает стих более эмоциональным.

Но клянусь, - ты будешь моею,

Даже если ты любишь другого,

Даже если долгие годы 

Не удастся тебя мне встретить [6, С. 140].

В данном бессоюзном сложном предложении запятая и тире как единый знак употреблен вместо двоеточия, так как вторая часть дополняет, раскрывает содержание первой. Между частями можно поставить подчинительный союз «что»: «Но клянусь, что ты будешь моею». Поэт употребляет единый знак для интонационного и смыслового усиления постпозитивной предикативной части «ты будешь моею», тем самым уточняя смысл первой части «но клянусь». Вторая часть не просто раскрывает содержание первой части, но и придает всему предложению экспрессивность и выразительность. Если бы вместо сложного знака запятая и тире здесь было употреблено двоеточие, что и требовалось по существующим нормам русской пунктуации, то стих не имел бы такой выразительности.

Она, поклясться я готов, –

Дочь духа доброго лесов,

Живет в немыслимом саду,

В дворце, похожем на звезду [6, С. 142].

Употребление запятой в приведенном простом предложении, осложненном вводным предложением «поклясться я готов» и причастным оборотом «похожем на звезду», соответствует общепринятым правилам пунктуации [9], [10] а тире не регламентировано, оно раскрывает смысл личного местоимения третьего лица «она»: «Она – дочь духа доброго лесов». 

Единый знак запятая и тире указывает на паузу и способствует интонационному и смысловому выделению тех или иных синтагматических фрагментов. Постановка сложного знака позволяет автору сократить интонационную паузу между предикативными частями, тем самым придавая семантической структуре большую плотность и делая ритмодинамику более напряженной.

В приведённых примерах из лирики Гумилева сложный знак запятая и тире выполняет как экспрессивную, так и акцентологическую функцию. Исследуемый знак препинания формирует определённую ритмомелодику стихотворения, выверяя необходимые в семантической структуре паузы. Николай Гумилев употребляет сложный знак запятая и тире не по общепринятым правилам постановки знаков препинания, а для придания большей выразительности семантической структуре поэтической строки. Нерегламентированное употребление сложного знака запятая и тире создает логическую акцентуацию на постпозитивной информации.