СФЕРА ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИНФОРМАЦИОННОЙ СРЕДЫ (ФИЛОСОФСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ)

Синдянкин Н.Н.

Кандидат юридических наук, Мордовский гуманитарный институт

СФЕРА ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИНФОРМАЦИОННОЙ СРЕДЫ (ФИЛОСОФСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ)

Аннотация

В статье рассматривается проблема юридического регулирования информационных процессов. Правовое регулирование в современном социуме представлено как совокупность неупорядоченных информационных отношений, обусловленных правовыми средствами. Современные правовые социосистемы в рамках концепции структурного функционализма представлены цикличностью, ограниченностью, непрерывностью, структурным сопряжением и самореферентностью социосистем. Правовое взаимодействие смыкается с выборочным воздействием правовых элементов, что содействует их слиянию в рамках социосистемы и сохранению ее единства.

Ключевые слова: правовые категории, правовая доктрина, смысловая преемственность, социосистемы, динамика социосистем, контур регуляции, механизмы адаптации, самоорганизация, структурное сопряжение, информационное общество.

Sindyankin N.N.

PhD in Jurisprudence, Mordovian humanitarian institute

THE SCOPE OF LEGAL REGULATION OF INFORMATION MEDIA (PHILOSOPHICAL AND METHODOLOGICAL ANALYSIS)

Abstract

The problem of legal regulation of information processes. Legal regulation in modern society is represented as a set of unordered information relations caused by legal means. Modern legal sociosystem within the structural functionalist concept presented cycles, bounded, continuous, self-referential and structural conjugation sotsiosystem. Legal cooperation joins the selective influence of the legal elements that facilitate their merger within sociosystem and preserve its unity.

Keywords: legal categories, the legal doctrine, semantic continuity, sociosystem, sotsiosistem dynamics, regulation loop, mechanisms of adaptation, self-organization, structural coupling, information society.

Современная эпистемология в структуре информационного общества требует усиления представления к формулировке используемых в ней юридических терминов. Это связано с тем, что логика размышления обусловлена  аргументацией выводов и осознанием содержания в рамках  определенных выводов. Следует держать в голове и то, что изучающие науку юридические определения являются инструментами концепции права, и основываются на нормативных мнениях, выступают составляющей законописи.

Различное осознание юридических процессов, обусловленных правовыми конструкциями нормативных актов, влечет несогласованность законодательных конструкций, отсутствие смыслового содержания  характеризующегося нормами законодательства. Это создает неудобства обыкновенной деятельности не только самих людей создающих законы, а в итоге и других лиц, реализующих свои личные полномочия. Разнообразие применяемых творцом законов методов  не позволяет обнаружить определенное представление создателем нормативных актов подходов не позволяющих охарактеризовать четкое понимание правовых категорий. Н.А. Богданова отмечает, что институциональные характеристики отношений, регулируются нормами конституционного права. Правовые категории – это определенные конструкции, объединяющие основания норм и правовые установления [2, c. 24-26]. Установления в концепции информационного общества определены структурными а механизмами управления, включающими  воздействия и движения информационных процессов. Первоначально в юридическом событии  очертание регуляции юридических явлений и процессов  - это положение при котором правовая социосистема отыскивает более максимально стабильное состояние в структуре правой системы, потому что при пропорциональности  информационно-справочной величины размера и информационно справочного содержания в пределах определенного краткосрочно созданного временного промежутка социосистема функционально действует, выражая особенный метод сдерживания во взаимодействии с другими объектами и со средой. В этом временном событии действует принцип устойчивости,  задает эффективно-выгодное и корпоративное соглашение систем. Сложность сдерживания системных конструкций социосистем подходит одинаково как к их функционированию, так и  к выделению определенных условий их формирования.  Но при всем этом взаимодействие смыкается с выборочным воздействием на систему, что содействует слиянию системы, сохранению ее единства. Движение  правовых элементов социосистем "по горизонтали" определяется ходом формирования процесса в рамках юриспруденции при котором реализуется фиксированная функция этих элементов при довольно размеренном состоянии социосистем, отражающего стабильные связи и справедливого сотрудничества между существующими характерными ее особенностями процессов децентрализация и дегуманизация. Развитие правовых социосистем связано с конфигурацией их целевых приоритетов. Базой их формирования является самовоспроизведение составляющих правовую систему элементов и функций, из-за этого правовые социосистемы детерминированы, "управляются" изнутри, но не снаружи.  Среда, окружение имеют все шансы играть ролевое назначение "пускового механизма" в правовом процессе, оказывать влияние на системные свойства  юриспруденции через привыкание и усложнение наружных воздействий посредством трансформации правовых конструкций и иной организации системы. Анализ динамики правовых социосистем с прохождением устойчивых состояний как  справедливого сотрудничества со средой рассматривается в целенаправленном, многоэтапном преобразовании коммуникационных данных, обеспечивающих интегративное взаимодействие правовых элементов социосистемы.

Правовая регуляция – это положение, при котором социосистема отыскивает максимально более стабильное состояние, потому что при соотнесении справочно-уведомительной величины размера и справочно-уведомительного содержания в пределах определенного временного промежутка социосистема функционально действует, используя специфичный метод сдерживания во взаимодействии с другими объектами, со средой. В этом непредвиденном представлении действует принцип нормативной стойкости, который задает эффективно-выгодное и согласованное корпоративное согласование систем. Сложность сдерживания системных правовых конструкций определяется трудностями в рассмотрении обязанностей правовых элементов в социосистемах юриспруденции. Правовое взаимодействие смыкается с выборочным воздействием правовых элементов, что содействует их слиянию в рамках социосистемы и сохранению ее единства. Движение социосистем "по горизонтали" определяется ходом формирования процесса дел, при котором реализуется фиксированная назначенная функция, в пределах рамок размеренного высококачественного состояния, отражающего стабильные связи и справедливого сотрудничества между сосуществующими характерными особенностями, составляющими, процессами (децентрализация, сосредоточение, дегуманизация, социализация). Развитие правовых социосистем связано с конфигурацией их целевых мишеней. Базой формирования их процесса является самовоспроизведение элементов, составляющих систему и функций, из-за этого оно детерминировано, "управляется" изнутри, но не снаружи. Среда, окружение имеют все шансы играть ролевую функцию значения "пускового механизма" в этом процессе и оказывать влияние на свойства системные конструкции через механические устройства привыкания и усложнения наружных воздействий посредством модификации конструкции и организации системы. Анализ динамики правовых социосистем с характеристикой  стабильных положений, справедливого сотрудничества со средой рассматривается как основополагающее, многоэтапное преобразование коммуникационных данных, как регулирование, обеспечивающее передвижное равновесие. Развитие правовых социосистем связано с конфигурацией их целевых направленностей. Базой формирования их процесса является самовоспроизведение определяющих систему составляющих и функций, из-за этого осуществляется  детерминация правовых элементов социосистем, которая  "управляется" изнутри, но не снаружи. Среда, окружение имеют все шансы играть ролевую назначенную функцию «пускового механизма» в этом процессе и оказывать влияние на свойства, системные конструкции через механические устройства привыкания и усложнения наружных воздействий посредством модификации конструкции и организации системы. Анализ динамики правовых социосистем с прохождением стабильных положений, справедливого сотрудничества со средой рассматривается как целенаправленное, многоэтапное преобразование коммуникационных данных, как регулирование, обеспечивающее передвижное равновесие социосистемы со средой [1, с. 34-42]. Динамика правовых социосистем не исчерпывается нахождением их стабильного и действенного положения, потому что современное уведомительно-справочное общество заключает в себе большое количество структур, взаимная миссия которых определяется их неравновесностью и флуктуациями, являющиеся причинами появления когерентного, согласованного сдерживания составляющих либо подсистем, порождающих кооперативный (синергетический) эффект.

Следовательно, вектор динамики социосистем определяется аномальным отличием их характеристик от "нормы" и стремлением вернуться к, характеристикам правовых систем носящих случайный характер. Дезорганизационные представления формирования правового процесса в обществе с точки зрения естественного его видения составляют нужные элементы социального развития; часто связанные с процессами старения, прогнозирования и обновления информации [2, с. 13-16]. Чем больше проблем и противоречий накапливается в той либо другой социальной системе, тем более трудным становится управление, из-за этого появляются регулярно возобновляемые взаимные отношения меж управляющей и управляемой  системами [3]. Управляемая  правовая система представлена  самовоспроизводящими правовыми элементами правовой системы.

Управляемая правовая система рассматривается как совокупность взаимодействующих элементов юриспруденции в социосреде. Динамика правовых социосистем не исчерпывается нахождением их устойчивого и эффективного положения, так как современное информационное общество включает в себя множество структур, взаимодействие между которыми формирует неравновесность и флуктуация как факторы когерентного, согласованного поведения правовых элементов или подсистем права, порождающих кооперативный (синергетический) эффект. Следовательно, вектор динамики правовых социосистем определяется отклонением их параметров от "нормы" и стремлением возвратиться к ней, а правовые характеристики систем носят случайно-стихийный характер.

В структуре правовой системы дезорганизационные процессы в информационном обществе по-своему естественны и  объективны и составляют необходимый элемент социального развития; нередко это связано с процессами старения, прогнозирования и обновления правовой информации в структуре юридических процессов и явлений. [2, с. 13-16]. Чем больше проблем юридического плана  и противоречий накапливается в той или иной социально-правовой системе, тем более трудным становится управление юридическими элементами данной системы, поэтому возникают регулярно возобновляемые взаимоотношения между управляющей и управляемой правовыми подсистемами, формируются их направленность, планомерность и целесообразность, подчинение правовых систем принципу наибольшей вероятности, переход к статистически более вероятному состоянию.

Литература

1. Виноградов В.А. Информация как глобальная проблема современности. - М.: Мир, 1981. - 185 с.
2. Вертяшев С.М. Интеллект системообразующий и накопление информации, дающее жизнь интеллектуальным системам: введение в изучение систем,  невозможных для существования без контекстно-зависимых  языков. - Санкт-Петербург: Наука, 2009. - 270 с.
3. Липицкий В.А. Юридическая ответственность. - Тольятти, 2002. - 480 с.
4. Лучин В.О. Конституционные нормы и правоотношения. - М., 1997. - 119 с.

References

1. Vinogradov V.A. Informacija kak global'naja problema sovremennosti. - M.: Mir, 1981. - 185 s.
2. Vertjashev S.M. Intellekt sistemoobrazujushhij i nakoplenie informacii, dajushhee zhizn' intellektual'nym sistemam: vvedenie v izuchenie sistem, nevozmozhnyh dlja sushhestvovanija bez kontekstno-zavisimyh  –  Sankt-Peterburg:  Nauka,  2009. - 270 s.
3. Lipickij V.A. Juridicheskaja otvetstvennost'. Tol'jatti, 2002. - 480 s.
4. Luchin V.O. Konstitucionnye normy i pravootnoshenija. - M., 1997. - 119 s.