МЕХАНИЗМ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ ИНТЕГРАЦИИ И ЕГО ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫЕ ИМПЛИКАЦИИ В ТЕКСТЕ КОРОТКИХ РАССКАЗОВ Э. ХЕМИНГУЭЯ

Калинина Е.В.

Преподаватель, Донской государственный технический университет

МЕХАНИЗМ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ ИНТЕГРАЦИИ И ЕГО ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫЕ ИМПЛИКАЦИИ В ТЕКСТЕ КОРОТКИХ РАССКАЗОВ Э. ХЕМИНГУЭЯ

Аннотация

Исследование базовых ментальных операций в процессе порождения и интерпретации концептуальной интеграции мотивируется проблемами кардинальных взаимоотношений между когнитивной наукой и лингвистикой текста. В данном отношении когнитивистика предлагает лингвистике текста взаимодополняющую перспективу анализа феномена производства смысла. Теоретики в сфере лингвистики текста занимаются динамическими аспектами формирования смысла. Теория концептуальной интеграции для этого обеспечивает новые теоретические основания, совмещая объяснение специфики функционирования человеческой мысли и воображения в акте постижения художественного текста. В рамках данного изыскания мы фокусируем внимание на явлении концептуальной интеграции как инвариантной ментальной операции, центральном механизме порождения смысла в процессе восприятия художественного произведения с опорой на анализ коротких рассказов Э. Хемингуэя.

Ключевые слова: концептуальная интеграция, ментальные пространства, смысл, текст короткого рассказа, Э. Хемингуэй.

Kalinina E.V.

Teacher, The Don State Technical University

CONCEPTUAL INTEGRATION MECHANISM AND ITS NARRATIVE IMPLICATURES IN E. HEMINGWAY’S SHORT STORY TEXT

Abstract

 The investigation of basic mental operations in the process of the conceptual integration creating and interpreting is motivated by the problems of fundamental interrelations between cognitive science and text linguistics. In this respect, cognitive science offers to text linguistics the complementary perspective of sense production analysis. The theoreticians in the sphere of text linguistics are preoccupied with the dynamic aspects of sense formation. For this, the conceptual integration theory provides new theoretical basis, combining explaining human thought functioning specific and the imagination in the act of the literary text perceiving. Within the frameworks of this research work we focus our attention on the conceptual integration as invariant mental operation, the central mechanism of the sense production in the process of the literary text perceiving based on the E. Hemingway’s short stories.

Keywords: conceptual integration, mental spaces, sense, short story text, E. Hemingway.      

Анализ механизмов концептуальной интеграции на уровне короткого рассказа проливает свет на такие проблемы, как:

• чтение как конструирование краткосрочно взаимодействующих ментальных пространств повествования;
• многомерное описание взаимосвязи различных типов ментальных пространств, предопределяющей прагматические эффекты текста;
• предопределенность ментальных пространств повествования не только фактуальной информацией, но и отражением внутреннего виртуального мира (желаний, мечтаний, снов, нереализованных устремлений) персонажа.
• понимание когнитивной и прагматической природы читательского сознания в процессе восприятия текста, что согласуется с теоретической установкой Ж. Фоконнье и М. Тернера, согласно которой «следующим шагом в изучении сознания с научной точки зрения предстает выявление природы и механизмов воображения» [1, P. 8].

В критических работах, посвященных короткой прозе данного автора, исследователи выявляют бесконечное множество смыслов, характерных для его текстов, при этом, фактически, не затрагивают проблему прагматической организации смыслового содержания, извлечения смыслов при эксплицитной невыраженности значительных сегментов информации в текстовом произведении. Лингвисты и литературоведы указывают, что в короткой прозе Э. Хемингуэя смыслообразующими предстают такие абстрактные – с трудом уловимые – концепты, как «небытие», «пустота», «разрушение» и т.д. [2], [3]. Первостепенной целью нашего изыскания является когнитивно-прагматическая оценка коротких рассказов автора как творческого акта человеческого сознания. В сферу нашего внимания попадают проблемы, связанные с природой языка, с опорой на который автор создает эти рассказы. Без осознания возможностей и ограничений, налагаемых языком на человеческую мысль, критическая рецепция короткой прозы Э. Хемингуэя не учитывает все многообразие источников читательской реакции на авторские тексты.

Литературный текст трактуется как, возможно, наивысшая форма функционирования языка [4, С. 110]. А поэтому рассмотрение обозначенной выше проблематики способствует осмыслению многообразного герменевтического языкового потенциала, в рамках которого отражаются ментальные связи, формируемые в сознании творческого субъекта. В этой связи Ж. Фоконнье и М. Тернер выдвигают мнение, согласно которому язык – это всего лишь верхушка айсберга когнитивного конструирования реальности; в процессе разворачивания дискурса многое остается не выраженным: появляются новые домены, налаживаются связи между разнообразными сегментами, актуализуются смыслы и внутренние структуры, зарождаются фокус повествования и точки зрения на воссоздаваемые события [1, P. xxi–xxiii]. Мы придерживаемся позиции, что в плане текстов коротких рассказов Э. Хемингуэя необходимо рассмотреть то смысловое содержание, которое обнаруживается вне эксплицитной выраженности в повествовании с опорой на взаимосвязи между когнитивной поэтикой и лингвистикой текста. Мы призваны проследить, как читатели реконструируют динамические концепты, как они структурируют различные образы-схемы и ментальные пространства, устанавливают связи между ними.

Исследование механизма концептуальной интеграции предоставляет оптимальную возможность проследить его повествовательные импликации, а именно как читатель выражает суждения о событиях, воссоздаваемых в повествовании, которые потенциально могли произойти, но в виртуальной действительности текста рассказа о них эксплицитно не заявлено [5], [6], [7]. В качестве практического материала анализа мы избрали два рассказа Э. Хемингуэя – «Большая река двух сердец» [8] и «Дом солдата» [9], в которых отражаются многомерные взаимоотношения между нереализованными ментальными повествовательными пространствами, выявляющие возможную перспективу развития событийной линии текста.

В данном отношении когнитивная деятельность читателя сосредотачивается на анализе яркой и наполненной смыслами виртуальности, характерной для разнообразных ментальных пространств, которые разворачиваются в процессе постижения текста [10]. Читатель погружается в структуры сознания персонажей, испытывая когнитивно-прагматические эффекты воздействия со стороны их ментальных пространств, порождаемых в сознании персонажей, пытается объяснить основания для порождения неповторимых параллельных ментальных сценариев.

Теория размышляющего сознания, разрабатываемая в рамках когнитивной науки, выявляет специфику динамических процессов информационного обмена между текстом и адресатом, рассматривает все аспекты ментальной деятельности индивида – когнитивные процессы, объективируемые в сознании, функционирование интеллекта [11, C. 19–20], [12, C. 71]. Постулаты, выдвинутые когнитологами, могут быть оптимально задействованы в исследованиях по коммуникации в повествовательных текстах, которые, в свою очередь, обеспечивают данные для последующего поступательного развития теории сознания. Другими словами, понятие размышляющего сознания извлекает исследовательскую пользу из двух изыскательских сфер, связанных с анализом ментальной деятельности, с одной стороны, реального индивида, воспринимающего текст, и воображаемого индивида, запечатленного в тексте.

В текстах рассказов «Большая река двух сердец» и «Дом солдата» Э. Хемингуэй конструирует образы персонажей, которые обладают экстраординарной способностью размышлять над нереальными явлениями, ментально воспроизводить вымышленные события, одновременно задействовать для этого соответствующие когнитивные сценарии. Персонажи порождают взаимосвязанные ментальные пространства, особым образом интегрируя их, что придает иллюзорную значимость сложному повествовательному миру, в котором они обитают. Данная психологическая характеристика персонажей отражает их внутреннюю потребность к фантазированию, воображению ментальных пространств, которые проливают свет на испытываемое персонажами эмоционально-волевое состояние. В отдельных случаях они мысленно порождают альтернативные миры, гипотетические пространства, которые воспринимаются читателями как продукт виртуального сознания. Эти миры не ограничиваются узкими рамками, проектируемыми реальной действительностью.

Так, в тексте рассказа «Дом солдата» многие персонажи живут  в концептуально интегрированных пространствах, вмещающих в себя элементы как реального, так и гипотетического миров. Именно в этих пространствах образы персонажей получают свою смысловую завершенность. Среди исследователей широко распространенно мнение, согласно которому персонажи Э. Хемингуэя всячески пытаются избежать изоляции и одиночества. Вопреки этому мнению можно сказать, что «обитатели» коротких рассказов автора лишь частично ретируются от текстуального действительного мира, поскольку испытывают потребность в уединении для воображения сложных интегрированных ментальных пространств, которые отражают их целостный взгляд на объективный мир и свое «Я» в этом мире.

При этом гипотетический образ себя является виртуальной проекцией образа других, отражает творческий потенциал сознания персонажей. Вследствие того, что персонажи Э. Хемингуэя живут в интегрированных ментальных пространствах, они оказываются способными творчески переосмысливать свое «Я» с опорой на богатое воображение. В результате персонажи приобретают двойственное видение себя – как реального индивида, так и воображаемого индивида, каким они могли бы стать. Гипотетическое, виртуальное «Я» персонажей оказывается наиболее адаптированным к их желаниям, мечтам и фантазиям.

Воспринимая тексты коротких рассказов Э. Хемингуэя, читатели сталкиваются с периодически повторяющимся образом: персонажи рассматривают себя в зеркале или какой-либо отражающей поверхности. В частности, в рассказе «Большая река двух сердец» главный герой Ник Адамс всматривается в прозрачную коричневатую воду, оттеняемую галечным дном. Долгое время он наблюдает за форелью, плавающей в воде, а затем его взор снова обращается к водному потоку. В конце концов, рассказчик замечает, что прошлом очень много времени с тех пор, когда Ник в последний раз наблюдал за движением воды, видел плавающую в воде форель. В контексте повествования данный образ приобретает особую смысловую значимость: Ник предпринимает одиночное путешествие после того, как был психологически травмирован, принимая участие в военных действиях, получил жизненный опыт, который кардинально изменил его натуру, усилив внутренние страхи, разочарование, чувство неожиданной утраты. Испытывая внутренний дискомфорт, отягощенный подобными эмоциями и тяжелым походным мешком за плечами, персонаж всматривается в свое отражение в стекловидной выпуклой поверхности омута, воспринимает искаженный образ себя, отраженный в водной ряби, не способный узнать себя.

В данный момент повествования читатель одновременно воспринимает два образа персонажа – «реального», ловящего рыбу, и «другого», чье отражение улавливается в волнообразном колебании водного потока. Ник стоит на мосту, и, по всей вероятности, он может видеть всего себя в водной поверхности. Но его внимание (как и читательское внимание) сосредотачивается именно на лице. Лицо персонажа (проектируемое одним вводным ментальным пространством) и тело (проектируемое другим вводным ментальным пространством) интегрируются. В результате лицо выступает как основа личностной идентичности индивида. Ментальная связь, соединяющая часть и целое (лицо – все тело), которая формируется двумя автономными вводными пространствами, вследствие концептуальной интеграции преобразует персонажа в уникального индивида. Испытывая компрессию, отношения части – целого воссоздают уникальный образ.

Образ Ника Адамса, конструируемый в результате концептуальной интеграции, отличается от образа Ника Адамса, который обнаруживается в реальном мире. Данное различие выявляется прежде всего исходя из того факта, что черты лица персонажа, отраженные в водной ряби, не соответствуют обычной репрезентации себя персонажем. Может быть, поэтому Ник Адамс, усматривая свое отражение в поверхности воды, с трудом узнает себя. В реальном мире текста персонаж проявляет активную практическую деятельность: он разбивает походный лагерь в лесу, ловит рыбу, готовит ужин, что доставляет ему физическое удовлетворение: “Inside the tent the light came through the brown canvas. It smelled pleasantly of canvas. Already there was something mysterious and homelike. Nick was happy as he crawled inside the tent. He had not been unhappy all day. This was different though. Now things were done. There had been this to do. Now it was done. He had made the camp. He was settled. Nothing could touch him. It was a good place to camp. He was there, in a good place. He was in his home where he had made it. Now he was hungry” [8, P. 148].

Тем не менее, сосредоточенность на текущем моменте, активная физическая деятельность говорит о том, что персонаж предпринимает попытки контролировать свои мысли, забыть свой искаженный образ, увиденный в водной поверхности, не вступать в конфронтацию с опасностями, подстерегающими его в лесу. Возможно, поэтому рассказчик приходит к следующему заключению: “In the fast deep water, in the half light, the fishing would be tragic. In the swamp fishing was a tragic adventure. Nick did not want it. He did not want to go down the stream any further today” [8, P. 161].

Обстоятельства, в которых оказался персонаж, можно рассматривать как основу для формирования в тексте более сложных ментальных пространств, которые, интегрируясь, воссоздают творческий потенциал «Я» персонажа. Каждую минуту Ник осознает потенциальную опасность, исходящую от выжженной сельской местности, разрушений в результате военных действий, покрытых сажей черных кузнечиков, дымки, поднимающейся над омутом, холодного водного потока. Образы окружающей действительности, в свою очередь, отражают тот факт, что психика персонажа все еще в процессе восстановления. Порождаемые персонажем ментальные пространства призваны компенсировать болезненное состояние его «Я». Этому, в частности, способствуют воспоминания о Хопкинсе, друге по войне. Ник Адамс обитает не в объективном материальном пространстве, не в гипотетическом воображаемом пространстве.

Таким образом, Ник Адамс, главный герой рассказа Э. Хемингуэя «Большая река двух сердец», живет в интегрированном пространстве, совмещающем реальность и воображение. В этом интегрированном пространстве Ник является уникальным индивидом, который обладает свойствами, присущими обоим вводным пространствам: он одновременно увлечен физической деятельностью и испуган, одинок и испытывает сильное чувство дружбы к сотоварищам, удручен и испытывает радость, энергичен и вял. Можно с уверенностью сказать, что отражение себя, которое Ник видит в водной поверхности, является яркой манифестацией невозможного интегрированного пространства, в котором живет персонаж.

Литература

1. Fauconnier G., Turner M. The way we think. Conceptual blending and the mind’s hidden complexities. NY.: BasicBooks, 2002. 347 p.
2. Голикова Т.О. Коммуникативно-семантические аспекты признаковых имен в тексте американского короткого рассказа (на материале произведений И. Шоу и Э. Хемингуэя): дис. … канд. филол. наук. М., 1999. 276 с.
3. Бирюкова О.А. Текстообразующие функции имен собственных в аспекте идиостиля (на материале коротких англоязычных рассказов): дис. … канд. филол. наук. Саранск, 2009. 209 с.
4. Клеменова Е.Н., Кудряшов И.А. Герменевтический анализ текста: когнитивные основания // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2013. № 7. С. 109–113.
5. Азарова О.А., Кудряшов И.А. Когнитивный подход к исследованию неявного знания // Когнитивные исследования языка. 2015. № 21. С. 30–33.
6. Клеменова Е.Н., Кудряшов И.А. Парадоксальность авторского мышления в аспекте когнитивной поэтики (на материале прозы Б. Поплавского) // Гуманитарные и социальные науки. 2014. № 2. С. 576–579.
7. Кудряшов И.А., Саленко А.Р. Текстуальный мир рассказчика в нетипичном повествовании // Филология и литературоведение. 2015. № 12(51). С. 37–42.
8. Hemingway E. Big two-hearted river // Hemingway E. The Complete Short Stories. L.: Penguin, 1998. P. 147–162.
9. Hemingway E. Soldier’s home // Hemingway E. The Complete Short Stories. L.: Penguin, 1998. P. 183–197.
10. Азарова О.А., Кудряшов И.А. Контрастивное взаимодействие образов автора и персонажа в художественном тексте // Когнитивные исследования языка. 2016. № 25. С. 936–942.
11. Кудряшов И.А., Клеменова Е.Н. Концептуальные измерения когнитивного «движения» в современной лингвистике // Язык. Текст. Дискурс. 2015. № 13. С. 17–32.
12. Предложение и текст: системность и функциональность. Коллективная монография. Ростов-на-Дону: АкадемЛит, 2015. 412 с.

References

1. Fauconnier G., Turner M. The way we think. Conceptual blending and the mind’s hidden complexities. NY.: BasicBooks, 2002. 347 p.
2. Golikova T.O. Kommunikativno-semanticheskie aspekty priznakovyh imen v tekste amerikanskogo korotkogo rasskaza (na materiale proizvedenij I. Shou i Je. Hemingujeja) [Communicative and semantic aspects of the indicative names in American short story text (on the material of I. Show and E. Hemingway]: dis. … kand. filol. nauk. M., 1999. 276 s. [in Russian]
3. Birjukova O.A. Tekstoobrazujushhie funkcii imen sobstvennyh v aspekte idiostilja (na materiale korotkih anglojazychnyh rasskazov) [Text-forming functions of personal names in the aspect of idyostyle]: dis. … kand. filol. nauk. Saransk, 2009. 209 s. [in Russian]
4. Klemenova E.N., Kudrjashov I.A. Germenevticheskij analiz teksta: kognitivnye osnovanija [Hermeneutic text analysis: cognitive basics] // Mezhdunarodnyj zhurnal prikladnyh i fundamental'nyh issledovanij [International jopurnal of applied and fundamental investigations]. 2013. # 7. S. 109–113. [in Russian]
5. Azarova O.A., Kudrjashov I.A. Kognitivnyj podhod k issledovaniju nejavnogo znanija [Cognitive approach to implicit knowledge investigation] // Kognitivnye issledovanija jazyka [Cognitive language investigations]. 2015. # 21. S. 30–33. [in Russian]
6. Klemenova E.N., Kudrjashov I.A. Paradoksal’nost' avtorskogo myshlenija v aspekte kognitivnoj pojetiki (na materiale prozy B. Poplavskogo) [Athor’s thinking paradoxicality in the aspect of cognitive poetics (on the material of B. Poplavsky’s prose] // Gumanitarnye i social'nye nauki [Humanitarian and social science]. 2014. # 2. S. 576–579. [in Russian]
7. Kudrjashov I.A., Salenko A.R. Tekstual’nyj mir rasskazchika v netipichnom povestvovanii [Narrator’s textual world in the unnatural narration] // Filologija i literaturovedenie [Philology and literature studies]. 2015. # 12(51). S. 37–42. [in Russian]
8. Hemingway E. Big two-hearted river // Hemingway E. The Complete Short Stories. L.: Penguin, 1998. P. 147–162.
9. Hemingway E. Soldier’s home // Hemingway E. The Complete Short Stories. L.: Penguin, 1998. P. 183–197.
10. Azarova O.A., Kudrjashov I.A. Kontrastivnoe vzaimodejstvie obrazov avtora i personazha v hudozhestvennom tekste [Contrastive interrelations between the author and character’s images in the literary text] // Kognitivnye issledovanija jazyka [Cognitive language investigations]. 2016. # 25. S. 936–942. [in Russian]
11. Kudrjashov I.A., Klemenova E.N. Konceptual’nye izmerenija kognitivnogo «dvizhenija» v sovremennoj lingvistike [Conceptual dimensions of cognitive movement in contemporary linguistics] // Jazyk. Tekst. Diskurs [Language. Text. Discourse]. 2015. # 13. S. 17–32. [in Russian]
12. Predlozhenie i tekst: sistemnost’ i funkcional'nost [Sentence and text: consistency and functionality]. Kollektivnaja monografija [Collective monograph]. Rostov-na-Donu: AkademLit, 2015. 412 s. [in Russian]