ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ НОМИНАЦИИ ЛИЦ ПО ПРОФЕССИИ С УЧЕТОМ ГЕНДЕРНОГО АСПЕКТА В РЯДЕ ЕСТЕСТВЕННЫХ ЯЗЫКОВ

Голубева С.С.

ORCID 0000-0002-9405-5568, Кандидат филологических наук, Восточно-Сибирский институт МВД России

ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ НОМИНАЦИИ ЛИЦ ПО ПРОФЕССИИ С УЧЕТОМ ГЕНДЕРНОГО АСПЕКТА В РЯДЕ ЕСТЕСТВЕННЫХ ЯЗЫКОВ

Аннотация

Настоящее исследование направлено на описание гендерных лексико-грамматических особенностей номинации лиц по профессии в естественных языках. В статье определяется понятие «грамматический род», анализируются способы феминизации лексики с помощью различных лингвистических средств, выделяются тенденции проявления сексизма в языке, выявляются лингвистические маркеры, значимые для определения гендерной принадлежности носителя языка.

Ключевые слова: гендерная лингвистика, социокультурная категория, гендер, пол, грамматическая категория рода, сексизм в языке

Golubeva S.S.

ORCID 0000-0002-9405-5568, PhD in Philology, East-Siberian Institute of the Ministry of the Interior of Russia

LEXICAL AND GRAMMATICAL FEATURES OF THE PERSONS NOMINATION BY PROFESSION BASED ON GENDER ASPECT IN A NUMBER OF NATURAL LANGUAGES

Abstract

The present study aims to describe the gender lexical and grammatical features of persons’ profession nomination in natural languages. The article defines the concept of "grammatical gender", analyzes the vocabulary feminization methods through a variety of linguistic tools, trends stand out sexism in language, and identifies linguistic markers that are relevant to determining the gender of a native speaker.

Keywords: gender linguistics, sociocultural category, gender, sex, grammatical category of gender, sexism in the language 

Три последних десятилетия ознаменовались как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике активным развитием гендерного направления. Культурные, социальные, политические вопросы стали интенсивно проникать в язык и в лингвистику. Политические и государственные органы получили возможность влиять на достаточно статичную и медленно изменяющуюся языковую систему через законодательные акты и инициативы. Ярким примером такого влияния служат Федеральный закон от 22.03.2007 г. о действительном равенстве между мужчинами и женщинами в Испании, требующий убрать сексистскую дискриминацию из языка, или циркуляр правительства Франции от 22.02.2012, упразднивший употребление в деловой документации обращения «мадемуазель» и словосочетаний «девичья фамилия» и «фамилия в браке» для женщин. Однако политико-идеологическое влияние, идущее сверху и извне, в основном наблюдается на лексическом уровне, наиболее гибком и подвижном, хотя порою совершенно не учитываются грамматические свойства языковой системы уже существующие в языке и отраженные в лексике. В связи с таким влиянием возникает отчасти естественная, отчасти искусственная феминизация лексического состава многих естественных языков.

Когда встает вопрос о гендерном равенстве полов, о борьбе с сексизмом в языке и узусе, очень часто происходит смешение трех понятий: «гендер», «биологический пол человека» и «грамматический род». Разграничение этих понятий уже было представлено в статье «Лингвистическая маркированность гендера как социокультурной категории» [1], поэтому в данной работе сосредоточимся только на понятии грамматического рода и номинации людей по профессии, статусу или роду деятельности, потому что именно в данном лексическом пласте наблюдаются активные процессы феминизации. Женщины в своей личностной реализации вышли за рамки концепта «Семья», который, как отмечает Л.Б. Кацюба, ассоциируется «с местом проживания – домом, домашним семейным очагом, уютом, бытом; с близкими людьми – родственниками, соединенными кровными узами и особыми, теплыми доверительными отношениями»[2]. В современном мире женщина осваивает профессии, ранее ей не свойственные, служит в армии и полиции, и эта сфера её деятельности требует отражения в языке и культуре с помощью лингвистических средств женского рода и соответственно её половой принадлежности.

Лингвистический термин «род» означает грамматическую категорию, свойственную разным частям речи и состоящую в распределении слов или форм по двум или трем классам, традиционно соотносимым с признаками пола или их отсутствием; эти классы принято называть мужской, женский и средний. Семантические основания родовой классификации очень размыты[3]. Например, в русском языке существительное «окно» среднего рода, в испанском «la ventana» (окно) женского рода, в болгарском  «прозорец» (окно) мужского рода. Формальным признаком, относящим существительное к тому или иному классу, становится наличие определённой флексии или отсутствие таковой. Лишь в части существительных можно выявить релевантное отношение половых различий, отраженных в языке с помощью  грамматической категории рода.

Категория рода, свойственная большинству индоевропейских языков, в тюркских языках отсутствует. Тем не менее, в этих языках существуют способы различения имен существительных по признаку пола. Такими способами являются [4]:

• лексический, напр: узб. ота (отец) – она (мать), каз. еркак (мужчина) – эйел (женщина); аналогично в английском языке (германская ветвь индоевропейских языков) uncle (дядя) –aunt (тётя).
• синтаксический. Так в узбекском языке к числу определителей пола относятся слова эр (мужчина), еркак (мужчина), хотин (женщина), аел (женщина), с помощью данных слов образуются новые номинации, напр.: эр бола (мальчик), кыз бола (девочка); ишчи эркак (рабочий) – ишчи хотин (работница). Близок к данному способу способ сложения основ в английском языке c основой слов man (мужчина) или woman (женщина), напр.: policeman – policewoman (полицейский мужчина и женщина), barman – бармен, fireman – пожарный.
• морфологический способ. При использовании этого способа родо-половые различия обозначаются с помощью аффиксов, напр.: хоним (жена хана) от хон (хан), бегим (жена бека) от бек, эгачи (старшая сестра) от эга (старший брат).

Отсутствие грамматической категории рода в монгольских языках приводило к тому, что даже имена собственные людей до недавнего времени не имели четкой половой дифференциации и могли использоваться как для номинации мальчиков, так и девочек. В настоящее время сложились традиционно мужские и женские имена в современных бурятском и монгольском языках, но, тем не менее, данные имена не имеют никаких грамматических признаков рода, напр.: женские имена Сарнай (роза), Хонгорзул (тюльпан), Баярцэцэг (цветок-радость) и мужские имена Бадма (лотос), Дорж (от «ваджра» –ритуальное буддистское оружие), Бат (крепкий) и другие в монгольском языке.

Номинация людей по профессии чаще всего подвергается критике в феминистских и антисексистских работах политиков, социологов и других общественных деятелей и приводит к тому, что на государственном или институционном уровне вырабатываются справочники и инструкции номинаций и обращений. Так в Испании в период 2007-2012 г.г. в университетах и государственных учреждениях было издано большое количество справочников и формуляров, регулирующих формы обращения к лицам и наименованию лиц по профессиям с учетом половой дифференциации, напр., «Manual de Lengaje no sexista» ASCUR, Nicaragua, 2010; « Guía de uso de lenguaje no sexista», Universidad de Cantabria, 2010; «Guía orientativa para el uso igualitario del lenguaje y de la imagen en la Universidad de Málaga», Málaga, 2012, «Las profesiones de la A a la Z en feminino y masulino», MTAS (Министерство труда и социальных дел Испании), 2009. Во Франции, Бельгии, Швейцарии и Квебеке формы женского рода профессиональных наименований, рекомендованные Национальным Институтом французского языка Франции, Верховным советом по французскому языку Бельгии, Верховным советом и Управлением по обеспечению правового равенства между мужчинами и женщинами Швейцарии, Службой французского языка Квебека, представлены в различных справочниках по феминизации и предназначены для широкого пользования с целью преодоления гендерной асимметрии в языке [5].

Представители гендерного и феминистского направлений в лингвистике руководствуются концепцией Сепира-Урфа, утверждавшей, что язык – это не только продукт общества, но и средство формирования его мышления и ментальности. Овладевая языком, ребёнок усваивает определенную картину мира, навязанную ему структурой языка. Следовательно, языки, сформировавшиеся в патриархальном обществе, отражают такое представление о мире, в котором изначально мужчина признается эталоном, превосходит женщину по различным умственным, моральным и каким-либо иным качеством, то есть о мире, где проявляется сексизм, утверждающий доминирование мужского пола над женским, или андроцентризм языка. Упомянутая выше эталонность мужчины в языковом плане прослеживается, например, в том, что в языках, различающих грамматическую морфологическую категорию рода как двучленную (мужской и женский род), так и трехчленную (мужской, женский и средний род), словарной формой прилагательных является форма мужского рода, а формы других родов являются производными от неё,  напр.: красивый, ая, ое (русский язык), bonito, a (испанский язык), bellus, a, um (латынь). В ряде языков форма множественного числа одушевленных существительных мужского рода являются собирательными, напр.: abuelos (испанский язык) – не только дедушки, но и бабушка и дедушка, бабушки и дедушки. Показательный факт упоминала Е. В. Перехвальская в своей статье  «Гендер и грамматика» [6] при рассмотрении двух фонетических вариантов чукотского языка. Исследователями изначально рассматривался мужской фонемный состав как фонемный состав собственно чукотского языка, и именно он был закреплён в письменной форме, в то время как женский фонемный состав не принимался во внимание и считался аномальным. Причина сложившейся ситуации заключалась в том, что исследователи гораздо чаще общались с информантами мужчинами и воспринимали их речь как норму, а женскую речь слышали редко. Некоторые не-лингвисты даже полагали, что чукотские женщины не могли произносить слова правильно, поскольку их артикуляционный аппарат устроен не так, как у мужчин. Однако вскоре выяснилось, что имитируя речь мужчины, женщины легко воспроизводят мужской фонемный состав слова. Таким образом, на сегодняшний день существует два общепризнанных фонетических варианта чукотского языка – мужской и женский.

Вопрос о сексизме в языке оказался особенно острым в тех европейских и находящихся на американских континентах обществах и культурах, где языки обладали двучленной или трехчленной категорией рода. В языках, не обладающих морфологической категорией рода, проблема сексизма на первый взгляд не должна существовать. Однако стоит отметить, что большинство современных феминистских работ и основы гендерной лингвистики возникли в США и английский язык, не имеющий грамматической категории рода, также претерпел изменения, связанные с феминизацией. Одним из постулатов борцов с сексизмом в языковой системе является задача смещения мужчины с доминантной позиции и устранение невидимости женщины в языке. Считается, что слово «мужчина» выступающее во многих языках синонимом слова «человек» и использующееся во множественном числе в качестве собирательного существительного «люди» дискриминирует женщину. Поэтому для достижения политкорректности в английском языке  на уровне инструкций, рекомендаций и формуляров стали последовательно выводить из употребления профессионализмы, созданные методом сложения основ и включавшие в себя лексему «man» или «woman». Таким образом, рекомендованы к употреблению,  например,  firefighter (пожарный) вместо fireman, police officer (полицейский) вместо policeman,  chairperson, moderator (председатель) вместо chairman, member of Congress, legislator (парламентарий, член парламента или совета) вместо congressman, human(человек), people (люди)  вместо mankind (человечество).

В романских языках, таких как французский и испанский, где присутствует категория рода из двух классов, процессы феминизации лексики, номинирующей человека по профессии, протекают очень похожим образом. Как отмечают Ю. Н. Сдобнова [7] и Эулалия Йедо Куниль [8] оба эти языка используют следующие способы феминизации:

1) морфологический способ: добавление к основе существительного мужского рода флексии женского рода или замена флексии/суффикса мужского рода на флексию/суффикс женского рода, напр.: исп. arbitro (судья) – arbitra, decano (декан) – decana, ministro (министр) – ministra, rector (ректор) –  rectora; фр. aviatour (пилот, летчик) –aviatrice, infirmier technicien (медбрат) – infirmière technicienne, navigateur (штурман) – navigatrice.

2) синтаксический способ: использование артикля женского рода с формой существительного мужского рода, или как утверждает большинство испаноязычных лингвистов, существительного общего рода, напр.: исп.  el representante (представитель) – la representante, el cabo (ефрейтор) – la cabo; фр. le/ un pilote (пилот, летчик) – la/ une  pilote, le lieutenant-colonel (подполковник) – la/ une lieutenant-colonel.

Во французском языке присутствует также синтаксический способ с прибавлением лексемы «femme» (женщина) наряду с артиклем женского рода, напр., une femme commando (женщина-десантник). В испанском языке данный способ не является продуктивным.

Таким образом, анализ лексики, используемой для номинации лиц по профессии, роду деятельности и занятиям, показал, что феминизация словарного состава в естественных языках происходит под влиянием двух основных факторов. С одной стороны, языковая система не статична, и повсеместное внедрение женщин в профессиональную деятельность, включая военную службу, приводит к объективной необходимости сделать её видимой в языковом плане, дать её деятельности наименование в договорах, классификаторах и других юридически значимых документах, в профессионально-бытовом общении. C другой стороны, феминизация становится отчасти искусственным процессом, накладываемым на языковую систему извне с помощью различных государственных, общественных и политических инструментов. И такое вмешательство не всегда оценивается самим обществом положительно. В ряде испаноязычных и франкоязычных стран носители языка не принимают предписанных формулярами и инструкциями феминистских изменений в морфологии и предпочитают синтаксические способы номинации женщин по профессии.

Список литературы / References

1. Голубева С.С. Лингвистическая маркированность гендера как социокультурной категории // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Лингвистика. – 2009. № 25 (158). С. 4-10.
2. Кацюба Л.Б. Паремии концептосферы «семья» в современном русском языковом сознании// Материалы конференции. Международная научно-практическая конференция «Ценности и интересы современного общества». Правовые и гуманитарные ценности современного общества. Часть 1 // Московский государственный университет экономики, статистики и информатики – М., 2015. – С. 184.
3. Языкознание: Большой энциклопедический словарь. – М.: Научное изд-во «Большая Российская энциклопедия», 1997. – С. 417.
4. Бахарев А.И. Элементы категории рода в тюркских языках// Язык и мышление: Психологический и лингвистический аспекты. Материалы 5-ой Всероссийской научной конференции (Пенза, 11-14 мая 2005г.) – М.; Пенза: Институт языкознания РАН, 2005. – С. 4-5.
5. Миретина М.С. Феминизация названий профессий, должностей, титулов и званий на материале франкоязычной прессы (Франция, Бельгия, Швейцария, Квебек)// Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. – 2011. № 130. С.184-190.
6. Перехвальская Е.В. Гендер и грамматика// Язык – гендер – традиция: Материалы международной научной конференции, 25-27 апреля 2002 г. – СПб., 2002. – С.110-118.
7. Сдобнова Ю.Н. Гендерные аспекты институационного дисурса вооруженных сил Франции// Вестник МГЛУ. –2013. № 10 (670). С. 172-187.
8. Lledó Cunill E. Las profesiones de la A a la Z en feminino y masulino. –Madrid, MTAS, 2009. – 92 p.

Список литературы латинскими символами / References in Roman script

1. Golubeva S.S. Lingvisticheskaja markirovannost' gendera kak sociokul'turnoj kategorii [Linguistics markedness of the gender as a socialcultural category] // Vestnik Juzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. Serija: Lingvistika. – 2009. № 25 (158). С. 4-10. [in Russian]
2. Kacjuba L.B. Paremii konceptosfery «sem'ja» v sovremennom russkom jazykovom soznanii [Proverbs of the concepts sphere "family" in the modern Russian language consciousness]// Materialy konferencii. Mezhdunarodnaja nauchno-prakticheskaja konferencija «Cennosti i interesy sovremennogo obshhestva». Pravovye i gumanitarnye cennosti sovremennogo obshhestva. Chast' 1 // Moskovskij gosudarstvennyj universitet jekonomiki, statistiki i informatiki – M., 2015. – S. 184. [in Russian]
3. Jazykoznanie: Bol'shoj jenciklopedicheskij slovar'[Linguistics: Great Encyclopedic Dictionary]. – M.: Nauchnoe izd-vo «Bol'shaja Rossijskaja jenciklopedija», 1997. – P. 417. [in Russian]
4. Baharev A.I. Jelementy kategorii roda v tjurkskih jazykah [Elements of the category of gender in the Turkic languages]// Jazyk i myshlenie: Psihologicheskij i lingvisticheskij aspekty. Materialy 5-oj Vserossijskoj nauchnoj konferencii (Penza, 11-14 maja 2005g.) – M.; Penza: Institut jazykoznanija RAN, 2005. – P. 4-5. [in Russian]
5. Miretina M.S. Feminizacija nazvanij professij, dolzhnostej, titulov i zvanij na materiale frankojazychnoj pressy (Francija, Bel'gija, Shvejcarija, Kvebek) [The feminization of professions names, titles and ranks in the French-language press (France, Belgium, Switzerland, Quebec)]// Izvestija Rossijskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A.I. Gercena. – 2011. № 130. P.184-190. [in Russian]
6. Perehval'skaja E.V. Gender i grammatika [Gender and grammar]// Jazyk – gender – tradicija: Materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii, 25-27 aprelja 2002 g. – SPb., 2002. – P.110-118. [in Russian]
7. Sdobnova Ju.N. Gendernye aspekty instituacionnogo disursa vooruzhennyh sil Francii [Gender aspects of actual military institutional discourse of French Armed Forces: modern tendencies]// Vestnik MGLU. –2013. № 10 (670). P. 172-187. [in Russian]
8. Lledó Cunill E. Las profesiones de la A a la Z en feminino y masulino. –Madrid, MTAS, 2009. – 92p. [in Spanish]