СЕМАНТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗГОВОРНО-ПРОСТОРЕЧНОЙ ЛЕКСИКИ В ПОЭЗИИ Е.ЕВТУШЕНКО

СЕМАНТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗГОВОРНО-ПРОСТОРЕЧНОЙ ЛЕКСИКИ В ПОЭЗИИ Е.ЕВТУШЕНКО

Научная статья

Вороничев О.Е.¹, Моспанова Н.Ю.^2, *

¹ ORCID: 0000-0001-7983-9025;

² ORCID: 0000-0002-5959-6027;

^{1, 2} Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, Брянск, Россия

* Корреспондирующий автор (mo_nati76[at]mail.ru)

Аннотация

В статье анализируются разговорные и просторечные лексические средства, участвующие в создании идиостиля русского, советского поэта Е.Евтушенко.

Семантическое, стилистическое, словообразовательное своеобразие таких слов, особенности функционирования разговорно-просторечных элементов в лирическом дискурсе поэта еще не были предметом специального рассмотрения в научных исследованиях.

При анализе лексического материала использован семантический метод, метод контекстуального анализа, анализа словарных дефиниций. Исследуются тематические группы разговорно-просторечной лексики, способность образования просторечных значений на основе прямого и переносного типов лексических значений. С опорой на поэтический контекст и толковые словари выявляются семантика и коннотативные компоненты в значении разговорно-просторечных лексических средств. Обращается внимание на характеризующую и экспрессивную функцию разговорно-просторечных слов в речи персонажей и автора.

Ключевые слова: Е.Евтушенко, поэзия, идиостиль, разговорно-просторечная лексика, семантические и стилистические особенности.

SEMANTIC AND STYLISTIC FEATURES OF COLLOQUIAL VOCABULARY IN THE POETRY OF E.YEVTUSHENKO

Research article

Voronichev O.E.¹, Mospanova N.Yu.^2,*

¹ ORCID: 0000-0001-7983-9025;

² ORCID: 0000-0002-5959-6027;

I.G. Petrovsky Bryansk State University, Bryansk, Russia

* Corresponding author (mo_nati76[at]mail.ru )

Abstract

The article analyzes the colloquial lexical means involved in the creation of the individual style of the Russian and Soviet poet E.Yevtushenko.

The semantic, stylistic, word-formation originality of such words, the peculiarities of the functioning of colloquial-vernacular elements in the lyrical discourse of the poet have not yet been the subject of scientific research.

In analyzing the lexical material, the study utilized the semantic method, the method of contextual analysis, and the analysis of dictionary definitions. The thematic groups of colloquial vocabulary, the ability to form colloquial meanings based on direct and figurative types of lexical meanings are investigated. Based on the poetic context and explanatory dictionaries, the article also determines the semantics and connotative components in the meaning of colloquial lexical means. The authors also draw attention to the characterizing and expressive function of colloquial words in the speech of the characters and the poet.

Keywords: E.Yevtushenko, poetry, individual style, colloquial vocabulary, semantic and stylistic features.

Введение

Изучение языка поэзии советской и постсоветской эпохи в лице ее видных, общественно значимых представителей помогает понять ведущие тенденции развития литературного языка в целом и языка художественной литературы в особенности. Поэтому обращение к поэзии выразителей общественного настроения целой эпохи, точнее, к языковым средствам ее репрезентации, актуально.

Творчество Е.Евтушенко, ставшего популярным в период «оттепели», бурных общественных перемен 50-60 гг. 20 века, привлекало внимание филологов как с точки зрения тематических и жанрово-стилистических особенностей его поэзии, так и с точки зрения языка: репрезентации ключевых концептов, особенностей словотворчества (неологизмов, советизмов как маркеров времени) и др. (Прищепа В.П., Корнакова Е.С., Сидоров В.Ю., Петриченко М.А., Намитокова Р.Ю. и др.). Вместе с тем в лингвистических исследованиях просторечная лексика как значимая идиостилевая черта поэзии Евтушенко пока ещё детально не рассматривалась.

Е.Евтушенко является оригинальным продолжателем традиции общего процесса демократизации поэтической речи. «...Чуткая интуиция, тонкий лиризм Евтушенко, могучий общественный темперамент, реализованный и в поступке, и в художественном слове, создают фигуру крупную и своеобразную» [7]. Его поэзия отражает энергию своего времени: гражданский пафос, исповедальность, с одной стороны, и характеризует авторский стиль, с другой.

Е.Евтушенко – «очень русский поэт», который «придал стиху живую пластичную интонацию разговорной речи» [12, С. 47].

Исследование разговорно-просторечной лексики в русской поэзии имеет давнюю традицию. Этой проблеме посвящены работы В.В.Виноградова, А.Н.Еремина, В.В.Химика, М.В. Холодковой и др.

«Элементы разговорной речи в поэзии – не простое отражение авторской речевой нормы... их применение – прием, рассчитанный на вполне определенный стилистический эффект» [1, С. 141]. Как справедливо замечает А.Н.Еремин, просторечные лексемы в художественной литературе позволяют увидеть иную, «новую картину жизни» [5, С. 34].

Цель нашего исследования – анализ разговорно-просторечной лексики в произведениях Е.Евтушенко как одной из особенностей идиостиля поэта.

Для реализации поставленной цели решаются следующие задачи:

- проанализировать лексико-семантические особенности разговорно-просторечной лексики с опорой на данные лексикографических источников;

- выделить словообразовательные, грамматические особенности разговорно-просторечной лексики, способы образования разговорно-просторечных значений.

- выявить стилистическую роль указанных групп лексики. 

Основные результаты

Разговорная лексика является одним из признаков разговорного стиля, неоднородного по своему составу, что объясняется особыми условиями его функционирования как средства общения. Просторечие находится на границе литературного языка в силу своей большей сниженности и отклонения от нормы.

Границы разговорной и просторечной лексики подвижны, что отражено в характеристике помет в словарях современного русского литературного языка. Эти пометы могут, с одной стороны, определять стилевую принадлежность, с другой – его эмоционально-экспрессивную окрашенность. Одно и то же слово в разных словарях может иметь разные пометы. Так, в толковых словарях (СОШ, МАС) в качестве функционально-стилистических помет используются «разг.» (разговорное) и «прост.» (просторечное). В «Большом словаре русской разговорной экспрессивной речи» (Химик В.В.) термин «просторечие» не используется, но вводится помета «разг.-сниж.» (разговорно-сниженное). Аналогично - в Толковом словаре Т.Ф.Ефремовой [6]. В нашей работе представлена традиционная точка зрения.

Разговорная и просторечная лексика находятся в постоянном взаимодействии, часто их разграничение затруднено, именно поэтому в лингвистической литературе используется термин «разговорно-просторечная лексика».

Разговорно-просторечная лексика формирует общее понятие «разговорности», которое, в свою очередь, связано с понятием «прозаизации». Это проявляется в простоте речевых средств (бытовые понятия и конкретные действия), отсутствии тропов, конкретности изображаемых событий и деталей (среда, портрет и т.д.), послуживших основой лирического переживания [1].

Это можно сказать и о лирике Е.Евтушенко. В своем творчестве поэт стремится представить читателю все, что он видит, слышит, выразить свое восприятие и отношение. Он «как бы идет не в рост, а в ширь, продолжая захватывать все новые и новые участки....» [12, С. 50].

Это нашло отражение и в языке, в частности, в тематических группах разговорно-просторечной лексики, выделенных нами. В основном это слова обиходно-бытовой лексики, характеризующие человека:

• по возрасту и родственным отношениям: старикашка, девчонки, пацан, баба, сеструшка, старуха, батька и др. Например: «И, невзрачный, потешный, странноватый на вид, старикашка подсевший мне бессвязно твердит, как в парах самогонных в синеватом дыму золотой самородок являлся ему» («Я у рудничной чайной...»). Ср.: Старикашка – «унич. Мужчина, достигший старости» [10, С. 762]. «Был наш двор проходной как большая страна. Нацеплял пацанам из репьев ордена...» («Проходной двор»). Ср.: Пацан – «прост. Мальчик, мальчишка» [10, С. 496]; «разг. То же, что: мальчишка» [6].
• по внешним признакам. Как правило, это группа слов для обозначения частей тела человека (чаще о голове): башка, морда, рожа, рыло, зенки, гляделки, мордяга, буркалы, ряшка и др. Например: «...парень с честной мордой и честностью своею страшно гордый...» («Картинка детства») — Ср.: Морда – «То же, что лицо (прост.)» [10, С. 365]. Иная помета в словаре Ефремовой: «разг.-сниж. Лицо человека» [6], что связано с подвижностью лексической системы языка.

В этой группе можно выделить синонимические пары и ряды, называющие глаза (зенки – гляделки) и лицо (морда – рожа – рыло – мордяга – ряшка).

Межтекстовые просторечные зенки и гляделки синонимичны («орган зрения»), приводятся в толковых словарях с пометой «просторечное». Они находятся на границе литературного языка: одно является грубым просторечным, другое - не только просторечное, но и имеет «флёр» диалектности.

В стихотворении «Краденые кони» автор-повествователь рассказывает про конокрада Прохора, хитрого и жестокого человека. История лишена всякого романтизма, и лишь в начале произведения выражено авторское отношение к предмету повествования: «Гривы переливистые, зенки черносливистые, а на сахар – с первого куска. Если кони краденые, значит, богом даденные, - это конокрадов присказка» («Краденые кони»). Прилагательное «переливистые», авторский неологизм «черносливистые» (актуализация семы «цвет» и «блеск») имеют положительную коннотацию.

Просторечное слово «зенки», выражающее отношение героя, «вклинивается» в слова, рождающие поэтические ассоциации, как бы подготавливает читателя к основной теме произведения. Таким образом, оно органично вписывается в текст, окрашенный негативной оценочностью, являясь характеристикой «низового» героя.

По-иному обстоит дело с употреблением существительного гляделки: «В двери вбили мы глазки дверные, но не разглядеть в гляделки эти, кто соседи наши по России, кто соседи наши по планете» («Плач по коммунальной квартире»). В этом стихотворении автор обыгрывает значение слова глазок – «приспособление для наблюдения, встроенное во входную дверь» [10, С. 132]. Таким образом, слово гляделки, являясь межтекстовым контекстуальным синонимом, приобретает авторское значение, идентичное значению слова глазок, указывая на функциональное назначение предмета. Слово гляделки теряет свою принадлежность к диалектизмам, становясь бытовым просторечием, возможно, с некоторым оттенком пренебрежительности и сожаления об утраченном времени.

• по личностным качествам и манере поведения: мерзавец, пустобрёх, хам, крикун, горлопан, болтун, сквалыга, враль, охальник, живоглот, шваль, шалава, жлоб, фифа, идиотка, разиня, лизоблюд и др. Как правило, такие слова содержат в словарях (МАС, СОШ) оценочную помету «бран.» или «неодобр.» или комментарий в толковании - «употребляется как бранное слово». Например: «На ладони танкиста, пропахшей войной, фифа адрес писала помадой губной...» («Проходной двор»). Ср. Фифа – «прост. неодобр. Женщина, девушка, обращающая на себя внимание своей внешностью, нарядом, поведением» [10, С. 853].
• по роду и характеру деятельности: завскладом, шабашник, плакальщица, торгаш, парикмахерша, педикюрша, пожарник и др. Например: «Торгаш тебя ставит в игрушечке-«Ладе» со шлюхой, измазанной в шоколаде, и цедит, чтоб не задремать за рулем: «А ну-ка Высоцкого мы крутанем!»... Тебя торгаши не отнимут. Ты наш…» («Киоск звукозаписи»). Ср.: Торгаш – «устар. неодобр. Человек, занимающийся торговлей» [10, С. 803]. Однако, полагаем, оттенок устарелости здесь снимается, и актуализируется коннотативные семы оценочности, выражающие, с одной стороны, горечь, а с другой стороны – презрение («Киоск звукозаписи» – памяти В.Высоцкого).

Некоторые разговорно-просторечные номинативы частотны в функции обращения: милок, мужик, паря, баба, вьюнош и др.

Отвлеченная лексика с общим значением оценки представлена такими репрезентантами, как: мура, дрянь, брехня, толкучка, толкотня, закусон, занудство и др. Например: «Граждане не хочут его слушать. Гражданам бы выпить и откушать и сплясать, а прочее — мура!» («Граждане, послушайте меня...»). Ср.: Мура – «прост. Чепуха, ерунда» [10, С. 370]. Изначально это слово характеризовалось как диалектизм. В словаре В.И.Даля оно отмечено как областное со значением «крошеный хлеб в квасу» [2, Т. 2, С. 359]. В современном просторечном значении ассоциативно возникает компонент «несущественное, незначительное».

Еще в одну группу объединяются слова, называющие конкретные предметы (объекты): телефончик, картишки, бордель, стакашек (род.п. к стакан), шапчонка, столовка, сталинка и др. Такие лексемы имеют, как правило, разговорный характер, что в большинстве случаев обусловлено наличием в них уменьшительно-уничижительных или уменьшительно-пренебрежительных суффиксов субъективной оценки; некоторые являются жаргонными, например: шарашка (в СССР разговорное название НИИ тюремного типа, в которых работали осуждённые учёные, инженеры и техники).

Признаковые слова входят в различные тематические группы разговорно-просторечной лексики: драный, боязно, затишно, внутрях, втихую, задарма, скукота, хана, приставучая, задрипанный, чутошный, зряшно. Например: «Ладно, плюйте, плюйте, плюйте — все же радость задарма. Вы всегда плюете, люди, в тех, кто хочет вам добра» («Казнь Стеньки Разина»). Ср.: задарма – «прост. То же, что даром» [10, С. 230]. Зряшно – закричать, заплакать – зряшно: не услышат небо и земля... («Саможалость»). Ср.: Зряшный – «разг. Ненужный, напрасный» [10, С. 234].

Велика роль разговорно-просторечных глаголов в раскрытии картины личной и общественной жизни индивида. Они объединяются в следующие тематические группы:

• глаголы с общим значением движения, перемещения: почапать, шататься, ввалиться, мельтешить и др. Например: «Я почапала на Каму, я в котле сварила кашу. Каша с Камою горька — Кама слезная река» («Ярмарка в Симбирске»)

Глагол шпарить – глагол с широкой сочетаемостью, обусловленной его лексическим значением «прост. Употребляется для обозначения быстрого, энергичного действия» [10, С. 900]. В тексте реализуются различные ядерные компоненты значения, в качестве общего отметим коннотативный экспрессивный компонент. Например: «И срамные девки тоже, под хмельком вскочив с рогожи, огурцом намазав рожи, шпарят рысью — в ляжках зуд… Стеньку Разина везут!» («Казнь Стеньки Разина»). Ср. шпарить – очень быстро бежать. «В пене, как в гарусе, но не при парусе, вниз по Витиму скользя, шпарим на карбасе, смотрим на карту все...» («Многообещающая коса»). Ср.: шпарить – быстро плыть.

• глаголы со значением говорения (звучания): спорют (орфография поэта – Н.М.), не бреши, травить, нудить, ржать, выть, галдеть, шамкать, гоготать, наплести, орать, базарить и др. Например: «Старик, фальшивя, тянет старое танго, а зал вовсю ему гогочет: «Иго-го!» Старик пускает, надрываясь, петуха, а зал в ответ ему пускает: «Ха-ха-ха!» («Ревю стариков»)
• глаголы со значением состояния (физического, психического): очухаться, удавиться, придуряться, понаверить, встопорщиться, одурачивать, дурить, серчать, приткнуться, не вляпаться, скурвиться, одуреть, прикорнуть, дрыхнуть и др. Например: «Дай бог не вляпаться во власть...» («Дай бог!»).
• глаголы, обозначающие действие, направленное на объект (действие с объектом): обкорнать, всучить/всучивать, дернуть (спирта), посягнуть, лакать (о животных), стырить, расколошматить, утереть (сопли), вгрызаться (в книгу), профукать, цацкаться, нянчиться, пиликать, прикнопить, лапать, пичкать и др. Например: «Нас раскидало, как в море льдины, расколошматило, но не разбив» («Письмо в Париж»).

Некоторые глаголы, в силу своей полисемантичности, относятся сразу к нескольким тематическим группам. Так, лексема переть (в словаре общая помета «прост.», 5 ЛСВ – [10, С. 511]) отнесена нами к двум группам: глаголы движения и глаголы, обозначающие действие, направленное на объект (действие с самим объектом). Именно в этих двух значениях слово употреблено в стихотворении Е.Евтушенко «Проходной двор»: «Ничего, что все люди проходят насквозь, что с авоськами женщины прут на авось». – «1.неодобр. Идти, двигаться». Значение актуализируется в контексте в сочетании со словами авоськи и на авось. «Кто-то пер на горбу весь рассохшийся шкаф. Чьи-то тени блуждали с похмельем в башках».- «3. Тащить что-то тяжелое, громоздкое».

Эти и другие узуальные значения лексемы переть находим в стихотворениях «Казнь Стеньки Разина», «Цветы для бабушки», «Первый день поэзии», «Размышления у черного хода», «Неразделенная любовь», «Монолог голубого песца», «Пролог (Я разный...)). Например: «Прет купец, треща с гороха. Мчатся вскачь два скомороха...» («Казнь Стеньки Разина»); - «1. неодобр. Идти, двигаться»; «Лечу сквозь голоса, сквозь ветки, свет и щебет, и - бабочки в глаза, и - сено прет сквозь щели!» («Пролог (Я разный...)). – «4. С силой выходить наружу, обнаруживать»; «Был крестный ход у пригородной церкви...На «Волгах», «Жигулях» и «Запорожцах» наехали – к Христу не продерешься! Рыгали, перли, ближними хрустя. Лапеж пошел – попутная потеха...» («Крестный ход») – «2. Идти, двигаться куда-нибудь, не считаясь с препятствиями». Сема «не считаясь с препятствиями» становится более яркой и поддерживается контекстом (ближними хрустя). Таким образом, значения дополняют друг друга, внося оттенок неодобрительности.

Одним из способов образования разговорно-просторечных значений является метафорический перенос. В таком случае во вторичном значении появляются коннотативные эмоционально-оценочные семы: ржать, лаять, вгрызаться, выть (завыть, повыть), докатиться, галдеть, дернуть, наплести, раздирать, нянчиться, жрать. Например: «Не помню, сколько их, галдевших, било» («Картинка детства»). «Сожрали мелочи неповторимую любовь еще одну» («Не отдала еще...»). Это переносное значение оказывается более частотным в поэзии Е.Евтушенко.

Разговорная и просторечная глагольная лексика, с одной стороны, выполняет характеризующую функцию, в первую очередь, участвуя в создании образа героя: «Она подружилась с Тонечкой, белесой девочкой тощенькой, отцом-забулдыгой замученной, до бледности в школе заученной» («Лифтерше Маше под сорок...»). В разговорном слове тощенькая - характеризующее значение, тогда как в просторечном забулдыга присутствует еще и негативная авторская оценка, экспрессия.

Разговорно-просторечные слова в речи героев выражают их настроение, внутреннее состояние, а следовательно, в поэтических строках реализуется и экспрессивная функция: «Таких встречаешь, брат, не часто... В тайге все проще, чем в Москве. Да ты не думай, что начальство! Такая ж баба, как и все...». В словах героя целая гамма чувств (пренебрежение, бахвальство и др.). Обида, горечь слышится в словах Стеньки Разина, которого везут на казнь: «Грешен тем, что в мире злобства был я добрый остолоп. ... Нет царей хороших, дурень...» («Казнь Стеньки Разина»).

С другой стороны, разговорные и просторечные слова характеризуют и речь самого автора (лирического героя), выступая средством передачи авторской экспрессии, оценочности: «Я предаю тебя, как сволочь, и нет мне удержу никак, ты меня глазами молишь: «Зачем ты так? Зачем ты так?» («Зачем ты так?»), и стилизации под народную речь: «Граждане не хочут его слушать. Гражданам бы выпить да откушать и сплясать, а прочее – мура! («Граждане, послушайте меня...»);

Разговорно-просторечные элементы в речи автора как бы «уравнивают» собеседников: «Витьке я сказал: «Не нуди!» Да полюбишь еще ты, Витька...» («В Кулундинской степи»). Нудеть – «(прост, неодобр.). Говорить нудно, монотонно, а также жалуясь или настойчиво прося чего-нибудь» [10, С. 423]. В примере актуализируется только часть значения лексемы: сема «жаловаться (на жизнь)». Императив с отрицательной частицей НЕ в контексте имеет значение побуждения к прекращению действия, с добавочным оттенком успокоения, желания обнадежить.

Экспрессии добавляют и разговорные и просторечные фразеологизмы, которых немало в стихотворениях поэта: валять дурака, дойти до ручки, тертый калач, черт сломает ногу, идти на рожон, не сыскать днем с огнем, ломать комедь и др. Например: «Я оборву струну жестокого романса, гитару пополам – к чему ломать комедь!» («Я разлюбил тебя»). Ломать комедию (ломать комедь – устар.) – «разг., неодобр. Притворство, лицемерие в каких-нибудь действиях» [10, С. 286].

Эмоционально яркие фразеологизмы содержат отрицательные коннотации, что, по мнению лингвистов, вообще характерно для русского языка (А. Вербицкая, Т.А.Трипольская и др.). В текстах они подвергаются авторскому преобразованию: «...Вор лицемерно обвиняет вора с чужой горящей шапкою на нем...» («Как не хватает Сахарова нам...»). Ср.: на воре шапка горит – «О том, кто случайно выдает о себе то, что сам хочет скрыть» [10, С. 891]. Поэт дает характеристику общественно-политической ситуации конца 1990-ых – начала 2000 века с ее безнравственностью и лживостью и пишет: «Никто из нас не может быть пристыжен, хотя б одним, кто не замаран сам!» Говоря о своей непростой судьбе, о стремлении противостоять ей, он замечает: «Горочки меня не укатали – числился я в сивках ни за что» («Никогда я в жизни не состарюсь...»).Ср.: фразеологизм укатали сивку крутые горки.

Эволюция авторского отношения к разговорно-просторечной лексике прослеживается в постепенном снижении частотности её употребления в текстах более позднего периода. Изменилось время, изменился сам поэт. Пришла пора воспоминаний о дальних путешествиях, об ушедших товарищах, о любви, пора подведения некоторых итогов. Лирическая тема стала преобладающей, недаром один из его последних сборников называется «Со мною вот что происходит...».

 Показателем разговорно-просторечного стиля является употребление словообразовательных средств и грамматических форм.

Словообразование, выполняя своеобразную упорядочивающую и организующую функцию, выступает способом концептуализации действительности, а потому словообразовательные средства могут создавать дополнительные оценочные значения, выступая ярким экспрессивным средством в поэтическом тексте.

Разговорный характер придают суффиксы: галочка, походочка, вприсядочку, шапчонка, галантненько, халатик, цыпочка, чукчата, алданочка, спасибочки, повадочка и др. Например: «Спасибочки. Как-нибудь сами мы выстоим под небесами...» («Карликовые березы»). «Походочкой расслабленной, с челочкой на лбу Вхожу, плясун прославленный, в гудящую избу.» («Свадьбы»).

В стихотворениях поэта много номинативов с разговорно-просторечными суффиксами со значением лица: плясун, забулдыга, сквалыга, палачка (ж.р. к палач), стукачка, соплюшка (сопляк), простак и др. Например: «История не палачка. История – плакальщица ...» («Плач по плакальщицам»). «Эх вы, орущие соплюшки, сопляки, Ведь вы — грядущие старушки, старики...» («Ревю стариков»)

Разговорно-просторечные грамматические формы встречаются и в речи героев, и в речи автора, часто являясь единственной, но емкой социально-психологической характеристикой персонажа:

- глагольные, в которых сохраняются старомосковская орфоэпическая черта как элемент стилизации речи под городское просторечие: ходют, смотрют, хочут, спорют. Например: «Бабка открыла калитку зыбучую: "Пытка под старость - незнамо за что. Ходют и ходют - ну прямо замучили...» («Елабужский гвоздь»);

- признаковые: попростей, покамест, задарма, нашенский, жутковатенько и др. Например: «Когда перед собраньем шепчут: «Бросьте!.. Вы молодой, и лучше вы пишите, а в драку лезть покамест не спешите» («Злость»).

Фрагменты картины мира в их языковом воплощении отражают живую разговорную речь не только на уровне отдельных лексем, но и на внутритекстовом уровне в явлении синонимии и антонимии.

Чаще всего синонимы в тексте совпадают по ядерным семам, но противопоставляются периферийными оттенками значения, оценочности. Так, в стихотворении «Благодарность» противопоставляются гипонимы мужчина, женщина и синонимы к ним (мужик, баба), которые в свою очередь вступают в антонимические отношения по коннотативным семам: мужик – баба (просторечные): «...мы женщину сместили. Мы ее унизили до равенства с мужчиной... Мужчины стали чем-то вроде баб, а женщины — почти что мужиками.» («Благодарность»).

Просторечные синонимы существительного лицо частотны у поэта в стихотворениях обличительного характера: Ср.: «нельзя заменить на прекрасные лица все рыла» («Бесконечное дело»). Или: «На мордах с медом на устах след окровавленности. Лицо, однажды мордой став, не восстанавливается...» («Померкло блюдечко во мгле..»)

В стихотворении «Неразделенная любовь» контекстуальными синонимами становятся лексемы дама и баба с общим ядерным компонентом «женщина», сопоставленные в речи героя и автора и различающиеся коннотативными семами и эмоционально-экспрессивной окраской: «Я, к примеру, никогда бы так не страдал из-за какой-то бабы…». («Неразделенная любовь»). Одним этим словом, являющимся примером речевой агрессии, автор дает исчерпывающую характеристику персонажа, замечая: «О, сколько их, таких здоровяков, страдающих отсутствием страданий. Для них есть бабы: нет прекрасной дамы.» («Неразделенная любовь»). Ср.: Баба – «2. вообще о женщине, (иногда с пренебр.... оттенком) (прост.)» - [10, С. 33]. Ср.: дама – «2. Форма вежливого ... упоминания (вообще о женщинах; разг.)» [10, С. 151].

Интересен пример употребления двух стилистически разных значений многозначного слова, одно из которых является просторечным, в одном стихотворении: «Спасение наше – друг в друге: в сжимающем сердце испуге вдвоем не остаться, расстаться и в руки чужие достаться. Родители нам не защита. Мы дети друг друга – не чьи-то. Нам выпало нянчиться с нами. Родители наши – мы сами.» («Спасение наше друг в друге»). В слове нянчиться разговорным является второе значение «хлопотать, возиться с кем/чем-нибудь (перен., разг., неодобр.)» [10, С. 424], созданное на основе переноса основного значения «ухаживать за кем-нибудь». В поэтическом тексте совмещаются оба значения этого слова, и в переносном значении актуализируется часть значения – «возиться», т.е. «2. Заниматься чем-либо ... трудным...», «3. ...уделять много времени (разг.)» [10, С. 92]. Семы «заботиться» и «воспитывать» обусловлены контекстом.

Заключение

Разговорно-просторечная лексика – важный элемент в идиостиле Е.Евтушенко. Она характеризует время и человека в нем, позволяет составить его социальный, интеллектуальный, психологический портрет.

Нами были выделены некоторые, наиболее актуальные группы этой лексики. Такие слова выполняют в поэтических текстах характеризующую и экспрессивную функцию, которые часто совмещаются в словах автора и персонажа, участвуют в описании коммуникативной ситуации.

Просторечная лексика является преобладающей по сравнению с разговорной. Как правило, она имеет отрицательные коннотации и чаще употребляется в стихотворениях гражданской направленности.

Использование разговорно-просторечной лексики повышает экспрессию, оценочность, эмоциональность текста, что позволяет автору выразить свое отношение к содержанию речи.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Григорьева А.Д. Язык поэзии 19-20 вв.: Фет. Современная лирика / А.Д. Григорьева, Н.Н. Иванова. – М., 1985.
2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. / В.И.Даль. – М.: Гос. изд-во ин. и нац. словарей, 1956.
3. Евтушенко Е. Все стихи / Е.Евтушенко. - [Электронный ресурс] URL: https://royallib.com/book/evtushenko_evgeniy/ evgeniy_evtushenko_vse_stihi.html (дата обращения 22.07.2021)
4. Евтушенко Е. «Со мною вот что происходит...»: стихотворения / Евгений Евтушенко. – СПб: Азбука, Азбука-Аттикус, 2019.
5. Еремин А.Н. Проблемы лексической семантики русского просторечия: автореф. дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.01: утв. 15.02.02 / Александр Николаевич Еремин. - М.: МПГУ, 2001. – 58 с.
6. Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. / Т.Ф.Ефремова - [Электронный ресурс]. URL: https://lexicography.online/explanatory/efremova (дата обращения 24.08.2021)
7. Захарченко Е.Г. Книга о поэте / Е.Г.Захарченко // Вопросы литературы – 1988 - № 5 – С. 233-240.
8. Корнакова Е.С. Национально-культурная специфика советской действительности и ее языковое отражение в поэзии Е.А. Евтушенко / Е.С.Корнакова // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Русский и иностранные языки и методика их преподавания. - 2017.- Т. 15. - № 1. - С. 103-112.
9. Намитокова Р.Ю. Актуализаторы авторских новообразований в тексте и авторские новообразования как актуализаторы текста (на материале авторских новообразований Евгения Евтушенко) / Р.Ю.Намитокова // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. – 2007. - № 2. – С. 37 - 41.
10. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка / С.И.Ожегов, Н.Ю. Шведова - М.: ООО «Издательство ЭЛПИС», 2005. (в тексте СОШ)
11. Прищепа В.П. Российского Отечества поэт / В.П.Прищепа - Абакан: Изд-во Хакасского гос. ун-та, 1997.-344 с.
12. Е. Сидоров. Евгений Евтушенко. Личность и творчество / Е.Сидоров - М., «Художественная литература», 1987. - 206 с.
13. Химик В.В. Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен / В.В.Химик – Санкт-Петербург: СПбГУ, 2000.
14. Холодкова М.В. Функционально-семантическая специфика просторечной лексики в современном русском языке // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Русская филология. – 2018. - №5. – С. 130-138.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Grigor'eva A.D. Jazyk pojezii 19-20 vv.: Fet. Sovremennaja lirika [The language of poetry of the 19th-20th centuries: Fet. Modern lyrics] / A.D. Grigor'eva, N.N. Ivanova. – M., 1985. [in Russian]
2. Dal' V.I. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorusskogo jazyka: V 4 t. [Explanatory dictionary of the living Great Russian language: In 4 volumes]/ V.I.Dal'. – M.: Gos. Publishing house in. i nac. slovarej, 1956. [in Russian]
3. Evtushenko E. Vse stihi [All poems] [Electronic resource] / E.Evtushenko. - URL: https://royallib.com/book/evtushenko_evgeniy/ evgeniy_evtushenko_vse_stihi.html (data obrashhenija 22.07.2021) [in Russian]
4. Evtushenko E. «So mnoju vot chto proishodit...»: stihotvorenija ["This is what happens to me...": poems] / Evgenij Evtushenko. – SPb: Azbuka, Azbuka-Attikus, 2019. [in Russian]
5. Eremin A.N. Problemy leksicheskoj semantiki russkogo prostorechija [Problems of lexical semantics of the Russian vernacular]: autoabstract dis. … of PhD in Philology: 10.02.01: approved. 15.02.02 / Aleksandr Nikolaevich Eremin. - M.: MPGU, 2001. – 58 p. [in Russian]
6. Efremova T. F. Novyj slovar' russkogo jazyka. Tolkovo-slovoobrazovatel'nyj [A new dictionary of the Russian language. Explanatory-word-formation.]. [Electronic resource] / T.F.Efremova - URL: https://lexicography.online/explanatory/efremova (data obrashhenija 24.08.2021) [in Russian]
7. Zaharchenko E.G. Kniga o pojete [A book about the poet ] / E.G.Zaharchenko // Voprosy literatury [Questions of literature] – 1988 - № 5 – P. 233-240. [in Russian]
8. Kornakova E.S. Nacional'no-kul'turnaja specifika sovetskoj dejstvitel'nosti i ee jazykovoe otrazhenie v pojezii E.A. Evtushenko [National and cultural specifics of the Soviet reality and its linguistic reflection in the poetry of E. A. Yevtushenko] / E.S.Kornakova // Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov Serija: Russkij i inostrannye jazyki i metodika ih prepodavanija [Bulletin of the Peoples ' Friendship University of Russia Series: Russian and foreign languages and methods of their teaching]. - 2017.- Vol. 15. - № 1. - P. 103-112. [in Russian]
9. Namitokova R.Ju. Aktualizatory avtorskih novoobrazovanij v tekste i avtorskie novoobrazovanija kak aktualizatory teksta (na materiale avtorskih novoobrazovanij Evgenija Evtushenko) [Actualizers of author's neoplasms in the text and author's neoplasms as text actualizers (based on the material of author's neoplasms by Yevgeny Yevtushenko)] / R.Ju.Namitokova // Vestnik Adygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Serija 2: Filologija i iskusstvovedenie [Bulletin of the Adygea State University. Series 2: Philology and Art History]. – 2007. - № 2. – P. 37 - 41. [in Russian]
10. Ozhegov S.I. Tolkovyj slovar' russkogo jazyka [Explanatory dictionary of the Russian language] / S.I.Ozhegov, N.Ju. Shvedova - M.: OOO « Publishing house JeLPIS», 2005. (v tekste SOSh) [in Russian]
11. Prishhepa V.P. Rossijskogo Otechestva pojet [The poet of the Russian Fatherland] / V.P.Prishhepa - Abakan: Publishing house of Hakassian state. un-ty, 1997.-344 p. [in Russian]
12. E. Sidorov. Evgenij Evtushenko. Lichnost' i tvorchestvo [Yevgeny Yevtushenko. Personality and creativity] / E.Sidorov - M., «Hudozhestvennaja literatura», 1987. - 206 p. [in Russian]
13. Himik V.V. Pojetika nizkogo, ili Prostorechie kak kul'turnyj fenomen [Poetics of the Low, or Colloquialism as a cultural phenomenon] / V.V.Himik – Sankt-Peterburg: SPbGU, 2000. [in Russian]
14. Holodkova M.V. Funkcional'no-semanticheskaja specifika prostorechnoj leksiki v sovremennom russkom jazyke [Functional and semantic specificity of the vernacular vocabulary in the modern Russian language] // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Serija: Russkaja filologija [Bulletin of the Moscow State Regional University. Series: Russian Philology.] – 2018. - №5. – P. 130-138. [in Russian]