Наши журналы
Опубликовать статью Вход и регистрация
Расширенный поиск
Разделы статьи

СУБЪЕКТНЫЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В УСЛОВИЯХ СОВРЕМЕННОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО УКЛАДА

Научная статья
Шипунова О.Д.
Денисков А.В.
DOI:
https://doi.org/10.23670/IRJ.2018.67.135
Выпуск: № 1 (67), 2018
Опубликована:
2017/12/29
PDF

Шипунова О.Д.1, Денисков А.В.2

1ORCID: 000-0001-8953-7434, доктор философских наук, 2 соискатель,

Санкт Петербургский политехнический университет Петра Великого, Санкт-Петербург

СУБЪЕКТНЫЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В УСЛОВИЯХ СОВРЕМЕННОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО УКЛАДА

Аннотация

Статья посвящена анализу характера субъектных взаимодействий в динамичных техногенно-информационных средах сетевого общества. Дана развернутая характеристика эволюции технологического уклада, символом которого стала цифровая культура, выделена специфика взаимодействий человека и техники в сетевом укладе. Подчеркивается стихийное конструирование субъектных взаимодействий в информационных сетях, детерминированное технологической средой. Методологической основой проектирования субъектных взаимодействий полагается социально-антропологическая установка, в концептуальных рамках которой органично соединяются технологические, коммуникативные и нормативно-ценностные аспекты субъектных взаимодействий, характерных для сетевого технологического уклада.

Ключевые слова: субъектные взаимодействия, технологический уклад, цифровая культура, информационные сети, проектирование взаимодействий.

Shipunova O.D.1, Deniskov А.V.2

1ORCID: 000-0001-8953-7434, PhD in Philosophy, 2Postgraduate student,

Peter the Great St. Petersburg Polytechnic University, St. Petersburg

SUBJECTIVE INTERACTIONS UNDER CONDITIONS OF MODERN TECHNOLOGICAL MODE

Abstract

The paper is devoted to the analysis of the nature of subjective interactions in the dynamic technogenical and informational environments of the network society. A detailed description of the evolution of the technological mode, with a digital culture as its symbol, and the specifics of human-technology interactions in a networked mode are specified. The authors emphasize the spontaneous design of subjective interactions in information networks, determined by the technological environment. The social and anthropological setting is supposed to be the methodological basis for the design of subjective interactions, in the conceptual framework of which the technological, communicative and normative-value aspects of the subject interactions, and the specifics of the network technological order, are organically combined.

Keywords: subjective interactions, technological mode, digital culture, information networks, interaction design.

Современная эпоха характеризуется многочисленными социально-экономическими, научными, технико-технологическими преобразованиями, которые ретроспективно представляются как процесс перехода традиционного общества на новую цивилизационную и социо-техно-природную ступень развития. Этапы техногенной модернизации общества соотносятся с периодами промышленных, технологических и научных революций. Согласно Беллу [1], техногенная цивилизация проходит три стадии в своем развитии: сначала доиндустриальную, потом индустриальную и, наконец, постиндустриальную. Важнейшей особенностью ее жизнедеятельности становится, прежде всего, развитие техники, технологии, причем не только путем стихийно протекающих инноваций в сфере самого производства, но и за счет генерации все новых научных знаний и их внедрения в технико-технологические процессы. Так возникает тип развития, основанный на ускоряющемся изменении природной среды, предметного мира, в котором живет человек. В техногенной цивилизации научно-технический прогресс постоянно меняет способы общения, формы коммуникации людей, типы личности и образ жизни. В результате возникает отчетливо выраженная направленность прогресса с ориентацией на будущее [2, С. 8-9]. В этой связи в задачи данной статьи входит характеристика современного технологического уклада, создающего объективные основания для моделирования будущего и проектирования субъектных взаимодействий.

Информационно-сетевые компьютерные технологии стали символом эпохи, которая сложилась на базе новоевропейской истории к началу XXIв. [3]. Изменение системы ценностей в техногенном обществе XXIв. связывается с такими характерными чертами современности, как новые интеллектуальные технологии, глобальные сети, виртуальные информационные среды. В процессе непрерывного технического обновления стихийное конструирование субъектных взаимодействий в информационных сетях оказывается заданным технологически сформированной средой, а взаимосвязь природы человека и техники становится все более многослойной.

Анализ методологии проектирования субъектных взаимодействий в условиях глобальной сетевой технологической культуры представляет собой новую актуальную задачу, решение которой имеет научное и практическое значение. В этой связи интерес представляет социально-антропологическая установка, в рамках которой формулируются основы гуманитарного подхода к анализу специфики субъектных взаимодействий в сетевых информационных средах. Понятийный аппарат при этом формируется на междисциплинарной основе, которая совмещает специфику трех аспектов взаимодействий: 1) технологического аспекта (который представлен в цифровой реальности чисто информационными бессубъектными взаимодействиями); 2) коммуникативного аспекта (который представлен в сетевом укладе межиндивидуальными и межкультурными интеракциями); 3) нормативного аспекта (который представлен матрично, через систему установок и ограничений разного уровня: технологического, экологического, информационного, познавательного-когнитивного, морально-этического).

Характеристика эволюции технологического уклада в XX-XXI вв.

Представление о технологическом укладе, как совокупности технологий и производств одного уровня, предложенное С.Ю.Глазьевым [4], позволяет выделить последовательность пяти технологических укладов в развитии европейской цивилизации, начиная с промышленной революции в Англии  (1772г. – создание Ричардом Аркрайтом прядильной машины и строительство им первой текстильной фабрики). В настоящее время в развитых странах доминируют технологии пятого информационного уклада.

Начальную фазу жизненного цикла пятого технологического уклада  исследователи связывают с изобретением первой электронно-вычислительной машины (1949г.), первой операционной системы (1954г.), а также успехами в разработке программного обеспечения. В середине двадцатого века были созданы первые программные языки высокого уровня, которые открыли новые возможности обработки данных. В 1965г. для автоматизации процедур обработки данных начали использовать IBM-360. С этой поры информационная составляющая пятого технологического уклада стала стремительно развиваться и набрала исключительно высокий темп после внедрения микропроцессора в 1971г. С середины восьмидесятых годов компьютеры заняли свое место во всех сферах общественной жизни. По закону Мура, их мощность удваивается каждые 18 месяцев, а их производительность, удваивается каждые 24 месяца [6, С. 11].

Таким образом, формирование пятого технологического уклада кардинальным образом связано с развитием информационных технологий. Хронологически границы информационного уклада совпадают с временными рамками этапа развития социума, получившего название информационное общество.

Ряд исследователей (В.М. Авербух, С.Ю. Глазьев, Л.К. Гуриева, Д.С. Львов, К. Перес, Ю.В. Яковец) выделяют в рамках современной техногенной эпохи шестой технологический уклад, ключевым направлением развития которого выступают нанотехнологии и генная инженерия. Временные границы шестого технологического уклада достаточно неопределенны (например, 2004–2040гг., 2010–2060гг.). Специфику шестого технологического уклада, помимо информационных технологий, определяет развитие наносистемной техники (наноэлектроника, наноматериалы, нанохимия, нанобиотехнологии, молекулярная и нанофотоника), систем искусственного интеллекта, а также распространение глобальных информационных сетей, интегрированные высокоскоростные транспортные системы, конвергенция нано-, био-, инфо- и когнитивных технологий (NBIC). По прогнозу С.Ю. Глазьева, новый технологический уклад будет отличаться от предыдущего резким снижением энергоемкости и материалоемкости производства, а также возможностью создания материалов и организмов с заранее заданными свойствами.

Ряд авторов (А.Ю. Алексеев, С.Ф. Сергеев, В.С. Степин, В.В. Чеклецов, Б.Г. Юдин), анализируя специфику формирования техногенных сред, пытаются рассмотреть черты седьмого технологического уклада, с которым связывается представление об антропотехнологической эволюции. Формулируются его возможные следствия, определяющие изменения природы людей, реинжиниринг самих основ жизни, создание постчеловека (В.В. Чеклецов), сотворение трансчеловека (Б.Г. Юдин). «50 лет назад наша промышленность была основана на угле и стали, сейчас на информации и кремнии. Через 50 лет она может быть основана на живых системах», отмечает В.В.Чеклецов [6, С.36]. Этап формирования саморазвивающихся систем начнется после технологического уклада, основанного на конвергентных технологиях, а его завершением станет создание мыслящего компьютера. Считая логическим завершением постчеловеческого тренда формирование компьютерного сознания, эксперты высшего уровня (британские специалисты Междисциплинарной группы Demos, Европейской группы CTECS и др.) делают акцент на гуманитарном аспекте этого процесса [6].

Процессы мультисистемных трансформаций (улучшение человеческой природы на основе использования конвергентных технологий и создание искусственного интеллекта) развиваются с невиданной скоростью и направлены к какой-то общей точке в пространстве тотальной интеграции, где из переплетения физических и технологических субъектов сформируется новая технологическая ипостась в виде кибернетического существа. Создание адекватной дивергентной технологии позволит откорректировать направленность этих двух глобальных энергоинформационных магистралей, оставить человеку его идентичность и мир физической реальности, в котором роботы будут выполнять за людей трудную работу в условиях, несовместимых с человеческой жизнью [7].

Специфика субъектных взаимодействий в условиях сетевой культуры

Становление информационного общества в эпоху постмодерна подразумевает переход к новой социальной реальности, в которой наука и технология превращается в социальную силу, проникает в различные сферы управления социальными процессами. Термин «технология», отмечает Ю.Хабермас, используется применительно к любой функции человека и социум превращается в технологическую систему, которая доминирует во всех пространствах жизнедеятельности людей [8]. А. Турен, назвавший постиндустриальный этап развития социума программированным, предупреждает об ответственности, полагая, что такое общество «должно брать на себя управление всеми вероятностными последствиями модификаций, производимых им в природном порядке» [9, С.428].

Еще в конце 1980-х годов американский ученый М. Постер стремился привлечь внимание общественности к такой социально значимой проблеме, как коммуникативные технологии, служащие распространению информации. Ученый подчеркивал, что нормы социальных взаимодействий на новом этапе развития коммуникативных средств требуют пересмотра [10]. В цифровой век гуманистический принцип взаимодействий тесно переплетается с проблемами свободы выбора и свободы права, в частности информационного и интеллектуального права в условиях развитой телекоммуникационной инфраструктуры, образующей коммуникативную сеть, интенсивно наращивающей потоки информации [11, С. 26]. Вместе с тем, компьютеризация ведет к появлению новых продуктивных моделей для постижения таких базовых для философии понятий, как «разум», «опыт», «рассуждение», «знание, «правда», «этика», «творчество» [12, С. 36].

Социум, наполненный высокотехнологичными предметами, формирует новые формы субъектных взаимодействий. Характер социотехнических взаимодействий в современном мире обусловлен формированием сетевого общества [13, С. 53], которое характеризуется экспансией цифровой культуры, видится Кликабельной Вселенной, глобальной электронной цивилизацией, где преобладает искусственный интеллект и интернет вещей. Именно в оцифрованном сетевом обществе наиболее явно соединяются векторы оперирования информацией, жизненный мир и социальное взаимодействие. На трансформацию этих взаимодействий и перспективы их проектирования в электронном формате указывает развитие современных компьютерных технологий, виртуальной реальности, социальных сетей.

Проблема взаимодействия человека с новыми устройствами обостряется уже в 70-е годы XXв. с появлением первых компьютеров и теорий постиндустриальной эпохи, обосновывающих определяющую роль техники в социальном развитии. Переход к новому технологическому укладу соотносят с глобальными трансформациями всего цивилизованного мира в связи с нарастанием информационных потоков, усложнением когнитивной ориентации человека в информационном поле современной технокультуры, которое провоцируется многосторонними сетевыми интеракциями, сопровождается трансформацией традиционных методов общения. В частности, А.Турен подчеркивает способность технологически регламентированного общества «трансформировать себя почти полностью или даже разрушить себя». [9, С. 428].

Проектирование субъектных взаимодействий

В анализе взаимодействий человека и техники представляется перспективной исследовательская ориентация на социотехническое партнерство. Именно такая форма отношений наиболее конструктивна для интерактивного диалога субъектов взаимодействия в условиях современного технологического уклада. Проектирование субъектных взаимодействий в этом контексте представляет собой процесс создания прототипа взаимоотношений, результатом которых является теоретически обоснованное определение вариантов развития новых процессов. Именно в таком ключе представлено проектирование субъектных взаимодействий через матрицу рынка в модели капитализации будущего А. Вайно [14].

Первоначально опыт проектирования взаимодействия человека со сложными техническими устройствами ограничивался прагматичными рамками с ориентацией на удобство использования отдельных предметов. В разных странах этими вопросами интересовались представители разных школ (Алан Купер, Найджел Бивэн, Джеф Раскин и др.), в результате появилось несколько направлений проектирования, например, Usability, Interaction Design, User Experience Design.

В проектировании отношений техники и человека Т. Веблен опирался на инстинкты, склонности и привычки, непосредственно вытекающие из потребительского образа жизни. Согласно Т. Веблену, рамки потребитель­ского поведения индивидов определяют их экономический интерес, выступают регуляторами человеческих действий. Технико-технологические изменения, воплощаясь в потребительскую среду (новые товары и услуги), являются той детерминантой, которая определяет стиль жизни тех или иных групп населения. Воздействие уровня развития техногенной сферы на социум, таким образом, способствует выявлению условий, которые обеспечивают сохранение статуса социальных субъектов через функции освоения и присвоения продукта [15].

Объективные параметры субъектных взаимодействий в контексте «человек-машина» максимально выражены в теории и практике социальной инженерии, которые опираются на идеи Ф. Тэйлора и других представителей научного менеджмента. Они выделяют в работнике не субъективные интересы или установки, но количество энергии, которые он может израсходовать при определенных условиях работы и поиски условий для повышения его трудового вклада. Более сложные связи объективного характера раскрываются в системном подходе к управлению, который развивается на Западе и в США в 50–60 гг. ХХв. В то же время К. Поппер отмечает, что сторонник социальной инженерии не задает вопросов об исторических тенденциях или о предназначении человека. Он верит, что человек – хозяин своей судьбы и что мы можем влиять на историю или изменять ее в соответствии с нашими целями, подобно тому, как мы уже изменили лицо земли. Он не верит, что эти цели навязаны нам условиями или тенденциями истории, но полагает, что они выбираются или даже создаются нами самими, подобно тому, как мы создаем новые идеи, новые произведения искусства, новые дома или новую технику [16].

Скрытая технологическая детерминация поведения в социальной инженерии цифровой эпохи только усиливается. Негативные следствия цифровой информационно-технологической культуры подчеркиваются приоритетом социотехнических компонентов деятельности в проектировании взаимодействий субъектов. Идея о необходимости объединения технологических достижений и духовных элементов социальных субъектов не однажды высказывалась учеными гуманистами в двадцатом веке (В.И. Вернадский, М. Фуко, Ф. Фукуяма, Ю. Хабермас и др.), утверждавшими, что игнорирование социальных аспектов развития науки и техники чревато серьезными издержками в функционировании социума. Важно подчеркнуть, что, несмотря на деперсонификацию субъектных взаимодействий в телекоммуникационных системах, введение человекоразмерного принципа в анализ такого рода социотехнических систем смещает приоритеты технологического проектирования на компоненты ментальной и духовной человеческой деятельности [17]. В этом же ключе А. Печчеи говорил о будущей гуманистической парадигме общественного развития, полагая, что: «Главная отличительная черта рождающейся, переживающей начальный период фазы становления постиндустриальной цивилизации – возрождение гуманизма» [18, С. 10].

 Заключение

В условиях цифрового социума введение гуманитарного принципа в методологию проектирования взаимодействий техники и человека выглядит наиболее адекватным современным реалиям, для которых характерны стихийность и нелинейность социотехнических взаимодействий, трансформирующих не только информационно-коммуникативную, но и когнитивную сферу личности и общества.

Гуманитарный подход к проектированию субъектных взаимодействий опирается на социально-антропологическую (включая ноосферную и экологическую) установку, выдвигает в качестве приоритета ориентацию на жизненный мир человека и общества. Эта установка призвана противодействовать технологии информационного манипулирования, опирающейся на механизмы подражания и некритического восприятия в адаптации представителей социума к  информационно-коммуникативной среде.

Список литературы / References

  1. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М.: Academia, 2004. – 944с.
  2. А.А. Краузе, А.С. Сафонова, О.Д. Шипунова. Культурная матрица техногенной цивилизации: аксиомы и ценности // Вопросы культурологии, 2009, № 11. М., с.7-10
  3. Дергачева Е.А. Техногенное общество и противоречивая природа его рациональности // Дисс. … канд. филос. наук. Брянск: БГТУ, 2005.
  4. Глазьев, С.Ю. Эволюция технико-экономических систем: возможности и границы централизованного регулирования / С.Ю. Глазьев, Д.С. Львов, Г.Г. Фетисов. – М.: Наука, 1992. – 207 с.
  5. Moore G. Progress in Digital Integrated Electronics // Technical Digest of International Electron Devices Meeting. – Dec. 1975.
  6. Чеклецов, В.В. Топологическая версия постчеловеческой персонологии // Философские науки. – 2010. Вып. 6. – С. 36-54.
  7. Алексеев А.Ю. Философия искусственного интеллекта: концептуальный статус комплексного теста Тьюринга: дисс… д-ра филос. наук. – М.: МГУ, 2016.
  8. Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Наука, 2000. – 377 с.
  9. Турен А. От обмена к коммуникации: рождение программированного общества. В кн.: Новая технократическая волна на Западе / Под ред. П.С. Гуревича. – М.: Прогресс, 1986. – С. 410-430.
  10. Poster M. The Mode of Information: Poststructuralism and Social Context. – Cambridge: Polity Press, 1990.
  11. Пригожин, И.Р. Сетевое общество // Социологические исследования. – 2008. № 1. – С. 24-27.
  12. Хлебников, Г.В. Философия информации Лучано Флориди // Метафизика. – 2013. №4 (10). – С. 35-48.
  13. Тихонова, С.В. Коммуникационная революция сегодня: информация и сеть // Полис. – 2007. № 3. – 53-64.
  14. Вайно А.Э. Капитализация будущего // Вопросы экономики и права. 2012. № 4. С.42- 57.
  15. Веблен, Т. Теория делового предприятия. М.: «Дело», 2007. — 288с.
  16. Поппер, К. Открытое общество и его враги // Т. 2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. – М.: Феникс; Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. – 528 с.
  17. Коломейцев И.В., Шипунова, О.Д. Социотехническая система и социокультурная среда в современном обществе // НТВ СПБГПУ. Гуманитарные и общественные науки. – 2010. № 1 (105) – С. 15-30.
  18. Печчеи А. Человеческие качества. М.: Прогресс, 1985. - 312с.

Список литературы на английском языке / References in English

  1. Bell D. Gryadushcheye postindustrialnoye obshchestvo [Future post-industrial society]. М.: Academia, 2004. – 944 p. [in Russian]
  2. A.A. Krauze, A.S. Safonova, O.D. Shipunova. Kulturnaya matritsa tekhnogennoy tsivilizatsii: aksiomy i tsennosti [Cultural matrix of industrial civilization: the axioms and values] // Voprosy kulturologii [Questions of cultural studies], 2009, № 11. M., P.7-10 [in Russian]
  3. Dergacheva E.A. Tekhnogennoye obshchestvo i protivorechivaya priroda yego ratsionalnosti [Technological society and the ambivalent nature of its rationality]: dis. … of PhD in Philosophy sciences. Bryansk: BGTU, 2005. [in Russian]
  4. Glazyev, S.Yu. Evolyutsiya tekhniko-ekonomicheskikh sistem: vozmozhnosti i granitsy tsentralizovannogo regulirovaniya [The evolution of techno-economic systems: possibilities and limits of centralized regulation]/ S.Yu. Glazyev, D.S. Lvov, G.G. Fetisov. – M.: Nauka, 1992. – 207 p. [in Russian]
  5. Moore G. Progress in Digital Integrated Electronics // Technical Digest of International Electron Devices Meeting. – Dec. 1975.
  6. Chekletsov, V.V. Topologicheskaya versiya postchelovecheskoy personologii [A topological version of the post-human personology]// Filosofskiye nauki [Philosophical Sciences]. – 2010. Issue 6. – P. 36-54. [in Russian]
  7. Alekseyev A.Yu. Filosofiya iskusstvennogo intellekta: kontseptualnyy status kompleksnogo testa Tyuringa [Philosophy of artificial intelligence: conceptual status complex the Turing test]: diss…of doctor of Science in Philosophy. – M.: MGU, 2016. [in Russian]
  8. Habermas, Yu. Moralnoye soznaniye i kommunikativnoye deystviye [Moral consciousness and communicative action]. – SPb.: Nauka, 2000. – 377 p. [in Russian]
  9. Turen A. Ot obmena k kommunikatsii: rozhdeniye programmirovannogo obshchestva [From exchange to communication: the birth of the programmed society] : Novaya tekhnokraticheskaya volna na Zapade [New technocratic wave in the West] – M.: Progress, 1986. – P. 410-430. [in Russian]
  10. Poster M. The Mode of Information: Poststructuralism and Social Context. – Cambridge: Polity Press, 1990.
  11. Prigozhin, I.R. Setevoye obshchestvo [Network society] // Sotsiologicheskiye issledovaniya [Sociological researches]. 2008. № 1. – P. 24-27. [in Russian]
  12. Khlebnikov, G.V. Filosofiya informatsii Luchano Floridi [The philosophy of information Luciano Floridi] // Metafizika [Metaphysics]. – 2013. №4 (10). – P. 35-48. [in Russian]
  13. Tikhonova, S.V. Kommunikatsionnaya revolyutsiya segodnya: informatsiya i set [The communication revolution today: information and network] // Polis. – 2007. № 3. – P. 53-64. [in Russian]
  14. Vayno A.E. Kapitalizatsiya budushchego [Capitalization of the future] // Voprosy ekonomiki i prava [Questions of economy and law]. 2012. № 4. P.42- 57. [in Russian]
  15. Veblen, T. Teoriya delovogo predpriyatiya [The theory of business enterprise] – M.: «Delo», 2007. — 288 p. [in Russian]
  16. Popper, K. Otkrytoye obshchestvo i yego vragi [The open society and its enemies]// T. 2: Vremya lzheprorokov: Gegel, Marks i drugiye orakuly [vol. 2: Time of false prophets: Hegel, Marx, and other oracles]. – M.: Feniks; Mezhdunarodnyy fond «Kulturnaya initsiativa», 1992. – 528 p. [in Russian]
  17. Kolomeytsev I.V., Shipunova, O.D. Sotsiotekhnicheskaya sistema i sotsiokulturnaya sreda v sovremennom obshchestve [Социотехническая система и социокультурная среда в современном обществе] // St. Petersburg State Polytechnical University Journal. Humanities and Social Sciences. – 2010. № 1 (105) – P. 15-30. [in Russian]
  18. Pechchei A. Chelovecheskiye kachestva [Human quality]. M.: Progress, 1985. – 312 p. [in Russian]