А.Г. ШНИТКЕ PIANISSIMO – «ИМЯ» ИЛИ ПРОЦЕСС

Рыбкова И.В.

ORCID: 0000-0002-3516-3729, кандидат искусствоведения,

Саратовская государственная консерватория имени Л.В. Собинова

А.Г. ШНИТКЕ. PIANISSIMO – «ИМЯ» ИЛИ ПРОЦЕСС

Аннотация

«Pianissimo» А.Г. Шнитке – знаковое сочинение в истории культуры XX века. В статье драматургия сочинения рассматривается с точки зрения развития громкостной динамики, которая играет важнейшую роль в его формообразовании. Pianissimo предстает в двух ипостасях: как имя тишины с его опорой на логику лирического высказывания (что становится воплощением природного, внеличного начал) и как потенциальность forte, репрезентирующий конфликтный тип драматургии (что раскрывает начало культурное, личностное). Их соединение порождает особый тип – тишина как озарение.

Ключевые слова: А.Г. Шнитке, pianissimo, громкостная динамика, тишина, композиционные особенности, драматургия.

Rybkova I.V.

ORCID: 0000-0002-3516-3729, PhD in Arts

Saratov State Conservatory named after L.V. Sobinov

A.G. SCHNITTKE. PIANISSIMO — A "NAME" OR A PROCESS

Abstract

"Pianissimo" by A.G. Schnittke is a significant work in the history of a culture of the 20^th century. The article considers the dramaturgy of the work from the point of view of the development of loud dynamics, which plays an important role in its formation. Pianissimo appears in two ways: as the name of silence with its support on the logic of the lyrical statement (which becomes the embodiment of a natural, impersonal beginning) and as the potentiality of forte, representing a conflict type of drama (which opens the beginning of a cultural, personal). Their connection generates a special type — a silence as an insight.

Keywords: A.G. Schnittke, pianissimo, loud dynamics, silence, compositional features, drama.

Современное музыкальное искусство всё больше сосредотачивает внимание на характере произнесения материала, тем самым проявляя его особую смысловую насыщенность. Качество звучания актуализирует значимость неспецифического слоя музыкального содержания, в том числе громкостной динамики. Композиторы XX века проявили огромный интерес к выразительным возможностям громкостной динамики (Э. Денисов, С. Губайдулина, К. Пендерецкий, А. Пярт), она даже становится приметой стиля композиторов (Г. Канчели, Дж. Кейдж, В. Сильвестров).

Знаковым для современной культуры стало появление в 1968 году сочинения «Pianissimo» Альфреда Шнитке. После «4.33» Дж. Кейджа провокационность замысла Шнитке была очевидна и вместе с тем сквозь неё просвечивала парадоксальность. Вряд ли разбираемое сочинение можно назвать «нашим ответом», скорее, философским размышлением Художника о природе вещей и человека. Само «имя» произведения обладает поразительной звучностью, «прорывающаяся немота» музыки (термин А.В. Михайлова [3, С. 9]) превращается в призыв «прислушаться» к глубинным основаниям культуры и природы. Актуализация специфического пласта динамических оттенков приводит к появлению иного, параллельного сонатно-симфонической логике развития типа драматургии, что обусловлено природой феномена, имя которого стоит в заглавии сочинения.

Pianissimo, подобно всем динамическим нюансам, изначально двойственно по своей природе. В нем сосуществуют полярность (то есть pianissimo есть один из полюсов шкалы с присущими ему признаками – низкий уровень громкости (в Дб), умиротворённый или затаённый характер «высказывания», тяготение к лирическому типу драматургии и потенциальность перехода в иное состояние, что обусловлено отсутствием градуированной шкалы оттенков. В первом случае качественные характеристики постоянны, что позволяет назвать их признаками имени тишины, во втором – на авансцену выходит другое её качество – процессуальность. В сочинении А. Шнитке «имя» и процесс вступают в диалог, чтобы найти ответ на вопросы Бытия.

Одним из признаков неповторимости этой тишины становится само название – Pianissimo, записанное не подчеркнуто просто, а, в партитуре издательства Х. Сикорского, дополненное многоточием. В нём сокрыто очень многое: и призыв прислушаться к вечному, и желание рассказать о сокровенном. Рассказ Ф. Кафки «В исправительной колонии», названный композитором своеобразной программой, дополняет пласт ассоциаций аллюзийными намеками на историю, философию XX века и размышлениями о постижении истины.

Pianissimo как «имя» звучит с первых мгновений, раскрывает свою симультанную природу. Оно таинственно и неопределенно, попытки слуха выхватить знакомую интонацию упираются в «шуршащую» серию из 12[1] звуков, звучащую по вертикали как символ завершенности, замкнутости. Маленькие «тоны-точки» лишь на мгновение нарушают дление полюса тишины (такты 1-5), который носит оттенок идеальности. В восприятии он надевает маску «не-темы», а играет роль её предчувствия. Именно в этот момент начинает исподволь проявляться «сходство» сюжета Ф. Кафки и А. Шнитке – сначала «преступник» воспринимает всё происходящее как бессмысленность, а затем начинает осознавать особый смысл в пытке. Здесь композитор, пожалуй, проводит самую ужасающую параллель – всякий человек не сразу понимает «замысел Жизни». Таким образом, в центре оказывается не параллель «человек – власть» как у Ф. Кафки, а «субъект – мир».

Pianissimo, способное обострить «слух», становится проводником в мир сокровенных тайн, постижения истины. Имя тишины превращается в емкий символ подлинного существования. Созерцание символа как «теплоты сплачивающей тайны» (С. Аверинцев [1]) актуализирует логику лирического высказывания с его тяготением к размышлению над одной мыслью, к повторности и вариантности. А. Шнитке признавался, что одной из задач была «попытку сплести множество вариантов одной и той же мысли» [10]. Таким образом, недосказанность, иллюзорность pianissimo, погруженного в многоточие, становится импульсом к дальнейшему развертыванию.

«Осмысление» тезиса раскручивается подобно спирали: продолжительность звучания серии как «пред-темы» составляет 5 тактов, 1-8 вариации приблизительно равны между собой (каждая – по 10 тактов). Постепенное увеличение количества голосов (к челесте, клавесину и струнным в начале затем добавляются вибрафон и арфа (т. 11), фортепиано (т. 16), духовые (с т. 26), ударные (с т. 56)) приводит к нарастанию напряжения. В разрастающейся до 15 тактов 9-й вариации (тт. 86-100) композитор даёт динамические оттенки, прежде указанные только первом такте партитуры! Именно с этой вариации динамика начинает нарастать, голоса захватывают крайние регистры, репрезентируя библейские события. Число «9» приобретает сакральное значение и ассоциируется с Девятым часом церковной службы, во время которой говорится о смертной муке Иисуса Христа. В этот момент «жертва Христа переживается как личная жертва» [2, С. 10].

Лирический тип драматургии с его опорой на вариантность уступает место векторному развитию, устремленному к развязке. Изменение обусловлено введением жертвенной фигуры Христа, которая символизирует собой всю новозаветную культуру с особым восприятием времени как разворачивающегося свитка. В 10 вариации (тт. 101-110) динамические оттенки достигают крайних значений – f, ff, fff. Смена полюса с тихого на громкое обозначает то, что от бесстрастного «вслушивания» маятник качнулся в сторону максимального проявления индивидуального, ибо голос возвещает о себе громко. Но появление голоса внутри тишины позволяет трактовать его и как момент озарения, момент постижения истины. Сопоставление ppp и fff на границе 10 и 11 вариаций (тт. 109-111) звучит как своеобразное причащение к истинному, понятому через боль и страдания. 12 вариация представляет собой постепенный динамический спад, восстанавливающий исходные права тишины.

Особенностью композиционного строения «Pianissimo» А.Г. Шнитке является совмещение двух типов драматургии – медитативного (в 1-8 вариациях) и конфликтного (стремительно развивающегося в 9-12 вариациях, что выражено нарастанием громкости, актуализацией христианской символики).

Две стороны pianissimo – имя (как максимум природного начала) и процесс (как максимум культурного начала) – ярко воплощенные в драматургии сочинения, отражают огромные выразительные возможности громкостной динамики как средства музыкального содержания. Синтез двух ипостасей тихого звучания, понимаемых также как внеличное и личностное, выводит содержание на качественно другой уровень – к надындивидуальному, к тишине-озарению.

Противопоставление континуальности и дискретности времени порождает ассоциации с историей культуры – древнегреческой и христианской – и превращает сочинение А.Г. Шнитке в историю культуры мира. В этом ракурсе исходная тема-серия становится в квинтэссенцию природного (12 звуков – один из вариантов максимально возможного звукоряда) и одновременно культурного (12 звуков – знак расширенной тональности), переживание их спаянности и единовременного контраста, пожалуй, и есть та искомая истина, постижение которой возможно через самопожертвование.

[1] 12 – универсальный символ, трактующийся как знак Истины, в культуре число 12 – это количество знаков зодиака, богов Олимпа, подвигов Геракла, учеников Иисуса Христа, рыцарей Круглого стола, количество двунадесятых праздников в Православии и т. д.

Список литературы / References

1. Аверинцев С. С. Символ [Электронный ресурс] // http://ec-dejavu.ru/s-2/Symbol.html (дата доступа – 25.11.2017)
2. Вартанова Е. И. К вопросу о феноменологии музыкального мышления Альфреда Шнитке [Текст] // Е. И. Вартанова / Учёные записки Саратовской государственной консерватории им. Л.В.Собинова : – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2000. – Вып. 2: Творчество Альфреда Шнитке. К 65-летию со дня рождения. – С. 3-11.
3. Михайлов А. В. Слово и музыка. Музыка как событие в истории слова [Текст] // А. В. Михайлов / Слово и музыка : научные труды Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского. М. : МГК, 2002. – Вып. 36. – С. 6-23.
4. Савенко С. И. Новое в творчестве Альфреда Шнитке: от диалога к синтезу [Текст] // С. И. Савенко / Laudamus. – М. : Композитор, 1992. – С. 146-154.
5. Севостьянова Л. В. «Алмазный мой венец» или венец терновый? (Парадоксы имяславия в Третьем квартете А.Г.Шнитке) [Текст] // Л. В. Севостьянова / Альфред Шнитке : художник и эпоха: к 75-летию композитора : сборник статей по материалам научных чтений 12 декабря 2009 года. – Саратов : CГК им. Л.В. Собинова, 2010. – С. 62-67.
6. Флоренский П. А. Сочинения. Том 2. У водоразделов мысли [Текст] // Вст. статья С. С. Хоружего. Историографическая статья игумена Андроника (А.С. Трубачева). Сост. Игумен Андроник, М.С. Трубачева, П. В. Флоренский. Прим. С. С. Аверинцева, игумена Андроника, В. В. Бибихина, Н. К. Бонецкой, А. Г. Дунаева, С. М. Половинкина, С. З. Трубачева / М. : Издательство «Правда», 1990. – Приложение к журналу «Вопросы философии». Серия «Из истории отечественной философской мысли». – 448 с.
7. Холопова В. Н. Композитор Альфред Шнитке [Текст] / В.Н. Холопова. – М., 2003. – 288 с.
8. Чигарёва Е. И. Альфред Шнитке. Хоровой концерт на стихи Г.Нарекаци: к проблеме медитативной концепции [Текст] // Е. И. Чигарёва / Музыкальное искусство и религия. – М., 1994. – С.104-117.
9. Чигарёва Е. И. Художественный мир А. Шнитке. Очерки [Текст] // Е.И. Чигарёва / Московская государственная консерватория им. П. И. Чайковского, 2012. – 368 с.
10. Шульгин Д. И. Годы неизвестности Альфреда Шнитке (Беседы с композитором) [Текст] / Д. И. Шульгин. М., ГМПИ им. М.М. Ипполитова-Иванова, 1993. – 109 с.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Averincev, S. S. Simvol [Symbol] [Elektronic resourse] // http://ec-dejavu.ru/s-2/Symbol.html (accssed date 25.11.2017) [in Russian]
2. Vartanova, E. I. K voprosu o fenomenologii muzykal'nogo myshlenija Al'freda Shnitke [On the phenomenology of Alfred Schnittke's musical thinking] [Tekst] // E. I. Vartanova / Uchjonye zapiski Saratovskoj gosudarstvennoj konservatorii im. L.V. Sobinova [Academic notes of the Saratov State Conservatory named L.V. Sobinov] : – Saratov: Izd-vo Sarat. un-ta, 2000. – V. 2: Tvorchestvo Al'freda Shnitke. K 65-letiju so dnja rozhdenija [Creations of Alfred Schnittke. To the 65th anniversary of the composer]. – P. 3-11. [in Russian]
3. Mihajlov, A. V. Slovo i muzyka. Muzyka kak sobytie v istorii slova [Word and music. Music as an event in the history of the word] [Tekst] // A. V. Mihajlov / Slovo i muzyka : nauchnye trudy Moskvoskoj gosudarstvennoj konservatorii im. P. I. Chajkovskogo [Word and music: scientific works of the Moscow State Conservatoire named P. I. Tchaikovsky]. M. : MGK, 2002. – V. 36. – P. 6-23. [in Russian]
4. Savenko, S. I. Novoe v tvorchestve Al'freda Shnitke: ot dialoga k sintezu [New in the work of Alfred Schnittke: from dialogue to synthesis] [Tekst] // S. I. Savenko / Laudamus. – M. : Kompozitor, 1992. – P. 146-154. [in Russian]
5. Sevost'janova, L. V. «Almaznyj moj venec» ili venec ternovyj? (Paradoksy imjaslavija v Tret'em kvartete A.G. Shnitke) [«Diamond my crown» or a crown of thorns? (Paradoxes of the Name in the Third Quartet by A. Schnittke)] [Tekst] // L. V. Sevost'janova / Al'fred Shnitke : hudozhnik i jepoha: k 75-letiju kompozitora : sbornik statej po materialam nauchnyh chtenij 12 dekabrja 2009 goda [Alfred Schnittke: artist and era: to the 75th anniversary of the composer: a collection of articles on the materials of conference December 12, 2009]. – Saratov : SGK im. L.V. Sobinova, 2010. – P. 62-67. [in Russian]
6. Florenskij, P. A. Sochinenija. Tom 2. U vodorazdelov mysli [Compositions. Volume 2. At the watersheds of thought] [Tekst] // Vst. stat'ja S. S. Horuzhego. Istoriograficheskaja stat'ja igumena Andronika (A.S. Trubacheva). Sost. Igumen Andronik, M. S. Trubacheva, P. V. Florenskij. Prim. S. S. Averinceva, igumena Andronika, V. V. Bibihina, N. K. Boneckoj, A. G. Dunaeva, S. M. Polovinkina, S. Z. Trubacheva / M. : Izdatel'stvo «Pravda», 1990. – Prilozhenie k zhurnalu «Voprosy filosofii». Serija «Iz istorii otechestvennoj filosofskoj mysli» [Supplement to the journal «Problems of Philosophy». Series «From the History of Russian Philosophical Thought»]. – 448 p. [in Russian]
7. Kholopova, V. N. Kompozitor Al'fred Shnitke [Composer Alfred Schnittke] [Tekst] / V. N. Kholopova. – M., 2003. – 288 p. [in Russian]
8. Chigareva, E. I. Al'fred Shnitke. Horovoj koncert na stihi G. Narekaci: k probleme meditativnoj koncepcii [Alfred Schnittke. Choir concert on the poems of G. Narekatsi : to the problem of the meditative concept] [Tekst] // Chigareva E. I. / Muzykal'noe iskusstvo i religija [Musical art and religion]. – M., 1994. – P.104-117. [in Russian]
9. Chigareva, E. I. Hudozhestvennyj mir A. Shnitke. Ocherki [The artistic world of A. Schnittke. Essays] [Tekst] // E. I. Chigareva / Moskovskaja gosudarstvennaja konservatorija im. P. I. Chajkovskogo, 2012. – 368 p. [in Russian]
10. Shul'gin, D. I. Gody neizvestnosti Al'freda Shnitke (Besedy s kompozitorom) [Years of uncertainty Alfred Schnittke (Dialogues with the composer)] [Tekst] / D. I. Shul'gin. M., GMPI im. M. M. Ippolitova-Ivanova, 1993. – 109 p. [in Russian]