ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ИМЕНИ И ГЛАГОЛА В СВЕТЕ ИДЕЙ А.А. ПОТЕБНИ

Гайсина Р.М.

Профессор, доктор филологических наук, Башкирский государственный университет

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ИМЕНИ И ГЛАГОЛА В СВЕТЕ ИДЕЙ А.А. ПОТЕБНИ

Аннотация

В статье анализируется взгляд известного филолога ХIХ века А. А. Потебни на проблему взаимодействия имени и глагола. На конкретном языковом материале аргументируется справедливость и перспективность выдвинутой им идеи о глаголе как самой прогрессирующей категории языка. Расширение и качественное обогащение глагольной лексики осуществляется за счёт реализации тенденции к аналитизму, проявляющейся в функционально-семантическом и формально-грамматическом оглаголивании именных частей речи. Научно-теоретический и описательный языковой материал может результативно использоваться в практике функционально-семантического и формально-грамматического  анализа текста и в процессе развития речи обучаемых.

Ключевые слова: имя, глагол, межкатегориальное взаимодействие.

Gaisina R.M.

Professor, doctor of Philology, Bashkir State University

INTERACTION BETWEEN NOUN AND VERB IN THE IDEAS OF A. A. POTEBNYA

Abstract

The article analyses the standpoint by the XIXth c. philologist A. A. Potebnya on the problem of the nominal and the verb realitionship. Arguments are advanced the concrete language material correctness and good prospect of the idea proposed by him about the verb as the most developing language category. Increasing and qualitative enrichment of the verbal lexics is carried out owing to the realization of the tendency to the analytism, which displays itself specifically in the functional-and-semantic and formal-and-grammatical verbalization of the nominal parts of speech. Scientific-and-theoretical and descriptive language material can effectively be used in the course of functional-and-semantic and formal-and-grammatical text analysis and in the process of speech development by the students.

Keywords: nominal, verb, intercategorial realationship.

Межкатегориальные взаимодействия имени и глагола, являющихся центральными частями речи, привлекают постоянное внимание лингвистов. В работах А. А. Потебни содержится фундаментальная  идея о внутриязыковом энергетическом факторе, определяющем саморазвитие и самоорганизацию языка. Так, широко известна идея А. А. Потебни об энергийности глагола как самой прогрессирующей категории языка, о том, что межчастеречные глагольно-именные взаимодействия происходят под влиянием проявляющейся в ходе развития языка тенденции к усилению глагольности и к распространению глагольной энергии на слова других частей речи. По Потебне, межчастеречные взаимодействия глагола и имени ведут к оглаголиванию последнего. Говоря об оглаголивании имен, А.А. Потебня имел в виду не формальный аспект этого процесса, а прежде всего смысловую ( а также функциональную) характеристику имен: он отмечал, в частности, «изменение значения и круга деятельности существительного» [Потебня 1968: 5] под влиянием глагола, усиление элементов глагольности в семантике и синтаксическом поведении имён.  В связи с этим, по Потебне, «различие имени и глагола должно быть только формальное, то есть должно состоять не в содержании, а в способе его представлять» [Потебня 1958: 88]. Эти идеи Потебни большинством ученых  не были приняты, считались недоказанными [Пешковский 1959: 101] и даже противоречащими фактам языка [Виноградов 1972: 338-339; Бортэ 1979: 48].

На наш взгляд, идея Потебни о распространении глагольной энергии на имена и семантическом оглаголивании имён глубока и плодотворна и находит своё подтверждение и развитие в лингвистике середины и второй половины ХХ века. Так, идея А. А. Потебни о распространении глагольной энергии на имена находит своё подтверждение в учении о вторичных синтаксических функциях имён. В отличие от глаголов, обладающих исключительной предикативностью (сказуемостью), имена, кроме своих собственных синтаксических функций, согласующихся с их категориальным значением, могут выполнять и другие, в частности сказуемостные, функции. Как отмечает Потебня, даже «существительные с забытым признгаком» обладают этой способностью, так как «сохраняют память о своих прежних предикатах и атрибутах» [Потебня 1968: 81]. Например, смысл слова рыба  в предложении Этот человек – рыба может быть истолкован «плавает, как рыба» или «нем, холоден, как рыба», так как помнятся сочетания «рыба плавает, рыба нема» и пр. [Потебня 1968: 81]. В сказуемостных функциях у предметных существительных, по словам Потебни, происходит «устранение субстанциональности» [Потебня 1968: 313], что составляет «лишь другую сторону усиления глагола» [Потебня 1968: 5]. В полном соответствии с данными рассуждениями Потебни находится положение об устранении денотативно ориентированных сем и усилении предикативных (признаковых) элементов значения у предметных существительных при их предикативном употреблении, развиваемое в современной лингвистике [Арутюнова 1976].

Идея А. А. Потебни о росте семантических элементов глагольности у имён содержится в современном учении о предикатных именах существительных как об «имплицитных глаголах», которые, подобно глаголам, несут в себе «заряд сказуемости» [Митрофанова 1973; Charitonowa 1976: 123-136; Арутюнова, Ширяев 1983: 127], поскольку возникают как результат перевода предикативной фразы в именную, субстантивную (этот процесс в современной лингвистике называется номинализацией  [Адамец 1973]. Как известно, А. А. Потебня  сравнивал предикатные имена существительные с предложениями, состоящими из подлежащего и сказуемого [Потебня 1958: 94 и след.]. Указанная выше идея А.А. Потебни имплицитно содержится и в современном учении о семантической близости глаголов и качественных прилагательных (см., например: [Уфимцева 1977; Лайонз 1978; Чейф 1975]).

Подчеркнём, что развитие лингвистики конца ХХ – начала ХХI вв. подтверждает, что идея А. А. Потебни об энергетическом воздействии глагола на имена заключает в себе теоретический исход сложившейся в настоящее время синергетической парадигмы в языкознании, в рамках которой признаётся синергетичность языка в целом. Под воздействием идей Потебни мы еще в 80-е годы прошлого столетия обратили основательное внимание на проявление энергийных процессов в сфере взаимодействия глагола и имени под активным энергетическим воздействием глагола. Эти идеи разрабатывались докторской диссертации «Лексико-семантическое поле отношения в современном русском языке» (1982), в учебном пособии «Межкатегориальный переход понятий и обогащение лексики» (1985), материал которого отражается в данной статье, опубликованы в нашей статье «Диалектика триединства «значение – форма – функция в сфере частей речи», напечатанной в журнале «Филологические науки», 1986, №4, С. 49-55.

По нашему убеждению, справедливость идеи А. А. Потебни о росте глагольного влияния на имена особенно ярко подтверждается в результате анализа словообразовательного аспекта взаимодействия глагола и имени существительного. Следствием межкатегориального глагольно-именного взаимодействия является не только усиление глагольных элементов в значении и деятельности (функционировании) предметных имён существительных, но и расширение – за счёт использования глагольных основ – класса предикатных существительных, изначально лишённых субстанциональности и обобщающих, подобно глаголам, действия, состояния, отношения. Этот процесс, ведущий к ограничению элементов семантической субстанциональности и к распространению признаковых семантических элементов в области имён существительных, свидетельствует, в соответствиями с идеями А. А. Потебни об усилении глагола.

Предвидится возражение, что следствием глагольно-именных взаимодействий является образование не только отглагольных имён, но и отыменных глаголов, что может свидетельствовать о расширении именного влияния на грамматическую категорию глагола. Академик Виноградов В. В., например, отмечал, что «именные основы всё шире и шире вливаются в область глагола и производят в ней резкие изменения»; в частности, влияние имени на глагол «сказалось на вытеснении и резком сокращении форм так называемого «многократного» вида, а также вообще на ослаблении значений и оттенков кратности», «в непереходных отыменных глаголах суживается сфера употребления приставок <…> и ограничивается разнообразие видовых оттенков» и т.д. [Виноградов 1972: 339]. Основываясь на таких наблюдениях, В. В. Виноградов делает вывод о том, что «…борьба разных грамматических классов в современном русском языке вовсе не отражает абсолютного перевеса глагола» [Виноградов 1972: 339]. Мы не спешим соглашаться с этим  утверждением учёного.

Действительно, не только имена испытывают влияние глагола, пополняясь за счёт глагольных основ, но и глагол испытывает воздействие имён и использует для количественного роста именные основы. Однако для того, чтобы ответить на вопрос, какая же из двух взаимодействующих в процессе словообразования грамматических категорий – глагол или имя – имеет перевес, на наш взгляд, необходимо определить, по крайней мере, следующее: а)сопровождается ли формальный переход  основы из одной категории в другую освобождением от семантических элементов исходной категории или эти элементы продолжают в ней сохраняться; б)какова роль данных элементов в переосмыслении конституирующих признаков этой другой категории; в)находится ли основа, перешедшая в другую категорию, под действием «магнитного поля» исходной категории и проявляет ли она стремление вернуться в материнскую категорию.

Изучение соответствующей научной литературы под данным углом зрения, а также дополнительный анализ языкового материала позволяют сделать выводы, подтверждающие правильность идеи Потебни о распространении глагольной энергии на имена. Глагольная основа, перейдя в грамматическую категорию имени существительного, не выходит из-под влияния материнской категории, продолжает сохранять значительный потенциал функционально-семантической глагольности. Так, грамматическая  субстантивация глагола (читать – чтение) не всегда означает и семантическую субстантивацию, поскольку грамматическая субстантивация глагола может происходить в рамках одной семантической (логической) категории – категории признака (читать – чтение, ходить – ходьба и т. д.). Да и образование такого имени вызвано собственно глагольными потребностями: признаковое существительное возникает для замещения актантных позиций, которые, как известно, задаются прежде всего глаголом. Иными словами, процесс синтаксической деривации изначально предопределён предикатно-аргументной структурой глагола. Субстантивная же основа, подвергаясь грамматическому оглаголиванию, полностью теряет признаки субстанциональности, становясь глаголом не только в формально-грамматическом и функциональном, но и семантическом отношении. Переход же существительного в грамматическую категорию глагола сопровождается обязательным изменением семантической категориальности: формально оглаголенная именная основа выходит за рамки семантической категории предметности и начинает обозначать признак, приобретая исключительную предикативность, ср.: зверь – звереть, винт – винтить.

Предикатное (признаковое) имя, функционируя в составе грамматической категории существительного, продолжает испытывать на себе семантическое влияние исходного глагола. Именно исходный глагол регламентирует развитие полисемии у отглагольных существительных, позволяя им развивать прежде всего такие значения, которые соотносятся с его (глагола) валентностной (актантной) структурой. На самом деле, отглагольные существительные могут приобретать значения субъекта действия (командование полком – командование полка), объекта действия (быть в выигрыше – крупный выигрыш), результата действия (вывих голени – вправить вывих), инструмента действия (поднос блюд – поднос для блюд) и т.д. (см. об этом: [Апресян 1974: 187 – 200]).

Возникновение признаковых существительных в своё время имело большое значение для дальнейшего развития имени существительного как грамматической категории  слов – в частности, для формирования общекатегориального значения имени существительного – «грамматической предметности», для общей семантической структурации этой части речи:  возникло семантическое ядро, куда входят предметные имена существительные, в значениях которых наблюдается своеобразная интеграция вещественного и грамматического значения предметности, и семантическая периферия, в которую входят признаковые имена существительные, в семантике которых чётко дифференцируются вещественное и общекатегориальное значения.

Как известно, глагол может переходить в категорию имени и с изменением семантической категориальности, что наблюдается тогда, когда, глагольная основа используется для обозначения предметов, включая и лица (ср.: работать – работник, учить – учитель, ученик, выключать – выключатель, читать – читатель, читальня). Но свидетельствует ли это о том, что данные слова вышли из-под глагольного влияния? Безусловно, нет. Анализ показывает, что они находятся под влиянием глагольной категории. В семантике таких имён глагольные элементы значения сохраняют существенные позиции, являясь дифференциальными семантическими компонентами, и готовы выдвинуться на первый план (актуализироваться) при сказуемостном употреблении большинства из них. Возникновение отглагольных существительных с предметным значением строго регламентируется исходным глаголом: количество и значение таких существительных в некотором смысле определяются количеством и характером семантических валентностей производящего глагола. Такие существительные представляют собой результат лексикализации семантических валентностей глагола – субъектной, объектной, инструментальной, локативной и др. Например, глагол читать имеет семантические валентности субъекта, объекта, локатива, которые лексикализуются соответственно в словах читатель, чтец; разг. пренебр. чтиво; читальня. Ещё пример: учить – учитель (субъект), ученик (объект), учебник (средство), училище (место) и т. д. См.: [Апресян 1974: 294 – 295; см. также: Караулов 1976: 238-239; Янценецкая 1979: 94 и след.].

Таким образом, семантическая характеристика отглагольных предметных имён существительных, как и семантическая деривация в области отглагольных признаковых имён существительных, предопределена предикатно-актантной структурой глагола.

Организующая роль предикатно-актантной структуры глагола в области словообразования подтверждается и результатами анализа семантических признаков отглагольных прилагательных. Отглагольные прилагательные возникают прежде всего для обозначения процессуальных признаков предметов, наименования которых могут замещать различные валентности исходного глагола, т.е. такие прилагательные обозначают признаки субъекта (разговорчивый человек), объекта (вшивной рукав), инструмента (дробильный станок), локатива (читальный зал, записная книжка), аспекта (отличительный признак) и других возможных участников (актантов) обозначаемой производящим глаголом ситуации (см. об этом: [Гайсина 1976;  Гайсина 1981; Гайсина 1982: 25-26]).

Под действием глагольной энергии находится и отадъективное словообразование. Так, предикатно-актантная структура играет определяющую роль в формировании значений отсубстантивных имён прилагательных. Действительно, значения отсубстантивных прилагательных имплицируют обобщённую в той или иной степени семантику глагольного предиката, связывающего актанты, названные определяемым словом и основой отсубстантивного прилагательного. Для понимания значения отсубстантивного прилагательного необходимо эксплицировать этот предикат. Ср.: лесной цветок – цветок, который растёт в лесу; лесные звуки – звуки, которые издаёт лес; лесная избушка – избушка, которая расположена в лесу;   лесные звери – звери, которые обитают в лесу.

Энергия глагольной категории распространяется и на деривационные связи прилагательного с образованным от него существительным. Признаётся, что отадъективные признаковые существительные типа высота, смелость отражают в своём значении предикативную (глагольную) функцию производящего прилагательного: они образуются от прилагательных не в функции определения, а в функции сказуемого, то есть от оглаголенных прилагательных, что обусловливает семантическое сходство отадъективных и отглагольных предикатных существительных. Заключая в себе семантические элементы глагольности, такие существительные находятся под сильным воздействием глагольного магнетизма и проявляют стремление вернуться в исходную, адекватную их семантике грамматическую категорию глагола, то есть оглаголиться и в формально-грамматическом отношении. Но поскольку образовать синтетический глагол от  таких существительных, как правило, затруднительно, то их оглаголивание происходит аналитическим путём, см.: чтение – заниматься чтением, служба – нести службу, равенство – быть / находиться в равенстве и т. д. Иначе говоря, образование предикатных имён существительных – это шаг к их дальнейшему оглаголиванию.

Таким образом, глубоко прав был А. А. Потебня, подчёркивая, что глагол является прогрессирующей категорией языка. Именно в области глагола зарождаются новые тенденции, свидетельствующие о дальнейших перспективах развития языка, в частности о тенденции к аналитизму.

Глагол распространяет своё семантическое влияние и на область отсубстантивных существительных, как абстрактных, так и конкретных по своей семантике. Отсубстантивные образования с абстрактным значением типа актёрство, геройство, школярство и под. в функционально семантическом плане представляют собой номинализацию именно предикатов быть актёром, быть героем, быть школяром и под. (см, например: [Шатуновский 1982]). И даже в области отсубстантивных существительных конкретной семантики проявляется влияние глагола, в частности его актантной структуры. Ю.Д. Апресян утверждает, что «в случаях типа садовник, творожник, коровник и т. п. на достаточно глубоком уровне обнаруживается та же система актантных значений (субъект, объект, место и т. п.), что и в случаях классического отглагольного словообразования» [Апресян 1973: 294]. Таким образом, как справедливо отмечает Ю.Д. Апресян, «в большинстве словообразовательных типов <…> семантически имеет место отглагольное словообразование, независимо от того, сопутствует ли ему формальная производность от глагола или нет» [Апресян 1973: 294] (разрядка в цитате наша – Р.Г.).

Всё сказанное выше свидетельствует о том, что в процессе межчастеречных глагольно-именных взаимодействий торжество склоняется на сторону глагола, и демонстрирует справедливость и перспективность идеи А. А. Потебни о существовании в языке общей тенденции к оглаголиванию имён. При выдвижении идеи об оглаголивании имён А. А. Потебня учитывал прежде всего функционально-семантический аспект данного процесса, что и позволило акад. В. В. Виноградову обвинить его в идеализме [Виноградов 1972: 339]. Анализ формально-грамматического аспекта этого процесса выдвигает важнейшие аргументы в пользу гипотеза выдающегося учёного-лингвиста, поскольку подводит под неё собственно-языковую материальную базу. Кроме того, дополнительный анализ функционально-семантического аспекта проблемы, как было показано выше, также подтверждает объективность гипотезы А. А. Потебни.

Литература

1. Адамец П. О семантико-синтаксических функциях девербативных и деадъективных существительных // Филологические науки. – 1973. – № 4. – С. 14–20.
2. Апресян Ю. Д. К построению языка для описания синтаксических свойств слова // Проблемы структурной лингвистики 1972. – М., 1973. – С. 279–325.
3. Апресян Ю. Д. Лексическая семантика (синонимические средства языка). – М., 1974. – 368 с.
4. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. – М., 1976. – 384 с.
5. Арутюнова Н. Д., Ширяев В. Н. Русское предложение: Бытийный тип. – М., 1983. – 198 с.
6. Бортэ Л. В. Проявление связей между частями речи в современном русском языке. – Кишинёв, 1979. – 123 с.
7. Виноградов В. В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. – М., 1972. – 784 с.
8. Гайсина Р. М. Роль глагольной дистрибуции в становлении отглагольного прилагательного // Исследования по семантике. – Уфа, 1976. – С. 117–126.
9. Гайсина Р. М. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке: монография. – Саратов, 1981. – 199 с.
10. Гайсина Р. М. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке: Автореф. дис. докт. филол. наук. – Л., 1982. – 41 с.
11. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. – М., 1976. – 356 с.
12. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику.– М., 1978. – 543 с.
13. Митрофанова О. А. Отглагольные имена существительные в научных текстах // Филологические науки.– 1973. – № 5. – С. 54–65.
14. Пешковский А.М. Глагольность как выразительное средство // Пешковский А.М. Избранные труды. – М., 1959. – С. 101–111.
15. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. – Т.1-2.– М., 1958. – 536 с.
16. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. 3. – М., 1968. – 551 с.
17. Степанов Ю. С. К универсальной классификации предикатов // Известия Академии наук СССР: Серия лит. и яз. – 1980. – № 4. С. 311 – 323.
18. Супрун А. В. Грамматика и семантика простого предложения. – М., 1977. – 144 с.
19. Уфимцева А. А. Лексическая номинация (первичная нейтральная) // Языковая номинация: Виды наименований. – М., 1977. – С. 5 – 85.
20. Чейф У. Значение и структура языка. – М., 1975. – 432 с.
21. Шатуновский И. Б. Коммуникативные функции слова и отношения мотивации // Филологические науки. – – № 6. – С. 12 – 21.
22. Янценецкая М. Н. Семантические вопросы теории словообразования. – Томск, 1970. – 132 с.
23. Charitonova I. J. Teoretische Grammatik der Deutschen Sprache: Sintax. Kiew, 1976. 121 p.