ПОТОМКИ РУССКИХ ЭМИГРАНТОВ КИТАЙСКОГО ПРИГРАНИЧЬЯ: ТИПОЛОГИЯ ЯЗЫКОВЫХ ЛИЧНОСТЕЙ

Гордеева С.В.

Аспирант, Амурский государственный университет

ПОТОМКИ РУССКИХ ЭМИГРАНТОВ КИТАЙСКОГО ПРИГРАНИЧЬЯ: ТИПОЛОГИЯ ЯЗЫКОВЫХ ЛИЧНОСТЕЙ

Аннотация

В статье представлена типология языковых личностей, отражающая  языковую компетенцию потомков русских эмигрантов китайского приграничья. Исследование типов языкового существования демонстрирует степень сохранности и качество русского языка, находящегося в условиях языкового контакта. Материал для анализа – записи русской речи, сделанные в приграничных селах провинции Хэйлунцзян в 2011, 2012 гг.

Ключевые слова: язык русского зарубежья, языковая личность, языковая компетенция, типы языкового существования.

Gordeeva S.V.

Postgraduate student, Amur State University

RUSSIAN EMIGRANTS' DESCENDANTS IN CHINESE BORDERLAND: TYPOLOGY OF LINGUISTIC PERSONALITIES

Abstract

The article presents a typology of linguistic personalities reflecting language competence of Russian emigrants' descendants in Chinese borderland. The study of types of linguistic existence shows the degree of safety and quality of the Russian language, which was under the language contact for a long time. The material for analysis was the Russian speech recording made in the border villages in the Heilongjiang province in 2011, 2012.

Keywords: Russian language abroad, linguistic identity, language competence, types of linguistic existence.

В 2011 и 2012 гг. нами были предприняты научно-исследовательские экспедиции в приграничные села провинции Хэйлунцзян с целью проследить судьбу русского языка в условиях китайского приграничья и оценить его состояние и степень сохранности в настоящее время. Были исследованы шесть сел провинции Хэйлунцзян уездов Сюнькэ и Суньу округа Хэйхэ: Бяньцзян (边疆村), Чэлу (车陆湾子), Шандаогань (上道干) Вэйдун (卫东), Хунцзян (宏疆), Хадаянь (哈达彦村). В каждом некогда проживали эмигранты из России, а сейчас живут их потомки, представители первого и последующих поколений. Это становится очевидным при въезде в село, где почти в каждом доме можно встретить людей славянской внешности. Некоторые из сел носят официальный статус русских национальных (Бяньцзян, Хадаянь, Хунцзян).

В настоящее время потомки эмигрантов, переселившихся на китайскую территорию в 20 – 40-х гг. XX в., являются гражданами многонационального Китая. Некоторые из них причисляют себя к титульной национальности –«ханьцзу», другие – относят к малой национальности «русские», «элосыцзу», главным образом, из-за поддержки государства, оказываемой представителям малых этносов. Закономерно возникает вопрос: насколько объективно в данном случае отнесение себя к русскому этносу? Сохранились ли у потомков русских переселенцев какие-либо признаки русской национальной идентичности, культуры? Сохранился ли русский язык?

Число представителей «элосыцзу» в Китае, по данным Всекитайской переписи населения 2010 г., составляет 15393 человек [1]. Основными местами проживания в настоящее время являются Синцзян-Уйгурский автономный район, автономный район Внутренняя Монголия, а также провинция Хэйлунцзян. Опираясь на речевые материалы, немногочисленные документальные источники (статистические данные, анкеты эмигрантов) и устные свидетельства местных жителей, мы попытаемся представить картину настоящего положения русского языка в северных районах провинции Хэйлунцзян, непосредственно граничащих с Амурской областью РФ.

Основным языком для всех жителей исследованных сел в настоящее время является китайский. Уровень владения русским языком различен и зависит от поколения по отношению к русским переселенцам, возраста, уровня образования, различных субъективных факторов. Как правило, русский язык эмигрантов, некогда проживавших здесь, сохранился лишь у немногих представителей первого поколения потомков (отнюдь не у всех) и находится в пассивном употреблении. Во втором и последующих поколениях русский язык почти полностью утрачен.

Нами было опрошено около 30 информантов – потомков русских переселенцев. Среди них представители разных поколений и разных возрастов как чистые русские, так и потомки от смешанных браков русских и китайцев (таких большинство). На основе анализа полученных речевых материалов нами выделено четыре типа языкового существования, демонстрирующих различную языковую компетенцию. Выделенные типы условно обозначены нами как типы А, Б, В и Г. Рассмотрим их подробно.

Тип А. Сохранение русского языка предков в пассивном употреблении (способность общаться) при абсолютном доминировании языка страны проживания, китайского: Мария (Цю Цзиньсю, 1 поколение, с. Бяньцзян), Екатерина (Чжан Цзиньлу, 1 поколение, с. Бяньцзян), Полина (Чжан Гуйлан, 1 поколение, с. Вэйдун).

Русская речь представителей типа А характеризуется рядом особенностей. Это устная форма русской речи, не имеющая письменного закрепления, в ней присутствуют разговорные и диалектные черты, а также следы интерференции (контактно-обусловленных отклонений от языковой нормы [2]) под влиянием китайского языка. Приведем несколько примеров:

1. Мария (Цю Цзиньсю): Два брата / я / третья // Ишо моя (кит. младшая сестра, как сказать?) сестра // <…> Брат / как зовуть? Один Алёша / Алёша / помер // С"иц"ас один / С"тё / С"тё / С"тёпк^ха//  [3, с. 4].

Крести́^эла / крести́^эла / я крэ^ышшо́на <…> мои дети / не // Только я / я крэ^ышшо́на // [3, с. 10]. Крестик ec" / крестик ec" / а куды положила забыла / крестик ec" // [3, с. 67]. У мамы / у мамы бы́ла икона // Бы́ла икона икона / потом wнуц"ка / моёго брата девоц"ка wз"яла // <…> Молилась <…>  Ц"асто // Утром встане /  [4, с. 47].

Ез"дила (в Россию) // Когда уже? Прошло десять годоw // Десять день там бы́ла // [3, с. 11]. Понъравилось // Понъравись / с"иц"ас / не можнола / дети все тута // <…> Дом тута / дети тута / уже с"иц"aс wосемсят больше годоw / куда ишо // Только дожидай тута // [3, с. 15].

Раньс"е / мама / как говореть / тоже бе́дны были шибко / не так как с"ё равно ето / шибко / бедно / жи́ло бедно // Себе / хвата́ / мало-мало хвата́еть и ладно // [3, с. 8].

Ц"асто / оттуда русски / тада русски же́ны много было/ оны вместе ходили гулять / плясать / потом мало стало // <…> када съббота / воскресен'н'э // Воскресен'н'э / Паска / Ноwый год / только так // <…>  Как / как говореть? Мужики раньс"э китайc"ы шибко вредные / оны́ не люби́ть / штоб вместе // <…> Оны русские / только русские // Русские вмес'с'е придуть и плясать / песни петь // [4, с. 11]. У-ха – у-ха – у-ха-ха / ц"эм я девис"а плоха / на мне юбка новая / сама ц"ернъбровая// [4, с. 63]. Коля- Коля дрова колет / колет, ветоц"ки кладёт // Коля розовой рубашке / он по улис"е идёть // [4, с. 64].

Ето русска дереwня с"иц"ас аγа / а русский соwсем мало // Wс"ё умерли / с"ё умерли <…> // Нихто по-русски не гово́рить // с"ё забылося // Раньс"е мноγо было / ишо хорошо / а с"иц"ас с"о забыла// [3,  с. 5]. Ай, γосподи / Боже мой / с"ё позабыла // [4, с. 63].

2. Екатерина (Чжан Цзиньлу): Тута я роди́лась // [3, с. 73]. Мама… / Степанида // <…> (отец) Миколай // <…> Русский // <…> Тутка поженились // [3, с. 31] Мама / тятя (нрзбр.) / всё крещёна // [3, с. 34].

Суда приехали / поженилиси / детей / ну / куда мы пойдём? [3, с. 35]. У меня скоко? (о детях) Сем / сем // <…> Мене пят^хь / пят^хь девочка / два сын // [3, с. 31-32]. Большая деwка Соня / вторая / Вера / третья … [3, с. 36]. Все вырысли / как люди // [3, с. 76].

По-русскы // Я сыц"ас не мо́жу / только / тольк^хо када / (кит. Cейчас, с вами не очень хорошо говорю. С родственниками легче общаться, лучше получается говорить) [3, с. 33]. Не / по-китайски // По-русски / язык / язык / не ловко / а по-китайски ловко // [3, с. 81].

Малина сыц"ас тутка нету // <…> Земляниц"ку дома садят // Дома / дома с"ас ягоды сади́ // [3, с. 79].

Пекла / пец"ку / <…> Она / хлеб // Сыц"ас / не можно / пец"ки нету / (нрзбр.) пец"ки нету // <…> Блины пекли // <…> Пирожки / блины / ишо / ишо пышки // [3. с. 74] У нас ту (кит.) / тоже есь / есь / старые / пец"ки ишо / пец"ки ишо хоро́ши / а люди нету // (кит. В доме все вещи есть, а людей нету, умерли. Молодые все покупают) // Пец"ки ес"ь / а нету / не / некому пец"ь // <…> Могло ишо / всё работать // <…> Уже / молодой / не хоц"ет работать / хоц"ет / (кит. уехать в город) //  <…> Сиц"ас / сиц"ас / ц"ё они / парни / всё есь / пашня / не хоц"ет / не хоч"ет садить / [3, с. 76].

Маленький сын (заботится) / сиц"ас я уже / не мо́жу / ниц"его не мо́жу / када я не / када я не хворала / тоже помогала / сиц"ас / тольк^хо ись / тольк^хо ись и ниц"его не годится // [3, с. 80].

3. Полина (Чжан Гуйлан): Поля / Поля // Потрекеевна я // [4, с. 74]. Детей / дети много / рыбя / рыбяты много // Они всё старшие / болшие wсё / а сама / я ето / сама маленькай // [4, с.75]

Хай тоже / тоже / русских / тоже ўмест^ц"е // Пасхи / Троисы / тада так / хоны выдут / плясать // [4, с. 76]

Мама крест / маму крестели / и я тоже крестели // Я еще / три / тринацть лет // <…> (крестик) потеряла // Вот тако // (кит. Из Хэйхэ приезжал) / Батюшка / толсый (кит. очень полный) // [4, с. 77]. Он суда // <…> Русский // Ай / хрес / большой // [4, с. 95].

Пец"ка // У нас" тоже тада болша пет^ц"ш'ка / т^ц"ш'угу́нка / така // <…>  Русская // <…> (мама) Хлеб^х стряпала // [4, с. 86]. Хлеб^х / булки / и маленьки / есь / всякы якы // <…> Калац"ики // <…> Наша с"wекроўка / умела сякы / она делала / стряпала // <…> Кашу варили // <…> Есть / рис / ес"ь аγа ета / сяомиза // [4, с.76]. Суп w т^ц"ш'угу́нке // <…> Ко^уво^уродка  / ко^уво^уродка блины аγа стряпала // [4, с. 91].

Зы / зыбка // <…> Пол / пол потолок^х зыбка // <…> Ай / у нас аγа / больша была така //  <…> Верёвка // Маленькый / туда / а бо / (нрзбр.) ушла она / она-то ногама / ногамы / толкает она // <…> Качается // [3, с. 90].

Тада / рыбу ловили / отес рыбу ловил // Кажный день т^ц"ш'ё делали / (кит. Плели сети.) <…> Невод аγа / вязали // [4, с. 90] <…> Ловили // <…> Невод / болшой невод / болшой невод / а люди много / поймают // Ай / раньше рыбы мноγо было́ //  [4, с. 78].

Ето раньше у нас / тоже / тоже болшие / собакы болшие // Японцы идут суда / они знают / лает // Они там винтоwку взяли / хочут аγа / убить // Мама / она юбку взяла: «Не можно / не можно / не можно!» // Я / я спугалась: «Вы т^ц"ш'ё тута / а?» / на их дава / крит^ц"ш'ала // <…> Они / тады они ушли // «Ха-ха / ха-ха» / смеялись // Куда / ходют / е** их мать // [4, с. 79] Мама боялася / японцы / сё боялась / боялась // Я / за русского / он тама // Раньсе вс"е / с"е: «Ламаоцзы / ламаоцзы» // [4, с. 94].

До свидания // <…> (нрзбр.) (к сыну) Сопроводи // <…> До свидания / до свидания // Спасибо тебэ / что приехали / посмотрели меня // [4, с. 100].

Более подробно данный тип описан при речевом портретировании Цю Цзиньсю [5].

Тип Б. Китайский язык как основной и реликты «русского исконного» в пассиве. Русский язык как средство общения полностью утрачен. Под «русским исконным» мы понимаем язык русских эмигрантов, переселившихся на данные территории в 20-40-е гг. XX в., несомненно, отличающийся от современного русского литературного языка. К данному типу относится большинство опрошенных нами информантов, в частности: Люба (Ли Юйсинь, 1 поколение, с. Бяньцзян), Вера (Чжан Илань, 1 поколение, с. Бяньцзян), Лёва (Цю Чанли, Гребенников Леонтий Алексеевич, 1 поколение, с. Бяньцзян), Сю Инде (муж., 1 поколение, с. Хунцзян), Су Арцзе (муж., 1 поколение, с. Хадаянь), Таня (1 поколение, с. Хадаянь), Ню Лицзян (муж., 2 поколение, с. Чэлу), Чжан Фунсин (2 поколение, с. Чэлу, ранее с. Бяньцзян), Ню Ючун (муж., 1 поколение, с. Шандаогань), Лина (2 поколение, с. Бяньцзян) и другие.

У информантов, принадлежащих к типу Б, русский язык как таковой отсутствует, наблюдается лишь знание отдельных русских слов или фраз, воспринятых в детстве от русских бабушек и матерей и представленных в настоящее время в интерферированном виде.

Наиболее часто нам встречались слова: ведро, банка, ягода, машин(ка), талеба или леба (хлеб), платье, чушка, пасцзе или паскацзе (Пасха), суп-тан (суп, борщ), а также словоформы «пойдём», «здравствуйте», «хорошо» [3, 4]. Данные и некоторые другие слова русского языка иногда не осознавались информантами как таковые, а считались принадлежностью китайской языковой системы. Произносятся данные лексемы не по-русски, а в соответствии с фонетической нормой китайского языка, то есть выступают в роли заимствований, утратив не только первоначальный звуковой облик, но и грамматические категории. Примечательно то, что эти слова известны не только потомкам русских переселенцев, но и другим жителям приграничных сел – китайцам, как правило, старшего поколения.

Тип В. Основной язык – китайский. Русский язык представляет собой так называемый «русский приобретенный» – язык, изучавшийся информантом в школе или самостоятельно и использующийся (или использовавшийся) в сфере профессиональной деятельности.

К типу В мы относим следующих информантов: Петя (фамилия информанта – Ли, 1 поколение, в настоящее время проживает в поселке Сюнькэ, ранее – в селе Бяньцзян), Феня, Люба, Валя, Вера (дочери Марии, Цю Цзиньсю, 2 поколение, в настоящее время проживают в г. Хэйхэ, ранее – в селе Бяньцзян), сын Любы, сын Веры (внуки Цю Цзиньсю, 3 поколение потомков).

Русский язык представителями данного типа изучался специально (в школе или самостоятельно). Это преимущественно разговорный язык, в котором наблюдаются отклонения от норм русского литературного языка: акцент, грамматические неправильности, обусловленные влиянием китайского языка, по сути родного для информантов. Диалектные особенности в их речи отсутствуют.

Вот несколько примеров речи информанта типа В, одной из дочерей Цю Цзиньсю (Марии), Фени, изучавшей русский язык в китайской школе и работающей в настоящее время переводчиком в строительной фирме в Благовещенске [4, с. 108 - 111]:

А потому что / я похожа на русскую / поэтому хочу учиться // Да / да / поэтому //  <…> Я помню / моя бабушка / многие бабушки все с платьями как русские // <…> Да-да // Много так / бабушка // Тогда у вас праздник / когда ваш праздник / русский праздник / они все собираю в это / ну где-то / ну кушать / танцуют и плачут / потому что они скучают по это / родине  //

Вот это / всего три сестры да там (в России) работали / работает // А четвертая это с мамой вместе // Еще этот / первая сестра / самая старшая / Люба зовут // Еще вторая это Валя / а третья Вера // <…> Ну да / они тоже работали в России / есть два сестры / ну две сестры / ну нормально говорит / а так два чу-чуть // <…> У первой сестры нормально говорит по-русски // <…> дочь // А не-не сын / сын / сын // Вова зовут // <…> Да потому что они / он в Благовещенске тоже учился / и работает с мамей // Ну щас только работает / а уже не учится // Он там два или три года учился // <…> У третьей сестры / у третьей сестры тоже сын говорит по-русски // Да / он да / он щас даже учится в это / в Благовещенске //

Тип В – это пример русско-китайского двуязычия с доминантой китайского языка. Представителям данного типа свойственно ситуативное использование языков. Дома, в повседневном общении с соотечественниками, то есть в китайской среде, используется китайский язык, на работе и при общении с русскими – русский.

Тип Г. Китайский язык / русско-китайский пиджин: Фан Сочжу (Миша, сын Марии, Цю Цзиньсю, 2 поколение, проживает в с. Бяньцзян).

Языковая компетенция единственного, встретившегося нам представителя типа Г, включает китайский язык как основной и русско-китайский пиджин [6; 7] как вторичную систему, использующуюся в качестве контактного языка для общения с русскими.

Среди русских слов знакомых информанту такие: лыба (рыба), сетъки^ы (сетки), надо, съмогон, Володя, Миша, лу́бли (рубли), длуга (друг), хорошо, капитан, куша(ть), лабота (работа), нетула (нет, нету), кугуруза (кукуруза), идизюда (иди сюда) [3, с. 62-70]. При этом произношение особое, «китайско-русское». Эти слова Фан Сочжу усвоил во время непродолжительной работы в России. Вот несколько примеров «русской» речи информанта:

Моя хорошо / я сулень // Моя  мейнанцзы / русский мейнанцзы // (Я хороший, я русский. Я красавец, русский красавец.) [3, с. 70]. Лыба ного // Лыба Китай мало / русский ного-ного // Китай пълохо // (Рыбы много. В Китае рыбы мало, в России много-много! В Китае плохо.) [3, с. 71]. Володя русский / ганьбэй хорошо // (Володя русский, любит выпить.) [3, c. 64]. А / лыба / туй // Тадэ майдэ Китай // (А, рыба, точно. Большую рыбу в Китае продавали.) [3, с. 63]. Машинка длуг лайла / русский / лыбу надо // (Русские друзья на машине  приезжали за рыбой.) [3, с. 63]. Т^хамэн бу хы^э // Бу хы^э самогон // (Они не пьют, не пьют самогон.) [3, с. 69].

Таким образом, типы языкового существования и языковая компетенция потомков русских эмигрантов приграничных районов провинции Хэйлунцзян первого, второго и третьего поколений демонстрируют степень сохранности и возможные варианты русского языка, длительное время находящегося в условиях языкового контакта. Внутри выделенных четырех типов существуют определенные универсалии, набор типичных черт, характерных для всех членов определенного языкового типа, однако абсолютно идентичных языковых личностей не наблюдается. Каждая из них имеет свои характерные особенности, что можно отметить при более внимательном изучении речи каждого представителя того или иного типа.

Языковая компетенция каждой конкретной языковой личности отражает ее основные лингвогеографические, социальные, психологические характеристики. На формирование языковой компетенции влияет среда проживания, род занятий, обстановка в стране проживания, степень потребности в изучении русского языка. Несомненно, большое значение имеют и индивидуальные особенности каждой языковой личности.

Можно отметить, что в среде потомков русских эмигрантов, переселившихся на приграничные территории Китая в 20-40 гг. XX века, в настоящее время наблюдается общая тенденция утраты русского языка. Однако изучение русской составляющей языковой компетенции потомков русских переселенцев даже на современном этапе позволяет проследить путь существования, варианты трансформации и способы адаптации русского языка в условиях иноязычной среды.

Литература

1. Данные Всекитайской переписи населения 2010 года [Электронный ресурс] URL: http://wenku.baidu.com/view/4eee8019a76e58fafab00318.html (дата обращения 12.11.2013).
2. Виноградов В.А. Интерференция // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990.  С. 197.
3. Русские деревни Китая: Материалы научно-исследовательских экспедиций по приграничным селам провинции Хэйлунцзян КНР. Часть 1: Фоноархив лаборатории региональной лингвистики Амурского государственного университета. Благовещенск, 2011. 93 с.
4. Русские деревни Китая: Материалы научно-исследовательских экспедиций по приграничным селам провинции Хэйлунцзян КНР. Часть 2: Фоноархив лаборатории региональной лингвистики Амурского государственного университета. Благовещенск, 2012. 111 с.
5. Гордеева С.В. Речевой портрет потомка русских переселенцев в Китай (на материале русской речи Цю Цзиньсю, село Бяньцзян, провинция Хэйлунцзян, КНР) // Слово: Фольклорно-диалектологический альманах. Материалы научных экспедиций. Вып. 10. / Под ред. Н.Г. Архиповой, Е.А. Оглезневой. – Благовещенск: АмГУ, 2013. – С.82-94.
6. Виноградов В. А. Пиджины // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 374.
7. Оглезнева Е.А. Русско-китайский пиджин: опыт социолингвистического анализа. Благовещенск: АмГУ, 2007.