ИСТОРИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ ГЕНДЕРНОГО НЕРАВЕНСТВА В РОССИИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX - НАЧАЛО ХХ В.)

Насырова Л.Г.

Кандидат исторических наук, Казанский (Приволжский) федеральный университет

ИСТОРИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ ГЕНДЕРНОГО НЕРАВЕНСТВА В РОССИИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX - НАЧАЛО ХХ В.)

Аннотация

В качестве объекта данного исследования выступает явление гендерного неравенства в самом общем виде, в то время как предметом изучения является дискриминация по половому признаку в рамках отдельно взятой страны, в нашем случае России в период второй половины XIX – начала XX в.

Целью данного исследования является выявление форм гендерной дискриминации в нашей стране, их трансформация во временном пространстве.

Ключевые слова: женщина, менталитет, гендерное неравенство.

Nasyrova L.G.

PhD in history, Kazan (Volga) Federal University

HISTORIKAL FORMS OF GENDER INEQUALITI IN RUSSIA (SECOND HALF XIX - BEGINNING OF XX CENTURI)

Abstract

The object of research - the gender inequality, the subject of research - gender discrimination in Russia in the second half of the XIX - beginning of XX centurythe.

The purpose of the research is to forms of gender discrimination in Russia, and their transformation in time.

Keywords: women, mentality, gender inequality.

Истоки социальной дискриминации по гендерному (половому) признаку следует искать в глубокой древности. Наиболее ярко проявлялась и проявляется социальная дискриминация женщин. Уже тогда ученые и политики прикрывали неравноправное положение женщины в обществе, ее угнетение и эксплуатацию спорами о том, является ли женщина человеком и имеет ли она душу. Взгляд на женщину как на неполноценное существо нашел свое отражение в теологических и философских трудах древнего мира. Социогендерные отношения стали освещаться в российской научной литературе только в начале 90-х годов ХХ века [3,4], хотя предпосылки для этого были созданы в 60-е годы в рамках развития в СССР социологии пола. Социогендерные отношения как отрасль социологического знания фактически еще находятся в России на начальном этапе развития, и даже основные категории являются нередко предметом для дискуссий. Объектом социогендерных отношений являются женщины как конкретная, крупная, исторически сложившаяся социальная общность. Женская социальная общность имеет не только исторические, временные, количественные, но и пространственно-географические характеристики. Женщин как половину рода человеческого объединяют общие социальные интересы, выражаемые, в частности, соответствующими органами ООН, международными женскими организациями, ассоциациями, съездами, конференциями. Общие женские интересы закреплены в важнейших международных соглашениях и правовых актах, в законодательстве некоторых стран [8].

Женщины как социальная общность со всеми ее духовными признаками существует и в рамках отдельных стран, в том числе и России, в регионах и других территориальных единицах.

В условиях существовавшего в прошлом сословного строя социально-половой тип человека во многом определялся тем сословием, к которому он принадлежал. Важной задачей исторических гендерных исследований является как раз выявление специфических черт социально-полового типа различных социальных групп в прошлом. В этом плане значительный интерес представляет население русского провинциального города второй половины XIX - начала XX в., разделенное на различные сословные группы со своим образом жизни, менталитетом, социальным положением и специфическим гендерным порядком [5,6].

Положение женщин в царской России на протяжении всего ее существования оставалось достаточно тяжелым: к женскому «голосу» никто не прислушивался, выйдя замуж, девушка фактически становилась собственностью мужчины и была вынуждена беспрекословно ему подчиняться, и практически не имела возможности расторгнуть брак или получить поддержку от правоохранительных органов и органов самоуправления. Если в кругах аристократии женский «голос» был слышен, женщины обучались грамоте, были участниками различных общественных организаций, кружков, то о таком демократическом отношении к женщине среди простого народа не могло быть и речи. Наиболее ярко дискриминация женщин и девочек проявлялась в патриархальной крестьянской среде, где женщина долгое время практически не имела никаких гражданских и имущественных прав.

Судьба женщины в русской деревне изначально была отлична от мужской. Появление на свет девочки принималось как истинное несчастье. Ведь ее рождение не сулило семье земельной прирезки, и единственное, что могло утешить - это пара новых рабочих рук в хозяйстве. С детства крестьянская девочка была включена в напряженный трудовой ритм, а по мере взросления менялись и ее производственные функции. Лет в одиннадцать ее сажали за прялку, на тринадцатом году обучали шитью и вышивке, в четырнадцать - вымачивать холсты. Одновременно учили доить коров, печь хлеб, грести сено, т.е. всему тому, что было необходимо уметь в крестьянском быту. Трудолюбие высоко ценилось общественным мнением деревни. Оценка односельчанами девушки как работницы непременно учитывалась при выборе невесты [5].

Все семейное воспитание было подчинено одной цели: подготовить к выполнению главного предназначения женщины - быть матерью и женой. В глазах родителей дочь от рождения была отрезанным ломтем, ведь ее удел - замужество. Стремление побыстрее «сбыть с хлеба» вполне объяснимо присущим крестьянству прагматизмом. Своеобразной компенсацией за утрату работницы являлась «кладка» (выход, выговор, столовые деньги, выкуп), которая согласно условиям сватовства выплачивалась родителям невесты [1].

В отличие от сыновей, родители не стремились обучить дочерей грамоте. Девочек почти совсем не учили («не в солдаты идти - прясть надо»). Даже в зажиточных семьях дочерям редко давали возможность закончить школу. Такое положение определялось традиционным взглядом крестьян. Они говорили, что «бабе грамота не нужна, ея дело родить и нянчить ребят». Среди селян продолжало бытовать представление о женщине как существе низшем - и по уму, и по своим нравственным качествам, по пословице: «у бабы волос долог, а ум короток».

Сближение полов в деревне происходило во время совместной трудовой деятельности (покос, вывоз навоза и т.п.), а также посредством различных форм (гулянья, посиделки и пр.) сельского досуга.

Важнейшим этапом в жизни крестьянки являлось замужество. В глазах крестьян заключение брака выступало непременным условием обретения статуса полноправного члена общины. Холостого мужчину в селе, даже зрелого возраста, называли «малым» и к его голосу не прислушивались. Супружеский союз являлся основой материального благосостояния хозяйства. Нормальное функционирование двора не могло быть достигнуто по причине традиционного разделения работы на мужскую и женскую. Поэтому при выборе невест внимание в первую очередь обращали на ее физические качества, а уже потом на все остальное. Брак для крестьян оставался прежде всего хозяйственной сделкой [1].

Чадородие было главным жизненным предназначением женщины. В условиях отсутствия искусственного регулирования рождаемости количество детей в семье зависело исключительно от репродуктивных возможностей женщины. Повседневный изнурительный труд, плохое питание отрицательно сказывались на здоровье крестьянки.

Брак круто менял течение жизни сельской женщины. Замужества девушка ждала, равно как и боялась. Плач и причитания невесты накануне свадьбы были не просто данью традиции, но и тоской по «девичьей волюшке», а главное - страхом перед тяжелой семейной долей. Эти опасения были не беспочвенны. Баб в селе били в хмельном угаре и на трезвую голову по поводу и без него. Рукоприкладство было чуть ли не нормой семейных отношений. Большинство крестьян считали такие побои своеобразной учебой своих жен. Если мужик бил свою жену за дело, то никто не заступался.

Вступая в семью, женщина оказывалась как бы под тройным гнетом: супруга, свекрови и домохозяина. Положение невестки было сравнимо с семейным рабством. Всем домашним хозяйством безраздельно ведала «большуха» - свекровь. Она распределяла между невестками хозяйственные работы, устанавливала очередность приготовления пищи, ведала сохранностью и выдачей продуктов и главное - зорко следила за неукоснительным исполнением каждой своих обязанностей. Примеры самодурства и патриархального деспотизма не единожды описаны в литературе.

Могла ли женщина уйти из семьи, вырваться из-под патриархального гнета, избежать самодурства и побоев мужа? Правовые традиции русского села делали расторжение брака практически невозможным. Жесткие требования к разводу были продиктованы не только церковным уставом, но и экономическими условиями жизни крестьянской семьи. По обычному праву «расходка» производилась при вмешательстве схода, и разрешалась обществом лишь один раз. В повседневной практике причинами для развода являлись бесплодие, неспособность выполнять хозяйственные работы, длительное отсутствие одного из супругов. Прелюбодеяние в обычном праве не признавалось основанием для расторжения брака. В этом случае от обманутого мужа ожидали вразумления неверной жены, а не развода.

По обычному праву женщина не могла наследовать недвижимое имущество. По крестьянской традиции собственностью бабы признавалось ее приданое. Оно в сельском быту рассматривалось как награждение члена семьи, выходившего навсегда из ее состава. Его в деревне начинали готовить девушки с 12 лет [6]. Приданое, являясь отдельной собственность жены, после смерти переходило ее наследникам. Муж имел право пользоваться приданым и распоряжаться его плодами. За женщинами признавался и доход, полученный от продажи грибов, ягод, яиц, а также заработок, полученный от поденных работ.

Положение крестьянки в русской деревне конца XIX в. определялось ее местом и ролью в семейном быту. Ее поведение в повседневной жизни села было обусловлено традиционными установками. Потребности хозяйственного развития крестьянского двора в сочетании с православным сознанием русской деревни в целом диктовали особенности демографического поведения селянки. Развитие товарно-денежных отношений, возросшая социальная мобильность существенно подорвали патриархальные устои семейного быта. Рост самосознания женщин, обретение ими чувства собственного достоинства неумолимо ломали стереотипы поведения крестьянок. В ряде мест бабы, как главы хозяйств, были допущены на сельские сходы и наряду с мужиками решали мирские проблемы. Семейный статус крестьянки менялся и по мере процесса распада большой семьи и преобладания в селе семьи малой.

Внутрисемейные отношения в среде различных сословий были достаточно специфичными, купеческая семья, например, отличалась как от дворянской, так и от семьи городских низов - мещан и ремесленников. Вообще, купеческая семья представляла собой уникальное явление, поскольку она являлась не только «ячейкой общества», но и своеобразной купеческой компанией, семейной фирмой [7]. Поэтому семейные отношения играли весьма важную роль в купеческой среде, отражаясь не только на сфере семейной жизни, но и на предпринимательской и общественной деятельности.

В литературе неоднократно отмечалось, что главной особенностью купеческих семей являлась патриархальность внутрисемейных отношений. Живучесть патриархальных отношений обуславливалась как социально-правовыми, так и экономическими факторами. Семейный домашний быт принято рассматривать как одну из наиболее устойчивых сфер жизни [9].

Характер внутрисемейных отношений в дореволюционной России регулировался законом. В соответствии с российским законодательством, женщина находилась в зависимом от мужчины положении. При выходе замуж она принимала звание и сословное положение мужа. Подобная ситуация создавала господство патриархальности и «создавала условия для ужасной судьбы женщин в торговых семействах» [1].

Глава семьи - мужчина - ведал всеми делами семьи, выбирал гильдейские свидетельства, руководил лавкой или мастерской, отвечал перед государством за выполнение повинностей и выплачу податей. Он, таким образом, являлся не только добытчиком средств к существованию, но и посредником между семьей и государством. Главной обязанностью жены в семье была организация семейного быта, в то время как мужчина был главой семьи, хозяином всего движимого и недвижимого имущества, руководителем торговых операций. При этом зависимость жены от мужа в купеческой среде увеличивалась еще и тем, что мужья обычно были значительно старше своих жен.

Специфика гендерных отношений в купечестве заключалась в том, что они были в значительной степени материализованы. Это, в частности, играло значительную роль при выборе партнера по браку. Приданое было очень важно, и купцы были очень практичны в этом отношении. В купечестве очень устойчивым было старое традиционное представление о браке как деловой трансакции. Брачные контракты того или иного вида были совершенно обычным делом среди торговцев [2]. Свадьба также была очень важным делом, так как это - социальная санкция брака. Для купечества было характерно представление о браке прежде всего как о социальном действии. При этом приданое рассматривалось как косная материя, которую может активизировать только мужское начало купца.

Не случайно в купеческой среде преобладало резко негативное отношение к бракам с представителями других сословий. Гипертрофированное чувство «хозяина» могло пострадать, если купец женится на дворянке, не подготовленной своим воспитанием к восприятию купеческой мужской идентичности.

Зависимому положению женщины во многом также способствовало признание единственной формы брака - церковного, а по нему жена была обязана всюду следовать за своим мужем и могла быть по суду принуждена сделать это. Жена могла получить паспорт только с разрешения мужа. Нарушение супружеской верности могло повлечь тюремное заключение. Главенство мужчины в купеческих семьях усугублялось и тем, что в купеческой среде разница в возрасте супругов была значительной, в среднем 8-10 лет.

В тех случаях, когда торговые дела заставляли главу семьи отправляться в поездки, жена часто принимала на себя часть обязанностей мужа: следила за состоянием дел в лавке или магазине, вносила необходимые платежи и т.п. Взаимопомощь супругов в предпринимательских делах можно определить как «дух экономического партнерства, присущий супружеским отношениям в купеческой среде» [7].

Роль женщины-хозяйки в купеческих семьях нашла отражение и в практике наследования капиталов. Нередко глава семьи завещал все имущество и управление делами после своей смерти жене даже при наличии взрослых детей мужского пола. Встречаются примеры, когда после смерти мужа вдова брала в свои руки семейное дело. Она выбирала на свое имя купеческое свидетельство, несла ответственность за торговые операции, без ее разрешения из общего капитала не могли выделиться взрослые сыновья со своими семьями. Некоторым из купеческих вдов удавалось в течение долгих лет умело управлять семейным делом, поддерживать на должном уровне семейные капиталы и коммерческую репутацию.

В целом же власть в купеческой семье, как и в обществе, имела патриархальный характер: предпочтение отдавалось мужчинам и старшим по возрасту. Случаи главенства женщины при отсутствии мужа и при наличии малолетних и даже взрослых сыновей хотя и не были редкостью, но и не нарушали этот порядок. Такие случаи были в основном временными, хотя и могли длиться довольно долго. Главное - порядок в семье оставался таким же, как и при хозяине-мужчине.

Важным моментом гендерных отношений является социализация детей, передача гендерных стереотипов новому поколению. И в этом плане социализация мальчиков и девочек значительно отличалась. Разница в воспитании полов очень ярко показывает различия идеальных гендерных моделей мужчины и женщины, бытовавших в русском провинциальном городе. Ожидания родителей относительно личности ребенка и его социополовой роли в будущем в значительной степени формировали поведение детей.

Забота о состоянии и здоровье детей лежала на матери, которая должна была следить за тем, чтобы дети были обуты, одеты, накормлены. В обязанности отца входило религиозно-нравственное наставление детей, в основном же он был связан с сыновьями в рамках семейного «дела». При этом дети должны были добросовестно выполнять все данные им родителями поручения. Покорность детей старшим освящалась выработанной веками традицией сыновней почтительности, стойкостью патриархальных отношений. Кроме того, в купеческих семьях дети не шли вопреки воле родителей, опасаясь попасть в немилость и потерять свою долю наследства или приданого [1].

Во второй половине XIX - начале XX в. развитие семейного строя в целом шло по пути смягчения авторитарности. Гендерный порядок в среде горожан постепенно менялся. Увеличивалась роль женщины, уменьшалась власть мужчины в семье, более демократичным становилось отношение к детям, сглаживались контрасты в социализации мальчиков и девочек. Однако традиционность, стойкая патриархальность внутри семьи помешали завершению этого процесса демократизации внутрисемейных отношений, даже среди привилегированных сословий их патриархально-авторитарная основа не была серьезно подорвана и в основных чертах сохранилась до 1917 г.

Литература

1. Брянцев М.В. Культура русского купечества (воспитание, образование). - Брянск, 1999.
2. Булычев А.В. Экономическая история России с древнейших времен до 1917 г.: энциклопедия. - Т. 1. - М., 2008. - 280 c.
3. Вальденфельс Б. Повседневность как правильный тигель рациональности // Социо-логос. Социология. Антропология. Метафизика. - М., 1991. - С. 40-41.
4. Дюби Ж. История ментальностей // История ментальностей, историческая антропология. - М., 1990.
5. Женская повседневность в России в XVIII - XX вв.: материалы Международной научной конференции, Тамбов, 2003. 146 с.
6. История повседневности: Сб. научных работ. - СПб., 2003. - Вып. 3.
7. Маслова И.В. Менталитет купечества уездных городов Вятской губернии (XIX - начала ХХ вв.) // История науки и техники. - 2010. - № 3. - С. 51-56.
8. Репина Л.П. "Новая историческая наука" и социальная история. - М., Издательство ЛКИ, 2009. - 320 с.
9. Стахеев Д.И. Кяхта //Живописная Россия. - М.: Тов-во М.О. Вольфа, 1895. - С. 191-209.