ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ, ИХ МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ И ЭВРИСТИЧЕСКАЯ ПРОДУКТИВНОСТЬ И НЕДООЦЕНКА В ПРАКТИКЕ НАУЧНЫХ ПУБЛИКАЦИЙ (С ПРИМЕРАМИ ИЗ ОБЛАСТИ ПСИХОЛОГИИ)

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ, ИХ МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ И ЭВРИСТИЧЕСКАЯ ПРОДУКТИВНОСТЬ И НЕДООЦЕНКА В ПРАКТИКЕ НАУЧНЫХ ПУБЛИКАЦИЙ (С ПРИМЕРАМИ ИЗ ОБЛАСТИ ПСИХОЛОГИИ)

Научная статья

Шадрин Н.С.*

Павлодарский государственный педагогический университет, Павлодар, Казахстан

* Корреспондирующий автор (nn_shadrin[at]mail.ru)

Аннотация

Анализируется проблема недооценки роли теоретических методов социально-гуманитарных наук, включая метод восхождения от абстрактного к конкретному, как в исследованиях самих ученых, так и в публикационной практике.

Дается краткий обзор типов методов и видов исследования. Раскрываются истоки и варианты метода «восхождения» как теоретического метода (Декарт, Гегель, отчасти Маркс, Сартр, труды казахстанских ученых конца ХХ века и др.). Эксплицируется единственная законченная версия метода «восхождения» у Гегеля, намечаются пути ее коррекции. Выявляется связь метода «восхождения» с принципами науки.

Демонстрируется продуктивность метода восхождения в построении основ современной психологии личности. Анализируется мера соответствия некоторых требований к журнальным публикациям американского стандарта IMRAD и журналов базы SCOPUS задачам развертки теоретических методов в социально-гуманитарных науках.

Ключевые слова: эмпирические, теоретические методы, восхождение от абстрактного конкретному, психология личности, методология, требования к научным публикациям, IMRAD, SCOPUS.

THEORETICAL RESEARCH METHODS, THEIR METHODOLOGICAL AND HEURISTIC PRODUCTIVITY AND UNDERESTIMATION IN THE PRACTICE OF SCIENTIFIC PUBLICATIONS (WITH EXAMPLES FROM THE FIELD OF PSYCHOLOGY)

Research article

Shadrin N.S.*

Pavlodar Pedagogical Institute, Pavlodar, Kazakhstan

* Corresponding author (nn_shadrin[at]mail.ru)

Abstract

The article analyzes the problem of underestimating the role of theoretical methods of social and humanitarian sciences, including the method of ascending from the abstract to the concrete, both in the research of scientists themselves and in publication practice.

The author provides a brief overview of the methods and types of research and determines the origins and variants of the method of "ascending" as a theoretical method (Descartes, Hegel, partly Marx, Sartre, the works of Kazakh scientists of the late twentieth century, etc.). The study explicates the only complete version of Hegel's method of "ascent" and outlines the ways of its correction while also  identifying the connection of the method of "ascent" with scientific principles and demonstrating the productivity of the ascent method in building the foundations of modern personality psychology. The article analyzes the compliance of some requirements for journal publications of the American IMRAD standard and journals of the SCOPUS database with the tasks of developing theoretical methods in the social sciences and humanities.

Keywords: empirical, theoretical methods, ascending from the abstract to the concrete, personality psychology, methodology, requirements for scientific publications, IMRAD, SCOPUS.

Введение

Экспликация методологии социально-гуманитарных исследований (если, конечно, не сводить ее к простому набору эмпирических методов) актуальна как в плане ориентации ученых на богатство исследовательских процедур и стратегий, так и в плане поворота требований журналов к более широкому пониманию допустимых методов и подходов при проведении исследований.

Вслед за рядом авторов, метод восхождения от абстрактного к конкретному (далее зачастую просто метод «восхождения») мы считаем одним важнейших теоретических методов.

Говоря о методологических принципах науки, отмечают, что они отчасти понимаются статично, просто «приговариваются» к исследованию, а не разворачиваются в нем (В.П. Зинченко). (Кстати, это часто наблюдается у неискушенных в науке студентов-дипломников). Однако критика таких тенденций может стать основой для принижения роли принципов психологии, сведения их лишь к «методическим подходам» и пр.

Но есть и иной взгляд. Так, методолог В.А. Мазилов, считает, что отстаиваемая им и В.В. Козловым (а отчасти А.В. Юревичем) идея построения «интегративной психологии» (призванной преодолеть чрезмерный «плюрализм» концепций и достичь некоего единства психологии) обретет бóльшую реальность, если уделять внимание методологическим принципам, «на которых только и можно что-то строить» (В.А. Мазилов).

Особый поворот проблемы состоит в выявлении теснейшей связи метода «восхождения» и всего набора методологических принципов науки (принцип детерминизма, развития и т.д.) Действительно, «восхождение» – это прослеживание развития какого-то формообразования от простого к сложному, от чего-то бедного определениями (абстрактного) – к более содержательному, конкретному. Оно, в свою очередь, немыслимо вне контекста его базовых детерминант, завязанных на принцип детерминизма. Оттеснение из науки ее принципов (их почему-то пытаются «привязать» к идеологическим догматам времен СССР!) ведет к принижению теоретических методов.

С учетом указанных моментов, тенденций и проблем была сформулирована цель нашего исследования. Целью был анализ особенностей теоретических методов науки, включая метод восхождения от абстрактного к конкретному, показ направлений их модернизации и их продуктивности в психологии личности, а также выявление меры соответствия требований к научным публикациям (в версии IMRAD и журналов базы SCOPUS) задачам реализации научно-теоретических разработок.

Задачи исследования:

а) оттенить специфику теоретических методов с учетом работ методологов-психологов В.Н. Дружинина, Т.В. Корниловой, В.А. Мазилова, А.В. Юревича и др.;

б) раскрыть этапы становления и основные версии метода восхождения от абстрактного к конкретному как теоретического метода, сформулировать его классическую экспликацию у Гегеля и наметить пути ее корректировки;

в) проанализировать гипотетически предполагаемые связи метода «восхождения» и методологических принципов науки, показать их роль в реализации и уточнении данного метода;

г) продемонстрировать методологическую продуктивность метода «восхождения» в изучении психологии человека как личности (что должно побудить ученых смелее использовать его);

г) проанализировать систему требований к журнальным публикациям, в том числе по версии американского стандарта IMRAD, на предмет недооценки или переоценки роли теоретических методов, выработать рекомендации.

Специфика теоретических методов исследования в контексте других методов

В целом типы научных исследований (отражаемые в публикациях) нельзя резко отделять от типов их стержневых методов. (Хотя, например, в эмпирическом исследовании в дополнение к эмпирическим методам могут использоваться и методы обзора литературы, методы матобработки и пр.)

С позиций применяемых общенаучных методов исследования делят на эмпирические, теоретические и исследования, основанные на моделировании.

По В.Н. Дружинину, в случае эмпирических методов (и исследований) ученый «взаимодействует с самим объектом», а в случае теоретических – с «мысленной репрезентацией» реальности [1, С. 24-25]. Это, правда, не исчерпывает их сути, ибо обзорные работы тоже могут иметь дело с (чужими) «мысленными репрезентациями».

По характеру исследования выделяют фундаментальные и прикладные исследования, по широте охвата – монодисциплинарные, междисциплинарные, однофакторные и комплексные. Нередко мы теряем из виду воспроизводящие исследования (они чаще всего эмпирические), а также критические, уточняющие и другие [2].

В практике работы редакционных коллегий значимы не только упомянутые «эмпирические» и находящиеся скорее где-то на периферии потока публикаций «теоретические» работы (последние изредка включаются в рубрику «фундаментальных» исследований), но и «обзорные» и «тематические» исследования (в журналах может вычленяться рубрика «тематические сообщения»), сопоставительные и другие.

Отличие последних от собственно теоретических работ очевидно. Так, историко-социологический или историко-психологический обзоры могут не содержать ни грана «эмпирии» (данных экспериментов или наблюдений над реальными объектами или хотя бы элементарных цифровых показателей государственной статистики и т.д.), но от этого они не становятся теоретическими исследованиями.

Приведем такой пример. Допустим, некто проводит обзор девяти научных концепций какого-то значимого явления или объекта (феномена) – А, B, C, D, E, F, G, I и H. При этом применяются известные мыслительные операции (сравнение, сопоставление, анализ, синтез, обобщение и т.д.), еще не составляющие теоретического метода, ибо они не содержат стратегии построения (если хотите, «сборки») общей (глобальной) теории предмета типа общей теории личности в психологии, общей теории педпроцесса в педагогике и т.д. Конечно, могут сказать, что «данный обзор способствует построению общей теории» (которую будет строить кто-то другой), хотя и это не так очевидно.

Допустим, автор обзора объединил эти концепции в три группы: (А, B, C), (D, E, F) и (G, I, H) и потом как-то их окончательно обобщил, попытавшись затем прийти к самым общим выводам. Но, используя иной принцип группировки, он может объединить их иначе: (А, C, F), (B, D, H) и (E, G, I). Ясно, что при этом он придет уже к совсем другим промежуточным и окончательным выводам!

В целом теоретические исследования – это системная понятийно-интеллектуальная репрезентация (в аспекте определенного типа детерминаций) достаточно глобального явления (иногда совпадающего с предметом изучения науки), причем в его наиболее развитой форме; при этом не теряются из виду те основания и предпосылки, из которых оно «вырастает» (иначе теория будет неполна).

Как писал В.Н. Дружинин, «будем считать теоретическими методами исследования:

1) дедуктивный (аксиоматический и гипотетико-дедуктивный), иначе восхождение от общего к частному, от абстрактного к конкретному. Результат – теория, закон (часть теории. – Н.Ш.) и др.;

2) индуктивный – обобщение фактов…. Результат – индуктивная гипотеза, закономерность, классификация, систематизация (все это скорее лишь основа теории. – Н.Ш.);

3) моделирование … (курсив везде наш. – Н.Ш.)» [1, С. 38].

Словосочетание «аксиоматический и гипотетико-дедуктивный» метод не отличается ясностью, хотя и содержит, по-видимому, рациональное зерно. Думается, вторая часть первого пункта, где говорится о методе «восхождения от абстрактного конкретному» как теоретическом методе, понятнее по смыслу (во всяком случае, в нашей традиции). Второй и третий пункты раскрывают те методы, которые лишь предрасполагают к построению теории, но еще не реализуют ее создание. Кстати, сам Дружинин (в другом месте) отделяет метод моделирования от теоретических методов (это делают почти все исследователи).

Т.В. Корнилова полностью повторяет приведенную характеристику теоретического метода у Дружинина, оттеняя взаимосвязь дедукции и индукции, а также роль гипотез в методах психологии вообще [3, С.92-93].

Ни Дружинин, ни Корнилова не раскрывают этапы и стадии восхождения в процессе изучения какого-то формообразования; этот аспект четко раскрыт лишь у Гегеля (см. ниже).

Этапы становления и версии метода восхождения от абстрактного к конкретному как теоретического метода

Уже Р. Декарт акцентировал двойственную (разумную и природно-чувственную) природу человека и ее роль при принятии решений об истинности суждений ученого. Так, чувственно наблюдаемые и индуктивно выявляемые свойства кусков воска (запах, аромат, свойство издавать звук при ударе и т.д.) исчезают при его плавлении. Подлинную сущность воска я уясняю теперь «не только благодаря зрению и осязанию, но и благодаря другим причинам», ибо начинаю мыслить ее (с учетом всех состояний объекта) также «чистым умозрением» [4, C. 157-160].

С немалой долей натяжки все это можно свести к вычленению сначала наиболее общего (абстрактного) понятия о предмете с учетом его природы, а затем к необходимости наполнения его все новым содержанием на базе дедуктивного движения к иным его свойствам, которые дополняют (конкретизируют) исходное понимание его сущности. Под этим углом зрения учитываются все новые проявления объекта (фиксируемые в ходе наблюдения, целенаправленного эксперимента и т.д.).

В законченном виде идея метода восхождения от абстрактного к конкретному как теоретического метода познания была впервые раскрыта лишь Гегелем в его «Науке логики» [5]. Затем она своеобразно (и с некоторыми недочетами) была использована К. Марксом в его «Капитале» и подготовительных работам к нему [6], [7]. Во второй половине ХХ века она получила развитие в «Критике диалектического разума» Сартра [8], а уже в конце ХХ века в крупных монографиях казахстанских философов [9], [10].

Находя черты метода «восхождения» у политэкономов, Маркс называл этот метод «правильным в научном отношении методом (die wissenschaftlich richtige Methode) [6, C. 21]. (Правда, он нигде не описал свою версию этого метода – хотя бы на двух-трех страницах, – а лишь переосмысливал его понимание Гегелем, кое-где акцентируя свой подход.).

Попытку реконструировать (и как бы «заново» сформулировать) метод восхождения Маркса по «Капиталу» (и примыкающим работам) предприняли в свое время А.А. Зиновьев и Э.В. Ильенков, изначально наталкивавшиеся на серьезное непонимание. Несмотря на то, что их судьба сложилась довольно драматично (а может быть и благодаря этому), в настоящее время в достаточно широких кругах научной интеллигенции их идеи пользуются уважением. (Э.В. Ильенков, кстати, похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.) К концепции личности Э.В. Ильенкова апеллировали многие психологи (например, О.П. Елисеев).

Метод «восхождения» (скорее, в гегелевской версии) на серьезном уровне использовался учеными и в конце ХХ века. Так, в Казахстане сначала вышел первый том «Диалектической логики», имеющий подзаголовок «Общие проблемы. Категории сферы непосредственного» (1986), причем в самом тексте книги говорится, что тот уровень расчленения действительности, «который для Гегеля выступал как уровень бытия … в настоящей «Диалектической логике» назван уровнем непосредственного (что по сути одно и то же» [9, С. 398].

А уже в 1988 году свет увидел второй том книги с подзаголовком «Категории сферы сущности и целостности» [10]. Все это соответствует структуре «восхождения» у Гегеля. (Сперва идет непосредственное бытие какого-либо формообразования, потом «переход в сущность» как форму его опосредствованного основаниями существования, когда максимально реализуется процесс его становления, и т.д.).

Черты и стадии метода «восхождения» у Гегеля

У Гегеля мы находим единственную законченную версию метода «восхождения» и его стадий, сформулированную в его знаменитой «Науки логики».

а) Исходное «наличное бытие» данного формообразования. Любое изучаемое формообразование выступает при его появлении на свет именно как «наличное бытие». Но единичное «наличное бытие» всегда находится в какой-то среде, в мире таких же или иных «наличных бытий», отсюда его характеристики в отношении качества, количества, меры и т.д. По Гегелю, «качество есть вообще тождественное с бытием непосредственная определенность. Нечто есть то, что оно есть, благодаря своему качеству, и, теряя свое качество, оно перестает быть тем, что оно есть» [11, С. 228].

Проблема индивида в психологии. На значимость для психологов «качества, определяющего человека», указал О.П. Елисеев. Видимо, природный индивид (новорожденный и младенец) как раз и выступает зримой формой непосредственного «наличного бытия» (Dasein по Гегелю) человека.

Его важный момент – набор эволюционно выработанных реакций человека на среду обитания (реакции на объекты биологических потребностей, ориентировочные реакции на новые и сильные (яркие) раздражители или же реакции типа «комплекса оживления» на лицо другого и другие). «Индивидность» человека и его активности продолжает существовать и модифицироваться в онтогенезе, когда появляются более высокие уровни жизненной активности, например, личностный (А.Н. Леонтьев). В индивиде мы изучаем качества темперамента, а также связанные с ними качества нервной системы и меру их выраженности у конкретного человека, природные задатки и т.д.

б) «Существование» и его «основания». Исходное понимание «существования» (exsistentia), спроецированное экзистенциалистами и гуманистическими психологами на личность, было взято именно у Гегеля.

У Гегеля существование есть «происшедшая из основания непосредственность» [5, С. 171]. Пример – существование наказания в обществе. Оно «имеет многообразные определения: оно возмездие, оно, далее, устрашающий пример, оно провозглашенная законом угроза острастки, а также нечто, заставляющее преступника образумиться и исправиться. Каждое из этих определений рассматривалось (в науке права. – Н.Ш.) как основание наказания», как основа его существования [5, С. 95].

Человек как носитель, реализатор и организатор деятельности уже не просто индивид, а субъект деятельности (Б.Г. Ананьев). Последний способен к произвольной саморегуляции, прежде всего, своих физических сил. (Фихте связывал эту способность с особой «артикуляцией» тела человека), а также к целенаправленному овладению «силами» предметов природы и культуры.

По П.П. Гайденко, у Фихте «только артикулированное тело может быть орудием воли (и произвольности. – Н.Ш.» [12, С. 140], присущей субъекту деятельности (не индивиду).

Однако сформировавшийся субъект предметной деятельности может задеть интересы, свободу и собственность другого, что диктует, по Фихте, необходимость его превращения в ответственное лицо (Person), в личность, реализующую требования права и морали.

Итак, уже у Фихте уже просматривается схема «восхождения»: индивид ––> субъект деятельности ––>личность. Тогда как у Декарта мы остаемся еще в рамках дуализма телесно-биологического индивида и духовной личности с ее волевой саморегуляцией, способностью в нужных случаях преодолевать требования телесных нужд и потребностей.

Итак, есть смысл прослеживать «вырастание» формы личностного существования из совокупности его субъектно-деятельных оснований (из социально-значимых видов деятельности субъекта).

Овладение субъекта базовыми видами деятельности (элементарная трудовая, учебно-профессиональная, общественная, бытовая и т.д. деятельность) обусловливает то, что подросток (возраст «второго рождения Я») получает в глазах окружающих некую самодостаточность, «самостность», возможность решать многие вопросы самому и занимать социально ответственную, осознанную позицию – главное свойство личности (С.Л. Рубинштейн).

Что касается «совокупности общественных отношений» по Марксу (трудовых и т.д.), то они не есть сущность личности (как считает А.Б. Орлов). В их «оболочке» обычно осуществляется активность человека как субъекта деятельности, без чего плоды его труда не были бы признаны социумом (что часто диктует моменты какого-то ограничения и даже отчуждения субъекта), но не как личности.

в) «Переход в действительность». Она есть ставшее непосредственным «единство сущности и существования» [5, С. 171], ибо простым порождением форм существования «суть дела» не завершается. На этом этапе достигается единство родовой сущности человека и личностной (индивидуальной) формы ее существования.

Здесь можно вскрывать: аспекты реализации в личности человеческого сущностного потенциала «до конца» (А. Маслоу); феномен ее отчуждения; проблемы высших и низших «измерений» бытия человека (В. Франкл) и т.д.

Действительность, по Гегелю, есть также единство внешних и внутренних отношений. Единством внешних и внутренних отношений развитой личности не может быть «совокупность общественных отношений» (отношений макро-социальных!), ибо они отчасти внешни для нее. Таким единством являются скорее ее ценностные отношения. (На этом подробно мы здесь останавливаться не можем.).

У Гегеля нам не хватает понимания не только времени, но и пространства как модуса (формы) развития (А.А. Хамидов) [10, С. 517 - 521], а также учета возможности анализа становления бытия какого-то формообразования в аспекте системы его базовых детерминаций, вскрываемых в конкретной науке. (Впрочем, идея детерминаций (детерминизма) – это детище ХХ века.) Возможны аргументы и против его идеи «снятия» низшего уровня высшим.

Рассматривая становящееся бытие человека в ключе идеи «восхождения» по схеме индивид ––> субъект деятельности ––>личность, отметим, что психологически это конкретизируется в развертке онтогенеза (опять же в ключе идеи «восхождения») в аспекте трех уровней миров (мир индивида ––> мир субъекта деятельности ––> мир личностм) и их базовых психологических детерминаций. Эти детерминации можно связать с главными «порождающими факторами» психики человека (М.Г. Ярошевский), выраженных в соответствующих базовых категориях психологии (по Ярошевскому это мотив, образ, общение и действие плюс сам человек как личность [13, С. 17]).

Таким образом, идее «восхождения» релевантно рассмотрение онтогенеза (в разрезе указанных базовых детерминаций психики и их проявлений) на трех уровнях его становления (см. рис. 1).

 

Рис. 1 – Репрезентация базовых психологические детерминант и проявлений человека на разных уровнях «восхождения», включая личностный

Примечание: стрелка слева показывает стержневое направление «восхождения»

 

Единственно только, в отличие от М.Г. Ярошевского, мы считаем, что «человеческий фактор» в психологии (несущий начало саморегуляции и само-детерминации психики и всей активности человека) нельзя «разворачивать» только в разрезе личности. Впрочем, в монографии А.В. Петровского и М.Г. Ярошевского «Основы теоретической психологии» (1999) уже присутствует идея восхождения в анализе системы категорий психологии, которая начинается с уровня организма и индивида и завершается личностным уровнем [14].

К сожалению, сформулированная здесь концепция теоретической психологии и метода восхождения от абстрактного к конкретному была недооценена.

Авторы показали, что попытка взять за основу восхождения одну исходную детерминанту (и одно «понятие-клеточку», как его понимал К. Маркс) мало продуктивна. По их словам, в советской психологии (и не только в ней) «в роли таких «клеточек» выступали «рефлекс», «реакция» (у В.М. Бехтерева. – Н.Ш.), «знак», «значение «, «смысл», «гештальт», «стимул – реакция» (в бихевиоризме. – Н.Ш.), «установка», «действие» (у В.П. Зинченко. – Н.Ш.), «отношение» и т.п.» [14, С. 521].

Мы хотели бы отметить, что даже в эмбриологии «детерминант», т.е. гипотетических частей зародыша, определяющих развитие организма и его систем, всегда несколько. Идея множественности «детерминант» присутствует также в экономике, лингвистике и т.д.

Почему же Маркс начинает «Капитал» с товара и обменного отношения? Ведь в подготовительных работах к нему [6] фигурирует целый ряд исходных моментов – производство, обмен, обращение, потребление и т.д. Но, видимо, в товаре легче вскрыть его «диалектическое противоречие»!

Зафиксировав в ходе «восхождения» достаточный набор оснований существования какого-то феномена (явления), что невозможно без анализа «эмпирии» (не обязательно зафиксированной самим исследователем!) и метода индукции, мы уже как бы дедуктивно движемся дальше (к «вырастанию» существования из его оснований и т.д.). То есть в «восхождении» как-то сочетаются индукция и дедукция, что мало отличается от озвученных взглядов В.Н. Дружинина и Т.В. Корниловой.

О продуктивности метода в восхождения от абстрактного к конкретному

Представленная выше таблица – лишь схема. В полной мере раскрывать ее смысл и продуктивность «восхождения» в решении современных проблем психологии в нашей статье (в целом посвященной несколько иному кругу проблем и ограниченной в объеме) нет возможности. Хотя в конкретных аспектах это раскрыто едва ли не в десятке наших работ, среди которых укажем лишь некоторые [15], [16], [17], [18]. Здесь же отметим такие преимущества и продуктивность предлагаемой реализации идеи «восхождения» в психологии:

1. Нами намечаются (и во многом раскрыты в публикациях) черты трансформации базовых детерминант уровня телесно-биологического индивида (как более бедных по содержанию и в этом плане «абстрактных») к более сложному, содержательному и конкретному их «наполнению» на уровне субъекта деятельности и далее личности. Так, детерминанта мотивации на уровне индивида (мотив 1) вступает в виде элементарных физиологических потребностей и нужд (первый уровень мотивации по Маслоу). На уровне развитого субъекта деятельности примером мотивов (мотив 2) могут служить хотя бы мотивы профессиональной деятельности, коренящиеся в профессиональной культуре (и не являющихся «креатурой» самой личности!), а формой собственно личностных мотивов могут выступать мотивы-нормы или мотивы-ценности (у Маслоу они располагались вверху его «пирамиды»).

Частные проявления детерминанты общения таковы: индивид – комплекс (реакция) «оживления» у ребенка; субъект деятельности – интерактивная сторона общения («партнерская» ориентация субъекта деятельности, по В.И. Кабрину [20]); на уровне же личности фигурирует перцептивная форма (сторона) общения и т.д. и т.д.

2. Заданность развития не только во времени, но и в пространстве («экспансия» в пространство) предполагает учет «многослойности» жизненного пространства человека. В разных ситуациях человек то как индивид реагирует на факторы среды обитания, то как субъект деятельности активно включается в предметный мир, то как личность реализует ответственную позицию по отношению ко всему значимому для него в социальном мире и т.д. То есть полного «снятия» низшего в высшем в онтогенезе не происходит, хотя магистральная линия (или «струя») развития человека индивид ––> субъект деятельности ––>личность остается важной и психологически продуктивной.
3. Мы солидарны с В.И. Кабриным, что при движении по указанной линии в онтогенезе «нарастает мера человеческого в человеке». Однако это звучит общó. Мы исповедуем более конкретную схему онтогенеза: индивид (природное наличное бытие человека) ––> субъект деятельности («сущностные силы» и способности человека) ––>личность (родовая сущность человека в форме индивидуального существования). Кстати, идею значимости родовой сущности человека применительно к личности отстаивали столь разные мыслители, как Г. Гурджиев и Э.В. Ильенков (иногда психологи употребляют выражение «трансперсональная сущность»).
4. Поскольку базовых детерминант психического несколько (мотивы, образы, действие и т.д.), а не две, то «диа-лектическое противоречие» как источник развития человека и его «восхождения» к новым уровням тут отчасти не срабатывает. Остается лишь «противоречие» (отношение) человека и его индивидуального жизненного мира человека к более широкому природному и социальному миру: ведь само психическое возникает в отношениях человека к миру (В.Д. Шадриков). Конечно, отношение со средой различно на исходной, индивидной, и наиболее «продвинутой», личностной стадии, т.е. оно само развивается, становясь основой дальнейших сдвигов и трансформаций. В целом, согласно экзистенциально-гуманистической традиции, «брошенность» (Geworfenheit) локализованного существования человека в глобальный жизненный мир есть основа его жизни и сознания на всех этапах.
5. Какой же путь открывается нам в анализе истоков трансформации индивида в субъект деятельности и далее в личность? В индивиде тут значим такой аспект реакций на среду, как ориентировочные реакции. Действительно, можно видеть, что многообразие тонких реакций ребенка на новые, необычные и яркие раздражители (объекты) биологически детерминировано, ибо срабатывает необходимость «включения в жизнедеятельность ребенка коры головного мозга», огромные ресурсы которой надо использовать [21, С. 160]. Это многообразие реакций становится основой познания ребенка (Л.И. Божович) и превращения его в субъект деятельности В свою очередь, базовые виды деятельности подростка (их предполагаемый перечень дан выше) становятся «основанием» становления личностного существования. Отсюда тезис А.Н. Леонтьева «деятельность как основание личности» (скорее гегелевский в своей основе), который он, правда, не развивает последовательно [22, С. 182].
6. Говоря о движении психики к конкретному, нельзя забывать, что слово «конкретное» (concretus) означает «сросшийся, сгущенный». При этом базовые детерминанты и проявления психики уровня индивида – мотивы 1, образы 1 (имеющие характер сигналов) и т.д. – «сращиваются» в составе его целостных реакций на среду.

При переходе к субъекту деятельности реализуются новый уровень интеграции: мотивы 2, образы 2 (образы предмета и продукта труда), общение 2 (интерактивное общение), действие 2 (отдельное трудовое и т.д. целенаправленное действие) становятся компонентами целостной структуры деятельности, выступающей отношением субъекта к предметному миру (А.Н. Леонтьев) и предзаданной в культуре.

7. На уровне развитой личности и индивидуальности мы имеем дело с особыми «событийными переживаниями». О «событийном переживании» в его «опосредовании» и «обусловленности со стороны образа, мотива, действия, отношений (общения. – Н.Ш.) индивида» смотрите упомянутую работу А.В. Петровского, М.Г Ярошевского [14, С. 232], а также наши монографии и статьи [15], [16], [17], [19]. По сути в таких переживаниях проявляется «синергетическое действие» («сращивание») всех базовых детерминант психического, связанное с «проживанием» и утверждением ценностей личности. (Аналогично о слиянии базовых элементов психики в переживаниях говорил Шпрангер).

Здесь полнокровно выступает также и сам субъект индивидуальной жизни – духовно развитая личность, индивидуальность с ее ценностной направленностью. Поэтому в «переживаниях» максимально проявляется конкретность сферы психического у человека, в силу чего они релевантны высшей стадии «восхождения» в анализе его внутренней жизни.

Как представляется, нам удалось раскрыть суть метода восхождения от абстрактного к конкретному как теоретического метода, внеся в него определенные коррективы, увязав с принципами науки, а также продемонстрировать его продуктивность для психологии личности.

Недооценка теоретических методов в практике публикаций и ее истоки

Недооценка теоретических методов (и работ) в журнальных публикациях глубинно связана с двумя тенеденциях последних лет.

Первое. Происходило некое принижение роли принципов психологии (а не их критическое переосмысление!), без которых теоретические методы несостоятельны. Такую попытку предпринял в свое время профессор ВШЭ (г. Москва) В.П. Зинченко. По его словам, налицо «недостаточность, а то и неполноценность, неадекватность так называемых (?!) методологических принципов», сформулированных в советский период. Правда, и он не «рубит с плеча», говоря, что вскоре «некоторые из методологических принципов займут скромное место научных и методических подходов» [23, С. 100].

Но неясно, как принцип детерминизма, обсуждавшийся еще в неклассической физике и философии в начале ХХ века, в психологии когда-то станет «скромным методическим подходом». Неясно и то, как вообще идея детерминизма и анализ его форм у С.Л. Рубинштейна, М.Г. Ярошевского завязаны на «идеологические штампы»?

О «принципах психологии» говорил еще У. Джеймс, а И. Локатос утверждал, что принципы науки – это то, что должно отбрасываться в ней в последнюю очередь. В постсоветской психологии ее принципы отчасти уточняются, дополняются. М.Г. Ярошевский (скончавшийся в 2001 году в США) постоянно работал над раскрытием новых граней и форм детерминизма.

Роль принципов отчасти в том, что они позволяют начать и развернуть «восхождение». В отличие от законов, они выполняются не точно, а приблизительно, хотя применимы ко всем формам изучаемых явлений (включая мало изученные), в чем и состоит их методологическая роль.

По-видимому, в концепции детерминизма сейчас надо усилить аспект само-детерминации (саморегуляции), о которой говорили С.Л. Рубинштейн, затем Э. Деси и Р. Райан. (Известна также концепция саморегуляции О.А. Конопкина.) А генетический принцип надо дополнить идеей не только времени, но и пространства как форм (модусов) развития (А.А. Хамидов) [10, С. 517 - 521].

Второе. Уже довольно давно мы видим муссирование установки на почти безбрежный «плюрализм» концепций в психологии и идею «исключительно полипарадигмального» характера этой науки, единое понимание предмета которой объявлено недостижимым (С.Д. Смирнов, М.С. Гусельцева), что, кстати, отвергается В.А. Мазиловым и другими.

В лоне плюралистических установок частные концепции (концепции личности и т.д.) легко приравниваются к «теориям». И тут есть своя «логика»: обобщая содержания одного набора «концепций», затем другого и т.д., нельзя прийти к единой теории, ибо все зависит от порядка анализа и группировки этих концепций. Поэтому они заранее носят имя «теорий» (а некоторые – «парадигм»)! Сейчас «теорий личности» в психологии уже не счесть!

Идеология почти безбрежного плюрализма отчасти оправдывает практику многочисленных «обзоров» (требуемых даже правилами написания эмпирических работ согласно Скопусу), как бы взамен разработки теории.

Эти две тенденции и установки, видимо, и были призваны подталкивать ученых стран СНГ и ЕврАзС к признанию требований IMRADa и SCOPUSа, где в разделе «методы» (иногда «методология») нельзя найти почти ничего о теоретических методах (тем более принципах). Хотя есть журналы (вне базы SCOPUS), рекомендующие раздел «Методы и принципы исследования».

Публикацией в журналах базы SCOPUS преподаватели и ученые стран СНГ озабочены не из-за их «идейной притягательности», а потому, что без их наличия преподаватель вуза не имеет права (к примеру, в Казахстане) руководить работами магистрантов (и докторантов PhD) или имеет какие-то проблемы с признанием и учебной нагрузкой. Понятно, что защита диссертаций самими магистрантами и докторантами PhD тут бывает невозможна без таких публикаций (часто дорогостоящих, хотя не в этом суть).

Ядро системы требований к публикациям журналов базы SCOPUS как раз и составляют требования IMRAD, разработанные Американским национальным институтом стандартов (ANSI) и отчасти внедряемые в работу журналов разных государств уже с 1972 и 1979 года.

IMRAD требует наличия в статье таких обязательных, определенным образом трактуемых разделов (их раскрытие предлагают авторам сервисные компании России World Science Publication, СибАК, Academic Papers, InScope Company, VakBezPronlem и др.):

I: Introduction. Введение.

M: Materials and Methods. Материалы (оборудование) и методы.

R: Results. Основные результаты, желательно поданные также в виде таблиц.

A (And).

D: Discussion. Обсуждение, дискуссии.

Дополнительные разделы: аннотация, заключение и т.д. Обзор источников часто рекомендуется во введении, иногда – после изложения «методов», но до «результатов» (по-своему рациональны обе версии).

Здесь нас больше интересуют раздел «материалы и методы» и «результаты». Раскрытие «результатов», по-видимому, надо дополнить (особенно в теоретических статьях) указанием на важность экспликации цепочек рассуждений, которые к ним приводят. (Даже по Гегелю, «суть дела» составляет не просто результат, а «результат вместе со своим становлением».). Результаты, понятно, могут быть и теоретическими построениями, а не только эмпирически верифицируемыми связями с их обобщением.

Изложение результатов, видимо, должно идти (особенно в теоретических работах) с опорой на признанные положения или же сопровождаться полемикой с ними. Особый раздел «дискуссии», возможно, не нужен или факультативен.

Методы исследования, понятно, должны идти перед результатами и быть четко описаны (тут никто не спорит), ибо это обеспечивает «воспроизводимость» результатов. Важно и четкое раскрытие и методов матстатистики (Statistics), если они был применены в обработке данных.

По Т.В. Корниловой, модификации теоретических методов отчасти привязаны к конкретным теориям (точнее – к концепциям) [3, С. 92], а, ставя вопрос шире, к природе изучаемого объекта. Так, выявляемые нами основания его существования (момент «восхождения») для неживого (например, каменной породы, возникшей из отложений морских организмов) и для деятельных форм живого, наделенных психикой, различны. Поэтому для обеспечения воспроизводимости результатов теоретического «моделирования» данного объекта метод «восхождения» надо раскрыть и описать также детально, как и любой эмпирический метод.

Автор часто вынужден в своих новых работах воспроизводить общую трактовку своего теоретического метода, принципа (похода) и лишь потом это применять и модифицировать. Повторное изложение метода может занять немалую часть статьи. Кроме того, автор нередко повторяет какие-то положения (результаты) с целью их популяризации (это его право). Но требования журналов базы SCOPUS допускают слишком малый процент использования автором фрагментов своих работ.

Отчасти тут дело в том, что программа «Антиплагиат» нередко «плагиатом» «считает» фрагменты трудов самого автора (если их кто-то позаимствовал или процитировал). Так что «проще» задать норму, к примеру, 80% абсолютной новизны содержания! Но завышенная планка «новизны» не выдерживает критики, на чем настаивает и В.А. Мазилов.

Для историко-научных работ мало разумны требования ссылок в основном на статьи самых последних лет, их присутствие в каких-то базах и т.д. Видимо, это также ориентировано на удобство проверки статей.

И последнее. Цитирование источника в обсуждаемых требованиях часто выглядит так: Как полагает А. Браун, имеет место…. (то-то и то-то). Далее без кавычек прописывается субъективная версия идей Брауна (удобная для автора), потом идет ссылка на фамилию Брауна и год издания его работы в списке источников (Браун, 2019). И все это также называется «цитированием»! Еще «лучше» выглядит вариант: А. Браун, А. Шварц, И. Сидоров показали, что …. (опять та же схема). Тут уж не до «тонкостей» формулировок, хотя известно, что «истина в оттенке». Конечно, простые отсылки к работам тоже должны присутствовать (больше в обзорах во введении), но не довлеть над обычными «закавыченными» цитатами!

Обсуждение

1. Причиной «отторжения» метода восхождения как теоретического метода отчасти стал идеологический штамп: раз ряд ученых «извлекали» этот метод из трудов Маркса, который якобы «теперь устарел», то и сам этот метод «бесперспективен». Но забывают, что сам Маркс свой метод нигде не эксплицировал, ограничиваясь замечаниями по его поводу, а варианты метода «восхождения» разрабатывались в Х1Х и даже в конце ХХ века многими учеными, начиная с Гегеля.
2. Выделенный нами генетический ряд «восхождения» индивид ––> субъект деятельности ––>личность отчасти присутствует уже у В.И. Кабрина, а по сути и в недавней публикации В.А. Иванникова, который трактует субъекта деятельности как «социального индивида», а ниже и выше располагает соответственно индивида и личность [24, С.102].
3. Предлагаемое «расширение» генетического принципа (для уточнения идеи «восхождения») предполагает учет роли не только времени, но и пространства как фактора и модуса развития. Но пространство жизни человека всегда «многослойно». Отсюда возможен выход на идею «пунктирной» линии в жизни человека (Д.А. Леонтьев); по сути человек в зависимости от хода жизненной ситуации выступает то как индивид, то как субъект деятельности, то как личность.

И тут встает вопрос об индивидуальности как интегративном, гармоничном объединении индивида, субъекта и личности, что было бы высшей формой реализации конкретности психики человека!

4. Особых дискуссий по недостаткам требований к публикациям формата IMRAD и SCOPUS в аспекте возможностей реализации теоретических методов пока нет. Допускаемые этими требованиями обзоры (в эмпирических работах) не есть методы создания теории.
5. Следует учитывать, что «фактов всегда достаточно» (Д. Блохинцев), сейчас нам не хватает объемлющих теорий. При этом метод «восхождения» как «место сборки» (термин В.А. Мазилова) концепций и их значимых верифицированных положений с целью создания теории заслуживает серьезного внимания.

Заключение

Обобщим сказанное в виде выводов.

1) Метод восхождения от абстрактного к конкретному выступает важным методом ряда социально-гуманитарных наук и имеет давнюю историю. У его истоков стоял Гегель (а не Маркс) и даже в конце ХХ века предлагались значимые версии этого метода.

2) Теоретические методы науки неотделимы от ее методологических принципов, без которых они просто «сыплются».

3) Принцип детерминизма надо довести до идеи «базовых детерминант» психического (по М.Г. Ярошевскому, «порождающие факторы психики»). Развивая идеи последнего, к ним можно отнести «мотивы», «образы», «общение» и «действие» плюс сам человек как «индивид», «субъект деятельности» и «личность». Привязка первой четверки детерминант психического к уровням онтогенеза выводит нас идею усложнения, наполнения все большей содержательностью и конкретностью этих детерминант в ходе трансформаций индивид ––> субъект деятельности ––>личность.

4) Если говорить о требованиях к публикациям, условно говоря, по IMRADу и SCOPUSу, то в них почти не учтены указанные «теоретические методы» (также обеспечивающие воспроизводимость результатов!), а тем более «принципы исследования». Все это отчасти принижает значение разработки теорий в социально-гуманитарных науках.

5) В целях объективности, надо отметить, что анализируемые здесь требования к эмпирическим методам (при эмпирической направленности статей!), а также к факльтативному разделу матститистики (Statistics) не вызывают больших возражений. Это относится и к аннотациям, ключевым словам, введению и заключению статьи – с поправкой на возможность преимущественно теоретического характера работы.

Наши практические рекомендации, адресованные членам академического сообщества и организаторам работы конференций, конгрессов и журналов, таковы.

1. Развернуть (или хотя бы начать) в журналах дискуссию по вопросам продуктивности требований к публикациям в версии IMRAD и SCOPUS в аспекте возможностей публикации научно-теоретических статей.
2. Включать указанную проблематику в повестку дня научных конференций, конгрессов, круглых столов.
3. Акцентировать важность присутствия в журналах рубрик «Фундаментальные (теоретические) исследования» или «Фундаментальная (теоретическая) социология (психология, педагогика)» и т.п.
4. Продумать возможность консолидации усилий ученых разных стран по анализу обозначенного круга проблем и создания международной или региональной группы ученых, которая выступила бы с соответствующим обращением как к широкой научной общественности, так и в официальные органы (включая профильные министерства).
5. Хотелось бы указать также на беспочвенность надежд, что «в обозримом будущем», «идя от конкретного» (от эмпирических исследований и их простых обобщений), мы «придем к абстрактному», под которым тут мыслится создание обобщенной теории личности, общей теории педпроцесса или общей теории экономической системы и т.д.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Дружинин В.Н. Экспериментальная психология. Учебник для вузов / В.Н. Дружинин. – М.: Питер, 2008. – 320 с.
2. Шадрин Н.С. Экспериментальная психология. Учебное пособие / Н.С. Шадрин. – Павлодар: Изд-во ПГПИ, 2014. – 65 с.
3. Корнилова Т.В. Методологические основы психологии. Учебник / Т.В. Корнилова, С.Д. Смирнов. – М.: Юрайт, 2011. – 483 с.
4. Декарт Р. Рассуждения о методе / Р. Декарт. – М.: Изд-во АСТ, 2020. – 416 с.
5. ГегельГ.В. Ф. Наука логики. В 3 т. Т.  Учение о сущности / Г. В. Ф. Гегель. – М.: Мысль, 1971. – 248 с.
6. Marx K. Grundrisse der Kritik der politischen Ökonomie / K. Marx. – Berlin: Dietz Verlag, 1953. – 1102 S.
7. Маркс К. Капитал / К. Маркс. – СПб.: Издательская группа «Книжная лаборатория», 2019. – 512 с.
8. Sartre J.-P. Critique de la raison dialectique / J.-P. Sartre. – P., 1960.
9. Диалектическая логика: Общие проблемы. Категории сферы непосредственного. – Алма-Ата: Наука, 1986. – 400 с.
10. Диалектическая логика: Категории сферы сущности и целостности. – Алма-Ата: Наука, 1987. – 544 с.
11. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики / Г.В.Ф. Гегель. – М., "Мысль", 1974. - 452 с.
12. Гайденко П.П. Философия Фихте и современность / П.П. Гайденко. – М.: Наука, 1979. – 288 с.
13. Ярошевский М. Г. История психологии / М. Г. Ярошевский . – М.: Мысль, 1985. – 575 с.
14. Петровский А.В. Основы теоретической психологии / А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский. – М.: Инфра-М, 1999. – 528 с.
15. Шадрин, Н.С. Потерянный и возвращенный мир: Об отчуждении и путях его преодоления: монография. – 2-е изд., переработанное и дополненное / Н.С. Шадрин. – Саарбрюкен: Изд-во Lambert, 2016. – 134 с.
16. Шадрин, Н.С. Возвращение потерянного мира: Об отчуждении личности и путях его преодоления: монография. 3-е изд., переработ. и дополненное / Н.С. Шадрин. – Уфа: Омега Сайнс, 2018. – 137 с.
17. Шадрин Н.С. Дезинтеграция психологического знания как препятствие анализу отчуждения личности и поиску практических путей его преодоления / Н.С. Шадрин // Взаимоотношения исследовательской и практической психологии /Под ред. А.Л. Журавлева и А.В. Юревича. – М.: Изд-во ИП РАН, 2015. – С. 294-537.
18. Shadrin N.S. Individual subject of life, determinations of his internal world and their manifestations: psychic phenomena and psychological «events-experiences” by Dilthey and Spranger / S. Shadrin // Scientific pages. – 2017/ - №4. – P. 9-21.
19. Шадрин Н.С. Субъект жизни, детерминанты его внутреннего мира и их проявления: психические явления и «переживания» у Дильтея и Шпрангера / Н.С. Шадрин // Методология и история психологии. – 2019. - №1. С.
20. Кабрин В.И. Антропологическая судьба субъекта / В.И. Кабрин // Методология и история психологии. – 2010. - №1. – С. 52 – 68.
21. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте / Л.И. Божович. – СПб.: Питер, 2009. – 400 с.
22. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность / А.Н. Леонтьев. – М.: Политиздат, 1977. – 304 с.
23. Зинченко В.П. Преходящие и вечные проблемы психологии / В.П. Зинченко // Труды Ярославского методологического семинара: Методология психологии. – Ярославль, 2003. С.. 98-134.
24. Иванников В.А. О понятийном аппарате общей психологии / В.А. Иванников // Вопросы психологии. – 2018. - №3. – С. 94-104

Список литературы на английском языке / References in English

1. Druzhinin V.N. Ehksperimental'naja psikhologija. Uchebnik dlja vuzov [Experimental psychology: A Manual] / N. Druzhinin. - M.: Piter, 2008. - 320 p. [in Russian]
2. Shadrin N.S. Ehksperimental'naja psikhologija. Uchebnoe posobie [Experimental psychology: a manual] / S. Shadrin. - Pavlodar: Publishing house PGPI, 2014. - 65 p. [in Russian]
3. Kornilova T.V. Metodologicheskie osnovy psikhologii. Uchebnik [Methodological foundations of psychology: a manual] / T. V. Kornilova, S. D. Smirnov. - Moscow: Yurayt, 2011. - 483 p. [in Russian]
4. Descartes R. Rassuzhdenie o metode [Discourse on Method] / R. Descartes. - M.: Publishing house AST, 2020– 416 p. [in Russian]
5. Hegel G. W. F. Nauka logiki. Uchenie o sushhnosti [Science of logic. In 3 Volumes. Vol. 2. The doctrine of the essence] / G. W. F. Hegel. - Moscow: Mysl, 1971– 248 p. [in Russian]
6. .Marx K. Grundrisse der Kritik der politischen Ökonomie [Outlines of the critique of political economy]. – Berlin: Dietz Verlag, 1953. – 1102 P. [in German]
7. Marx K. Kapital [Capital] / K. Marx. - St. Petersburg: «Knizhnaja laboratorija», 2019. - 512 p. [in Russian]
8. Sartre J.-P. Critique de la raison dialectique [Criticism of dialectical reason] / J.-P. Sartre. – P., 1960. [in French]
9. Dialekticheskaja logika: Obshhie problemy. Kategorii sfery neposredstvennogo [Dialectical logic: General problems. Categories of the sphere of the immediate]. - Alma-Ata: Nauka, 1986. - 400 p. [in Russian]
10. Dialekticheskaja logika: Kategorii sfery sushhnosti i celostnosti [Dialectical logic: Categories of the sphere of essence and integrity]. - Alma-Ata: Nauka, 1987– 544 p. [in Russian]
11. Hegel G.V.F. Ehnciklopedija filosofskikh nauk. Nauka logiki [Encyclopedia of Philosophical Sciences. Vol. 1. The science of logic] / G.V.F. Hegel. - M., "Mysl", 1974. - 452 p. [in Russian]
12. Gaidenko P.P. Filosofija Fikhte i sovremennost' [Philosophy of Fichte and modernity] / P. P. Gaidenko. - M.: Nauka, 1979. - 288 p. [in Russian]
13. Yaroshevsky M. G. Istorija psikhologii [History of psychology] / M. G. Yaroshevsky. - Moscow: Mysl, 1985– - 575 p. [in Russian]
14. Petrovsky A.V. Osnovy teoreticheskojj psikhologii [Fundamentals of theoretical psychology] / A. V. Petrovsky, G. Yaroshevsky. - M.: Infra-M, 1999. - 528 p. [in Russian]
15. Shadrin, N.S. Poterjannyjj i vozvrashhennyjj mir: Ob otchuzhdenii i putjakh ego preodolenija [The Lost and Returned world: On Alienation and ways to overcome it]: a monograph. - 2nd ed., revised and expanded / N.S. Shadrin. - Saarbrucken: Lambert Publishing House, 2016. - 134 p. [in Russian]
16. Shadrin, N.S. Vozvrashhenie poterjannogo mira: Ob otchuzhdenii lichnosti i putjakh ego preodolenija: [The Return of the lost world: On the alienation of personality and ways to overcome it]: monograph. 3rd ed., Revised and Expanded / S. Shadrin. - Ufa: Omega Science, 2018– 137 p. [in Russian]
17. Shadrin N.S. Dezintegracija psikhologicheskogo znanija kak prepjatstvie analizu otchuzhdenija lichnosti i poisku prakticheskikh putejj ego preodolenija [Disintegration of psychological knowledge as an obstacle to the analysis of personality alienation and the search for practical ways to overcome it] / N. S. Shadrin // Vzaimootnoshenija issledovatel'skojj i prakticheskojj psikhologii [The relationship of research and practical psychology] / Edited by Zhuravleva and A.V. Yurevich. - M.: Publishing House of IP RAS, 2015. - pp. 294-537 [in Russian]
18. Shadrin N.S. Individual subject of life, determinations of his internal world and their manifestations: psychic phenomena and psychological «events-experiences” by Dilthey and Spranger / S. Shadrin // Scientific pages. – 2017/ - №4. – P. 9-21.
19. Shadrin N.S. Sub"ekt zhizni, determinanty ego vnutrennego mira i ikh projavlenija: psikhicheskie javlenija i «perezhivanija» u Dil'teja i Shprangera [The subject of life, the determinants of his inner world and their manifestations: mental phenomena and "experiences" in Dilthey and Spranger] / N. S. Shadrin // Metodologija i istorija psikhologii [Methodology and history of psychology]. – 2019. - №1. [in Russian]
20. Kabrin V.I. Antropologicheskaja sud'ba sub"ekta [The anthropological fate of a subject] / V. I. Kabrin // Metodologija i istorija psikhologii [Methodology and history of psychology]. - 2010.- No. 1. - pp. 52-68 [in Russian]
21. Bozhovich L.I.Lichnost' i ee formirovanie v detskom vozraste [Personality and its formation in childhood] / I. Bozhovich. - St. Petersburg: Peter, 2009. - 400 p. [in Russian]
22. Leontiev A.N. Dejatel'nost'. Soznanie. Lichnost' [Activity. Conscience. Personality] / A. N. Leontiyev. - M.: Politizdat, 1977. - 304 p. [in Russian]
23. Zinchenko V.P. Prekhodjashhie i vechnye problemy psikhologii [Transient and eternal problems of psychology] / P. Zinchenko // Trudy Jaroslavskogo metodologicheskogo seminara: Metodologija psikhologii [Proceedings of the Yaroslavl methodological seminar: Methodology of psychology]. - Yaroslavl, 2003. pp. 98-134 [in Russian]
24. Ivannikov V.A. O ponjatijjnom apparate obshhejj psikhologii [On the conceptual apparatus of general psychology] / A. Ivannikov // Voprosy psikhologii [Issues of psychology]. - 2018. - No. 3. - pp. 94-104 [in Russian]