ЛЕКСИКА СВАДЕБНОГО ОБРЯДА В КАЛМЫЦКОМ ЯЗЫКЕ: ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

ЛЕКСИКА СВАДЕБНОГО ОБРЯДА В КАЛМЫЦКОМ ЯЗЫКЕ: ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Научная статья

Монраев М.У.¹, Очирова Н.Ч.^2, *, Карбушева И.В.³, Шарапова Н.Н.⁴

² ORCID: 0000-0002-5582-474X;

^{1, 2, 3, 4} Калмыцкий государственный университет имени Б.Б. Городовикова, Элиста, Россия

* Корреспондирующий автор (ochirnudlya[at]mail.ru)

Аннотация

Настоящая статья посвящена рассмотрению лексики свадебного обряда в калмыцком языке в этнолингвистическом аспекте. Сакральный статус свадебного обряда, как важного жизненного цикла, воссоздает национальную обрядовую картину мира. В наши дни свадебная обрядность калмыков отражает традиционную форму брака по сватовству с адаптированными в поликультурном пространстве ритуальными церемониями, хотя и в довольно трансформированном и усеченном виде. Рассмотренная нами свадебная лексика, в целом сохраняет устойчивую позицию в калмыцком языке и носит общемонгольский характер. Наглядно демонстрируется большое количество словообразовательных синонимов, несмотря на то, что на сегодняшний день лексический состав неизбежно подвергается видоизменениям под влиянием различных лингвистических и внелингвистических (экстралингвистических) факторов.

Ключевые слова: калмыцкий язык, лексика, этнолингвистический аспект, свадебный обряд.

THE VOCABULARY OF A WEDDING CEREMONY IN THE KALMYK LANGUAGE: AN ETHNOLINGUISTIC ASPECT

Research article

Monraev M.U.¹, Ochirova N.Ch.^2, *, Karbusheva I.V.³, Sharapova N.N.⁴

² ORCID: 0000-0002-5582-474X;

^{1, 2, 3, 4} Kalmyk State University, Elista, Russia

* Corresponding author (ochirnudlya[at]mail.ru)

Abstract

This article discusses the vocabulary of a wedding ceremony in the Kalmyk language in the ethnolinguistic aspect. The sacred status of the wedding ceremony as an important life cycle recreates the national ritual picture of the world. Although in a rather transformed and truncated form, today's Kalmyk wedding ceremony reflects the traditional form of matchmaking marriage with ritual ceremonies adapted in a multicultural space. As examined by the authors of the article, the Kalmyk wedding vocabulary generally retains a stable position in the Kalmyk language and has a general Mongolian character. The study demonstrates a large number of word-forming synonyms, despite the fact that today the lexical composition is inevitably subject to modifications under the influence of various linguistic and extralinguistic factors.

Keywords: Kalmyk language, vocabulary, ethnolinguistic aspect, wedding ceremony.

Введение

Интерес к сакральным моделям свадебных обрядов и ритуалов, которые отражают традиционную культуру и многовековой опыт калмыков, входящих в монгольскую языковую группу, продиктован специфическим характером обрядовой лексики и необходимостью сохранения ценного пласта терминологии для различных лингвистических исследований.

В имеющихся языковедческих работах исследователей традиционная свадебная терминология преимущественно рассматривается с позиций их функционирования в фольклорных и художественных текстах [4], [5], [6], [7]. Настоящее исследование осуществляется с привлечением опыта современных отечественных этнолингвистических разработок при описании обрядовой и ритуальной свадебной лексики (Н.И. Толстой, Л.И. Ларина, В.Ф. Филатова, Е.Л. Березович, Е.А. Богданова, З.О. Назарова и др.).

В данной работе лексика свадебного обряда в калмыцком языке, как часть огромного пласта специфической этнокультурной терминологии, представлена основными лексико-семантическими группами (ЛСГ) с этнолингвистической интерпретацией.

ЛСГ, отражающая свадебные традиции и обычаи

В калмыцком языке термины хүрм ‘свадьба’, хүрмин нәр ‘свадебный пир’, хүрмин нәәрллһн ‘свадебное торжество’ и т.п. означают праздничное мероприятие по случаю вступления в брак [2]. Свадебные обычаи и традиции у калмыков издавна почитаются и несут глубокий сакральный смысл. Так, процесс вступления в брак представленный терминами яс бәрлдх (букв. ‘держаться вместе с кем-либо за кости’), хойр яс хамцулх (букв. ‘объединить две кости’), восходит к старинному свадебному обряду шаһа чимг бәрүллһн ‘вручение большой берцовой кости с суставом’, несущим символическое значение крепости зарождающейся семьи, ее защиты, плодородия и здоровья будущего потомства при объединении двух родов.

Терминологическая лексика, отражающая вступление в брак юноши (мужчины) передается синонимичным рядом: гер авх (букв. ‘приобрести юрту ‒ традиционное войлочное жилище калмыков)’, гер буулһх (букв. ‘разгружать, выгружать юрту’), өрк өндәлһх ‘создавать очаг’ (букв. ‘приоткрывать дымник юрты’), гер-мал болх ‘обзавестись семьей и домашним хозяйством’ (букв. ‘стать обладателем юрты и домашнего скота’), өрк-бүл болх ‘создать семейный очаг’ (букв. ‘быть обладателем очага и семьи’) и т.д.

В отношении девушки, выходящей замуж, чаще всего применяются следующие термины: мордх ‘пускаться в путь (дорогу)’, хәрд һарх ‘уходить на чужбину (в чужую сторону)’, һазаран һарх (букв. ‘выйти наружу’ в значении покинуть родительский дом), күүнд одх (букв. ‘идти в люди’), күргнд одх (букв. ‘идти к жениху’) и т.д.

Кроме того в значении ‘сочетать браком, женить молодых’ употребляются такие понятия, как дер негдүлх (букв. ‘соединить подушки’), көл-дер негдүлх (букв. ‘соединить подушки, ноги’). Также в значении ‘женить, вырастить, воспитать’ встречаются термины кү кех (букв. ‘сделать человека из кого-либо’), күн болх (букв. ‘стать, становиться человеком’) [6].

Система традиционных обрядов, сопровождающих заключение брака, является исторически изменяющейся социальной формой семейно-брачных отношений. В XVIII столетии у калмыков постепенно стал отходить обычай уплаты калыма за невесту ‒ күүкнә ормд өгдг авлһн ‘выкуп за невесту’ [1, С. 168]. К началу XX в. практически вышел из обихода досвадебный обряд үгцлһн ‘сговор (уговор)’ или өлгән үгцлһн ‘колыбельный сговор (уговор)’, когда родители малолетних детей, порой сразу после их рождения, договаривались о заключения брака по достижении детьми брачного возраста (для девушек ‒ от 15 лет, для юношей ‒ от 16 лет) [10, С. 168].

Вплоть до первой четверти XX в. у калмыков сохранялся старинный свадебный обряд ‒ бергән хаалһн ‘букв. закрытие старшей невестки (жены старшего брата)’, в соответствии с этим после смерти мужчины заключался левиратный брак между овдовевшей женщиной и ее деверем или другим близким родственником со стороны мужа, которые брали на себя ответственность и заботились о невестке и ее детях [2, С. 292, С. 1854]. Кроме того еще сто лет назад бытовала упрощенная форма заключения брака без традиционных этапов сватовства и свадебных церемоний через обряд күүк хулхаллһн (күүк булаҗ авлһн) ‘похищение (умыкание) невесты’ [9, С. 32].

Наиболее распространенной формой являлся брак по сватовству, состоящий из основных (досвадебный, свадебный, послесвадебный) и промежуточных этапов (поиск и выбор невесты, знакомство, смотрины жениха и т.п.) [1], [8], [9].

ЛСГ, отражающая досвадебные обряды

Традиционный досвадебный обрядовый цикл у калмыков ‒ сватовство проходило в пять этапов и потому называлось тавн сав или тавн бортх (‘букв. пять посуд (бортх) ‒ кожаная фляга для хранения молочных напитков’), синонимы ‒ зәңг оруллһн (букв. ‘заносить весть’), әрк оруллһн (букв. ‘заносить калмыцкую молочную водку’). Сватовство является подготовительным и самым продолжительным по времени этапом, предшествующим церемонии бракосочетания. В этот период совершаются важные обрядовые действия, связанные с поиском и выбором невесты ‒ күүк хәәлһн (букв. ‘поиск девушки’), синоним ‒ хадмд хәәлһн ‘поиск сватов’[6]. С давних времен калмыки весьма скрупулезно относились к выбору сватов, тщательно рассматривая родословную до седьмого колена, во избежание родственных связей, т.к. данный фактор мог сказаться на здоровье будущего потомства.

Предпочтительней было выбирать невесту из отдаленных хотонов и улусов (калмыцких поселений, административно-территориальных единиц), представляющих собой этнические общности, несмотря на дополнительные трудности, связанные с дальней дорогой и т.д. Особое внимание уделялось выяснению обстоятельств, связанных с состоянием здоровья или физических и других недостатков самой невесты и ее прямых родственников, считалось, что наследственные болезни передаются по женской стороне. Следовательно, поиски подходящих сватов могли затянуться от одного до нескольких лет. После того как девушка выбрана, родителями жениха совершаются следующие этапы досвадебного обряда:

1. Күүк хәләлһн (букв. ‘смотрины невесты’), синоним ‒ күүк шинҗллһн (букв. ‘наблюдение за невестой’) ‒ данный обряд совершался скрытно, не раскрывая истинных намерений перед родственниками девушки.
2. Зәңг оруллһн (букв. ‘заносить весть’), синоним ‒ үг оруллһн (букв. ‘заносить слово’), по-другому обряд назывался нег сав (нег бортх) букв. ‘одна посуда (одна бортха)’ ‒ это первоначальный этап сватовства, для которой характерна иносказательность, поэтому в процессе беседы открыто о цели визита не заявлялось. Старшие в роду потенциальной невесты также в иносказательной манере могли отказаться от дальнейшего сватовства. В этом случае достаточно было не принять первую ритуальную рюмку с молочной водкой (сөң) из привезенной бортхи, что означало нежелательность дальнейших визитов. Если рюмка принималась, то совершалось ритуальное кропление ‒ цацл ‘подношение богам и духам предков’, то означало, что родственники невесты не против дальнейших обрядовых действий.

С этого момента и во все последующие посещения сваты везут гостинцы ‒ определенное количество молочной водки в кожаных флягах (в зависимости от этапа сватовства), сладости, борцоки, вареное мясо и т.п. Однако это еще не означало их полное согласие, на протяжении несколько этапов сватовства родители невесты еще раздумывали над ответом, принимая к сведению множество факторов, такие как родственные связи, благосостояние будущих сватов и т.д. При этом мнение и согласие девушки учитывалось редко.

3. Хойр сав (хойр бортх) букв. ‘две посуды (две бортхи)’ ‒ является вторым этапом сватовства, на котором сваты со стороны жениха, с прямым заявлением о цели визита, на котором родители невесты по традиции вновь уклонялись от прямого ответа.
4. Һурвн сав (һурвн бортх) букв. ‘три посуды (три бортхи)’ ‒ третий этап сватовства, на котором совершался обряд үгцлһн, үг авлһн ‘сговор, уговор’ или зөв авлһн (букв. ‘получение согласия’). На данном этапе родители невесты должны были дать согласие, после чего обговаривались сроки свадьбы, размер приданого невесты и т.д. После визита һурвн сав девушка считалась засватанной и называлась ‒ келсн күүкн (букв. ‘нареченная, невеста’).
5. Дөрвн сав (дөрвн бортх) букв. ‘четыре посуды (четыре бортхи)’ ‒ четвертый этап сватовства, на котором совершался обряд күрг үзүллһн ‘смотрины жениха’.
6. Тавн сав (тавн бортх) букв. ‘пять посуд (бортх)’ ‒ заключительный этап сватовства связан с подготовкой күүкнә өлг-эд (өв, инҗ) ‘приданого невесты’. Во время визита со стороны жениха привозились подарки в виде отрезов ткани, совершалось обрядовое действие эд-дер ишклһн (‘кройка и шитье одежды и постельных принадлежностей’). На данном этапе сватовства озвучивалась точная дата свадьбы. По традиции өдр үзүллһн ‘выбор благополучного дня’ родственники жениха обращались в хурул ‘буддийский храм’ к астрологу ‒ зурхач, который высчитывал и назначал наиболее благоприятный по лунному календарю день для совершения свадебной церемонии [5].

Также обговаривались все нерешенные ранее вопросы, относительно өлгц ‘нити или несколько отрезов ткани определенных родовых цветов жениха’ (обязательного атрибута свадебного ритуала, присутствующего в приданом невесты) и т.д. Уточнялось количество людей в свадебной делегации, угощений и подарков, привозимых женихом: әрк ‘калмыцкая молочная водка’, өмскүл ‘одежда или отрез ткани’, церемониально преподносимых в качестве подарков близким родственникам невесты и т.п. Обычно мужчинам дарилось захта хувцн (букв. ‘одежда с воротником’), женщинам предназначался эд ‘отрез ткани’.

ЛСГ, отражающая свадебные обряды в доме невесты

Традиционно свадебные торжества проходили в течение нескольких дней (2-3 дней), в основном из-за сложностей передвижения большой свадебной процессии на дальние расстояния. После захода солнца запрещалось пускаться в путь, поэтому зачастую свадебные делегации с обеих сторон оставались с ночевкой.

В назначенный день свадьбы, до приезда свадебной делегации со стороны жениха, в доме невесты начиналось празднование күүк идшүллһнә нәр ‘праздничное угощение невесты’. Первым обрядовым действием свадебного дня является хүрм тослһн ‘встреча свадебного кортежа’, когда со стороны невесты тосулын улс ‘встречающая делегация’ выезжает навстречу и с угощением встречает гостей. Свадебный кортеж, состоящий из хүрмин улс ‘свадебной делегации со стороны жениха’, допускался в дом невесты только после вестовой со стороны жениха с обязательным атрибутом свадебной церемонии цаһан идән ‘священный белый (кисломолочный) напиток’ [4].

Затем заносились подарки и угощения со стороны жениха, непременно из привезенных гостинцев делалось подношение божествам (дееҗ өрглһн), часть отдавалась подругам невесты – берәчүдин хөв ‘доля молодых невесток’. Традиционно свадебная делегация (хүрмин улс) состояла из мужчин, которую возглавлял ахлач ‘главный в делегации мужчина (из числа прямых родственников по отцу)’. Из женщин в делегацию входили эмгн ‘старуха (из числа старших по возрасту родственниц)’ и бер ‘невестка (из числа младших по возрасту родственниц)’. Все представители делегации выполняли определенные функции и во время свадебного пиршества старались «не ударить в грязь лицом», соревнуясь в красноречии и т.д.

Основной функцией свадебной делегации со стороны жениха являлось ритуальное действие күүк авлһн букв. ‘увоз невесты’, сопровождающееся важными особенностями. Так, еще до выезда свадебной делегации из дома жениха, назначался күүкнд һар күрх күн ‘человек, который первым прикоснется к невесте’ (определявшийся буддийским астрологом с учетом года рождения по калмыцкому календарю) при выводе ее из родительского дома. Данный свадебный обряд восходит к похоронно-погребальной обрядности калмыков ‒ проводов в последний путь, когда определялся человек определенного года рождения, который последним прикасался к покойнику перед выносом его из дома.

По старинному обычаю во время выноса приданого өлг-эд (өв, инҗ) авлһн родственники со стороны невесты совершали действие ‒ өв һарһҗах улсиг гүвддмн ‘символически наносили удары людям, выносившим приданое’ для предотвращения сглаза и зависти [3, С. 227]. Еще одним интересным свадебным действием является обряд күүк уулюлх (букв. ‘заставлять невесту плакать’), во время которого исполнялись специальные ритуальные ут дун ‘протяжные песни’.

Перед непосредственным увозом невесты из родительского дома совершался обряд дер хулдҗ авлһн ‘выкуп подушки’, подушка привезенная эмгн из делегации жениха (также обязательный ритуальный атрибут), заранее пряталась подругами невесты, которым и доставался выкуп (обычно деньги). Невесту увозили из дома в свадебном пологе с закрытым лицом (көшгәр хаалһн). К свадебной процессии присоединялись родственники невесты ‒ күргүлин улс ‘делегация сопровождающая невесту’.

Сразу после увоза невесты, ее родственниками, совершался обряд поклонения огню ‒ һал тәклһн ‘жертвоприношение духам огня, солнца, божеству Окон-Тенгри’ с просьбой нового и счастливого перерождения в ином мире (сравнимо с уходом человека из жизни). Данный ритуал имел очистительное свойство, означавшее, что девушка умерла в этой роду и должна переродиться в роду мужа [3, С. 9].

ЛСГ, отражающая свадебные обряды в доме жениха

Вслед за появлением свадебного кортежа с невестой на территории жениха, также проводилось ритуально-обрядовое действие һал тәклһн, связанное с появлением (рождением) нового человека, в этом случае обращались к духам и божествам с просьбой благополучия, плодородия и счастливой семейной жизни в новом роду [3, С. 9].

Основная задача, возложенная на свадебную делегацию со стороны жениха, выполнена после привоза невесты в дом жениха ‒ күүк буулһҗ авлһн (букв. ‘ссаживание невесты (с лошади)’. В доме жениха совершаются основные ритуально-обрядовые действия свадебной церемонии. Бер мөргүллһн ‘поклонение невесты’ духам предков (эк-эцкин сәкүснд), желтому солнцу (шар нарнд), огню и очагу (һал-һулмтд), большой берцовой кости с суставом (шаһа чимгнд), при проведении данного обряда старший из рода жениха символически пригибал голову невесты в поклоне, бросая при этом через нее кусочки жира в качестве подношения очагу и испрашивая у защиты, здоровья будущего потомства, крепости зарождающейся семьи.

В первую ночь в доме жениха проходило старинное ритуальное действие үс хуваллһн ‘разделение косы невесты’, во время которого волосы девушки, состоящей из одной косы (символ девичества), распускались и по прямому пробору заплетались в две косы (символ замужества), затем вдевались в шиврлг ‘чехлы для кос’. Так, невеста приобретала статус замужней женщины.

ЛСГ, отражающая послесвадебные обряды

Наутро после первой брачной ночи совершался обряд нер өглһн ‘имянаречение невесты’ (связан с обрядом рождения ребенка), т.к. по сути, в семье появляется новый человек, который имеет непосредственное отношение к продолжению рода. С момента обряда имянаречения происходил полный переход женщины в род мужа.

По традиции примерно через месяц после свадебной церемонии принято было встречать и потчевать гостей берин төркн ‘близкие родственники со стороны невестки’, которые впервые после отъезда дочери встречались ней уже в новом статусе.

Еще через некоторое время молодожены могли навестить родителей жены, данное действие называлось күүк гиичлүллһн ‘букв. гостевание дочери’ [5]. Отметим, что это скорее более поздний элемент свадебной обрядности, в более ранний период замужней женщине не принято было навещать или гостить у родителей, связано, скорее всего, с ритуально-обрядовыми действиями перехода из одного рода в другой.

Заключение

Таким образом, сакральный статус свадебного обряда, как важного жизненного цикла, воссоздает национальную обрядовую картину мира. В наши дни свадебная обрядность калмыков отражает традиционную форму брака по сватовству с адаптированными в поликультурном пространстве ритуальными церемониями, хотя и в довольно трансформированном и усеченном виде. Рассмотренная нами свадебная лексика, в целом сохраняет устойчивую позицию в калмыцком языке и носит общемонгольский характер. Наглядно демонстрируется большое количество словообразовательных синонимов, несмотря на то, что на сегодняшний день лексический состав неизбежно подвергается видоизменениям под влиянием различных лингвистических и внелингвистических (экстралингвистических) факторов.

Финансирование Исследование выполнено при финансовой поддержке гранта РФФИ в рамках научного проекта № 19-012-00531_А «Лексика материальной культуры калмыцкого языка: опыт этнолингвистического исследования».	Funding The research was carried out with the financial support of the RFBR grant within the framework of the scientific project No. 19-012-00531_A «The vocabulary of the material culture of the Kalmyk language: the experience of ethnolinguistic research».
Конфликт интересов Не указан.	Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Батмаев М.М. Семья и брак в традициях калмыков / М.М. Батмаев. –Элиста: Издательство «Герел», 2008. – 256 с.
2. Калмыцко-русский словарь / Б.Д. Муниев. – М.: Издательство «Русский мир», 1977. – 760 с.
3. Ользеева С.З. Калмыцкие народные традиции. / С.З. Ользеева. –Элиста: ЗАОр «НПП «Джангар», 2007. – 480 с.
4. Омакаева Э.У. Свадебная терминология в калмыцком фольклорном и литературном дискурсе / Э.У. Омакаева, А. Алимаа, Е. П. Худогулова // Язык и культура как национальное достояние в поликультурной среде: Материалы Международной научно-практической конференции. – Владикавказ: СевКавГМИ., 2021. – С. 124–131.
5. Очирова Н.Ч. Лексико-стилистические особенности языка художественных произведений К. Эрендженова: дис. … канд. филол. наук: 10.02.22: защищена 21.01.2012: утв. 11.03.2013 / Очирова Нюдля Четыровна. – Элиста, 2012.– 197 с.
6. Очирова Н.Ч. Лексика свадебных обрядов в калмыцком языке (на материале произведений К. Эрендженова) / Н.Ч. Очирова // Молодежь и наука: третье тысячелетие: Материалы II республиканской научно-практической конференции. – Элиста: Издательство «Джангар», 2006. – С. 63–68.
7. Пюрбеев Г.Ц. Эпос «Джангар»: культура и язык. (Этнолингвистические этюды) / Г.Ц. Пюрбеев – Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1993. – 127 с.
8. Хабунова Е.Э. Калмыцкая свадебная обрядовая поэзия / Е.Э. Хабунова. – Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1998. – 224 с.
9. Шалхаков Д.Д. Семья и брак у калмыков (XIX–начало XX в.) / Д.Д. Шалхаков // Историко-этнографическое исследование. – Элиста: Издательство КНИИФЭ, 1982. – 86 с.
10. Шараева Т.И. «И откуда Ваши сваты?» (реалии и ментальные образы пространства в свадебном обряде калмыков) / Т. И. Шараева // Новые исследования Тувы. – 2019. – №3. – С. 136–147.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Batmaev M. M. Sem'ya i brak v tradiciyah kalmykov [Family and marriage in the traditions of the Kalmyks] / M. Batmaev. – Elista: Gerel, 2008. – 256 p. [in Russian]
2. Kalmycko-russkij slovar [Kalmyk-Russian dictionary] / B. D. Muniev. – M.: Russkij mir, 1977. – 760 p. [in Russian]
3. Olzeeva S. Z. Kalmyckie narodnye tradicii [Kalmyk folk traditions] / S. Z. Olzeeva. – Elista: ZAOr «NPP «Dzhangar», 2007. – 480 p. [in Russian]
4. Omakaeva E. U. Svadebnaya terminologiya v kalmyckom folklornom i literaturnom diskurse [Wedding terminology in Kalmyk folklore and literary discourse] / E. U. Omakaeva, A. Alimaa, E. P. Hudogulova // Yazyk i kultura kak nacionalnoe dostoyanie v polikulturnoj srede: Materialy Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. [Language and culture as a national treasure in a multicultural environment: Materials of the International Scientific and Practical Conference]. – Vladikavkaz: SevKavGMI., 2021. – P. 124–131. [in Russian]
5. Ochirova N. Ch. Leksiko-stilisticheskie osobennosti yazyka hudozhestvennyh proizvedenij K. Erendzhenova [Lexico-stylistic features of the language of K. Erendzhenov's works] : dis. … of PhD in Philology: 10.02.22: defense of the thesis 21.01.2012: approved 11.03.2013 / Ochirova Nyudlya Chetyrovna. – Elista, 2012. – 197 p. [in Russian]
6. Ochirova N. Ch. Leksika svadebnyh obryadov v kalmyckom yazyke (na materiale proizvedenij K. Erendzhenova) [The vocabulary of wedding ceremonies in the Kalmyk language (based on the works of K. Erendzhenov)] / N. Ch. Ochirova // Molodezh i nauka: trete tysyacheletie: Materialy II respublikanskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. [Youth and Science: the Third Millennium: Materials of the II Republican Scientific and Practical Conference] – Elista: Dzhangar, 2006. – 63–68. [in Russian]
7. Pyurbeev G. C. Epos «Dzhangar»: kultura i yazyk. (Etnolingvisticheskie etyudy) [Epic "Dzhangar": culture and language. (Ethnolinguistic studies)] / G. C. Pyurbeev – Elista: Kalmyckoe Publishing house, 1993. – 127 p. [in Russian]
8. Habunova E. E. Kalmyckaya svadebnaya obryadovaya poeziya [Kalmyk wedding ritual poetry] / E. E. Habunova. – Elista: Kalmyck Publishing house, 1998. – 224 p. [in Russian]
9. Shalhakov D. D. Sem'ya i brak u kalmykov (XIX–nachalo XX v.) [Family and marriage among Kalmyks (XIX – early XX centuries)] / D. D. Shalhakov // Istoriko-etnograficheskoe issledovanie [Historical and ethnographic research]. – Elista: Publishing house KNIIFE, 1982. – 86 p. [in Russian]
10. Sharaeva T. I. «I otkuda Vashi svaty?» (realii i mentalnye obrazy prostranstva v svadebnom obryade kalmykov) ["And where are your matchmakers from?" (realities and mental images of space in the wedding ceremony of Kalmyks)] / I. Sharaeva // Novye issledovaniya Tuvy [New studies of Tuva]. – 2019. – №3. – P. 136–147. [in Russian]