К ПРОБЛЕМЕ ИДЕЙНО-ТЕМАТИЧЕСКОГО СВОЕОБРАЗИЯ: СТИХОТВОРЕНИЯ И.А. БУНИНА 1887–1891 ГГ.

Жаплова Т.М.

Доктор филологических наук, профессор кафедры периодической печати и теории журналистики, Оренбургский государственный университет

К ПРОБЛЕМЕ ИДЕЙНО-ТЕМАТИЧЕСКОГО СВОЕОБРАЗИЯ: СТИХОТВОРЕНИЯ И.А. БУНИНА 1887–1891 ГГ.

Аннотация

В статье рассматривается идейно-тематическое своеобразие первого сборника стихотворений И.А. Бунина. Внимание акцентируется на проблематике, характерной для поэтического дебюта Бунина, изучаются поэтические приемы, выявившие традиционные и новаторские приемы Бунина-поэта в ранний период творчества.

Ключевые слова: традиция, новаторство, мотив, пейзаж, антитеза, город, усадьба.

Keywords: tradition, innovation, motive, landscape, antithesis, town, homestead.

2010-й год для подлинных любителей русской литературы должен был стать «знаковым», поскольку предполагалось широкое освещение и масштабное проведение 140-летия со дня рождения И.А. Бунина, однако, как нередко бывает, ожидания не оправдались. Так называемые «юбилейные» материалы оказались чрезвычайно лаконичными, на редкость информативными, сведенными к масштабам заметки или информационной статьи-отчета. Такое положение дел, к сожалению, в буниноведении не редкость.

В 1956 году, предваряя небольшой вступительной статьей очередной сборник серии «Библиотека поэта», А.К. Тарасенков заметил, что ценность публикации заключается главным образом в открытии читателю имени нового поэта – Ивана Бунина. Книга эта действительно стала одним из первых этапов в освоении малоизвестного наследия поэта рубежа ХIХ–ХХ веков, но формированию представления о лирике Бунина способствовала мало. Приметами, отличающими тексты от более ранних образцов реалистической поэзии, стали для исследователей, с одной стороны, «интерес к жизни простых людей, их труду и любви», а с другой – как это было названо – остаточная «барская неврастения» автора [1, 3].

Разумеется, литературоведы 1960-х годов иначе и не могли интерпретировать лирику идейно чуждого автора – дворянина, однако во многом читателю начала ХХI века прояснить ситуацию помогают статьи критиков — современников поэта, неизменно реагировавших на появление новых сборников его стихов в России и за рубежом. Заметно, что каждая следующая книга вызывала размышления критиков о верности автора единым образам, темам, мотивам и о том, какую нишу занимает Бунин — выразитель интересов старой России.

Ныне принято связывать с его творчеством уже не только пейзажные стихи, но и религиозно-философские, историко-мифологические, ориентальные, фольклорные, эротические. С другой стороны, за последние десятилетия благодаря разысканиям в архивах России и Зарубежья существенно пополнился и сам массив стихотворных текстов Бунина, свидетельствующих о постоянстве автора, творческий путь которого не был подвержен столь резким качественным изменениям, как путь того же Бунина-прозаика.

В последнее десятилетие в исследовательской литературе отчетливо проявляется интерес к проблеме традиций и новаторства в поэзии и прозе Бунина, варьируется положение о том, насколько зависимо все, им созданное, от предшествующей литературы. В поисках основы его образности ученые вспоминают примеры из русской языческой и православной, ветхозаветной, индийско-буддистской, арабско-мусульманской, античной культуры.

Внимание современников поэта привлек уже первый сборник его лирики ("Стихотворения 1887-1891 гг."), опубликованный в типографии газеты "Орловский вестник". Читатель будто заново открыл для себя полузабытый мир русской природы, воссозданный в традициях Никитина, Кольцова, Полонского, Фета, а также Пушкина, которому Бунин старательно подражал даже в почерке. Сугубо пейзажная лирика в юношеских стихах поэта, разумеется, преобладала. В стихотворениях: "Не пугай меня грозою", "В темнеющих полях, как в безграничном море...", "Затишье", "Октябрьский рассвет", "Какая теплая и темная заря!" заметно стремление лирического героя передать многообразие состояний природного цикла, подробно остановиться на мельчайших, но таких знакомых каждому, деталях сезонного и суточного времени. Дробной, будто составленной из мельчайших подробностей, выглядит картина природы, омытой освежающим ливнем:

Как дымкой даль полей закрыв на полчаса,

Прошел внезапный дождь косыми полосами –

И снова глубоко синеют небеса

Над освеженными лесами.

Тепло и влажный блеск. Запахли медом ржи,

На солнце бархатом пшеницы отливают, И в зелени ветвей, в березах у межи,

Беспечно иволги болтают.

("Как дымкой даль полей закрыв на полчаса...")1

Нарочито приглушенные тона сопровождают описания таинственных закатов, каждый раз по-новому преображающих знакомые окрестности и обостряющих способности лирического героя видеть, слышать, чувствовать жизнь природы:

В темнеющих полях, как в безграничном море,

Померк и потонул зари печальный свет –

И мягко мрак ночной плывет в степном просторе

Немой заре вослед.

Лишь суслики во ржи скликаются свистками,

Иль по меже тушкан, таинственно, как дух,

Несется быстрыми, неслышными прыжками

И пропадает вдруг...

("В темнеющих поля, как в безграничном море...")

Основной мотив ранней пейзажной лирики – осеннее увядание природы, поэтизация слишком ранних и потому всегда неожиданных в своей стремительности закатов и запоздалых рассветов, лишь растворяющих ночное небо в серой дымке ("Затишье", "Октябрьский рассвет"). Однако при кажущейся традиционности, пейзажи Бунина привлекают и определенной новизной решения: его лирический герой уверен в необходимости сезонных перемен в природе, он немногословен и эмоционален одновременно, предлагая свое видение изменяющихся окрестностей.

Наряду с лирикой природы первый сборник стихотворений Бунина вместил в себя и образцы лирики философской. Герой уже многое повидал и пережил, его биография в каждом конкретном стихотворении преподносится так, что у читателя не возникает сомнений: за редкие минуты счастья он расплачивается долгими периодами ожидания и тоски. Так возникают характерные для поэзии и прозы Бунина мотивы "счастья" – "страдания", "счастья" – "утраты":

Мне вспоминается былое счастье,

Былые дни... Но мне не жаль былого:

Я не грущу, как прежде, о былом,–

Оно живет в моем безмолвном сердце,

А мир везде исполнен красоты.

Мне в нем теперь все дорого и близко...

("В степи")

С неожиданной для молодого поэта убежденностью Бунин стремится донести мысль о том, что он кровно связан с Россией, родиной, она – его счастье и боль, мечта и реальность, зачастую весьма неприглядная. Мотив возвращения домой развивается в исповедальных монологах лирического героя, готового и радоваться и страдать вместе с родиной, открывшего в себе способность принимать все, что ниспошлет судьба ему, сыну неспокойного века:

Но я люблю, кочующие птицы,

Родные степи. Бедные селенья –

Моя отчизна; я вернулся к ней,

Усталый от скитаний одиноких,

И понял красоту в ее печали

И счастие в печальной красоте.

(Там же)

Мотив возвращения в ранней лирике Бунина тесно сопрягается с мотивом странствования, уводящего русского человека от реалий, подлинно дорогих его сердцу, в погоню за несбыточными мечтами, ложными кумирами и ценностями. Нередко поэт прибегает к антитезе "город" – "поместье", противопоставляя подлинных патриотов людям, "потерявшим" себя в городе, слишком скоро утратившим привязанности, искренность в проявлении чувств, стыдящимся своего происхождения, своей родни, своей родины. В лирическом послании "Родине" поэт проводит сравнение такой "простой" Родины и матери героя – "усталой, робкой и печальной", которых он одинаково стыдится, оказавшись в кругу городских прожигателей жизни:

Они глумятся над тобою,

Они, о, родина, корят

Тебя твоею простотою,

Убогим видом черных хат...

Так сын, спокойный и нахальный,

Стыдится матери своей –

Усталой, робкой и печальной

Средь городских его друзей...

("Родине")

Персонаж Бунина всегда одинокий странник: в родном доме он не смеет раскрыться перед близкими по крови и одновременно далекими по духу людьми, от них он стремится уйти в просторы полей и лесов, в угодьях же он оказывается один на один с природой, часто суровой и неласковой:

Вверху идет холодный шум,

Внизу молчанье увяданья...

Вся молодость моя – скитанья

Да радость одиноких дум!

("Седое небо надо мной...")

В первый сборник стихотворений Бунина проникают и религиозные мотивы: его лирический герой в особенно сложные периоды жизни обращается за помощью и благословением к Богу и Богородице, Ангелу-хранителю. Испытывая религиозный экстаз, персонаж слышит голос Всевышнего в звуках церковного органа ("Под орган душа тоскует..."), в звоне колокола и стройном хоре певчих в костеле ("В костеле"), в песне ребенка ("Ангел"). Даже в этих стихотворениях Бунин-поэт призывает силы небесные обратить свой взор на землю, "малую родину", природу и "маленького человека", даровав всему счастье "правды и любви".

Литература

1. Тарасенков А.К. Поэзия Ивана Бунина//Иван Бунин. Стихотворения. 2-е изд. – Л., 1956. С. 3.