ГРАММАТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ ЧИСЛА В АНГЛИЙСКОМ И АДЫГЕЙСКОМ ЯЗЫКАХ

ГРАММАТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ ЧИСЛА В АНГЛИЙСКОМ И АДЫГЕЙСКОМ ЯЗЫКАХ

Научная статья

Ягумова Н.Ш.¹, Берестнева А.В.^2, *, Мироненко С.А.³

² ORCID: 0000-0002-8302-7377;

^{1, 2, 3} Адыгейский государственный университет, Майкоп, Россия

* Корреспондирующий автор (beralex777[at]rambler.ru)

Аннотация

Данная работа посвящена сравнительно-сопоставительному анализу категории числа имен существительных в английском и адыгейском языках как средству отражения когнитивной картины мира в сознании носителей сравниваемых языков. В статье рассмотрена грамматическая категория числа имен существительных, которая репрезентируется бинарной оппозицией единственного и множественного числа в английском и адыгейском языках и их способы образования. В работе представлен сопоставительный анализ показателей множественности имен существительных, а также субкатегории собирательности разноструктурных языков, относящихся к различным языковым семьям.

Ключевые слова: категория числа, сопоставительный анализ, бинарная оппозиция, флективный строй, агглютинативные характеристики, собирательные существительные.

GRAMMATICAL CATEGORY OF NUMBER IN THE ENGLISH AND ADYGHE LANGUAGES

Research article

Yagumova N.Sh. ¹, Berestneva A.V.^2, *, Mironenko S.A.³

² ORCID: 0000-0002-8302-7377;

^{1, 2, 3} Adyghe State University, Maykop, Russia

* Corresponding author (beralex777[at]rambler.ru)

Abstract

The current article features a comparative analysis of the category of the number of nouns in the English and Adyghe languages as a means of reflecting the cognitive worldview in the minds of speakers of the compared languages. The authors examine the grammatical category of number, which is represented by the binary opposition of the singular and plural in the English and Adyghe languages, and its methods of formation. The article presents a comparative analysis of the indicators of the plurality of nouns, as well as the subcategory of the collectivity of different structural languages belonging to different language families.

Keywords: number category, comparative analysis, binary opposition, inflectional structure, agglutinative characteristics, collective nouns.

Введение

Современные тенденции развития науки о языке характеризуются проявлением интереса к типологическим исследованиям в связи с успехами структурной лингвистики в создании универсальных методов лингвистического анализа с одной стороны, и с насущными проблемами практики обучения языка и перевода с другой.

Одной из актуальных проблем в современной лингвистике является проблема сравнительно-сопоставительного изучения как родственных, так и генетически отдаленных друг от друга языков. «Даже близкородственные языки имеют глубокие индивидуальные различия в своей структуре» - писал известный лингвист В. Д. Аракин [1, С. 27].

Мысль о применении сравнения к неродственным языкам была высказана В.А. Богородицким в «Курсе сравнительной грамматики индоевропейских языков». Сравнение может быть не только генетическим или основанным на родстве языков, но также аналогическим, то есть можно сравнивать однородные явления и в языках неродственных [2, С. 87].

Сопоставительный метод, являясь средством изучения современного состояния языков, ставит своей целью установление типологического сходства разноструктурных языков, независимо от их происхождения. Всякая единица сопоставления должна сочетать в себе как общее, так и частное. Наконец, единица сопоставления должна охватывать целый класс однородных в грамматическом отношении слов. Такой единицей может служить грамматическая категория, одна из важнейших и наиболее изученных типов языковых категорий.

«Языковая категория – в широком смысле – любая группа языковых элементов, выделяемая на основании какого-либо общего свойства; в строгом смысле – некоторый признак, который лежит в основе разбиения обширной совокупности однородных языковых единиц на ограниченное число непересекающихся классов, члены которых характеризуются одним значением данного признака» [3, С. 215].

Грамматическая категория числа относится к разряду имманентных категорий, поскольку концепт «число», или «количество» относится к базовым концептам, составляющим концептуальную структурирующую систему языка и находящих грамматическое выражение во всех или большинстве языков.

Предметом рассмотрения в данной статье является грамматическая категория числа в английском и адыгейском языках. В современной лингвистической литературе грамматическая категория определяется как система «противопоставленных друг другу рядов грамматических форм с однородными значениями» [11, С. 115], то есть основным признаком структуры грамматической категории признается оппозиция.

Морфологическая дистрибуция категории числа отличается многообразием средств вербализации данной категории в разноструктурных языках, а также разной организацией грамматической структуры: синтетизм, аналитизм, префиксация, суффиксация, внешняя и внутренняя флексии.

Целью исследования в работе является сопоставительный анализ показателей множественного числа имен существительных разноструктурных языков и субкатегории собирательности, принадлежащих к различным языковым семьям: английский к индоевропейским языкам, германской группе, а адыгейский язык к иберийско-кавказским языкам, абхазско-адыгской группе.

Основные результаты

Обратимся к универсальным способам выражения единичности и множественности в данных языках. Категория числа, отражающая количественные отношения между реальными предметами, прежде всего, привязана к имени существительному. Она закономерно затрагивает все основные разделы языковой структуры, а именно словарный состав, словообразование, морфологию и синтаксис.

Примечательно, что грамматическая категория числа в современном английском и адыгейском языках репрезентируется оппозицией единственного и множественного числа. В связи с этим следует отметить, что семантически грамматическая категория числа в данных языках очень близка: форма единственного числа указывает на то, что обозначаемый предмет представлен единично, а форма множественного числа определяет множество предмет.

В английском языке категория числа передается семами единичности и множественности, находящими своё выражение в формах единственного и множественного числа. Сема единичности в английском языке представлена только нулевой морфемой, например: bed, glass, toy.

В английском языке выявлены следующие способы образования форм множественного числа имен существительных: формальным показателем множественного числа является морфема –(e)s, которая присоединяется к основе существительного, например: -s/es: plan – plans ‘планы’, brush — brushes, ‘щетки ’; -en: ox – oxen ‘быки’, child – children ‘дети’; в заимствованных словах: -a: datum – data ‘исходные величины’ (греческое заимствование); curriculum – curricula «расписание – расписания») (латинское заимствование); -i: cactus – cacti ‘кактусы’; stimulus-stimuli «стимулы» (латинское заимствование); -ae: antenna –antennae «антенна» (латинское заимствование); x: bureau – bureaux ‘бюро’ (французское заимствование) и т. д.).

Следует отметить, что, несмотря на внешний флективный строй, английский язык имеет агглютинативные характеристики. Как отмечает И. В. Шапошникова, «… у немногочисленных продуктивных словоизменительных суффиксов в современном английском языке просматривается агглютинативная техника в противовес распространенной во флективном древнеанглийском языке фузионной» [15, С. 27].

Отдельную группу в английском языке составляют слова с чередованием внутренней флексии. В пользу этого говорят следующие примеры: goose – geese ‘гуси’, louse – lice‘вши’ и т.д.

В английском языке имеет место аналитизм, проявляющийся в единичности, индексируемой неопределенным артиклем –a, например: a bag‘ сумка- одна сумка’, a toy «игрушка – одна игрушка» и т.д. Более того, числа в английском языке также могут быть представлены супплетивными формами: man «человек» – ‘people’ «люди» и т. д.). Наблюдаются существительные с омонимичными формами единственного и множественного числа: ‘one fish – five fish’ «одна рыба – пять рыб».

Следует отметить существование в английском языке значительной группы существительных, у которых представлена только сема множественности, которая репрезентируется соответствующими морфемами числа и в формах согласования прилагательных, глаголов и местоимений. Это, прежде всего, существительные, обозначающие парные или составные предметы:

– scissors «ножницы»;

– glasses «очки»;

– trousers «брюки».

Часть таких существительных не совпадает, и в одном языке имеются существительные, в которых представлена только сема множественности, а в другом – существительные, в которых наблюдается противопоставление: сема единичность – множественность.

Что касается сложных слов, схема образования множественного числа немного другая. Как правило, окончание –s добавляется к главному слову: editor-in-chief «главный редактор» – editors-in-chief – «главные редакторы».

В случае отсутствия именной части в сложном слове, окончание –s добавляется в конце слова: forget-me-not «незабудка» – forget-me-nots– «незабудки».

В адыгейском языке, как и в английском языке, выражение количественности опирается на грамматическую категорию числа, в первую очередь имен существительных. Однако парадигма категории числа довольно своеобразна и обслуживает не только разные части речи, но и разные грамматические группировки слов внутри одной и той же части речи. При этом обнаруживаются порой больше общих черт сходства в разных частях речи, нежели в разных грамматических состояниях слов внутри одной части речи.

В адыгейском языке составляющими элементами категории числа в системе субъектно-объектных имен служит оппозиция единичности – множественности. Категория числа – это структурный признак именных и глагольных слов, но числовые противопоставления присущи не всем словам, входящим в эти классы.

По наличию или отсутствию числовых корреляций именные слова делятся на две группы:

1) Имена, характеризуемые числовыми корреляциями. Такие имена в единственном числе оформляются нулевым показателем единичности, а во множественном числе – показателем множественности –хэ: джанэ «платье» джанэ-хэ-р «платья», пчэны «коза» пчэн -хэ-р «козы», пшъашъэ «девушкаа» пшъашъэ-хэ-р «девушки» и т.д. Вместе с тем, подобные имена в предикативном состоянии индексируются тем же суффиксом, но без огласовки: джанэ-х «платья», пчэны-х «козы» пшъашъэ-х «девушки» и т.п.

2) Имена, не имеющие числовых противопоставлений, т.е. существительные, имеющие форму только единственного числа (singularia tantum). К ним относятся:

а) слова, называющие небесные светила: тыгъэ «солнце», мазэ «луна»;

б) слово, называющую видимую над землей атмосферу: уашъо «небо»;

в) слова, указывающие на стороны света: къыблэ «юг», темыр «север», тыгъэкъокlыпl «восток», тыгъэкъохьапl «запад».

В адыгейском языке имеют место имена, не входящие в указанные группы, но используемые в контексте речи преимущественно в том или ином числе. Их соответственно можно условно выделить:

1) имена, употребляющиеся преимущественно в единственном числе. К ним относятся:

а) вещественные имена: щатэ «сметана», тхъу «масло», щыгъу «соль», шъоу «мед», шъоущыгъу «сахар», и т.п.

б) абстрактные имена: жъалымыгъэ «жестокость», пэгагъ «гордость», лlыгъэ «мужество», гъаблэ «голод», фабэ «тепло», гукъау «горе», гушIагъо «радость» и т.д.

Предикативные имена маркируются в единственном числе нулевым суффиксом, а во множественном числе – положительным суффиксом –х, ср.: кlалэ «мальчик, юноша» - кlалэ-х «мальчики, юноши», чъыгы «дерево» - чъыгы-х «деревья».

Таким образом, категория числа в системе предикативных имен и глагола может быть классифицирована как словоизменительная грамматическая категория.

Числовые формы предикативных имен и глагола в адыгейском языке фиксируют синтаксические свойства слов, отражающие виды их связей с другими словами в контексте речи и, следовательно, являются формами согласования.

Во многих языках функции грамматического числа далеко не исчерпываются выражением количественных отношений между предметами и явлениями действительности. В сферу грамматических форм числа вовлечены не только наименования исчисляемых предметов, но также обозначения таких понятий как «собирательность», «абстрактность», «вещественность».

3) Имена, имеющие форму только мн.ч. (pluralia tantum).

В лингвистической литературе существуют разные точки зрения, касающиеся категории числа имен существительных, лишенных коррелятивной пары, в том числе и собирательных, Часть лингвистов рассматривают слова, не вступающие в бинарные противопоставления, вне грамматической категории числа. По словам А. А. Реформатского, «Особенность существительных singularia и pluralia tantum состоит в том, что они стоят вне грамматической категории числа, поскольку у этих существительных нет противопоставления двух форм». В данном случае он утверждает: «Нет числового противопоставления двух форм, нет и категории числа как несинтаксической категории» [12, С. 391]. В данном случае он рассматривает эти группы существительных как аномалии в грамматической системе языка, мотивируя это тем, что «нормальным» существительным присуща данная категория – противопоставление ед. и мн.ч. Другие лингвисты считают, что отсутствие одной из форм числа не может свидетельствовать об отсутствии у существительных категории числа вообще.

Как отмечает В.И. Дегтярев, универсальный характер категории собирательности строится не на оппозиции один предмет – много предметов, а на оппозиции один предмет – совокупность предметов [6, С. 23].

Собирательные существительные в английском языке (Collective Nouns) как и в других языках относятся к группам людей, животных или вещей, и рассматривают группу как отдельную единицу. Ниже даются примеры собирательных существительных – людей, работающих или живущих вместе, связанных одинаковыми функциями, целями или интересами, находящихся в одном и том же месте или равны по статусу, а примеры также вещей и животных: army «армия», council «совет», jury «жюри», university «университет», enemy «противник», family «семья», crowd «толпа»; machinery «машинное оборудование», furniture» мебель; herd «стадо», flock «стая», swarm «рой», cattle «скот» и др.

Между тем, в адыгейском языке существительные pluralia tantum несколько отличаются от традиционных представлений, которые сложились о существительных такой группы в английском языке. В силу этого, в отношении существительных pluralia tantum в адыговедении встает вопрос: причислять ли к именам существительным указанной группы только те, существительные, которые всегда имеют форму мн. ч., или те, которые имеют названную форму только в определенном положении. Данная проблема объясняется тем, что адыгейский язык характеризуются слабой выраженностью противопоставления по числу имен существительных. Кроме этого, в адыгейском языке мало таких существительных, которые не могли бы иметь форму ед. ч.

В адыгейском языке отсутствуют существительные pluralia tantum подобно английским scissors «ножницы», glasses «очки», trousers «брюки». Но имеются такие, которые употребляются только в форме мн. ч. в определенном окружении, определенной позиции [9, С. 23]. З.И. Керашева и М.А. Кумахов рассматривают в адыгейском языке такие имена pluralia tantum, как слова с префиксальной морфемой зэ- зэныбджэгъухэр, зэшъэогъухэр «друзья», «товарищи», зэгъунэгъухэр «соседи» [10, С. 1070].

В целом, помимо названных существительных, в адыгейском языке можно отметить и другие группы слов, которые преимущественно употребляются в форме мн. ч. К ним следует отнести редуплицированные имена: л1ыжъ-ныожъхэр «пожилые», букв.: «старик-старухи», к1элэ-гъуалэхэр «молодежь», букв.: «парни, ребята» и парные слова: шъуз-к1алэхэр «семья», букв. «жена-дети», пщы-оркъхэр «князья-орки», букв.: «князь-орки», которые обозначают собирательную множественность.

Кроме значения множественности в собирательных существительных присутствует и различие. Это объясняется тем, что собирательное мн. ч. – это не набор одинаковых предметов, а совокупность похожих чем-то предметов, объединенных по какому-то общему признаку, и, в тоже время, чем-то различающихся. В основе общего признака может лежать: возраст, социальное положение, черты характера, повадки, внешний вид и т. д. Лексическое значение формы простого мн. ч. конкретного существительного (кlалэхэр «ребята») и значение формы мн. ч. редуплицированного или парного слова с собирательным значением (кlэлэ-гъуалэхэр «молодежь», букв.: «парни, ребята и прочие, подобные им», не одно и то же. Компоненты сложных слов в отдельности образуют коррелятивный ряд ед. и мн. ч. (если значения компонентов ясны): пщы «князь» – пщыхэр «князья», оркъ «орк» – оркъхэр «орки»; л1ыжъы «старик», ныожъы «старуха», но образованные от них парные и редуплицированные слова пщы-оркъхэр «князья-орки», л1ыжъ-ныожъхэр «пожилые», букв.: «старик-старухи» обычно ставятся в форме мн. ч. и не образуют коррелятивного ряда (особенно при динамических глаголах). При этом они оформляются как одно морфологическое целое, при котором показатели числа и падежа присоединяются к последнему компоненту. Особое место в функционировании категории числа имеют имена существительные анумеральной семантики. К этой группе можно отнести собирательные, вещественные, затем слова, которые не изменяются по числам, но репрезентируют себя в числе – singularia tantum и pluralia tantum.

Собирательные имена существительных в английском языке большей частью употребляются в форме ед.ч. В адыгейском языке они имеют форму мн.ч., однако возможно их употребление в ед.ч. с дополнительным значением обобщенности.

И в том, и в другом языках абстрактные имена могут приобретать качество конкретности и наоборот, это происходит в свете развития абстрактных существительных на универсальном уровне; абстрактные имена употребляются преимущественно в ед.ч.

Бесспорно языковое значение собирательности, поскольку оно обусловлено общими свойствами человеческого мышления, присуще как английскому, так и адыгейскому языку, независимо от их типологических различий.

Собирательные имена в английском языке употребляются либо в ед.ч. со значением единства, либо в ед.ч. со значением единства и множества, либо представлены оппозицией ед.ч./ мн.ч.

В адыгейском языке, в отличие от английского языка, к словам, которые преимущественно употребляются в форме мн. ч. относятся редуплицированные и парные слова, которые обозначают собирательную множественность.

В целом, интернумеральные понятия как «собирательность», «абстрактность» и «вещественность» еще крепче связывают грамматику и лексику. Так, по В.В. Виноградову, «категория числа имен существительных представляет собой сложный предметно-смысловой узел, в котором сплетаются разнообразные грамматические и лексико-семантические особенности существительных» [5, С. 140].

В этом плане следует заметить, что потребность языковыми средствами выразить единичность или неединичность в данных языках универсальна, при этом, каждый язык имеет свои лингвистические средства выражения категории числа.

Заключение

Таким образом, проведенное исследование выявило общие и частные свойства грамматической категории числа имен существительных в сопоставляемых языках.

Грамматическая категория числа в английском и адыгейском языках является универсальной и индексируется оппозицией форм единственного и множественного числа имен существительных. И в одном и другом языке имена, характеризуемые числовыми корреляциями в единственном числе, оформляются нулевым показателем единичности, а во множественном числе – показателем множественности. При этом основа слов остается неизменной, окончания, в основном, агглютинативно присоединяются, не изменяя фонетического облика основы. Это говорит в пользу того, что в сопоставляемых языках, при образовании мн.ч., присутствуют агглютинативные характеристики со слабо выраженными флективными чертами в английском языке и с флективностью, широко представленной в адыгейском языке.

В отличие от адыгейского языка, в английском языке существует мн.ч. внутреннего образования, которое характеризуется изменением внутренней флексии.

В сопоставляемых языках абстрактные имена могут приобретать качество конкретности и наоборот. Это происходит в свете развития абстрактных существительных на универсальном уровне; абстрактные имена употребляются преимущественно в ед.ч.

Языковое значение собирательности, поскольку оно обусловлено общими свойствами человеческого мышления, присуще как английскому, так и адыгейскому, независимо от их типологических различий.

Следует признать, что проведенный анализ грамматической категории числа имен существительных в двух разносистемных языках как английский и адыгейский постулирует уникальность каждого языка, позволяет по-новому взглянуть на природу грамматической категории и выявить интересные культурно-национальные особенности двух народов, воплощающие в себе историческую культуру, мышление и сознание народа.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Аракин, В.Д. Типология языков и проблема методического прогнозирования / В.Д. Аракин. М.: Высшая школа, 1989.  ̶ 158с.
2. Богородицкий, В.А. Курс сравнительной грамматики индоевропейских языков / В.А. Богородицкий. ̶ Казань, 1980 . ̶ 87с.
3. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая // Пер. с англ. А.Д. Шмелева. М., 1999. ̶ 685 с.
4. Вежбицкая, А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики / А. Вежбицкая // Пер. с англ. А.Д. Шмелева. – М., 2001. – 272с.
5. Виноградов, В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов – 2-е изд. – М., 1972 – 140 с.
6. Дегтярев, В. И. Категория числа в славянских языках / В. И. Дегтярев – Ростов н/Д : Рост. гос. ун-т, 1982. ̶ 320 с.
7. Есперсен, О. Философия грамматики / О. Есперсен. ̶ М.: Изд-во иностранной литературы, 1958. ̶ 400 с.
8. Кумахов, М.А. Морфология адыгских языков. Синхронно-диахронная характеристика. I. Введение, структура слова, словообразование частей речи / М.А. Кумахов – Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное изд., 1964. – 272 с.
9. Кумахов, М.А. Словоизменение адыгских языков / М.А. Кумахов – М.: Наука, 1971. ̶ 23 с.
10. Керашева, З.И. Краткий грамматический очерк адыгейского языка // Русско- адыгейский словарь. / З.И. Керашева. ̶ М.: Изд-во иностран. и нац. словарей, 1960. ̶ 1070 с.
11. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. В. Ярцева. 2-е изд., дополнен. М.: Большая российская энциклопедия, 2002.- 115 c.
12. Реформатский, А.А. Число и грамматика // Вопросы грамматики: сб. ст. к 75-летию акад. И. И. Мещанинова. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. ̶ С. 372- 400.
13. Рогава, Г. В. Грамматика адыгейского языка / Г.В. Рогава, З.И. Керашева. ̶ Краснодар, Майкоп: Краснодарское книжное издательство1966. ̶ 462с.
14. Тутаришева, М. К. Категория числа именных частей речи в адыгских языках / М. К. Тутаришева. - Майкоп : Аякс, 2005. - 157 с.
15. Шапошникова, И. В. История английского языка: учебное пособие. 2-е изд., стереотип. / И. В. Шапошникова. ̶ М.: ФЛИНТА, 2011. ̶ 508 с.
16. British National Corpus (BNC) - [Electronic resource]. URL : www/natcorp.ox.ac.uk. / (accessed: 15.09.2021).
17. Collins Paperback English Dictionary: [Electronic resource]. URL: https://www.fireandwater.com/.( accessed: 15.09.2021).
18. The Oxford English Dictionary. [Electronic resource]. URL: https://www.oxforddictionaries.com/. (accessed: 24.09.2021).
19. The American Heritage. Dictionary of the English Language. – Boston: Houghton Mifflin, 1994. ̶ 8652 p.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Arakin, V. D. Tipologija jazykov i problema metodicheskogo prognozirovanija [Typology of languages and the problem of methodological forecasting] / V. D. Arakin. M.: Vys6aja Shkola, 1989. ̶ 158 p. [in Russian]
2. Bogorodickij, V. A. Kurs sravnitel'noj grammatiki indoevropejskih jazykov [Course of comparative grammar of Indo-European languages] / V.A. Bogorodickij. ̶ Kazan', 1980 . ̶ 87 p. [in Russian]
3. Vejhbickaja, A. Semanticheskie universalii i opisanie jazykov [Semantic universals and the description of languages] / A. Vejhbickaja // Transl. from Eng. A.D. Shmeleva. M., 1999. ̶ 685 p. [in Russian]
4. Vejhbickaja, A. Sopostavlenie kul'tur cherez posredstvo leksiki i pragmatiki [A. Comparison of cultures through the medium of vocabulary and pragmatics] / A. Vejhbickaja // Transl. from Eng. A.D. Shmeleva. – M., 2001. – 272 p. [in Russian]
5. Vinogradov, V. V. Russkij jazyk. Grammaticheskoe uchenie o slove [Russian language. Grammatical teaching about the word] / V.V. Vinogradov – 2-nd ed. – M., 1972 – 140 p. [in Russian]
6. Degtjarev, V. I. Kategorija 4isla v slavjanskih jazykah [The category of numbers in Slavic languages] / V. I. Degtjarev – Rostov n/D : Rost. gos. un-t, 1982. ̶ 320 p.
7. Espersen, O. Filosofija grammatiki [Philosophy of grammar] / O. Espersen. ̶ M.: Publishing house inostrannoj literatury, 1958. ̶ 400 p. [in Russian]
8. Kumahov, M. A. Morfologija adygskih jazykov. Sinhronno-diahronnaja harakteristika. I. Vvedenie, struktura slova, slovoobrazovanie chastej rechi [Morphology of the Adyghe languages. Synchronous-diachronic characteristic. I. Introduction, word structure, word formation of parts of speech] / M. A. Kumahov – Nal'chik: Kabardino-Balkarsk Publishing house, 1964. – 272 p. [in Russian]
9. Kumahov, M. A. Slovoizmenenie adygskih jazykov [Word modification of the Adyghe languages] / M. A. Kumahov – M.: Nauka, 1971. ̶ 23 p. [in Russian]
10. Kerasheva, Z.I. Kratkij grammaticheskij ocherk adygejskogo jazyka // Russko- adygejskij slovar' [A brief grammatical sketch of the Adyghe language / / Russian-Adyghe dictionary] / Z.I. Kerasheva. ̶ M.: Publishing house inostran. i nac. slovarej, 1960. ̶ 1070 p. [in Russian]
11. Lingvisticheskij jenciklopedicheskij slovar' [Linguistic encyclopedic dictionary] / ed. V. V. Jarceva. 2-nd edition., dopolnen. M.: Bol'shaja rossijskaja jenciklopedija, 2002.- 115 p. [in Russian]
12. Reformatskij, A. A. Chislo i grammatika [Number and grammar] // Voprosy grammatiki: sb. st. k 75-letiju akad. I. I. Meshhaninova. M.; L.: Publishing house AN SSSR, 1960. ̶ pp. 372- 400. [in Russian]
13. Rogava, G. V. Grammatika adygejskogo jazyka [Grammar of the Adyghe language] / G. V. Rogava, Z.I. Kerasheva. ̶ Krasnodar, Majkop: Krasnodar Publishing house 1966. ̶ 462 p. [in Russian]
14. Tutarisheva, M. K. Imena sushhestvitel'nye pluralia tantum v adygskih jazykah [Nouns pluralia tantum in the Adyghe languages] // Sbornik nauchnyh trudov prepodavatelej, aspirantov i soiskatelej. Majkop, 1997. ̶ P. 54. .[in Russian]
15. Shaposhnikova, I. V. Istorija anglijskogo jazyka: uchebnoe posobie. 2-nd ed., stereotip. [History of the English language: a textbook] / I. V. Shaposhnikova. ̶ M.: FLINTA, 2011. ̶ 508 p. [in Russian]
16. British National Corpus (BNC) - [Electronic resource]. URL : www/natcorp.ox.ac.uk. / (accessed: 15.09.2021).
17. Collins Paperback English Dictionary: [Electronic resource]. URL: https://www.fireandwater.com/.( accessed: 15.09.2021).
18. The Oxford English Dictionary. [Electronic resource]. URL: https://www.oxforddictionaries.com/. (accessed: 24.09.2021).
19. The American Heritage. Dictionary of the English Language. – Boston: Houghton Mifflin, 1994. ̶ 8652 p.