The concept of "degree" in legal discourse
The concept of "degree" in legal discourse
Abstract
The article examines the key patterns of use and interpretation of the concept of "degree" in legal discourse. It is found that the category ‘degree’ cannot be regarded as axiological if it has a quite specific content and implies the possibility of measuring any object in quantitative units. The necessity of taking into account the branch connotation of the use of the term "degree" in the clarification and explanation of legal norms has been substantiated. It is argued that the term "degree", acting as an axiological tool that gives flexibility to the legal matter, by its semantic properties is capable of linguistic mimicry: its content is adjusted to the discourse of a particular branch of law, which allows the law enforcer to carry out its interpretation on the basis of the relevant sectoral principles.
1. Введение
Юридическая лексика изобилует аксиологическими категориями, пронизывающими нормативную правовую канву. О полезности или, напротив, вредоносности использования оценочных понятий в законодательстве среди научного сообщества не сложилось единой позиции . Некоторые исследователи предлагают даже исключение из нормативных актов подобных категорий . При этом Конституционным судом РФ было неоднократно подчеркнуто, что подобное словоупотребление само по себе не означает неопределенности правовой нормы, а обеспечивает возможность преломления правила к разнообразным фактическим обстоятельствам дела в ходе правоприменения . Утверждается также, что наличие оценочных понятий отражает «связь между правом и ценностями, которая носит первичный, вечный, необходимый и имманентный характер» . Кроме того, невозможность полного отказа от использования «нечетких» понятий в нормативных актах связывают с естественными свойствами языка (абстрактностью, способностью к отражению ценностных установок носителей языка в синтагматике его элементов) .
2. Основные результаты
Внимание научного сообщества, как правило, сосредоточено на исследовании отдельных оценочных понятий через призму конкретной отрасли права. Так, в фокусе уголовно-правовых изысканий находится вопрос о понимании «степени вины» , в теории трудового права раскрывается проблема толкования сочетания «степени утраты трудоспособности» , в цивилистических работах – «степени страданий» и т.д. Примечательно, что термин «степень» чаще всего рассматривается не обособлено, а именно в сочетании с тем существительным для которого служит мерилом. Однако представляется, что данная категория требует и самостоятельного изучения, поскольку её использование в нормативных актах должно быть оправданным с позиций юридической техники, а при её толковании должна учитываться языковая динамика.
При первом приближении думается, что категорию «степени» следует отнести к «количественным оценочным понятиям» . Однако обнаруживается, что в ряде случаев термин «степень» обладает вполне конкретным содержанием и подразумевает возможность измерения какого-либо объекта в количественных единицах. Например, степень завершенности объекта недвижимости измеряется в процентах ; «степень родства» (п. 1 ст. 1145 ГК РФ) определяется числом рождений, отделяющих родственников одного от другого ; «степень утраты профессиональной трудоспособности» также имеет процентное выражение (ст. 3 ФЗ от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний»); «степень повреждения лесных насаждений» и «степень огнестойкости» (ФЗ от 22.07.2008 № 123-ФЗ «Технический регламент о требованиях пожарной безопасности») определимы и не требуют интерпретации. При сравнении понятий «степени тяжести преступления» и «степени общественной опасности» также отмечается, что первое не является оценочным, поскольку формализовано, а второе может наполняться различным содержанием . Таким образом, если понятие «степени» не нуждается в толковании правоприменителем и вполне конкретно (может быть определено в единицах измерения, выведено по конкретным критериям/шкалам), то его не следует относить к аксиологическому инструментарию.
В тех случаях, когда понятие «степени» всё-таки является оценочным, его смысловое наполнение зависит от семантики слова, по отношению к которому оно употреблено, то есть от коннотации:
а) при использовании термина применительно к последствиям деяний/событий («степень вреда», «степень ущерба», «степень успеха, достигнутого спасателями» (ст. 128 КВВТ) и т.д., а также при характеристике самого деяния («степень риска», «степень общественной опасности», «степень заботливости и осмотрительности», «степень угрозы» и т.д.) «степень» объективизируется, независимо от того, в рамках какой отрасли права осуществляется интерпретация текста. Например, степень угрозы истолковывается как «величина возможных негативных последствий, реальность угрозы, ее характер» (Норильский городской суд) . Необходимо отметить, что иногда термин «степень» просто опускается и определяется только следующее за ним существительное. Такой приём напоминает эллипс, но не мыслится эффективным при уяснении и разъяснении норм права. В других случаях понятие степени приравнивают к наличности и реальности явления: под «степенью угрозы» понимают «наличие реальной угрозы ее выполнения» ;
б) если термин «степень» употребляется применительно к субъекту и субъективной стороне («степень вины», «степень страданий» и т.д.), то интерпретация во многом предопределена отраслевой принадлежностью нормы, в которой упоминается слово «степень». Так, если речь идет о «степени» в рамках частно-правовой канвы, то отмечается, что «степень» указывает на «объективированные стандарты поведения» . Правоприменитель даже стремится оценить степень вины участников деликтного правоотношения в процентах, однако, это не всегда возможно . Для «степени страданий» наука гражданского права предлагает искать объективизированную оболочку в виде некой «средней величины» . В трудах по уголовному праву указывается на то, что «степень вины количественная категория … определяется совокупностью формы и содержания с учетом всех особенностей психического отношения лица к обстоятельствам преступления», то есть акцентуируется именно волевой, психофизиологический критерий, отражающий внутренние процессы субъекта по поводу юридического факта . Интересно, что с позиций трудового права, имеющего и частные и публичные начала в своей природе, в понимании «степени вины» фиксируется смешение объективного и субъективного интерпретационного элемента: «доктрина понимает степень вины как количественную характеристику социальной сущности вины, которая определяется совокупностью формы и содержания вины с учетом всех особенностей отношения лица к объективным обстоятельствам правонарушения и его причинам в конкретной обстановке» .
3. Заключение
Приведенное обобщение свидетельствует не только об отсутствии унифицированной дефиниции степени, но и объясняет причины невозможности её появления. Термин «степень», выполняя роль аксиологического инструмента, придающего гибкость правовой материи, по своим семантическим свойствам способен к языковой мимикрии: его содержание подстраивается под дискурс конкретной отрасли права, что позволяет правоприменителю осуществлять его толкование на основе соответствующих принципов. Таким образом, под степенью видится возможным понимать универсальное мерило, способное к качественно-количественному выражению природы определяемого им явления.
Изложенное позволяет заключить, что понятие «степени» может быть отнесено к оценочным только в том случае, если нуждается в толковании правоприменителем и не поддается объективизированным измерениям. Содержательное наполнение понятия «степень» зависит от того существительного, чьим мерилом оно выступает. В случае употребления термина «степень» применительно к субъекту и субъективной стороне, характер, способы и результат интерпретации во многом предопределен отраслевой принадлежностью нормы, в которой упоминается слово «степень».