ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЖИЗНЕННЫХ ПЛАНОВ ПОДРОСТКОВ В СОВРЕМЕННЫХ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ УСЛОВИЯХ

Михайлова В.Е.

ORCID: 0000-0001-5575-2312, Кандидат педагогических  наук, Сибирский институт непрерывного дополнительного образования

ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЖИЗНЕННЫХ ПЛАНОВ ПОДРОСТКОВ В СОВРЕМЕННЫХ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ УСЛОВИЯХ

Аннотация

В статье представлены условия, обусловливающие самоопределение детей и подростков в способах  построения жизненных планов личности, таких как  социально-экономические условия,  трансформационные процессы в сфере образования, кризис семейных ценностей. На основе анализа обозначаются  ключевые аспекты формирования жизненных планов, их виды, признаки, связь с жизненными стратегиями, а также  потребности, актуализирующие жизненные планы.  Характеризуются основные проблемы формирования жизненных планов  подростков в современных условиях.      

Ключевые слова: жизненные стратегии, жизненный  план, самоопределение.

Mikhailova V.E.

ORCID: 0000-0001-5575-2312, PhD in Pedagogy, Siberian Institute of Continuing Supplementary Education

PROBLEMS OF FORMATION OF LIFE PLANS OF TEENAGERS AT MODERN SOCIO-CULTURAL CONDITIONS

Abstract

The article presents the conditions that contribute to self-determination of children and adolescents in the methods of constructing the individual life plans, such as socio-economic conditions, the transformation processes in the area of education, the crisis of family values.  The key aspects of the formation of life plans, their types, evidence, communication with life strategies and needs, actualizing life plans are based on the analysis and identifies in the article. The basic problems of the formation of life plans in modern conditions are characterized.

Keywords: life strategies, life plan, self-determination.

В настоя­щее время  научный интерес стали представлять темы,  изучающие  разнообразные факторы, влияющие на облик современного юношества, а именно –  на их дальнейшее личностное  развитие. Новые, но не всегда эффективные модели интеграции  молодых людей в общество стали способами достижения желаемых целей, их смыслом понимания жизни, потребностей, задающих ориентиры социального поведения для целых поколений.  В основе такой интеграции и такого выбора положено личностное самоопределение, имеющее ценностно-смысловую природу и представляющее  собой активное определение своей позиции по отношению к социально значимым ценностям, обществу и общественным нормам [5].

Это  самоопределение  человека обусловлено  происходящими в российском обществе социально-экономическими преобразованиями, связанными с высокой степенью экономической неопределенности,  идеологией  потребительства и системы ценностей, в которой  потребление, во всех его видах, выступает  смыслом и целью жизнедеятельности  человека.

В силу этого возрастает необходимость  осмысления современного контекста представления человека о собственном будущем, отношения к своим  планам, перспективам, будущему.  Жизненные перспективы  и стратегии являются предметом научных работ педагогов, психологов, социологов. Так, К.А. Абульханова-Славская, утверждает, что «стратегия жизни человека в широком ее понимании – это принципиальная реализуемая в различных условиях, обстоятельствах способность личности к соединению своей индивидуальности с условиями жизни, к ее воспроизводству и развитию» [1].  Другие ученые, например Ю.М. Резник [10], определяет жизненную стратегию как сложную, саморегулирующуюся систему, как  мировоззрение  человека о  собственной жизни, как ориентир, направляющий  действия и поведение человека в течение длительного времени.

Учитывая особенности конкретного пространства, где протекает жизнедеятельность человека, можно  понять те социально и личностно значимые факторы, которые влияют на формирование жизненных планов подростков.  Например, запросы  и возможности подростков и молодежи,  образ и стиль  жизни,  позиции, статус, все то, что позволяет личности конструировать собственную  модель поведения и вкладывать в нее свой план, собственное понимание  идентичности, правильности устройства мира, свободы, ответственности.

Теоретико-методологической основой изучения  жизненных планов детей и подростков выступают  диалектический подход  (Г. Гегель) как всеобщий  метод  к анализу социальных процессов и явлений, позволяющий  рассматривать жизненные планы в их взаимосвязи с особенностями социокультурной системы, ее неопределенностью  и нелинейностью [4]; философская концепция человека как социально существа, действующего   в социальных системах  разного уровня – социум, школа, семья,  группа (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев [6]).

В работах  зарубежных авторов эта идея просматривается  в концепциях устремленности личности в будущее  (Г. Олпорт [9], А. Маслоу [7]); веры в  свои возможности  (К. Роджерс [11], Э. Фромм [12]). Отечественные работы раскрывают способность жизненных планов выполнять ориентационную функцию, целостность средств молодого человека для их достижения, показывают, как планы зависят от задач, которые определяются условиями жизни и получают принадлежность к тому или иному виду. Так, планы  условно делятся на  общественно-политические, профессионально- образовательные, личностно-семейные, материально-бытовые,  романтико-познавательные [2].

Однако, все вышесказанное  имеет место лишь в определенный  период развития общества – период стабильного развития.  Тогда процесс формирования жизненных планов опосредован преимущественно, стабильными  общественными, личными  потребностями и тоже относительно стабилен на уровне общества, малой группы, отдельного человека.  Обратимся к  современной  ситуации. Какие   проблемы, влияют  на формирование жизненных планов подростков и юношества в современных условиях?  Причем,   с одной стороны,  внутренний аспект – ситуация неопределенности, нестабильности внутренних процессов развития личности,    с другой, внешний аспект –  дискретные процессы,  сменяемые друг друга на макроуровне:  в обществе, государстве, экономике.

Во-первых, как показывает анализ педагогической литературы, исследование жизненных планов  следует  осуществлять  с позиций изменившегося  взаимодействия молодых людей и  общества. В  нашем случае –  это  общество постсоветской России, получившее  ситуацию апогея  детского неблагополучия, страха молодежи за свое будущее,  феномен  национальной трагедии детства и многочисленные деформированные виды  жизненных стратегий,  имеющие названия «стратегии адаптации» и «стратегии выживания» (Н.Ф. Наумова [8]). Именно поэтому постсоветское пространство – пространство психологического  дискомфорта для формирования жизненных планов  («что бы ни выбрал  – все не нравится», «вдруг ситуация изменится и я останусь в стороне»),  ситуативности, так как молодые люди не могут всегда самостоятельно решить, чего же им нужно от жизни.

Во-вторых, формированное жизненных планов осложнено психологическими характеристиками  подростков и молодежи. На многие вопросы наука не дает ответ: где  у молодежи потребность в учении и мысли о профессиональном пути («буду как отец»), где потребность заботы о родителях, которые каждую минуту стремятся накормить, что-то купить, дать деньги на расходы,  каковы  ключевые  новообразования  подростков, почему происходит отторжение  социальных  ролей («я ваш сын, и что дальше»), почему чувство взрослости уже в 11-12 лет  ведёт к потребности  освободиться от опеки родителей и  перестроить отношения с ними на основе  права пользования всеми атрибутами взрослости (свобода, жилье,  материальные ресурсы). Исследования  жизненных планов показало, что одной из стабильных характеристик  у детей стала неспособность видеть себя в будущем.  Дети живут не имея потребностей ни в чем,  одним  днем и  не видят связи прошлого, настоящего и будущего [3].

Временная перспектива характеризуется фрагментарностью и мозаичностью. Например, отражая актуальные интересы и увлечения, субъективная картина будущего у младших подростков содержит в себе больше указаний на события, связанные со школьной жизнью, а у старших – с необходимостью получить диплом  и создать собственную семью. Этим описание перспектив подростков  и молодежи заканчивается: ни деталей своего продвижения и получения желаемого, ни описываемых рисков, ни  возможных вариантов развития событий.

В-третьих, трансформация  института семьи в условиях современной социокультурной  среды  происходит в направлении множества изменений и редукции отношений. Среди таковых можно отметить: сведение к формальным родственных связей,  отсутствие времени на внутрисемейное общение (традиции, семейные советы, семейные правила),  акцентуации в воспитании: от чрезмерной  эмоциональной опеки до  агрессии или безразличии. Заметной чертой нового  времени стало отчуждение ребенка от семьи:  враждебность, конфликтность и тревожность. Может быть поэтому жизненные планы  у  таких подростков связаны прежде всего с желанием освободиться  от родительской опеки и  иметь свободу. Было бы очень уместным в семье принятие такого характера ребенка,  какой  уже сформировался (не похожий на характер родителей), позитивная  оценка ребёнка (а не только его достижений), возможность выбора для ребенка, позитивный эмоциональный фон семей­ного воспитания.

В-четвертых, обучение и воспитание школьников  в новых условиях является малоэффективным, недостаточными для развития будущих жизненных планов.  Никто уже не говорит, что не замечает разворачивающиеся конфликты  между возможностями и установками ребенка и ожиданиями и требованиями школы.  Ребенок  больше не хочет имитации,  появляются места обучения вне школы, сконструированные  в соответствии с задачами возраста, например,  ресурсный центр в Свердловской области  «Робот Центр», Школа при Университете Иннополис (Татарстан), которая  объединяет лучшие практики российского и зарубежного образования;  развлекательно-познавательный  музей  «Джоуль парк»  (г. Омск, г. Краснодар)  с  залами  интерактивных экспонатов, оптических иллюзий, нарушенной гравитации, где ребенку можно  самому практически поставить многие физические  опыты; интерактивные  площадки,  музеи-театры  «Сказкин Дом», «ЛабиринтУм» и «КидБург», работающими по обучающим программам  (г. Санкт-Петербург).  Отсутствие в школах действий по приведению в соответствие содержания образования и адекватных времени форм обучения детей,    делает формирование жизненных планов спонтанными, оторванными от личных интересов детей. А ведь для построения  жизненных планов необходимо построить образ возможного будущего, которое возникает в результате личностного участия ребенка в ситуации выбора.

В-пятых, образовавшийся в России ценностный  вакуум  не позволяет более конструировать жизненные планы подростков и молодежи с позиции устойчивых ценностных ориентаций. Если жизненная стратегия – способ ведения жизни, то  она должна предполагать  планирование личностью собственной жизни путем реальной  практики, снабженной  личными  отношениями к себе и своей группе. К окружающим,  когда ребенок берет на себя решение нравственных или бытовых  проблем, а взрослый помогает, но не форсирует события.

Таким образом, формирование жизненных планов, как и  другое человеческое действие  имеет дуальную обусловленность: с одной стороны они детерминированы социальной системой; с другой стороны – внутренними особенностями, сформированными преимущественно в кругу семьи и социальной группы.  Если ребенок  встраивается в систему социальных связей со своими жизненными планами, то испытывает адекватность  социальному пространству, что является основой дальнейшего выстраивания жизненных  перспектив.  В целом, продуманный и принятый личностью жизненный план  субъективен,  обладает  согласованностью, временной определенностью  и соотношением с  социальным контекстом. Такой жизненный план не имеет четкой привязки к возрастному отрезку, в нем сведены воедино отношение к миру, людям, социальным дискурсам и самому себе, он содержит обоснованные пути продвижения и своего развития с учетом разрешения противоречий и сложившимися обстоятельствами. При этом  понятие «план» обретает фор­му и становится своеобразным эйдосом, то есть внутренней формой, удержи­вающей  способность  подростка воспроизводить свою активность. Координатами жизненного  планирования становятся: адекватность отношений с малыми социальными группами, отсутствие возрастных деструктивных новообразований, проживание в семье с  сохранными эмоциональными отношениями, наличие опыта принятия решений (в практике),  рефлексия (оценка шансов собственной успешности), ценностное ориентирование (смыслы в деятельности), познавательная образовательная активность, опосредующая деятельность подростка.

 

 Литература 

1. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. – М.: Мысль, 1991. – 301 с.
2. Астафьева И.Н. Виды жизненных планов и их индивидуально-психологические детерминанты у студентов-выпускников: дис. ... канд. психол. наук. – Ростов н/Д, 2011. – 210 с.
3. ВолокитинаА.А. Жизненныестратегиимолодеживусловияхпрофессиональноговыбора // Знание. Понимание. Умение. – 2010. – № 4. – С. 216-221.
4. Гегель Г. Энциклопедия философских наук: в 3 т. / отв. ред. Е.П. Ситковский. – М.: Мысль, 1974-1977. – 3 т.
5. ГинзбургМ.Р. Личностноесамоопределениекакпсихологическаяпроблема // Вопросы психологии. –– № 2. – С. 19-26.
6. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы, эмоции. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1971. – 40 с.
7. Маслоу А. Мотивация и личность / пер. с англ. Т. Гутман, Н. Мухиной. – 3-е изд. – СПб.: Питер, 2016. – 399 с.
8. Наумова Н.Ф. Жизненная страте­гия в переходном обществе // Социологиче­ский журнал. – 1995. – № 2. – С. 5-22.
9. ОлпортГ. Становление личности: избранные труды / пер. с англ. Л.В. Трубицыной, Д.А. Леонтьева; под общ. ред. Д.А. Леонтьева. – М.: Смысл, 2002. – 462 с.
10. Резник Ю.М., Смирнов Е.А. Жизненные стратегии личности (опыт комплексного анализа). – М.: Ин-т человека РАН, Независи­мый ин-т гражданского общества, 2002. – 260 с.
11. Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека / пер. с англ. М.М. Исениной. – М.: Прогресс, 1994. – 480 с.
12. Фромм Э. Человек для  себя / пер. с англ. А.В. Александровой.  –  М.:  Астрель, 2012. – 315 с.

References

1. Abul'hanova-Slavskaja K.A. Strategija zhizni. – M.: Mysl', 1991. – 301 s.
2. Astaf'eva I.N. Vidy zhiznennyh planov i ih individual'no-psihologicheskie determinanty u studentov-vypusknikov: dis. ... kand. psihol. nauk. – Rostov n/D, 2011. – 210 s.
3. Volokitina A.A. Zhiznennye strategii molodezhi v uslovijah professional'nogo vybora // Znanie. Umenie. – 2010. – № 4. – S. 216-221.
4. Gegel' G. Jenciklopedija filosofskih nauk: v 3 t. / otv. red. E.P. Sitkovskij. – M.: Mysl', 1974-1977. – 3 t.
5. Ginzburg M.R. Lichnostnoe samoopredelenie kak psihologicheskaja problema // Voprosy psihologii. – 1988. – № 2. – S. 19-26.
6. Leont'ev A.N. Potrebnosti, motivy, jemocii. – M.: Izd-vo Mosk. un-ta, 1971. – 40 s.
7. Maslou A. Motivacija i lichnost' / per. s angl. T. Gutman, N. Muhinoj. – 3-e izd. – SPb.: Piter, 2016. – 399 s.
8. Naumova N.F. Zhiznennaja strategija v perehodnom obshhestve // Sociologicheskij zhurnal. – 1995. – № 2. – S. 5-22.
9. Olport Stanovlenie lichnosti: izbrannye trudy / per. s angl. L.V. Trubicynoj, D.A. Leont'eva; pod obshh. red. D.A. Leont'eva. – M.: Smysl, 2002. – 462 s.
10. Reznik Ju.M., Smirnov E.A. Zhiznennye strategii lichnosti (opyt kompleksnogo analiza). – M.: In-t cheloveka RAN, Nezavisimyj in-t grazhdanskogo obshhestva, 2002. – 260 s.
11. Rodzhers K. Vzgljad na psihoterapiju. Stanovlenie cheloveka / per. s angl. M. Iseninoj. – M.: Progress, 1994. – 480 s.
12. Fromm Je. Chelovek dlja  sebja / per. s angl. A.V. Aleksandrovoj.  –  :  Astrel', 2012. – 315 s.