ВЫБОР ИМЕНИ В РЕГИОНАЛЬНОМ КОНТЕКСТЕ: НА МАТЕРИАЛЕ САКСОНСКОГО РЫЦАРСКОГО РОДА ШЛЯЙНИЦ

Данилов И.А.

ORCID: 0000-0003-0245-3874, Аспирант второго года обучения кафедры истории Средних веков Института истории Санкт-Петербургского государственного университета

ВЫБОР ИМЕНИ В РЕГИОНАЛЬНОМ КОНТЕКСТЕ: НА МАТЕРИАЛЕ САКСОНСКОГО РЫЦАРСКОГО РОДА ШЛЯЙНИЦ

Аннотация

Статья посвящена проблеме выбора имени в Конфессиональную эпоху на примере саксонского рыцарского рода Шляйниц, репертуар имен которого отличается многообразием. Это связано прежде всего с пограничной локацией родовых земель, расположенных возле и непосредственно в Богемии, откуда идет славянское влияние в практике имянаречения у Шляйницев, в первую очередь, у представителей Богемской ветви этого рода. Несмотря на данную тенденцию, в ономастиконе Шляйницев все же преобладали германские, а не славянские имена. Однако свою нишу занимали библейские имена как дань протестантской традиции и античные имена как результат ренессансной моды. Представители рода именовали отпрысков в честь ближайших родственников и в память о предках. Находясь на службе у курфюрстов Саксонии, они также давали детям имена своих знатных патронов.

Ключевые слова: имя, ономастика, генеалогия, статистика, история Германии, Саксония, Богемия, рыцарская знать, брачные партии, род Шляйниц.

Danilov I.A.

ORCID: 0000-0003-0245-3874, Postgraduate student of the second year of study, Saint-Petersburg State University, Institute of History, Chair of medieval history

CHOOSING A NAME IN THE REGIONAL CONTEXT: ON MATERIAL OF A SAXON KNIGHTLY KIND SHLYAYNITS

Abstract

The article deals with the choice of a name in the confessional era the example of Saxon knight kind Shlyaynits, whose repertoire is diverse names. This is primarily due to border locations ancestral lands located near or directly in Bohemia, where there is a Slavic influence in the naming practice in Shlyaynits, first of all, the representatives of the Bohemian branch of the family. Despite this trend, in Onomasticon Shlyaynits still dominated by German, rather than Slavic names. However, the niche occupied by the Biblical names as a tribute to the Protestant tradition and the ancient names as a result of the Renaissance fashion. Representatives of the genus called siblings after the next of kin, and in memory of the ancestors. Being at the service of the Elector of Saxony, they also gave the children the names of their noble patrons.

Keywords: naming, onomastics, genealogy, statistics, History of Germany, Saxony, Bohemia, knightly nobility, wedding parties, kinship of Shlyaynits.

На протяжении столетий выбор имени остается первым и наиболее важным актом социализации новорожденного, его легитимации в качестве члена определенного сообщества, включения в круг родовых, сословных, культурных, экономических и прочих связей. Данные исторической ономастики, которая занимается не только этимологией конкретных имен, но и проблемой имянаречения в целом, свидетельствуют о том, что традиции поименования носят выраженный региональный характер и, несмотря на свою устойчивость, вызванную столь важной функцией, как сохранение родовой памяти, отражают интеллектуальные предпочтения разных эпох. В настоящей статье речь пойдет о тенденциях имянаречения у саксонской рыцарской знати на примере рода Шляйниц. Этот весьма обширный род, возникший в эпоху Позднего Средневековья в Мейссенской марке, выбран нами далеко не случайно. Он является средоточием характерных особенностей практики имянаречения своего региона. В частности, благодаря территориальной близости Мейссенской марки к Богемии в ономастикон Шляйницев попадают славянские имена как маркеры взаимовлияния граничащих друг с другом культур. Не менее показательны отражения в именнике матримониальных связей этой семьи в рамках рыцарского сословия. Ведь именно через механизм брачных партий родовое имя Шляйницев Хугольд (вариация имени Хаубольд) проникает, а затем закрепляется в ономастиконе ряда их соседей, например, Пфлугов. И подобный «обмен именами» носит обоюдный характер. В результате постепенно формируется своеобразный «именной фонд», в ряде случаев с поправкой на определенную историческую эпоху позволяющий без каких-либо дополнительных сведений установить не только сословную, но и региональную принадлежность номинанта.

Однако прежде чем перейти к анализу репертуара имен у Шляйницев следует кратко остановиться на истории самого рода, происхождение которого было предметом бурных дискуссий еще в XIX в. Об этом, в частности, писал фамильный историограф Г. фон Шляйниц в своей «Истории рода Шляйниц от члена <этого> рода»: «Одни генеалоги, а именно представители старых школ, считали, что родиной старшей ветви рода Шляйниц является Австрия, как свидетельствуют и фамильные традиции; другие отдавали предпочтение Саксонии (в первую очередь, это касается саксонских ветвей рода); третьи причисляли их к остерландским родам; четвертые, особенно богемские историки, полагали, что это богемский род; наконец, существовало мнение, что Шляйницы прибыли из Сарматии сначала в Саксонию, а затем в Австрию и Богемию» [1, S. 5]. Его предшественник на ниве семейной истории правительственный советник Карл фон Шляйниц († в Трире 22 сентября 1864 г.) придерживался «австрийской версии» и высказал предположение, что один или несколько представителей рода эмигрировали в Богемию и Саксонию, чтобы «избежать германизации Австрии» [2, S. 655‒664], но, к сожалению, никак не аргументировал наличие подобного мотива для переселения в эти земли. Согласно другой версии, род Шляйниц был исконно саксонским. Ее разделял доктор Меркер (D-r Karl Friedrich Traugott Märker), который собрал богатый архивный материал по истории семьи. Этот ученый отмечал, что сведений о Шляйницах в австрийских документах не обнаружено, и потому данное семейство следует отнести к мейсенским родам. В доказательство своей позиции Меркер приводил, среди прочего, «ономастический» аргумент, ссылаясь на то, что распространенное в первых поколениях этого рода имя Хугольд (Hugold) неоднократно фигурировало в актах епископов Мейсена начиная с XI в. [1, S. 8‒9; 3; 4, S. 66–72]. Именно эта точка зрения представляется наиболее близкой к истине.

Первые документальные свидетельства о роде Шляйниц относятся к середине XIII в., ко времени бургграфа Мейсена Генриха III, при котором состоял некий рыцарь Иоганн де Цлиниц (de Zliniz) (ок. 1255 – ок. 1286). Этот Иоганн находился среди свидетелей епископа Мейсена Конрада, ленника монастыря Альтцелла. Именно от его сына Германа (до середины 1280-х ‒ 1312), по мнению Г. фон Шляйница, род и берет свое начало [1, S. 55‒60].

Подъем рода пришелся на XIV в., когда благодаря принадлежности к рыцарству Шляйницы находились в близких отношениях с ландесфюрстами. С XV в. ключевую роль стало играть право собственности. К этому времени род Шляйниц имел следующие владения: Зеерхаузен (Seerhausen) и Любнил (Lubnl) находились в руках трех братьев ‒ Хугольда I, Яна и Ганса, Хоф (Hof) принадлежал кузену Ганса со стороны отца. Только потомки Яна смогли продолжить род ‒ Генрих получил в наследство Зеерхаузен, а Хугольда II Шляйниц и Хоф. Оба брата были основателями боковых линий, которые со временем прекратили взаимодействовать [1, S. 34‒36]. Линия Зеерхаузен, в свою очередь, разделилась на три ветви: боковая линия Зеерхаузен (потомство рыцаря Ганса), линия Крейниц-Заатхайн (потомство обер-маршала Яна) и боковая линия Рагвиц (потомство рыцаря Георга († 1501)). Сын Хугольда II – Хугольд (III), обер-маршал курфюрста Эрнста и герцога Альбрехта, основал отдельную главную ветвь Шляйниц-Хоф. Он приобрел во владение Скассу и Крибенштейн, а в Богемии купил Толленштейн и Шлукенау. У этого Хугольда были сыновья Генрих (обер-маршал), Хугольд (IV) и Ян. После смерти отца Генрих получил богемские владения, а Хугольд (IV) Шляйниц-Хоф. У последнего было два сына: Симон Иуда (1523‒1559), унаследовавший Хоф, и Ганс, получивший во владение Шляйниц.

С введением Реформации в Саксонии представители рода обратились в протестантизм. За исключением Богемской ветви, которая осталась в лоне католической церкви [1, S. 42]. Вместе с тем конфессиональный фактор не оказывал на репертуар имен Шляйницев в этот период столь же существенного влияния, как фамильные и региональные традиции. Так, например, осевшие в Богемии Шляйницы предпочитали давать детям библейские имена Симон Иуда, Адам и Ева в духе «протестантской моды» того времени. И именно у них особой популярностью пользовались славянские имена Ладислав и Богуслав как знак принадлежности к своему региону [5, S. 8; 1, S. 579‒581].

Что касается интересующих нас в первую очередь ономастических сюжетов, то о раннем родовом именнике Г. фон Шляйниц сообщает следующее: «В то время в Мейсене были в употреблении только крестильные имена, тем не менее определенная преемственность была заметна в каждой семье. Количество крестильных имен в семье было настолько малым, что даже родные братья могли иметь одинаковые крестильные имена. Такие случаи встречаются в роде Шляйниц и в более позднее время» [1, S. 8‒9]. И в качестве примера приводит имена Дитрих (с вариациями Диц / Дице) и Иоганн (с его славянской вариацией Ян), которые употреблялись в родовом ономастиконе одновременно, что является яркой особенностью этого рода. Таким образом, перед нами существенная тенденция: круг крестильных имен ограничен родовой традицией, что приводит к своеобразной «ономастической тавтологии», когда в одном поколении родным братьям дается одно и то же имя (иногда с вариацией).

Стоит также отметить, что большинство имен основателей боковых ветвей рода Шляйниц успешно закрепилось в фамильном ономастиконе и продолжало занимать ведущие позиции в интересующий нас период ‒ в XVI‒XVII вв. Это свидетельствует об устойчивости традиций имянаречения, которые не были нарушены даже в эпоху религиозных войн, когда в обиход стали входить (особенно это заметно у представителей протестантизма) библейские и античные имена.

С XIII по XV в. наиболее частотными родовыми именами были Генрих (7 номинантов), Хугольд (6 номинантов) и Иоганн (5 номинантов). Имя Хугольд проникло в ономастикон Шляйницев из рода Кауффунген и закрепилось в нем на рубеже XIV‒XV вв. [5]. Выделяются также мужские имена Ян (4 номинанта), Ганс (4 номинанта) и Петер (4 номинанта). Имя Ян – одна из вариаций имени Иоганн. Оно часто встречается и у других семейств в этом регионе, что объясняется соседством с Богемией, откуда и мог прийти данный западнославянский вариант имени. Еще одной особенностью именника Шляйницев в этот период является обилие довольно редких и своеобразных немецких имен, таких как Диппольд, Ортульф, Вульфинк, Френцелин (Frenzelin), Енихен (Jehnichen), Эренфрид, Рейнард, Тицман (Tiezmann, вариация имени Дитрих), а также Кунеман (вариация имени Конрад). Однако из-за недостатка документальных источников в данный момент невозможно определить, каким образом эти древнегерманские имена попали в ономастикон рода Шляйниц. Среди женских имен встречаются как наиболее часто употребляемые имена того времени ‒ Анна, Элизабет, Маргарета, Марта, Мария, Магдалена, так и редкие – Евфимия и Ильза. Евфимия – имя греческого происхождения, означающее «благочестивая», «священная» [6, S. 26‒27]. Оно оказалось судьбоносным для своей носительницы, которая в начале XVI в. числилась в Новодевичьем монастыре во Фрайберге и, таким образом, сделала духовную карьеру. Скорее всего, это имя дал ей отец Георг фон Шляйниц, сопровождавший герцога Вильгельма III в Иерусалим. Вероятно, именно путешествие в Святую Землю побудило Георга назвать свою дочь на греческий манер. Ильза ‒ это самостоятельная укороченная форма имени Элизабет, которое часто встречается в данном регионе как у самих Шляйницев, так и у их соседей и брачных партнеров.

В XVI‒XVII вв. у семейства Шляйниц мы видим богатый репертуар мужских и женских имен. На примере потомства Ганса из Зеерхаузена (1540 ‒ 8 февраля 1613), сына рыцаря Георга (1512‒1555) и Катарины фон Каррас, можно убедиться в их разнообразии. Кроме того, благодаря плодовитости этой пары мы можем проследить основные тенденции имянаречения в Конфессиональную эпоху, представленные в одном поколении.

Таблица 1 - Дети Ганса из Зеерхаузена (1540 ‒ 8 февраля 1613) от брака с Марией фон Зундхаузен (1545 ‒ 3 апреля 1613)

№	Номинанты	Браки
1	Георг (5 октября 1566 ‒ 6 сентября 1585)
2	Анна (23 апреля 1568 ‒ 28 августа 1591)	Рудольф фон Бюнау из Обер-Эйлы
3	Мария (6 или 8 февраля 1570‒1623)	Абрахам фон Шляйниц из Штаухица
4	Генрих (1-й) (4 июля 1571–1572)
5	Генрих (2-й) (1573–1654 (1664?))
6	Ганс (1-й) (23 апреля 1574 – 20 марта 1579)
7	Кристоф (2 января 1576 – ок. 1650)
8	Иоахим (6 июля 1577 – 20 или 21 июля 1644)
9	Ян (18 февраля 1579 – 9 мая 1597; в Вене)
10	Эренфрид (9 октября 1583–1614)
11	Ганс (2-й) (5 июня 1585–?)
12	Беата (19 декабря 1586 – 25 марта 1587)

 

В итоге складывается следующая картина. Старший сын Георг получил имя в честь деда со стороны отца Георга фон Шляйница, а Анна, вторая по старшинству, была названа в честь бабки со стороны матери Анны фон Зундхаузен, урожденной Эбелебен. И лишь второй дочери Марии досталось имя матери. Кроме того, мы сталкиваемся здесь с довольно редким случаем, когда сразу несколько сыновей имеют одно и то же имя – Генрих и Ганс. Смею предположить, что второй Генрих получил имя в честь своего брата, который к моменту его рождения скоропостижно скончался. То же самое произошло и с именем Ганс. Старший Ганс был назван в честь отца, а младший в честь старшего брата, умершего до его рождения. Таким образом, мы видим пример передачи номинанту имени умершего как одного из наиболее архаичных и устойчивых способов поименования в европейской культурной традиции [7, S. 21; 8, S. 31; 9, S. 28; 10]. Стоит также отдельно остановиться на имени Иоахим. Это библейское имя еврейского происхождения означает «основанный (созданный) Богом». Его первоначальными формами были Иоаким (Jojakim) и Иоакин (Jojakin). В эпоху Реформации имя Иоахим получило широкое распространение как у рода Шляйниц, так и в целом в саксонском регионе. Кроме того, мы вновь встречаем имя Ян, о котором речь уже шла выше. Наконец, младшая дочь Ганса и Марии названа латинским именем Беата, что означает «счастливая». Итак, перечислим отраженные здесь общие тенденции и региональные особенности имянаречения: первенцы названы в честь деда и бабки, а имена родителей получают лишь следующие по старшинству дети; дважды сыновья именуются в память о своих умерших братьях; этимология имен отмечена характерным разнообразием – от редких древнегерманских (Эренфрид) до античных, библейских и западнославянских. Вместе с тем в этом перечне отсутствует такая важная черта ономастикона Конфессиональной эпохи, как наличие двойных и даже тройных имен, появление которых относится именно к этому времени. Между тем в именнике Шляйницев они были богато представлены.

Таблица 2 - Одинарные и двойные/тройные имена у Шляйницев в XVI‒XVII вв.

	Мужские имена	Женские имена
Одинарные имена	34	32
Двойные имена	44	25
Тройные имена	2	1

 

Как видно из этой таблицы, количество двойных и тройных имен у мужчин в этот период заметно превышает число одинарных и составляет 57,5% от общего числа (80 имен), в то время как в женском ономастиконе этот процент ниже ‒ 44,83% от общего числа (58 имен). Стоит также указать на региональную специфику двойных и тройных имен, когда друг с другом, как правило, сочетаются имена разной этимологии. Так, в той или иной последовательности можно встретить сочетание ветхозаветных имен Адам и Иоахим с древнегерманским Дитрих, греческим Андреас и латинским Валентин (Адам Дитрих, Андреас Дитрих, Андреас Иоахим, Валентин Дитрих) или древнегерманского Вольф в первой части имени с древнегерманскими же Альбрехт, Генрих, Дитрих, библейским Абрахам и славянским Ладислав. Наконец, как дань идущему из эпохи Ренессанса интересу к античности отметим имя Александр Магнус – фактически кальку громкого имени Александр Великий. В женском именнике наблюдается та же тенденция.

С точки зрения этимологии, статистика ономастических предпочтений Шляйницев в интересующую нас эпоху выглядит следующим образом:

Таблица 3 - Этимология мужских и женских имен Шляйницев в XVI–XVII вв.

Этимология имен	Мужские имена	Женские имена
Германские имена	20	3
Библейские имена	11	9
Греческие имена	10	13
Латинские имена	5	11
Кельтские имена	‒	1
Славянские имена	2	‒
Французские имена	1	1
Шведские имена	1	‒

 

Очевидно, что в мужском ономастиконе доминируют германские имена, значительно опережающие библейские и античные, в то время как в его женской части предпочтение отдается именно последним.

В заключение следует остановиться на еще одном важном аспекте интересующей нас темы, а именно, на вопросе о том, как часто в качестве преноминантов могли выступать высокородные патроны и потенциальные крестные отпрысков рыцарских родов. История рода Шляйниц дает нам ценный материал для его обсуждения. Как известно, уже в XVI в. это семейство, наряду с Бюнау, Пфлугами и Шенбергами, причисляли к так называемым «четырем столпам» мейссенского дворянства [4, S. 37; 11, S. 139‒160]. Шляйницы занимали должности епископов Наумбурга, Мейссена и Мерзебурга, были канониками и прелатами, входили в различные советы и командовали армиями курфюрста Саксонии, на протяжении веков неизменно оставались его верными вассалами. Этот фактор не мог не влиять в том числе и на практику имянаречения, так как нередко представители низшей знати называли своих детей в честь тех, кому они служили. Сакральный смысл подобного акта состоял в том, что вместе с именем к номинанту переходили сила и власть господина. Более поздняя барочная традиция выработала представление о протестантском государе как о заботливом отце для собственных подданных, патриархе большого семейства, обязательной частью которого является двор [12, c. 206‒240]. И именно поэтому крестными представителей рыцарских родов могли быть члены правящей фамилии, оказывавшие крестникам прямое покровительство и вместе с именем передававшие их под защиту своего святого. Вот лишь несколько примеров подобного рода. Так, Ян фон Шляйниц († 1464) был обер-маршалом при дворе курфюрста. Своего младшего сына Фридриха он назвал в честь курфюрста Фридриха Кроткого [1, S. 125‒129], с высокой степенью вероятности бывшего его крестным отцом. Дитрих фон Шляйниц († 1528) дал своему третьему сыну имя Георг в честь герцога, у которого и его отец, и он сам состояли на службе [1, S. 204]. Кроме того, сын Дитриха Иоганн Георг был назван в честь курфюрста Саксонии Иоганна Георга [1, S. 455]. Эта тенденция актуальна и в отношении женских имен. К примеру, Вольф Дитрих наименовал свою младшую дочь Анну († 4 июня 1621) в честь принцессы Анны, дочери курфюрста [13, S. 487]. К сожалению, мы не располагаем документальными свидетельствами о крестных перечисленных номинантов. Однако вероятность того, что ими были в том числе и представители высшей саксонской знати, весьма высока.

Подводя итоги сказанному, еще раз отметим, что в лице Шляйницев саксонское рыцарство Конфессиональной эпохи демонстрировало верность фамильным и региональным традициям имянаречения, стремление воспроизводить из поколения в поколение основной репертуар родовых имен, который сформировался в Позднее Средневековье, и одновременно открытость новым веяниям в области ономастики, прежде всего редкую восприимчивость к моде на античные и библейские имена, своеобразную «интеллектуальную мобильность» как реакцию на мощный кросскультурный контекст, сложившийся в этом пограничном регионе.

Литература

1. [Schleinitz G. von]. Geschichte des Schleinitzschen Geschlechts von einem Mitgliede des Geschlechts. ‒ Berlin: Verlag von R. Eisenschmidt, 1897. ‒ 764 S.
2. Gothaischen Genealogischen Taschenbuch der freiherrlichen Häuser. ‒Jahrgang 8. ‒ Gotha, 1858. ‒ S. 655‒664.
3. Märcker Traugott Dr. Diplomatisch-kritische Beiträge zur Geschichte und dem Staatsrechte von Sachsen. ‒ Leipzig: F. A. Brockhaus, 1842. ‒ Bd. 1: Das Burggrafthum Meissen. Ein historisch-publicistischer Beitrag zur sächsischen Territorialgeschichte. Aus archivalischen Quellen. ‒ 601 S.
4. Peccenstein L. Theatrum Saxonicum. ‒ Jehna, 1608. ‒ S. 66–72.
5. Fischer Fritz. Ahnenreihenwerk Geschwister Fischer. ‒ [S. l.] ‒ 1967. ‒ Bd. 4: Ahnenreihen von Uradelsgeschlechtern Wettiner Lande. ‒ Teil 4: Ahnenreihen der Familien von Schleinitz und von Schönberg. / Reihe v. Schleinitz XV // http://geneagraphie.com/getperson.php?personID=I522575&tree=1 (дата обращения: 12.08.2016).
6. Witzel Georg. Onomasticon ecclesiae. Die Taufnamen der Christen. ‒ St. Victor bey Mentz: Behem, ‒ 1541. ‒ 142 S.
7. Uspenskij Fjodor. Name und Macht: Die Wahl des Namens als dynastisches Kampfinstrument im mittelalterlichen Skandinavien. ‒ Frankfurt-am-Main, 2004. ‒ (Texte und Untersuchungen zur GERMANISTIK und SKANDINAVISTIK / Hrsg. von Heiko Uecker. Bd 52).
8. Büschgens Jörg. Über die Problematik einer «germanischen Reinkarnationsvorstellung» mit besonderer Berücksichtigung der Nachbenennung. Theol. Haupseminararbeit. ‒ Bonn: Universität Bonn, 2004.
9. Mitterauer Michael. Ahnen und Heilige: Namengebung in der europäischen Geschichte. ‒ München: C. H. Beck, 1993. ‒ 516 S.
10. Mitterauer Michael. Traditionen der Namengebung: Namenkunde als interdisziplinäres Forschungsgebiet. ‒ Wien; Köln; Weimar: Böhlau Verlag, 2011. ‒ 258 S.
11. Göse F. Zwischen «Ständestaat» und «Absolutismus». Zur Geschichte des kursächsischen Adels im 17. Jahrhundert unter besonderer Berücksichtigung des Verhältnisses zwischen Landesherrschaft und Ständetum // Geschichte des sächsischen Adels / Hg. K. Keller, J. Matzerath. ‒ Köln; Weimar; Wien, 1997. ‒ S.139‒160.
12. Прокопьев А. Ю. Конфессия и имя: мужские имена немецкой протестантской знати XVI‒XVII вв. // Религия. Церковь. Общество. Исследования и публикации по теологии и религии / Под ред. А. М. Прилуцкого. ‒ СПб., 2014. ‒ Вып. 3. ‒ С. 206‒240.
13. Fraustadt Albert. Geschichte des Geschlechts von Schönberg Meissnischen Stammes. ‒ Leipzig, 1878. ‒ Bd. 1. Abtheilung B.

References

1. [Schleinitz G. von]. Geschichte des Schleinitzschen Geschlechts von einem Mitgliede des Geschlechts. ‒ Berlin: Verlag von R. Eisenschmidt, 1897. ‒ 764 S.
2. Gothaischen Genealogischen Taschenbuch der freiherrlichen Häuser. ‒Jahrgang 8. ‒ Gotha, 1858. ‒ S. 655‒664.
3. Märcker Traugott Dr. Diplomatisch-kritische Beiträge zur Geschichte und dem Staatsrechte von Sachsen. ‒ Leipzig: F. A. Brockhaus, 1842. ‒ Bd. 1: Das Burggrafthum Meissen. Ein historisch-publicistischer Beitrag zur sächsischen Territorialgeschichte. Aus archivalischen Quellen. ‒ 601 S.
4. Peccenstein L. Theatrum Saxonicum. ‒ Jehna, 1608. ‒ S. 66–72.
5. Fischer Fritz. Ahnenreihenwerk Geschwister Fischer. ‒ [S. l.] ‒ 1967. ‒ Bd. 4: Ahnenreihen von Uradelsgeschlechtern Wettiner Lande. ‒ Teil 4: Ahnenreihen der Familien von Schleinitz und von Schönberg. / Reihe v. Schleinitz XV // http://geneagraphie.com/getperson.php?personID=I522575&tree=1 (date of access: 12.08.2016).
6. Witzel Georg. Onomasticon ecclesiae. Die Taufnamen der Christen. ‒ St. Victor bey Mentz: Behem, ‒ 1541. ‒ 142 S.
7. Uspenskij Fjodor. Name und Macht: Die Wahl des Namens als dynastisches Kampfinstrument im mittelalterlichen Skandinavien. ‒ Frankfurt-am-Main, 2004. ‒ (Texte und Untersuchungen zur GERMANISTIK und SKANDINAVISTIK / Hrsg. von Heiko Uecker. Bd 52).
8. Büschgens Jörg. Über die Problematik einer «germanischen Reinkarnationsvorstellung» mit besonderer Berücksichtigung der Nachbenennung. Theol. Haupseminararbeit. ‒ Bonn: Universität Bonn, 2004.
9. Mitterauer Michael. Ahnen und Heilige: Namengebung in der europäischen Geschichte. ‒ München: C. H. Beck, 1993. ‒ 516 S.
10. Mitterauer Michael. Traditionen der Namengebung: Namenkunde als interdisziplinäres Forschungsgebiet. ‒ Wien; Köln; Weimar: Böhlau Verlag, 2011. ‒ 258 S.
11. Göse F. Zwischen «Ständestaat» und «Absolutismus». Zur Geschichte des kursächsischen Adels im 17. Jahrhundert unter besonderer Berücksichtigung des Verhältnisses zwischen Landesherrschaft und Ständetum // Geschichte des sächsischen Adels / Hg. K. Keller, J. Matzerath. ‒ Köln; Weimar; Wien, 1997. ‒ S.139‒160.
12. Prokop’ev A. Yu. Konfessiya i imya: muzhskie imena nemetskoy protestantskoy znati XVI‒XVII vv. // Religiya. Tserkov'. Obshchestvo. Issledovaniya i publikatsii po teologii i religii / Pod red. A. M. Prilutskogo. ‒ SPb., 2014. ‒ Vyp. 3. ‒ S. 206‒240.
13. Fraustadt Albert. Geschichte des Geschlechts von Schönberg Meissnischen Stammes. ‒ Leipzig, 1878. ‒ Bd. 1. Abtheilung B.